Доклад на II межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 1000-летию преставления святого равноапостольного князя Владимира «Крещение Руси: исторический путь Русской цивилизации», Оренбургская духовная семинария, 10 февраля 2015 г.
Согласно академическом уставу 1869 г. при каждой из четырёх духовных академий в Российской империи были открыты три отделения – богословское, церковно-историческое и церковно-практическое. Церковно-историческое отделение включало в себя кафедры библейской истории, общей церковной истории, общей гражданской истории, церковной русской истории, гражданской русской истории, истории и обличения русского раскола и др. Впоследствии только в Санкт-Петербургской духовной академии (далее – СПбДА) были открыты еще кафедры истории православных славянских церквей и истории православной греко-восточной церкви.
Каждую из вышеназванных кафедр в период с 1869 по 1918 гг. поочередно занимали, как правило, два-три профессора. Это важное обстоятельство заслуживает всяческого внимания, т.к. в первой половине XIX в. частая смена профессоров практически на всех кафедрах, безусловно, препятствовала развитию академических дисциплин. С середины столетия ситуация меняется. Например, кафедру древней церковной истории с 1869 г. и вплоть до 1918 гг. поочередно занимали профессора И.В. Чельцов, В.В. Болотов и А.И. Бриллиантов. Кафедру русской гражданской истории занимали М.О. Коялович, П.Н. Жукович и Д.А. Зиньчук. Кафедра русского раскола известна вообще только двумя профессорами – И.Ф. Нильским и П.С. Смирновым.
Даже весьма общий обзор позволяет увидеть, во-первых, что церковно-исторические кафедры в столичной академии занимали её же выпускники. Во-вторых, вследствие сложившейся в духовных академиях традиции, каждую кафедру чаще всего занимал ученик предшествующего профессора. Т.е. можно определенно говорить о складывании традиций, неких особенностей, присущих и свойственных каждой исторической школе [1]. Выявление этих традиций, сравнение с особенностями других духовных школ, как академий, так и университетов и даже семинарий, является насущной необходимостью отечественной церковной историографии.
В данном сообщении хотелось бы остановиться более подробно на истории кафедры русской церковной истории. Согласно уставу 1869 г. кафедра русской гражданской и церковной истории, которую до этого времени занимал только один профессор, была разделена на две самостоятельные кафедры. Профессор М.О. Коялович, преподававший до этого времени всю русскую историю, изъявил желание оставить за собой гражданскую историю. Соответственно на кафедру истории Русской Православной Церкви необходимо было подыскать нового преподавателя, с одной стороны, желательно молодого, полного сил и энергии, а с другой – уже успевшего заявить о себе как о перспективном ученом именно в области церковно-исторических знаний.
И такой кандидат нашёлся. Им стал выпускник СПбДА 1865 г., священник Князь-Владимирского собора в Санкт-Петербурге Павел Феодорович Николаевский. В 1865 г. Павел Николаевский, будучи еще студентом, написал рецензию на выпущенное Казанской духовной академией издание «Истины показание инока Зиновия Отенского». Студент столичной академии, отметив недостатки, которые были допущены при издании исторического памятника, размышлял в своем первом печатном литературном труде о том, как необходимо подходить к изданию древних текстов [2]. В своей рецензии Николаевский сообщил также о вновь открытом им обширном полемическом сочинении «Многословном послании против ереси Косого». Исторический материал этой статьи был настолько оригинальным и ценным, что митрополит Макарий (Булгаков) впоследствии полностью включил его в свою «Историю Русской Церкви» со ссылкой на отца Павла [3].
В 1868 г. Николаевский в «Журнале Министерства народного просвещения» публикует свою магистерскую диссертацию «Русская проповедь в XV и XVI вв.», в которой, не стесняясь, выступает против утвердившегося в церковной историографии мнения. Серьёзная разработка темы на основании первоисточников и обстоятельный анализ, продемонстрированный при изложении материала, создали Николаевскому репутацию самостоятельного исследователя [4].
Эти первые публикации, по мнению современников, и предопределили, с одной стороны, выбор академической корпорации, а с другой – судьбу самого отца Павла. С 1871 г. и вплоть до своей кончины в 1899 г. Николаевский был связан практически исключительно с одной академией. Сразу поле назначения на кафедру отец Павел был освобожден от должности священника Князь-Владимирского собора. 7 января 1874 г. он был определен штатным священником к церкви Свято-Троицкой Общины сестёр милосердия. В 1882 г. возведен в сан протоиерея. С 1882 г. – экстраординарный профессор. В 1897 г. отец Павел по совокупности трудов был удостоен степени доктора церковной истории.
Профессор протоиерей Павел Федорович Николаевский, если судить по отзывам современников и коллег, а также по дошедшим до нашего времени его исследовательским работам, был чрезвычайно въедливым, осторожным и внимательным ученым, был предан своему делу до самозабвения. Чего только стоит следующий факт. Вместо отдыха от многочисленных трудов в течение учебного года отец Павел в течение двадцати лет каждое лето уезжал из Петербурга в Москву, чтобы поработать в тамошних архивах – Синодальной библиотеке рукописей, Румянцевском музее, архиве Министерства иностранных дел, московском архиве юстиции. Вот как об этом вспоминает его коллега, также выдающийся профессор СПбДА И.Е. Троицкий: «Пишущему эти строки суждено было с 1870 по 1886 г. из году в год ездить в Москву на летних каникулах для занятий в Синодальной библиотеке рукописей. Во все эти годы неизменным спутником его в этих поездках был о. Павел Николаевский. Я изучал греческие рукописи Синодальной библиотеки, он славянские и старорусские. Мы останавливались в одной гостинице; по утрам занимались в разных помещениях, а по вечерам сходились вместе, чтобы поделиться сделанными находками»[5]. Не обходил стороной Николаевский, безусловно, и Петербургские древлехранилища.
Работая в архивах Николаевский выработал свою методику, помогавшую ему более тщательно изучать выявленные документы. Митрополит Московский Макарий (Булгаков) однажды выразил неудовольствие заведующему Синодальной библиотекой рукописей архимандриту Иосифу тем, что тот выдал рукописи об учреждении патриаршества Николаевскому раньше, чем ему. Владыка жаловался тогда: «После Николаевского не осталось в них ничего интересного» [6]. Данное свидетельство известного церковного историка говорит об основательности, с которой отец Павел подходил к своему делу. Николаевский старался обнаружить как можно больше документов по той или иной теме для всестороннего и объективного её раскрытия и освещения. Именно этим и объясняется тот факт, что Николаевский мало печатался. Количество его публикаций за двухдесятилетний период едва ли достигнет и 30-ти наименований. Однако даже самый поверхностный обзор статей позволяет утверждать, что каждая такая статья являлась фундаментальным исследованием по заявленной теме.
Профессионализм Николаевского, а также его доброта и отзывчивость, способствовала тому, что многие студенты свои выпускные кандидатские сочинения писали под руководством именно отца Павла. Один из современников так и говорил, что самый тяжелый труд, выпавший на долю Николаевского, заключался в ежегодном «прочитывание целой массы кандидатских сочинений. В 70-х годах это уже было обычное дело, что П[авлу] Ф[еодоровичу]чу кандидатские сочинения писала чуть не половина студентов-историков. И в последующее время, ежегодно, без передышки, приходилось ему каждую весну просиживать над кандидатскими сочинениями» [7]. Это привело к тому, что у отца Павла было много учеников и почитателей. Конечно, не все они стали впоследствии выдающимися или просто церковными историками. Вместе с тем, при более внимательном изучении вопроса, можно увидеть, что среди учеников Николаевского встречаются и серьёзные церковные исследователи.
Одним из таких учеников и стал следующий преподаватель по кафедре русской церковной истории – Антон Владимирович Карташёв. Сын уральского горняка, благодаря своим талантам, блестяще окончил Пермскую духовную семинарию и поступил в СПбДА. Как лучший выпускник Карташёв в 1899 г. был оставлен на год при академии в качестве профессорского стипендиата именно при кафедре русской церковной истории. Под руководством Николаевского Карташёв составил план для научных занятий в качестве стипендиата. Однако в 1899 г. отец Павел скончался в возрасте 58 лет и перед Советом академии встал вопрос о замещении вакантной кафедры. Многие профессора в качестве преемника отца Павла видели именно Карташёва. Более того, Совет академии в декабре 1899 г. уже даже принял соответствующее решение, которое, впрочем, не было утверждено митрополитом Санкт-Петербургским Антонием (Вадковским), который своей резолюцией постановил отложить назначение Карташёва на академическую кафедру до окончания текущего учебного года.
В 1900 г. Карташёв сдал отчет о проделанной в течение стипендиатского года работе. Профессор по кафедре русской гражданской истории П.Н. Жукович написал положительный отзыв, в котором, в частности, отмечал: «Выбор преемника себе, сделанный покойным П.Ф. Николаевским поистине счастливый для академии выбор. <…> При своем редком по широте научно-литературном образовании, при своей спокойной умственной уравновешенности и осторожной наблюдательности, г. Карташёв обещает научного деятеля трезвого, осторожного, самостоятельного, с широким и светлым взглядом на вещи. На той академической кафедре, при которой Совету благоугодно было оставить его профессорским стипендиатом, он обещает сделаться для академии и для науки истинным приобретением» [8].
В сентябре 1900 г. Карташёв после прочтения пробных лекций был утвержден на кафедре. Стоит ли говорить, что перед молодым преподавателем открывались широкие перспективы и возможности раскрыть себя в качестве выдающегося лектора и серьёзного исследователя. Во-первых, он мог стать крупнейшим специалистом именно по синодальному периоду. В течение стипендиатского года он досконально изучил все имеющиеся наиболее важные фундаментальные исследования по данной теме. И именно в Санкт-Петербурге находился Синодальный архив, работа в котором позволила бы выявлять новые документы и раскрывать неизвестные и малоизученные страницы из новейшей церковной истории. Во-вторых, Карташев мог стать историком СПбДА. В декабре 1901 г. он закрепил за собой тему магистерской диссертации «История Санкт-Петербургской духовной академии. Часть первая (период подготовительный и начальные годы существования академии)» [9]. Однако, ни того ни другого не случилось. Во-первых, не имеется ни одного исследования Карташева, где бы он пользовался не опубликованными уже документами, а непосредственно архивными материалами. Во-вторых, нет никаких печатных работ Карташёва, посвященных истории именно СПбДА. И это несмотря на то, что тема была утверждена в 1901 г., а преподавал Карташёв до 1905 г. Согласно действующему уставу 1884 г. исполняющий должность доцента, каковым и являлся Карташев, должен был написать, опубликовать и защитить магистерскую диссертацию в течение двух лет после назначения на преподавательскую должность в академии. Карташёв этого не сделал.
Спокойствие и тишину профессорского кабинета Антон Владимирович не без видимого удовольствия сменил на суету и тревоги церковно-общественного деятеля. Возможность участвовать в церковно-политической и общественной жизни страны вскружила голову талантливому исследователю и вывела его на страницы светской периодической печати, где он под псевдонимами Уральский и Романский публиковал заметки на острые и злободневные темы, не соглашаясь и, более того, дискутируя с официальной линией высшей церковной власти [10]. Он не был одинок в своем порыве. Вместе с ним в омут церковно-общественной деятельности с революционным окрасом бросился такой же молодой преподаватель по кафедре пастырского богословия и педагогики В.В. Успенский. Чуть позже к ним примкнул профессор по кафедре канонического права архимандрит Михаил (Семёнов), в конечном итоге ставший старообрядческим епископом [11].
В 1905 г. тогдашний ректор академии епископ Сергий (Страгородский) поставил Карташёва перед выбором – или академия, или церковно-общественная и журналистская деятельность. Антон Владимирович ушёл из академии. В качестве преподавателя академической кафедры Карташев сделал не так уж и много. Им были написано несколько статей и рецензий для академического журнала «Христианское чтение». Наибольшего внимания заслуживает «Краткий историко-критический очерк систематической обработки русской церковной истории» [12]. Если говорить о студентах, которые писали свои кандидатские диссертации под руководством Карташёва, то за весь пятилетний период их насчитывается всего 12 человек. У Николаевского, к слову сказать, такое количество диссертантов обычно проходило года за два.
Вместе с тем, нельзя сказать, что Карташёв оставил плохие воспоминания о своей профессиональной деятельности. Скорее наоборот. После его ухода в академии в конце 1905 г. разразился самый настоящий скандал по поводу того, кого избрать на вакантную кафедру. Было выдвинуто два кандидата. Причем оба являлись выпускниками столичной академии. Первый –Константин Васильевич Харлампович – окончил академию в 1894 г. и в 1905 г. был уже магистром богословия, приват-доцентом Казанского университета и преподавателем Казанской духовной семинарии. Второй – Борис Васильевич Титлинов – окончил академию только в 1903 г., но уже в 1905 г. защитил магистерскую диссертацию. На стороне первого был преподавательский стаж и научно-исследовательский опыт, на стороне второго – молодость и горячее рвение к научным церковно-историческим исследованиям. История этого избрания сама по себе заслуживает отдельного изучения и разговора. Однако в данном случае хотелось бы обратить внимание на то, что когда ситуация зашла в тупик, один из профессоров предложил вернуть Карташёва обратно в академию: «От постановки русской церковной истории в академии может зависеть как направление в целом ряде исследований, так и дальнейшей значение самой академии в той научной области, где духовными академиями уже занято не последнее место. <…> Прежде, чем приглашать одного из указанных кандидатов на академическую кафедру, по моему мнению, следовало бы еще раз сделать попытку удержать на кафедре русской церковной истории того представителя ее, которого академия лишилась в сентябре (1905 г. – Д.К.) и который, как мне кажется, при своей талантливости, трудолюбию и честному беспристрастию более других мог бы осуществить высказанные выше положения» [13]. Конечно, вряд ли бы это возвращение было одобрено высшей церковной властью, что понимали и члены Совета, но само высказывание позволяет говорить о многом.
Выход из сложившейся чрезвычайно сложной и отчасти тупиковой ситуации нашли совершенно неожиданный. Профессор по кафедре словесности и истории русской и западноевропейской литературы А.И. Пономарёв предложил перевести с кафедры гомилетики на кафедру русской церковной истории профессора Н.К. Никольского, который был всем хорошо известен в качестве крупнейшего специалиста по истории Древней Руси [14]. Данное предложение было принято единогласно и конфликт был исчерпан. В январе 1906 г. профессор Никольский был утверждён в качестве нового профессора по кафедре русской церковной истории.
Николай Константинович Никольский является представителем самой настоящей церковной учёной династии Санкт-Петербурга. Оба его дедушки по отцовской и материнской линии учились в Санкт-Петербургской духовной академии и оба некоторое время преподавали в ней. Первый – Тимофей Ферапонтович Никольский (1788-1848) – был выпускником первого академического курса 1814 г. Сразу после выпуска он в течение 7 лет преподавал логику и психологию. Второй – Дмитрий Степанович Вершинский (1798-1858) – окончил академию в 1825 г. и 10 лет преподавал там сначала греческий язык, а затем философию. Отец Николая Константиновича протоиерей Константин Тимофеевич Никольский (1824-1910) также являлся выпускником столичной академии 1849 г. Ему не довелось преподавать в высшей духовной школе, но он написал много фундаментальных работ по литургике, не потерявших своего значения до сих пор. Московской духовной академией был удостоен степени доктора богословия [15].
Стоит ли говорить о том, что с ранних лет Н.К. Никольский получил всестороннее домашнее образование. Блестяще окончив в 1883 г. Санкт-Петербургскую семинарию, Никольский на четыре года поступает в столичную академию. В 1889 г. последовало приглашение на кафедру гомилетики, на которой Никольский сменил профессора Т.В. Барсова [16]. Преподавание указанной дисциплины велось Никольским согласно имеющейся программе, а вот если говорить о научных интересах молодого ученого, то они вращались исключительно вокруг древнерусской литературы. В 1893 г. Николай Константинович защитил магистерскую диссертацию «О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII века». В 1899 г. состоялась защита и утверждение в степени доктора церковной истории за первый том фундаментального исследования на тему: «Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство во второй четверти XVII века». В 1893 г. Никольский был утвержден в звании доцента, в 1898 г. – экстраординарного, а в 1899 г. – ординарного профессора СПбДА. С 1900 г. Никольский стал членом-корреспондентом Императорской Академии наук по Отделению русского языка и словесности, а с 1916 г. – ординарным академиком. Неоднократно принимал участие в научных командировках Императорской академии наук по России.
Таким образом, перед нами предстает действительно крупный учёный, который должен был занимать академическую кафедру ещё много лет. Но в 1905-1906 гг. в период всеобщего революционного угара Никольский едва ли не впервые решил публично заявить о своих церковно-общественных взглядах. В «Христианском чтении» он опубликовал статью «К вопросу о церковной реформе» [17], которая была представлена как проект заявления профессоров СПбДА относительно предстоящей церковной реформы. В 1906 г. этот текст отдельными своими радикальными положениями вызвал настолько большой резонанс в церковной среде, что о нём не забыли и спустя несколько лет. После известной академической ревизии 1908-1909 гг. из всех четырёх духовных академий был уволен ряд профессоров18. Среди них оказался и профессор Никольский. Тогда в газете «Слово» он сказал в интервью: «Мне уже давно приходилось расходиться во взглядах с остальными членами Совета академии. Поэтому <…> ход вещей пришел к своему логическому концу: я оказался не у дел и меня увольняют» [19]. С того времени Никольский с академией больше не имел никаких связей и отношений. И на церковную тематику он практически больше не писал.
Вклад профессора Н.К. Никольского в церковно-историческую науку огромен. Влияние и авторитет среди студентов был также очень высок, что подтверждается не только количеством студенческих работ, написанных под его руководством, но и следующим фактом. Осенью 1905 г., когда студенты бастовали и не ходили на занятия именно Никольский от имени академического Совета вел с ними переговоры и давал обещания, как он сам говорил об этом уже после увольнения: «Без свободы науки при новом режиме, который вводился Синодом, в академии я лично оставаться бы не мог, так как этот режим вполне противоречит тому, который был обещан и относительно которого я давал в свое время уверения студентам, что он будет введён» [20].
В 1909 г. Совет академии вновь был поставлен перед необходимостью провести очередные выборы на вакантную кафедру русской церковной истории. На этот раз дело прошло довольно оперативно и спокойно. В сентябре того же года новым преподавателем в звании доцента был избран упоминавшийся выше преподаватель Литовской духовной семинарии магистр богословия Борис Васильевич Титлинов – чрезвычайно настойчивый, трудолюбивый и талантливый исследователь и ученый.
О настойчивости Тилинова говорит следующее обстоятельство. Окончив академию в 1903 г., он на год был оставлен профессорским стипендиатом [21]. Далее по направлению Борис Васильевич был назначен преподавателем Литовской семинарии. Однако в ноябре 1904 г. в столичной академии открылась должность помощника библиотекаря. Титлинов подает прошение, но из десяти кандидатов на вакантное место Совет академии выбирает А.П. Кроткова [22]. В 1905-1906 гг., как уже говорилось выше, Титлинов являлся одним из кандидатов на кафедру русской церковной истории. Но тогда Совет академии выбрал Н.К. Никольского. В июне 1906 г. Титлинов вновь подает прошение. На этот раз он становится одним из пяти кандидатов на должность помощника инспектора. По итогам голосования на вакантную должность был избран Г.В. Прохоров [23]. Наконец, в 1909 г. Титлинов добивается своего и становится доцентом СПбДА.
Потрясающая работоспособность Титлинова подтверждается тем, что он спустя всего два года после окончания академии сумел подготовить, опубликовать и защитить магистерскую диссертацию [24]. В 1909 г. Титлинов представил в Совет академии уже докторскую диссертацию на тему: «Духовная школа в России в XIX столетии» [25]. Эта чрезвычайно интересная работа была защищена только в 1911 г., но Святейший Синод на основании отзыва архиепископа Антония (Храповицкого) отказался утвердить Титлинова в искомой степени [26]. Однако и эта неудача не остановила Бориса Васильевича. В 1916 г. он публикует и теперь уже успешно зачищает новую докторскую диссертацию общим объемом 1197 страниц на тему «Гавриил Петров, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский» [27].
Звёздный час Титлинова наступил в 1917 г., когда он стал одним из доверенных лиц небезызвестного обер-прокурора Святейшего Синода Временного Правительства В.Н. Львова [28]. Именно в это время Титлинов был отправлен в качестве ревизора в Московскую духовную академию [29]. В марте 1917 г. Титлинов становится редактором официального органа Русской Православной Церкви ежедневной газеты «Всероссийский церковно-общественный вестник». Материалы в последней подавались исключительно в либеральных тонах, что впоследствии на заседаниях Поместного собора в октябре 1917 г. вызвало настоящий скандал. Тогда Титлинов, которого называли едва ли не узурпатором газеты, был уволен с занимаемой должности [30].
После вынужденного закрытия СПбДА в декабре 1918 г. Титлинов какое-то время преподавал на кафедре истории религии историко-филологического факультета Петроградского университета, затем в Вологодском пролетарском университете и в Вологодском институте народного образования. С 1924 г. Титлинов уже профессор, позже проректор и ректор обновленческого Высшего богословского института в Ленинграде [31]. Сложно оценивать церковно-общественную и научно-исследовательскую деятельность Титлинова. К сожалению, серьёзных исследований на эту тему в настоящее время не существует. Поэтому в данном случае ограничимся весьма любопытным и примечательным свидетельством из монографии А. Краснова-Левитина и В. Шаврова, где о Титлинове говорится следующее: «Крупный эрудит в области церковной истории, человек острого, скептического ума и холодного темперамента, колкий и надменный, он представлял собой тип светского человека, случайно, помимо воли, благодаря происхождению и образованию, связанного с церковью. <…> Он не переносил варварских нравов русского духовенства, из которого вышел. В качестве панацеи от всех зол он предлагал “демократические реформы”, в силу которых и сам не верил» [32].
Подводя итог, во-первых, можно отметить, что практически все профессора (за исключением А.В. Карташёва) блестяще проявили себя в качестве учёных исследователей именно занимая кафедру русской церковной истории. Каждый из профессоров работал над конкретным периодом и занимался разработкой определенной темы. Обобщающих работ по истории Русской Церкви за более чем полуторавековой период в СПбДА издано не было. Известные «Очерки» Карташёва появятся гораздо позже – уже в эмиграции в 1959 г. Вместе с тем, выявление и сопоставление взглядов профессоров СПбДА на историю Русской Церкви вполне возможно при условии тщательной разработки и сличения сохранившихся рукописных студенческий записей лекционных занятий [33].
Во-вторых, занятие церковно-историческими вопросами не отгораживало академических наставников от церковно-общественной деятельности. Трое из четырёх профессоров (за исключением протоиерея Павла Николаевского) активно участвовали в церковно-общественных дискуссиях, в том числе на страницах светской и церковной периодической печати. За это двое были уволены из академии, а Б.В. Титлинов впоследствии вообще стал, к сожалению, идеологом обновленческого раскола.
В-третьих, каждый из профессоров уделял много внимания работе со студентами при написании выпускных кандидатских диссертаций. За период с 1889 по 1915 гг. было защищено 90 работ. Справедливости ради надо отметить, что многие студенты писали работы по истории Русской Православной Церкви и на кафедре гражданской русской истории, которую с 1891 г. занимал профессор П.Н. Жукович. На этой, как выясняется, «конкурирующей» кафедре под руководством Платона Николаевича с 1891 по 1915 гг. было написано и успешно защищено 124 кандидатских диссертации [34].
В-четвертых, представленный краткий обзор истории одной из академических кафедр позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время необходимо более интенсивно продолжать изучение деятельности профессоров академии, сравнивая их наработки с исследованиями других церковных историков того же времени, выявляя их взаимные контакты и т.д. Кроме того, ценный и абсолютно неизученный пласт представляют собой студенческие кандидатские диссертации выпускников СПбДА, часть из которых сохранись в ОР РНБ и ЦГИА СПб [35]. То же, что не сохранилось, хотя бы отчасти можно изучить и проанализировать на основании отзывов научных руководителей, которые публиковались в «Журналах заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии».
Карпук Д.А.
[1] См.: Кирилл (Гундяев), архиеп. Богословское образование в Петербурге – Петрограде – Ленинграде: традиции и поиск // Богословские труды. Юбилейный сборник. Ленинградская Духовная академия: 175 лет. М., 1986. С. 6-34; Иннокентий (Павлов), иером. С.-Петербургская духовная академия как церковно-историческая школа // Там же. С. 211-268. [2] Николаевский П.Ф. Истины показание к вопросившим о новом учении. Сочинение инока Зиновия // Духовный вестник. 1865. Т. XI. С. 21. [3] Троицкий И.Е. Записка об ученых трудах профессора протоиерея П.Ф. Николаевского // Журналы заседаний Совета (далее – ЖЗС) СПбДА за 1897-1898 уч. г. СПб., 1899. С. 40; Памяти протоиерея Павла Феодоровича Николаевского, доктора церковной истории и ординарного профессора С.-Петербургской духовной академии. СПб., 1899. С. 1. [4] См.: Цьолка И. Профессор-протоиерей Павел Федорович Николаевский и его церковно-исторические труды. Дипл. соч. Л.: ЛДА, 1985. С. 14-24. [5] Троицкий И.Е. Записка об ученых трудах профессора протоиерея П.Ф. Николаевского. С. 40. [6] Памяти протоиерея Павла Феодоровича Николаевского… С. 3; Троицкий И.Е. Записка об ученых трудах профессора протоиерея П.Ф. Николаевского. С. 41. [7] Памяти протоирея Павла Феодоровича Николаевского… С.7. См.: ОР РНБ. Ф. 1186. [8] Жукович П.Н. Отзыв о научных занятиях профессорского стипендиата Антония Карташова по истории русской церкви в 1899-1900 учебном году // ЖЗС СПбДА за 1900-1901 уч. год. СПб., 1901. С. 9-17. [9] ЖЗС СПбДА за 1901-1902 уч. год. СПб., 1902. С. 152. [10] Антощенко А.В. Карташев Антон Владимирович // Историки России. Биографии / Сост., отв. ред. А.А. Чернобаев. – М.: «Российская политическая энциклопедия», 2001. С. 550. См.: Бычков С.П. Антон Владимирович Карташев – историк Русской Православной Церкви. Дисс. … канд. ист. наук. Омск, 1999; Золаев А.Л. Исторические воззрения А.В. Карташева и историография русского зарубежья. Дисс. … канд. ист. наук. М., 2005. [11] РГИА. Ф. 796. Оп. 187. Ч. 1. 1906 г. Д. 674. [12] Карташев А.В. Краткий историко-критический очерк систематической обработки русской церковной истории // Христианское чтение. 1903. №6. С. 909-922; №7. С. 77-93. [13] ЖЗС СПбДА за 1905-1906 уч. г. СПб., 1906. С. 170-171. [14] Пономарев А.И. Докладная записка об ученых трудах доцента Н.К. Никольского // ЖЗС СПбДА за 1896/97 учебный год. СПб., 1897. С.108-110. [15] Родосский А.С. Биографический словарь студентов первых XXVIII-ми курсов Санкт-Петербургской духовной академии: 1814-1869 гг. СПб., 1907. С. 313, 73, 311. [16] См. подробнее: Карпук Д.А. История кафедры гомилетики Санкт-Петербургской духовной академии // Христианское чтение. 2014. №2-3. С.156-206. [17] Никольский Н.К. К вопросу о церковной реформе // Христианское чтение. 1906. № 2. С. 177-203. [18] ЖЗС СПбДА за 1908-1909 уч. г. СПб., 1909. С. 366-367. [19] Слово. 1909. 9 июня. № 831. [20] Крапошина Н.В. Н.К. Никольский: биография ученого в архивных документах // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. Под. ред. И.П. Медведева. СПб., 2004. С. 181-182. [21] См.: Жукович П.Н. Отзыв об отчете профессорского стипендиата по кафедре Русской гражданской истории Бориса Титлинова // ЖЗС СПбДА за 1903-1904 уч. год. СПб., 1904. С. 167-169. [22] ЖЗС СПбДА за 1904-1905 уч. год. СПб., 1905. С. 87-88. [23] ЖЗС СПбДА за 1905-1906 уч. год. СПб., 1906. С. 242-244. [24] Магистерский коллоквиум // Церковный вестник. 1905. № 40. Стлб. 1257-1259. [25] Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. первый. (Время Комиссии Духовных Училищ). К столетию духовно-учебной реформы 1808-го года. Вильна: Тип. «Русский Почин», 1908. – 383с. Он же. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. второй. (Протасовская эпоха и реформы 60-х годов). Вильна: Тип. «Артель Печатного Дела», 1909. – 421с. [26] См. подробнее: Карпук Д.А. «Дело» профессора СПбДА Б.В. Титлинова в контексте истории русской богословской науки в конце XIX — начале XX вв. // Доклад на XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 13 апреля 2010 г. / URL:http://pstgu.ru/news/smi/2010/12/16/26757/ (дата обращения: 24.01.2015). [27] ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1. Д. 3870. Л. 22-24. [28] А.В. Карташёв, как известно, в марте 1917 г. был назначен товарищем, т.е. заместителем обер-прокурора В.Н. Львова. Бычков С.П. Карташёв Антон Владимирович // Православная энциклопедия. Т. XXXI. М., 2013. С. 374. [29] Богословский М.М. Дневники (1913 – 1919): Из собрания Государственного исторического музея. – М.: Время, 2011. С. 327. [30] См. подробнее: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Кн. 2. Деяния XVII – XXX. Репринт. М., 1993; Карпук Д.А. Периодические издания Санкт-Петербургской духовной академии (1821-1917): к 190-летию журнала «Христианское чтение» // Христианское чтение. 2011. № 4. С. 70-76. [31] См.: Шилов Л.А. Титлинов Б.В. // Сотрудники Российской национальной библиотеки – деятели науки и культуры. Биографический словарь. Т. 2. СПб. 1999. С. 584-589. [32] Левитин Краснов А.Э., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты: (20-е – 30-е гг. XX в.). В 3-х т. Париж, 1978. Т. 1. С. 25-26. [33] См.: Николаевский П., прот. Чтения из истории русской церкви с древних времен до конца XVI века. СПб., 1897; Он же. Конспект чтений по истории западно-русской церкви в С.-Петербургской духовной академии за 1891/92 учебный год. СПб., 1891; Он же. Лекции по русской церковной истории, читанные студентам С.-Петербургской духовной академии профессором, протоиереем П.Ф. Николаевским в 1890/1 году. СПб., 1891; Карташев А.В. Русская церков. история. СПб., 1902; Он же. Экзаменационный конспект по истории русской церкви для студентов III и IV курсов 1902-1903 учеб. год. СПб., 1903. [34] См.: Карпук Д.А. Изучение истории Киевской митрополии в Санкт-Петербургской духовной академии в конце XIX – начале XX в. // Труды Киевской Духовной Академии. №21. 2014. С. 174-176. [35] ОР РНБ. Ф. 573; ЦГИА СПб. Ф. 277.