Слово «духовность» давно на слуху. Основываясь на этом факте, мы давно различаем светское и духовное образование. Духовное учебное заведение полноценно в смысле духовности, и человек, закончивший его, стремится к ней. А как обстоит дело в современном светском образовании? Многие из наших современников при этом говорят о его тождественности с атеистическим.
Мы кратко остановимся на тех философских, культурологических и религиозных положениях, которые являются фундаментом и «цементирующим раствором» современного образования. Именно они в целом, по нашему мнению, должны, так или иначе, входить в содержание дисциплин гуманитарного блока, именно их знание должно быть прописано в стандартах образования, которые сегодня являются критериями образованности[1].
Процессы, вызванные недавней историей нашей страны, в частности развал Советского государства и вхождение молодой России в постиндустриальное сообщество, предопределили смену вектора и содержания воспитания с коллективистского сознания на формирование свободной, самодостаточной и духовно-нравственной личности.
Нравственная деградация, утрата смысла жизни и культ потребления, подростковая наркомания и алкоголизм – вот современная картина общества и человека, которые свидетельствуют о духовном кризисе и здоровье личности.[2]
Процесс вытеснения национальной философии не мог не сказаться на национальной культуре. Вместе с философией оказались вытесненными понятия, несущие фундаментальный смысл русскости, мировоззренческое содержание, национальной идентификации народа – «русский дух».[3] В связи с этим задача духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения имеет чрезвычайную значимость; ее, без преувеличения, необходимо осмыслить сегодня как одну из приоритетных в деле обеспечения национальной безопасности страны.[4]
Нетрадиционная для отечественной образовательной системы идеология, основанная на принципе толерантности ко всему и во всем, подчеркивает приоритет интеллектуального развития над нравственным, изменяет традиционный смысл понятий «духовность», «нравственность», «добродетель», предполагает возможность существования образования отдельно от воспитания. В преамбуле к Федеральному закону «Об образовании»[5] мы видим вполне четкое определения термина «образование», хотя и выраженного сухим юридическим языком. По мнению законодателей, образование – это целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества и государства. Но о каком целенаправленном процессе может идти речь, если место воспитания на основе традиций отечественной культуры и ее многовекового опыта занимает проведение образовательно-развлекательных кампаний в контексте либерально-демократических ценностей?
В свое время В.Н. Татищев проводил различие между богословием и наукой, а главной наукой считал философию, потому как именно она, по его мнению, способна дать ответ на любой вопрос бытия. Также и М.В. Ломоносов в области философии стоял на позиции двух истин: духовной и научной. Теперь станет понятной основная черта русской философии и характерная черта русской духовности.
О ней в современном мире говорят много и охотно и в разных контекстах. С точки зрения культурологии, духовность состоит из множества областей. Кратко, это все то, что не материально. Помимо религии сюда входят все области наук о природе и обществе, литература и поэзия, все виды искусств (живопись, музыкальное искусство, скульптура, кино, сценическое искусство, а также право, мораль, образцы и нормы поведения, традиции, язык, церемонии, символы, обычаи, обряды, этикет и др.).
В марксизме это понятие ассоциировалось с идеологией, а если рассматривать современную социологию и социальную философию, то светский вариант духовности называется просто – «социальный капитал».
Можно и не продолжать раскрывать понятие духовности, все определения говорят нам о сложном и многогранном понятии. Постараемся в настоящей работе раскрыть это понятие, обратившись к трудам известного врача и иерарха Православной Церкви — святителя Луки (Войно-Ясенецкого).
Дух православия – дух целомудрия, нестяжания, кротости, трезвения, покаяния и любви. Именно эти главные качества давали нашему народу ощущение общности своей истории от самых тяжких времен до наших дней. Современной истории известно большое количество русских ученых и врачей, которые мыслили себя не в отрыве от православия, а в единении с ним. Академик И.П. Павлов, Д.И. Менделеев, академик С.П. Филатов, педагог Н.Д. Ушинский, В.И. Вернадский и многие другие были глубоко религиозными людьми.
Образование, о котором мы говорили выше, неотъемлемо от духовного формирования личности; это относится как к христианской педагогике, так и педагогике светской. Духовность не есть отвержение телесности, речь лишь идет о доминировании одного начала над другим, о жизненном выборе между подчинением потребностям физиологии или потребностям духа.
Но получилось и так, что отринутыми оказалась и религиозная, и светская духовность. Взамен этого в современном постиндустриальном обществе гуляют общечеловеческие ценности без намека на их исторически преемственную духовность. Культура – это культ духовных ценностей. Как нам видится, задача школы или вуза в настоящее время – сформировать в процессе обучения такую личность, перед которой не могло бы возникнуть жутких вопросов, которые мы видим у современной молодежи: не лучше ли предпочесть чужих родителей, чужую родину или чужую веру?
В общем виде воспитание – это работа по сохранению и воспроизводству человеческого качества. Суть воспитания – идея усовершенствования человека. В центре воспитательного подхода всегда лежит ценностное основание, предусматривающее соответствующее поведение, отношения государственные, общественные, религиозные, корпоративные, групповые, индивидуальные. В этом ряду основополагающими и являются духовные и нравственные ценности.
Современному обществу нужна внятная позиция, способная объединить людей, которые ценят достоинство человека, помнят о прошлом, не забывают о настоящем и думают о будущем своей нации и всего человечества. Если мы хотим остановить культурную и духовную деградацию, которой не в состоянии сам по себе воспрепятствовать никакой технический прогресс, то прежде всего следует обратиться к созидательным, а не разрушительным началам жизни.
Хотим мы или не хотим, сознаём ли или нет, мы существуем в православной культуре на бытовом уровне: летоисчисление ведём от рождества Христова, говорим «спасибо» или благодарим – желаем блага, слово «Господи» употребляется повсеместно, хотя бы в виде междометия; весь двадцатый век, и при советской власти, несмотря на гонения на религию, сохранялись христианские принципы – ведь никто не говорил, что хорошо красть, убивать и т.д., то есть нарушать заповеди.
Давно замечено, что моральный кодекс строителя коммунизма имеет сходство с библейскими заповедями. А советское искусство «проповедовало» героизм, преданность Родине и семье и дружбу, а сейчас об этом почти забыли, но обществом осуждалась приверженность к материальным ценностям.
В заключение хочу сказать, что все мы получили образование в свое время и вряд ли кто-то здесь считает себя бездуховным. Но только ли в образовании дело, если говорить о процессе формирования личности? Становление человека, путь к культуре в России рассматривались как дело всей жизни, а не короткого периода школьного, даже вузовского обучения – это согласовывается с мнением Платона о том, что пятьдесят лет жизни уходят на то, чтобы вырастить человека.
Доклад студента 2 курса семинарии Максима Санникова на Всероссийском форуме «Пироговская хирургическая неделя», посвященном 200-летию хирурга Н.И. Пирогова.
[1] Комиссарова Т.С. Духовность как элемент светского образования
[2] Никинина Н.Н. Духовно-нравственное воспитание: сущность и проблемы // Педагогика и культура, № 7 — 2008
[3] Лузина Л.М. Феноменология русской духовности как педагогическая проблема // Педагогика культуры . — 2005. — № 1. — С. 10
[4] Левчук Д.Г., Потаповская О.М. Духовно-нравственное воспитание детей и молодежи России: комплексное решение проблемы М.: Издательство «Планета 2000», — 2002
[5] Закон РФ от 10.07.1992 N 3266-1 (ред. от 28.09.2010) «Об образовании» // «Собрание законодательства РФ», 15.01.1996, N 3, С. 150