Интервью с архимандритом Викентием (Кузьминым), настоятелем храма Казанской иконы Божией Матери в Зеленогорске. В этом году отец Викентий отмечает 25-летие своего пастырского служения.
— Отец Викентий, вот уже 25 лет Вы стоите у престола Божия. За этот период в жизни Церкви и общества произошло довольно много перемен, непосредственным свидетелями которых Вы являетесь, и нам как будущим священнослужителям хотелось бы услышать от Вас как от воспитанника и выпускника Санкт-Петербургских, а тогда еще Ленинградских духовных школ, о Вашем непростом жизненном пути, о Ваших наставниках и о духовной академии в годы Вашей учебы.
— Как христианин в Церковь я пришел через Таинство Святого Крещения, которое я принял в Никольской церкви, что на Большеохтинском кладбище, в 1957 году. Уже с раннего детства первым моим духовным наставником стала моя бабушка, которая часто брала меня с собой в церковь, где я практически каждое воскресенье причащался Святых Христовых Тайн. Весьма промыслительно и знаково то, что вместе с бабушкой я посещал храм Духовной академии и Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры – немногие из действующих храмов Ленинграда, с которыми впоследствии были связаны основные вехи моего жизненного пути.
В двенадцать лет я впервые самостоятельно прочел Святое Евангелие, которое оказало огромное влияние на мое духовное возрастание. Я убедился, что если человек стремится к Богу, то Господь идет ему навстречу и дает необходимые знания о Себе. У меня созрело желание стать священником. Я начал самостоятельно посещать церковь, собирал литературу, пусть даже и атеистическую, в которой между строк мое юное сердце отличало доброе семя от плевел. Учась в школе, я прислуживал в алтаре Троицкого собора, где познакомился с митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом (Ротовым, † 1978). Это был, пожалуй, самый мудрый мой наставник. Конечно же, не могу не упомянуть священников Троицкого собора: отца Игоря Ранне, отца Иоанна Варламова, отца Анатолия Мороза, отца Игоря Мазура, отца Иоанна Преображенского, отца Богдана Сойко, протодиаконов – отца Василия Цыпкало и отца Алексия Довбуша. К сожалению, некоторых уже нет, они в мире ином, но у меня всегда перед глазами их пример ревностного служения Господу и Его Святой Церкви.
Будучи еще в юном возрасте, я паломничал по монастырям: Пюхтицкому, Псково-Печерскому, где мне довелось видеть еще живых исповедников веры Христовой, которым пришлось претерпеть гонения, голод, холод, тюрьмы… Так что я хорошо знал, куда буду поступать и кем я буду. В 1978 году митрополит Никодим дал мне рекомендацию для поступления – последнюю в своей жизни. Я был принят сразу во второй класс духовной семинарии. Учиться было довольно интересно. Была замечательная атмосфера, по-настоящему духовная, несмотря на постоянный контроль властей. Случайных людей не было, все мы знали, зачем пришли и что нас ждет. Никто не рассчитывал на «сытую» жизнь, ведь неизвестно было, где каждому из нас благословит Господь служить Его Церкви.
В 1981 году, в последнем классе семинарии, я был пострижен во чтеца ректором духовных школ архиепископом Кириллом в академическом храме св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Семинарию я окончил по первому разряду и был принят в духовную академию. Из преподавателей особо хотелось бы отметить, конечно же, ректора духовных школ архиепископа Выборгского Кирилла, ныне Святейшего Патриарха Московский и всея Руси, преподавателя патрологии протоиерея Николая Гундяева, протоиерея Иоанна Белевцева, профессора Николая Дмитриевича Успенского, протоиерея Георгия Тельписа, протоиерея Василия Стойкова, Ивана Мелентьевича Ружанского.
На последнем курсе академии я принял монашество. Постриг совершил 3 апреля 1985 года архимандрит Мануил (Павлов), ныне архиепископ Петрозаводский и Карельский, и 7 апреля, на Благовещение, архиепископ Тихвинский Мелитон (Соловьев, † 1986) рукоположил меня в иеродиакона, а уже 10 августа, в праздник Смоленской иконы Божией Матери, митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний (Мельников, † 1986) в одноименном храме, что на Смоленском кладбище, рукоположил меня в иеромонаха. Год я прослужил в Троицком соборе, а затем меня направили в командировку в Финляндию, в Ново-Валаамский монастырь, где я провел три года. Мне предлагали остаться в Хельсинки, но я отказался и вернулся в Троицкий собор. Вскоре в Зеленогорске зарегистрировалась православная община, в процессе передачи общине храма активно участвовал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (будущий Патриарх Московский и всея Руси, † 2008), и я попросил его назначить меня сюда, в Зеленогорск, поскольку знал многих жителей – тех, кто здесь родился и крестился, и без их помощи нам, конечно, трудно было бы поднять храм.
— Для церковной жизни очень важно, кто является духовным наставником, чью духовную линию продолжает человек. Для Вас духовным наставником является митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим. Расскажите, пожалуйста, о его значении в Вашей жизни.
— С приснопамятным митрополитом Никодимом я познакомился, когда мне было 14 лет. Он пригласил меня на беседу к себе в кабинет (где сейчас кабинет ректора), подробно расспросил о моих родителях, о моей вере и желании служить Церкви. Дал мне замечательные наставления, предупредил необходимости быть осторожным. Для меня он был идеалом архипастыря. Его церковные службы были продолжительными, но проходили величественно и молитвенно. Петербургские соборы были переполнены народом, пришедшим на службу митрополита. Такого служения я больше нигде не встречал!
Когда мне исполнилось 18 лет, владыка благословил меня надевать стихарь, прислуживать в Свято-Троицком соборе бывшей лавры и иподиаконствовать у него. Он очень любил монашество, и его доводы в пользу монашеского служения повлияли на мою дальнейшую жизнь. Когда мне порой бывает трудно, я обращаюсь мысленно к митрополиту Никодиму и всегда чувствую его молитвенную помощь. Митрополит Никодим научил меня любить Бога и Церковь паче всех.
— Отец Викентий, в чем, по Вашему мнению, состоит подвиг священнического служения?
— Подвиг священнического служения состоит в жертвенности. У священника на первом месте должна быть любовь к Богу, на втором – к Церкови, на третьем – к пастве и только на четвертом к своей семье, а не наоборот. Про спасение своей души я и не говорю…
— Общество в наше время стремительно меняется, а изменилось ли сознание священства? В чем основные отличия священников прежних поколений от современных молодых священников?
— Господь призывает нас любить Его всем разумом своим. Религия есть наше мировоззрение, Евангелие – наше сознание, святые отцы и учителя церкви – наши наставники, сонмы святых – примеры для подражания. Вольнодумство в Церкви к добру не приведет, только к расколам и ересям. Нужно просить Бога о даровании чистоты и святости мысли и не уклоняться от православного учения. В чистоте православия – многовековое единение нашего сознания. Чем дольше священник служит, тем он опытней в духовных вопросах. Опыт приходит со временем. Во все века были пастыри добрые и нерадивые, независимо от возраста, каких-либо отличий духовенства прежних поколений от современных я не нахожу.
— Сегодня все больше и больше говорят о личном примере служения священника, и XX в. явил нам целый сонм мучеников за веру Христову. Однако все меньше остается представителей того поколения священства, которые пережили страшные гонения за Имя Христово, которые зачастую своей стойкостью и непоколебимостью в вере явили нам, по сути дела, идеал истинного личного примера служения священника. К счастью, а может быть, и к сожалению, молодое поколение живет совершенно в другое время – время, когда, по словам св. ап. Павла, все дозволено, но не все полезно. Что, на Ваш взгляд, необходимо сделать, чтобы этот поистине первохристианский подвиг, первохристианский огонь ревности и стойкости за Имя Христово не угас в сердцах молодого поколения будущих священнослужителей?
— Нужно не лениться, а молиться, каяться и исправляться, чаще причащаться Святых Христовых Таин. Не только читать и изучать Св. Писание, но и стараться жить по Евангелию, советоваться с опытными архиереями и священниками, работать над собой, чтобы приобрести дух кротости, смирения, терпения и любви. Тогда Христос всегда будет рядом, и никто и ничто нас не разлучит от любви Божией (Рим 8:35-39).
— Позвольте, отец Викентий, немного отступить от основной темы и задать несколько актуальных вопросов. Сейчас много говорят и пишут в прессе о кризисе, о том, как кризис способен повлиять на наше общество, на сознание людей. Что Вы об этом думаете?
— Кризис начинается в умах человеческих. Разум нужно очистить от всякой скверны, затем душу и сердце, тогда в душу войдёт Премудрость и созиждет себе дом (Прем 9:1). Лучшего плана для создания счастливого общества, чем христианство, не было и не будет. «Что человек посеет, то и пожнет», – пишет ап. Павел (Гал 6:7). Без помощи Божией идеального общества с развитой экономикой построить невозможно. Даже если где-то люди в лучших условиях живут, но если они «самолюбивы, сребролюбивы, надменны, злоречивы, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветник, невоздержанны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более самолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащих и никогда не могущих дойти до познания истины» (2 Тим3:2-7), разве это идеал? Это ли нормальное общество? Когда люди запутываются в своей безбожной греховной паутине – это и есть кризис. Выход из этого положения только один: «Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными» (Ин 8:32). «Я есмь путь, и истина, и жизнь» (Ин14:6), – говорит Спаситель.
— Сегодня в церковной среде существует множество суеверий. Отчего, на Ваш взгляд, они возникают, и какие есть пути их преодоления?
— Наша Русская Церковь очень традиционна. В каждой епархии есть свои местные и национальные традиции. Наш народ больше верует сердцем, чем разумом, больше возникает эмоций, чем здравого понимания духовной жизни. Если священник резко будет укоренившиеся суеверные традиции разрушать, то вызовет к себе неуважение и неприязнь. Нужно поступать мудро, и ставку делать на молодое поколение верующих, просвещать их светом истинного христианства, а не шаманства.
— Какие мифы существуют о священниках, и насколько они соответствуют реальности?
— Я думаю, что в наше время существует больше анекдотов, чем мифов про духовенство. Когда Церковь была закрытой организацией, то некоторые мифы существовали. Вот, например, один из них. Учительница в школе задает детям вопрос: «Ваши родители за один день могут заработать на автомобиль «Волга» (самая дорогая машина в советское время)? а поп может». Были и разные другие глупости, но не стоит на них заострять внимание, это все больше «бабьи басни» (1 Тим 4:7). Священник должен не подавать повод для мифов и анекдотов, а «подвизаться добрым подвигом веры» (1 Тим 6:12).
— Что, по-Вашему, является главным в духовном образовании?
— Познание богословских наук должно укреплять нашу веру. Если преподаваемый предмет наводит на нас сомнение и смущение, то мне очень жаль преподавателя данной дисциплины, ему отвечать за это пред Живым Богом. Духовные школы должны готовить не атеистов-революционеров, а мудрых, ревностных и добрых пастырей, готовых ради спасения пасомых души свои положить.
— Что бы Вы пожелали воспитанникам духовных школ?
— От себя лично хочу искренне пожелать всем студентам духовных школ стать достойными служителями нашей Святой Церкви, мира и духовного прогресса. Мудрый ап. Павел пишет: «Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно; ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим 4:16).
— Спасибо, отец Викентий, за интервью. Помощи Божией Вам в Вашем нелегком служении. Многая и благая Вам лета!
Беседовали: Алексий Медведев и Вадим Лозовский