Ксения блаженная. Ополчение Христово. Militia Christi.

Женщина, безумная, в мужской одежде – на улицах столицы. Ее не пускали «на прошпект» столицы, потому что она была нищенкой. Она ходила по окраинам и ночевала в поле. А в столице все было хорошо. Христианами были все – от купца до императрицы. Церковь стала торжествующей? Христос победил на Руси? В путь! Не возьмешь двух одежд и сумы, а вместо единого поприща – два. В путь! – В руку – посох, и ноги – о камень, сапоги стерты до дыр. на плечах – прозелень с алым – старый солдатский мундир. Да, так одевалась она, Ксения, святая, блаженная – в зеленое и алое. Цвета мундира мужа. Андрей было имя ее, ибо она стала мужем совершенным, в меру возраста Странника-Христа. Феодорович было отчество ее – ибо Божиим даром было то, что совершала она. Женщина, безумная, в мужской одежде – на улицах столицы. Ее не пускали «на прошпект» столицы, потому что она была нищенкой. Она ходила по окраинам и ночевала в поле. А в столице все было хорошо. Христианами были все – от купца до императрицы. Церковь стала торжествующей? Христос победил на Руси? Все молились, постились, в меру грешили, в меру каялись. Неужели Церковь так – торжествует? Торжествует в тепле и сытости, при благочестивых императорах и правителях? «Приглашающие к разного рода таинствам громко кричат вот что: кто только имеет чистые руки и мудр на словах. Но послушаем, что за людей христиане зовут к прославлению своих таинств! Царствие Божие, говорят он, уготовано грешникам, простецам, детям, одним словом — всем несчастным» – возмущаясь учением христиан, писал язычник Цельс. … Один из апологетов ранней Церкви говорил, что легионером императора Римского стать непросто – надо быть сильным и здоровым мужчиной, и, конечно, не рабом, и тем более, не калекой. А женщины и дети – совсем не воины. Но, — добавлял апологет – у христиан не так. Каждый христианин – воин. Христиане, как и военные, называли язычников «штатские» — pagani. Плиний Младший писал императору Траяну, что христиане «обязывают себя клятвою» — т.е. буквально «воинской присягой». Новокрещенный христианин сравнивался с рекрутом, и в этом ранние христиане опирались на слова апостола Павла: «Станьте, препоясав чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры… и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие» (Еф. 6: 14-17). А как же армейская дисциплина – «от меня до следующего дуба»? Значит, христианин должен не думать, а выполнять приказ? Но мы плохо представляем римскую армию, вдохновившую ранних христиан на такой образ. «Римляне не совсем по-нашему понимали военную дисциплину, они ее видели не столько в подавлении индивидуальной воли, сколько в единении ее для достижения общей цели», — писал французский историк Г.Буассье . Цель же христиан была – Христос, исполнение их стремления. И они были ополчением Христовым, militia Christi, незнатные, неблагородные, нищие, ничего кроме Него не имеющие, ни к чему не привязанные, в смерть Его крестившиеся.   В путь! ополченье Христово, — militia Christi – Сор, что попран – как Павел писал – всеми, смех, нагота и позор. Неотмирна Церковь Его. Смешна она для удобно устроившихся в жизни людей. Не имеет она, как и Странник-Христос, где главы приклонить.   В путь! Напиши в Смирну, Пергам и Эфес, Филадельфию, Рим! Церковь странствует там – в городах. Церковь странствует – по слову апостола Павла, по стогнам града Петра.   Так говорил Игнатий Богоносец, священномученик, тот мальчик, которого Христос-Странник поставил посреде учеников, говоря о Царствии и о детях… Странствующая Церковь… Ее не удержать, не уловить… Ксения ночевала под открытым небом, не оставалась в гостях… Звала ее к себе живая вода Христа, как звала она священномученика Игнатия к свидетельству о Христе Воскресшем в другой столице империи, средь зубов зверей… Ведь воды многие в городе Святого Петра – и в Старом Риме, и в столице Рима Третьего. И фамилия ее была – «Петрова»…   Сердце империи бьется, дороги ведут сюда – в путь! раскрывает кольцо Колизей, разрывает кольцо… Когорта претории. Небо – в перекрестье огней. Странствуешь где? Где живешь?   «Вся я тут!» — говорила блаженная Ксения, заходя в чей-то дом. Вся она – и Христос с нею – здесь.   Напиши – как зовет живая вода – прииди! Гряди! В путь! Реки перекроют мосты, запоют острова.   Она – словно обновляющаяся в своей юности Церковь, невеста Христова прекрасная, идущая за Ним, куда бы Он ни пошел. Образ Мессии-воителя, ветхозаветный образ, преломился в Новозаветной Церкви – ибо преломлено было Тело Мессии на Кресте по Его желанию и Его воле. Имя Его было Иисус – но Он был совсем Иной, чем яростный сын Навин, которого Честертон так точно назвал – «боевой топор Бога». Иисус Христос, пришедший от Девы Марии – изначально Иной, и такого еще под солнцем не бывало. Он и творит все новое в Себе и Собою. И Церковь Его – непонятная, иная, чуждая миру сему – и великая в своей любви ко Христу-Воителю, Мужу Крепкому, связавшего крепкого противника пробитыми насквозь, обездвиженными руками.   О, грозна как полки со знаменами, нищая странница, воинство Господа сил, Его колесница и конница, дева и старица. Странствуешь где? Ответь – где Он пасет между лилий? Где Он взглянул сквозь решетку и миро от риз Его словно весенний туман над рекой и землей.   «Пустые века сего желания удаляют от отечества, любовь к ним и привычка одевают душу нашу как будто в гнусное платье, оно названо от апостолов — внешний человек. Мы, странствуя в путешествии сей жизни, призывая Бога в помощь, должны гнусности той совлекаться, а одеваться в новые желания, в новую любовь будущего века и через то узнавать наше к небесному отечеству или приближение или удаление», — писал много веков позже Тертуллиана преподобный Герман Аляскинский о пути христианина-воина.   В путь! Прозелень с алым. Крепость хлеба и крепость воды. «Нищету Христову возлюбивши…» — поется в тропаре святой блаженной Ксении. Христос обнищал (это называют непонятным словом «кенозис», и в это слово входит все – и унижение, и боль, и смерть Человека Иисуса Христа). Ксения блаженная возлюбила Христа униженного, Христа уничиженного и разделила Его жизнь. И явила образ Церкви – Церкви воинствующей и торжествующей, и вечно юной старицы – таким, как видел ее в древности один из учеников апостольских Ерма. Прозелень с алым – даждь кровь и прими Дух. Дух – Параклит – голубица и горлица, Дух над водами – лед растопить.   Будем помнить, что и мы – христиане, крестившиеся в смерть Его, и что мы получили печать Дара Духа Святого в миропомазании – а это при буквальном переводе с греческого — тавро, клеймо, татуировка на лбу воинов.   В путь! Никого не осталось, бежали, все бежали, лишь ветхая старица странствует в мире чужом среди льдов.   Юн ее взор. Юность ее обновляет опять Тот, кто вспомнил Сампсона и Сам в день третий из мертвых восстал. Имя Его – выше всех, и держава Его высока.

Ольга Шульчева-Джарман

// Православие и мир