Главным предметом своего изучения Глубоковский сделал жизнь и деятельность апостола Павла. О жизни, трудах и истории рукописей этого знаменитого богослова и ученого расскажет ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, доктор исторических наук, М.В. Шкаровский.
Из оказавшихся после Октябрьской революции за границей русских богословов одной из самых заметных фигур был член-корреспондент Российской Академии наук, бывший член Предсоборного присутствия при Святейшем Синоде, заслуженный ординарный профессор Петроградской Духовной Академии знаменитый экзегет, патролог и историк Церкви Николай Никанорович Глубоковский (1863-1937).
Вскоре после закрытия Академии 20 декабря 1918 г. он был приглашен преподавать в Петроградский университете и утвержден в звании профессора кафедры истории религий в Передней Азии факультета общественных наук, где работал до отъезда за границу в августе 1921 г. В этот период Николай Никанорович также состоял членом Совета Российского Палестинского общества, работал сотрудником Единого государственного архивного фонда (в бывшем Синодальном архиве) и более полутора лет был профессором кафедры Священного Писания Нового Завета Петроградского Богословского института.
Принципиальное решение покинуть Советскую Россию ученый принял в начале 1919 г., после закрытия Петроградской Духовной Академии, к тому же, несколькими месяцами ранее друзья предупредили его о возможности ареста и тюремного заключения. Глубоковский не хотел жить в антирелигиозном советском государстве, и, в частности, писал, что, если бы «достались мне все блага мира и утвердился теперешний безбожный насильнически-социалистический строй, — для меня невозможно будет жить при нем, и я обязательно уйду умирать в другое место. Такова для меня моральная необходимость».[1] Кроме того, Николай Никанорович не исключал для себя повторения участи расстрелянного большевиками в г. Уральске в июне 1919 г. старшего брата Александра (преподавателя Уральского Духовного училища), обстоятельства его смерти стали сильнейшим потрясением для ученого. В эту страшную пору пропал без вести и родной племянник профессора.
29 августа 1921 г. Н.Н. Глубоковский вместе с женой по направлению Российской Академии наук на несколько месяцев выехал в заграничную командировку для исследования славяно-русских рукописей и на родину уже не вернулся. Первоначально он при содействии своего ученика по Санкт-Петербургской Духовной Академии Константина Репо поселился в финляндском Выборге. Профессор оставался в Финляндии до мая 1922 г. Свои впечатления от пребывания в стране и о русских беженцах он запечатлел под псевдонимом Н. Проворов в статье «Кому живется весело, счастливо на Руси?».
В июне 1922 г., через Германию, Н.Н. Глубоковский приехал в Прагу, где состоял профессором Русского университета и членом Учебной коллегии по обеспечению образования русских студентов в Чехословакии. В августе того же года он переехал в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где был избран профессором Белградского университета.
В дальнейшем Н.Н. Глубоковский стал одним из создателей богословского факультета Софийского университета им. Климента Охридского и основателем новозаветного богословия в Болгарии. Ученый приехал в Софию из Белграда 11 июля 1923 г., и с этого времени до своей кончины возглавлял кафедру Священного Писания Нового Завета.
В период эмигрантской деятельности Н.Н. Глубоковский опубликовал свыше 100 научных статей и заметок, вышедших в Софии, Белграде. Праге, Стокгольме, Париже, Варшаве, Берлине, Женеве, Токио, Сремских Карловцах. В основном его работы издавались в «Ежегоднике Богословского факультета Софийского университета», «Православной мысли», «Пути» (Париж) и различных других периодических изданиях.
В 1929 г. он был избран членом-корреспондентом Болгарской Академии Наук. Николай Никанорович пользовался исключительным авторитетом в христианском мире, поражая современников широтой научных интересов, совмещенной с огромной работоспособностью, многие известные иерархи Болгарской, Сербской и некоторых других Православный Церквей были его учениками. Он в значительной степени влиял на церковную политику Болгарии – как внутреннюю, так и международную, выступая официальным представителем непризнанной автокефальной Болгарской Церкви и ходатаем за Болгарское государство перед знакомыми ему зарубежными политическими деятелями и организациями. Во многом благодаря усилиям Глубоковского удалось спасти от закрытия богословский факультет Софийского университета при сокращении государственных ассигнований на образование в первой половине 1930-х гг.
Большое внимание Н.Н. Глубоковский уделял подготовке нового поколения русских священнослужителей. В сентябре 1925 г. он участвовал в съезде Русского христианского студенческого движения в Хоповском монастыре (Королевство сербов, хорватов и словенцев), а в дальнейшем сотрудничал как со Свято-Сергиевским богословским институтом в Париже, так и с Ученым комитетом, учрежденным в Сремских Карловцах при Архиерейском Синоде Русской Православной Церкви за границей (несколькими годами позднее он стал его членом). В основанном митрополитом Евлогием Свято-Сергиевском институте ученый неоднократно читал лекции, а в 1935 г. был избран его почетным членом.
При Софийском университете была создана Русская академическая группа, объединившая русских профессоров и предоставившая, кроме организационно-материальной поддержки, возможность обсуждений научных проблем и вопросов современной церковной жизни в России и в диаспоре. Через эту группу, в которой важную роль играл Н.Н. Глубоковский, возникли активные связи русских профессоров, в частности, богословов, с представителями других христианских конфессий. Эти связи, выражавшиеся и в личной переписке ученых, и в чтении лекций, и в конференциях, были характерной чертой русской богословской науки в диаспоре.
Знаменитый богослов скоропостижно скончался в Софии от болезни почек 18 марта 1937 г. Отпевание в кафедральном соборе св. кн. Александра Невского 21 марта совершил митрополит Софийский Стефан (Георгиев). В надгробном слове, сказанном при отпевании профессора митрополит Стефан назвал его «великой опорой» богословского факультета, отметив: «Николай Никанорович не имел себе равного в сфере всесторонней и разнообразной культуры, которой он достиг усердным трудом и систематическим совершенствованием богатых своих дарований. Одним из немногих, он достиг самой большой высоты, чтобы быть признанным и православными, и католиками, и протестантами первой учено-богословской величиной, вызывающей у всех серьезных богословских, философских и социальных мыслителей искреннее почтение и уважение. Профессор доктор Н.Н. Глубоковский поистине был феноменом. Он имел классическое духовное равновесие, законченный характер, гениальный ум с гениальным сердцем и памятью. Он был всегда и всюду человеком без лицемерия... Мы уверены, что когда многострадальная родина знаменитого усопшего озарится духом свободы, правды, мира и любви, духом, витающим над ее достойными сынами и благословляющим русскую землю к благоденствию, подъему и мощи, Глубоковский войдет в пантеон гениев великой русской души, в первых рядах которого находятся носители и служители православного сознания, начертанного на скрижалях их ученой богословской мысли!» Похоронили ученого на русском участке городского кладбища Софии.
Память о выдающемся богослове продолжала жить и в Советском Союзе. Так уже вскоре после открытия Ленинградской Духовной Академии на Особом учено-педагогическом совещании ее профессоров с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым) 26 июня 1947 г. было решено заказать для Актового зала, наряду с портретами Патриархов Тихона, Сергия, Алексия, Владыки Григория и Сталина, также портрет профессора Н.Н. Глубоковского.
В тоже время существовавшая в СССР после окончания Второй мировой войны борьба с экуменизмом не лучшим образом отразилась на рукописном наследстве профессора Н.Н. Глубоковского. Согласно завещанию от 21 августа 1931 г. все его рукописи, книги и бумаги переходили в собственность жены Анастасии Васильевны Глубоковской, которая, в свою очередь, 23 марта 1939 г. завещала их И.К. Пучкову.
После кончины И.К. Пучкова рукописи по его завещанию перешли к дочери церковного историка профессора М.Э. Поснова Ирине Михайловне Посновой, а затем затерялись. Лишь в 2002 г. архив Н.Н. Глубоковского был после долгих поисков обнаружен у одного из старых священников в Софии проректором Московской Духовной Академии иеромонахом Петром (Еремеевым) и перевезен в Москву. Архив был аккуратно сложен в чемодан, упакован в пачки и надписан учеником Глубоковского, профессором Мариновым, общий объем составил более 6 тысяч листов. Сдаточная опись архива была в 2003 г. опубликована в журнале «Церковь и время», а также размещена в интернете.
Деятельность Н.Н. Глубоковского в эмиграции была чрезвычайно насыщенной и плодотворной – преподавательская, научная, издательская, церковно-общественная работа сделали его выдающейся фигуры не только русского зарубежья, но и самым крупным и авторитетным православным богословом в Европе и в Америке. В области новозаветной экзегетики труды Н.Н. Глубоковского создали целую эпоху, и Санкт-Петербургская Духовная Академия по праву может гордиться своим профессором.
Опубликовано в журнале «НЕвский БОгослов», №9 (2013 г.)
[1] Петербургский филиал архива Российской Академии Наук, ф. 800, оп. 3, д. 250, л. 13; Богданова Т.А., Клементьев А.К. Глубоковский Н.Н. // Православная энциклопедия. Т. 11. М., 2006. С. 607.