Дело руководства и управления, как учительство и душепопечение, являются неотъемлемыми прерогативами пастырей Церкви – епископов и пресвитеров. Каждый человек, присоединяясь к Церкви Христовой, становясь членом христианской общины, вверяет себя духовному водительству пастыря – епископа или священника — который поставлен предстоятелем данной общины. “Все последуйте епископу, – писал священномученик Игнатий Богоносец – как Иисус Христос – Отцу, а пресвитерству, как апостолам” (Послание к смирнянам. 8.). Послушанием и любовью верующих к пастырям достигается единство Церкви, а единством Церкви достигается единство с Богом, без которого не может быть спасения.
Вместе с тем одной из насущных, подчас болезненных проблем реальной жизни во многих приходских общинах являются нездоровые взаимоотношения между пастырем и паствой, являющиеся следствием неправильного, искаженного понимания моральных принципов, на основании которых эти взаимоотношения должны строиться.
Что такое пастырство – привилегия или служение? Сообщает ли оно некие, исключительные права, высокий “статус”, “престиж”, является ли поводом ставить себя выше других? Или, наоборот, это – долг “служения братии”, который следует исполнять со скромностью, смирением, самоотречением?
Существует латинское выражение – Princeps Ecclesiae. В эпоху Средневековья на Латинском западе так называли епископов, и, прежде всего, – папу Римского. В период Реформации в протестантской среде, наоборот, так звали светского монарха – короля или князя, который одновременно в пределах своих земель считался главой протестантской церкви. От слова Princeps образовано слово Prince (принц). На русский язык это выражение переводится как “Князь Церкви”. Однако такой перевод несколько не соответствует подлинному смыслу этого латинского выражения. Князь или принц означает высший дворянский титул, соответственно указывает на высокое положение в обществе, принадлежащее по праву благородного происхождения. Но в исконном смысле Princeps является производным от выражения “Primus inter pares” – “первый среди равных”. В период Римской республики принцепс (Princeps senatus) – это старший сенатор, в силу своих личных заслуг перед республикой имевший почетное право первым высказывать свое мнение в прениях. Это звание означало “первенство чести”, но не давало никаких властных полномочий. Некоторые древние латинские отцы Церкви называли святого апостола Петра Princeps Apostolorum. В наше время “Князьями Церкви” называют, чаще всего в ироничном смысле, высокопоставленных представителей церковной иерархии. Но иногда, наоборот, это выражение можно услышать из уст благочестивых “ревнителей чистоты веры”, последователей ригористического клерикализма. С их точки зрения церковное общество делится на две неравные части – церковная иерархия – “coetus sacerdotalis”, возглавляемое епископами — “князьями” и мирян, которых они склонны считать plebs profana. Только “батюшкам” свыше дано безраздельное право “благословлять” и повелевать, а дело церковного народа – покорно “смиряться и слушаться”. Когда-то в Средневековье церковный народ уподобляли ослу (asinus), который везет на своей спине пророка (propheta). Ныне в православной среде найдется немало священников и “церковно-приходских работников”, которые, может и не в столь категоричной форме, считают подобные отношения соответствующими Божественному установлению. Аргументы, подобные тому, что слова апостола Петра “Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет” (1Пет 2:9) относятся ко всем христианам, крещенным во имя Святой Троицы и являющимся членами Вселенской Церкви, воспринимаются с бурным протестом чуть ли не как протестантская пропаганда, подрывающая ортодоксальное учение о церковной иерархии.
“Для того, чтобы правильно понять иерархическое начало в Церкви, – писал протоиерей Сергий Булгаков – необходимо иметь ввиду не только неотъемлемые преимущества иерархии, но и столь же неотъемлемые преимущества мирян… Мирянство можно рассматривать также как некий священный сан, облекающий его носителей достоинством христианского звания… В духовном организме Церкви всё совершается в единстве любви, и ни один орган не может существовать вне зависимости от другого”. Святой апостол Павел называет Церковь Телом, Главой которого является Христос, а все христиане являются Его членами. Как члены, составляющие единый организм, христиане имеют равное достоинство, но различные функции и служения, которые им предназначены. И пастырство является жизненно важным для Церкви, но все же одним из множества церковных служений.
Выдающий отец и учитель древней Вселенской Церкви святитель Григорий Двоеслов является автором известного выражения “Servus servorum Dei”.[1] Так он стал именовать себя в противовес Константинопольскому патриарху святому Иоанну Постнику, который первым из патриархов стал использовать титул “Вселенского Патриарха” (Οικουμενικός Πατριάρχης), желая тем самым подчеркнуть “имперский статус” столичной кафедры. Святитель Григорий посчитал этот новый титул претензией на главенство над всей Вселенской Церковью, оскорбительной по отношению к достоинству других епископов и неприемлемой для христианина гордыни. Святитель Григорий в переписке открыто обличал Иоанна: “Поэтому, дорогой брат, всем сердцем возлюбите смирение, которым сохранится согласие всех Ваших братьев и единство святой Вселенской Церкви…”. Святой Григорий считал гордыню самым страшным грехом для пастыря. Служитель Церкви, уязвленный гордостью, перестаёт быть служителем Христвоым, а становится рабом диавола. “Ибо истинно возвещено было издревле через апостола Иоанна: “Дети! Последние времена!” (1 Инн 2:18), <…> И теперь мор и свирепство мечей по всему миру, восстание народов на народы, <…> ибо всё, что было предсказано, приближается, чтобы произойти. Князь гордыни рядом, и, – страшно сказать! – и целое воинство священников приуготовляет путь ему, поскольку те, кто был определен быть вождём в смирении, преклоняют шеи свои под иго гордости” (Послания. Кн. V. 20). Как епископ Рима, святитель Григорий считал себя блюстителем престола и преемником служения святого Петра – первоверховного из апостолов. Однако он был далёк от мысли, что первенство занимаемой им кафедры Римской Церкви даёт ему основание ставить себя выше других епископов, которых он считал равными по достоинству. “<…> Да будет далеко от христианского разума, чтобы кто-то один желал бы захватить себе то, чем, казалось бы, даже в малейшей степени умалялась честь его собратьев”. В пылу дискуссии святитель Григорий нашел остроумное решение противопоставить “нечестивому и высокомерному” титулу византийского патриарха титул, который бы напоминал о заповеди Спасителя: “Кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою” (Мк 10:43).
Одним из многочисленных сочинений святого Григория является “Книга о Правиле Пастырском” (Regulae Pastoralis Liber), которую следует считать первым в истории христианской литературы систематическим руководством по пастырскому богословию[2]. В этой книге он формулирует чёткие нравственные принципы, которым должен следовать пастырь в общении с вверенной ему паствой. “Истинно смиренный человек, покоряющийся всем распоряжениям Божиим, и чуждый всякого сопротивления воли Божественной, когда возлагается на него какая-либо должность правительственная, и у него есть на то довольно дарований, чтобы быть полезным и для других, в душе своей должен избегать почестей и высокомерия”. “Пастырь, правящий духовным стадом Христовым, должен ласково и дружелюбно обращаться с благонравными и являться строгим ревнителем правды пред порочными. С благонравными он должен смотреть на себя, как на равного им, нисколько не превозносясь пред ними ни своим положением, ни своими достоинствами, а пред порочными — сознавать свою высокую власть и не страшиться пользоваться её правами…”. Духовную власть, которой облечён пастырь, следует использовать только как средство для обуздания греха и неправды, а не в угоду своему честолюбию и демонстрации мнимой исключительности. “Посему все правители прежде всего должны обращать внимание не на власть над подчинёнными по своему положению, а на равенство с ними по природе своего происхождения, и утешаться не тем, что они начальствуют над подобными себе, но тем, что, начальствуя над ними, они имеют возможность быть для них полезными”. Пастырь не должен злоупотреблять требованием слепого повиновения себе и культивировать раболепство по отношению к себе. “К сожалению, нередко пастыри, а тем более пастыреначальники <…> впадают в искушение превозношения и гордости. Когда все пред ними поклоняются и готовы к их услугам, когда и малейшие желания их, не говоря уже о приказаниях, безотлагательно приводятся в исполнение, когда все подчинённые, не смея противоречить им ни в чем, превозносят их похвалами не только за хорошие дела, заслуживающие одобрения, но и за сомнительные и даже явно нехорошие, которые вместо одобрения надлежало бы подвергнуть порицанию и осуждению, тогда они, обольщённые таковыми низкими ласкательствами угодников своих, воображают себе, что в самом деле высоко поднялись на пути к совершенству”. Руководя своей паствой, пастырь должен мудро сочетать снисходительность и требовательность (disciplia vel misericordia). “В пастырях по отношению к пасомым они должны быть нераздельны, так чтобы у них и строгость растворялась человеколюбивой снисходительностью и снисходительность не пренебрегала законною строгостью”. В “Правиле Пастырском” святитель Григорий формулирует богословскую и моральную концепцию пастырского служения, которая, в сущности, сводится к той лаконичной и меткой фразе, с которой уже много веков ассоциируется исторический образ самого Григория — Servus servorum Dei. Сама книга ещё при его жизни обрела известность и на латинском Западе и на греческом Востоке. Византийский император Маврикий, с которым, кстати, у святого Григория сложились неприязненные отношения, тем не менее поручил патриарху Антиохийскому Анастасию перевести книгу на греческий язык. Майнцкий собор (813 г.) признал “Правило Пастырское” первой необходимой книгой для всего духовенства после Священного Писания и церковных канонов.
Вынесенные в заглавие выражения подчёркивают два различных подхода к пастырскому служению. Первое (Princeps Ecclesiae) — подчеркивает принцип единоначалия и главенства. Епископ возглавляет церковную жизнь на уровне епархии, священник (настоятель) — на уровне приходской общины. Однако, в исконном значении, это выражение одновременно напоминает и о равенстве всех христиан по своему достоинству перед Богом независимо от их иерархического положения в Церкви. Второе (Servus servorum Dei) – подразумевает, что вне зависимости от занимаемого иерархического положения каждый пастырь поставлен в Церкви для служения Богу и Его народу. Служение предполагает, что человек должен выполнять его ревностно и самоотверженно, одновременно сохраняя в своем сердце добродетельный дух скромности, смирения и любви.
[1] “Раб рабов Божиих“ или “слуга слуг Божиих”. Servus (лат.) – 1. Раб 2. Cлуга.
[2] Пастырское богословие (theologia pastoralis) – учение о нравственных качествах и об обязанностях пастыря церкви.