16 апреля 2020 г. исполняется 100 лет со дня открытия Петроградского богословского института, первого и единственного на то время, высшего духовно-учебного заведения в стране, созданного силами энтузиастов духовно-учебного дела при активном участии и материальной поддержке православных приходов города. Публикуемая статья ректора института прот. Н. К. Чукова (митрополита Григория) является частью исторического очерка, написанного им во время его ссылки в Саратов в 1936 г. на основании имевшихся в его личном архиве материалов по Богословскому институту и Высшим Богословским Курсам в Ленинграде, — по поручению Ленинградского митрополита Алексия (Симанского, впосл. Патриарха). В очерке владыка описал судьбу духовного образования за 10 послереволюционных лет (1918-1928), но в настоящее время в архиве СПб митрополии сохранилась только копия его первой части, заключающая очерк об институте. Местонахождение подлинника всего текста очерка в настоящее время неизвестно. Текст публикуется впервые, с сохранением авторского написания некоторых слов. Все примечания, кроме примечания автора, принадлежат издателю.
Л.К. Александрова-Чукова
1
По декрету Совета Народных Комиссаров об отделении Церкви от государства и школы от церкви все духовно-учебные заведения в России с сентября 1918 года прекратили свое существование. Духовные училища и семинарии, существовавшие в каждой почти епархии, и четыре духовные академии – Московская, Петроградская, Киевская и Казанская – около ста с лишним лет давали полное законченное образование детям духовенства и подготовляли богословски образованных кандидатов священства и работников просвещения. Правда, сословность этих учебных заведений налагала на их питомцев определенный отпечаток некоторой отчужденности от общества, двойственность преследуемых духовной школой задач не мало вредила самой постановке дела религиозно-нравственного воспитания их, а академичность преподавания и отрешенность его от жизни затушевывало пред сознанием питомцев этой школы необходимость для нужд церкви научной разработки выдвигаемых современной жизнью вопросов; тем не менее, эта духовная школа давала возможность своим питомцам получать довольно широкое общее и глубокое религиозно-философское образование. С упразднением этих церковно-учебных заведений закрылся источник такого образования, и церковь являлась обреченною на постепенное вымирание богословски образованных кадров духовенства, что, в свою очередь, грозило понижением и даже прекращением религиозного просвещения среди верующих, а примеры этого уже были известны в истории по своим печальным последствиям: известно, куда, в какие дебри невежества заводили народ темные вожаки старообрядческого раскола, и в какие мистические бредни погружались невежественные руководители разных сектантских толков: хлыстов, скопцов и пр.
Поэтому Высшая Церковная Власть немедленно же озаботилась организацией богословского образования для кандидатов священства на новых началах, соответственно создавшимся условиям современной церковной жизни.
Указами от 19/6 сентября 1918 г.№23 и от 25/12 октября 1918 г. №29 Высшая Церковная Власть рекомендовала епархиальным архиереям открывать по епархиям Пастырские Училища, которые могли бы до некоторой степени заменить упраздненные духовные семинарии и училища и подготовлять кандидатов священства для церкви.
В силу этого в Петрограде с 1 октября 1918 года тогдашним митрополитом Вениамином, с разрешения Комиссариата Народного Просвещения, было открыто Богословско-Пастырское Училище «применительно к постановлениям Вышей Церковной Власти». Организатором и руководителем этого Училища был б. преподаватель Петроградской духовной семинарии Иван Петрович Щербов, который несколько видоизменил указанную из церковного центра структуру училища, открыв в него доступ и для женщин, и, таким образом, расширил цель его: подготовлять не только кандидатов священства, но и вообще давать возможность некоторого религиозного просвещения верующим – ревнителям Православной Церкви.
Курс обучения в Училище, ограниченный исключительно богословскими науками, был трехлетний: принимались в него мужчины и женщины до 18 лет, получившие образование не ниже 4-х классов средних учебных заведений. Училище помещалось в Александро-Невской Лавре (в северо-западной башне, под старою ризницей).
Образовалась сначала небольшая группа слушателей. Предметами преподавания были: Священное Писание ветхого и нового заветов, Богословие догматическое, пастырское, Церковная история, Апологетика, Основы церковного права, Церковное проповедничество, Методика Закона Божия, Церковное богослужение, Церк. славянский язык и Церковное пение. Сотрудниками И. П. Щербова по преподаванию были отчасти б. преподаватели духовной семинарии, отчасти богословски образованные монахи Лавры.
Но «горевший духом» И. П. Щербов не ограничился этим небольшим очагом духовного просвещения. Он думал о большем: он хотел, чтобы целая сеть таких очагов религиозного просвещения разного типа – от низших до высших, – раскинулась по территории Петрограда и Петроградской епархии.
И вот, 9 апреля – 27 марта 1919 года он входит к митрополиту Вениамину с докладной запиской, в которой пишет, что «Русская церковь как для организации прихода, так и для явления ее истины пред неверующими и иноверными нуждается в убежденных, образованных и практически подготовленных деятелях и пастырях. Среди русских людей найдется – писал он — не мало лиц убежденных в истине православия, которые желали бы послужить церкви, но среди них мало богословски и практически к этому подготовленных. С другой стороны, эти лица разъединены и не знают, где и как восполнить пробелы своего церковного образования. Все это выдвигает на передний план, как существенно неотложный, вопрос об учреждении церковных Курсов, Кружков, Училищ, которые могли бы привлечь и объединить вокруг себя по возможности всех желающих работать в новых условиях церковной жизни.
К духовному образованию должен быть открыт свободный доступ всем желающим послужить церкви: не только юношам, но и взрослым, не только мужчинам, но и женщинам.
В Петрограде же, как культурном центре Северной и отчасти всей России, должно быть открыто высшее духовное училище, куда поступали бы лица с полным средним и высшим образованием. Таким училищем мог бы являться Богословский Институт, устроенный по типу высших специальных учебных заведений и имеющий своей целью подготовку просвещенных, духовно-настроенных пастырей и деятелей Православной церкви в Петроградской епархии»…
Владыка – Митрополит вполне сочувственно отнесся к этим соображениям И. П. Щербова, и предложил ему детально разработать изложенные в докладной записке начала устройства новых духовно —просветительных учреждений и, в частности, Богословского Института.
Действительно, с закрытием Духовной Академии, как высшего рассадника богословских знаний, в обществе и в церковных кругах Петрограда почувствовалась потребность в таком учебном заведении, которое подготовляло бы просвещенных духовно-настроенных пастырей и деятелей Православной церкви в Петроградской епархии, а с другой стороны, давало бы возможность всем ищущим разрешения выдвигаемых жизнью с особенной силой религиозных и церковно-практических вопросов, получать таковые в научно-обоснованном виде из вполне компетентного источника, каким мог бы явиться Богословский Институт, как не только высшее духовно-учебное заведение в епархии, но и как ученое учреждение церковно-практического характера.
В июле 1919 года И. П. Щербов представил Владыке – митрополиту выработанные им проекты «Положений»: о Богословском Институте, о Богословских Курсах и о Богословском Кружке.
Таким образом, проектировалась довольно стройная система религиозного образования: Богословские Кружки и Богословские Курсы – как низшие ступени духовного образования; Богословско-Пастырское Училище – как средняя ступень, и Богословский Институт – как высшее завершение этого образования.
Богословские Кружки проектировались к устройству в различных приходах, вокруг местной приходской церкви, с целью ознакомления с учением Православной Церкви.
Богословские Курсы предполагались приблизительно в каждом благочинническом округе и имели целью «чрез сообщение основных богословских знаний и созидание христианского мировоззрения подготовить сознательных, убежденных работников церкви и ее служителей».
Богословско-Пастырское Училище имело специальную цель подготовки священнослужителей для Петроградской епархии.
И, наконец, Богословский Институт должен был давать высшее богословское образование, разрабатывать богословские и церковно-практические вопросы, выдвигаемые современной жизнью, и, не замыкаясь в стенах одного учебного заведения, развивать широкую просветительную деятельность, устраивая публичные лекции, кружки, курсы, братства, издавая журнал, брошюры и т.п.
Представленные И. П. Щербовым проекты были одобрены Владыкой – Митрополитом 1 августа – 19 июля 1919 г. В частности, на проекте «Положения о Богословском Институте» Митрополит написал: «Проект одобряю. Ввиду большой нужды в богословски-просвещенных людях для служения церкви и обнаруживаемого внимания к богословскому просвещению со стороны общества, необходимо поспешить с открытием Института. На составителя проекта возлагаю дальнейшую работу по организации и учреждению Института, как-то: составление сметы, сношение с разными учреждениями и лицами и т.д. Митрополит Вениамин».
Одобренные проекты «Положений» были опубликованы для сведения епархии в «Петроградском Церковном Вестнике» (офиц. часть №№14 и 15 от 5 и 6 сентября 1919 года).
Приходские общины Петрограда заинтересовались поднятым вопросом, и некоторые из них (напр. Покровско-Коломенский приход во главе с настоятелем прот. В. А. Акимовым), подвергли его обсуждению на своих приходских собраниях.[1]
Таким образом, дело о возрождении религиозно-просветительных учреждений и в частности об учреждении Богословского Института перешло из сферы личного начинания на церковно-общественную почву.
2
По инициативе отдельных приходских собраний 13 октября — 30 сентября 1919 г. было созвано Общее собрание уполномоченных приходских общин Петрограда и частию епархии, в Лаврских покоях Владыки – Митрополита, с участием представителей от Петроградского Университета и б. Духовной Академии, и здесь вопрос об учреждении Богословского Института, как высшего духовно-учебного заведения, был принят с полным сочувствием. Была организована «Комиссия духовно-учебных заведений Петроградской епархии», которой было поручено в месячный срок пересмотреть составленный И. П. Щербовым проект «Положения о Богословском Институте», составить смету, выяснить источники средств содержания и вообще подготовить все необходимое для открытия Института.²
Комиссия работала под председательством прот. В. А. Акимова, в составе: профессоров Петроградского Университета: А. И. Введенского, Л. П. Карсавина, Ю. П. Новицкого, академика Б. А. Тураева; прот. Л.К. Богоявленского, прот. Н. С. Рудинского, прот. Н. В. Чепурина, прот. Н. К. Чукова; проф. А. С. Николаева, проф. Ф. К.Андреева, И. П. Щербова и Вл. Б.Шкловского.
К 1 ноября 1919 г. Комиссия пересмотрела «Положение» об Институте применительно к запросам текущей церковно-общественной жизни, разработала смету на содержание Института, уяснила источники на ее покрытие, подыскала помещение для Института – б. Патриаршие палаты на Троице-Сергиевом Подворье, наметила состав профессоров и преподавателей для первого года, а также – и дальнейший план действий для осуществления в скорейшем времени открытия Института.
Одновременно с разработкой «Положения о Богословском Институте» было возбуждено пред Комиссариатом Просвещения ходатайство о разрешении на открытие этого учреждения, и 16 сентября 1919 г. таковое было получено.
1 декабря — 18 ноября 1919 г. в покоях Владыки-Митрополита было созвано 2-ое Общее Собрание уполномоченных приходских общин Петрограда и епархии, с участием и других учреждений, как: Академии Наук, Университета, Православного Палестинского Общества. На этом собрании Комиссия духовно-учебных заведений доложила пересмотренный ею проект «Положения о Богословском Институте», смету расходов на его содержание, и указала возможные источники средств на покрытие сметы.
Собрание единогласно одобрило проект «Положения», как «достаточно полно исчерпывающий все стороны жизни и деятельности Института, составленный соответственно церковно-практическим и научно-богословским нуждам и запросам Православной церкви и современным требованиям Советской Власти, и в полной мере обеспечивающий правильный порядок и строй высшего православного училища, надлежаще гарантирующий как участие в делах управления им Епархиальной Власти и приходских общин, так и участие наставников его и учащихся в церковно-приходской деятельности самих общин».
Смета также была единогласно одобрена (в сумме 544.000 р. по тогдашнему курсу, на 9 месяцев, до 1 сентября 1920 г.)³, как и намеченные Комиссией источники средств для первого года: покрытие недоимки по епархиальной раскладке сборов с церквей за 1918 и 1919 годы, и — тарелочные сборы в храмах в некоторые праздничные дни.
После этого избранная на собрании делегация, во главе с Владыкой – Митрополитом ездила в Москву, где «Положение Богословского Института»⁴ было Святейшим Патриархом Тихоном, Священным Синодом и Высшим Церковным Советом в соединенном присутствии, при участии делегации, тщательно рассмотрено,и 17/4 декабря 1919г. Святейшим Патриархом утверждено, с разрешением открыть Институт с начала 1920 г.
При этом Святейший Патриарх написал на «Положении»: «Приветствую учреждение Института и призываю на предстоящую его деятельность Божие споспешествующее благословение. Патриарх Тихон».
Комиссия духовно-учебных заведений продолжала свою организационную работу. Она наметила для первого учебного года 12 преподавателей, которые и были утверждены Владыкой — Митрополитом 21 декабря 1919 -2 января 1920 г.
В профессорский состав Института для первого года вошли: Н. Н. Глубоковский (свящ. Писание нового завета), проф. А. И.Бриллиантов (История вселенской церкви), препод. И. П. Щербов (Догматическое богословие), проф. Л. П. Карсавин (Чтение греческого новозаветного текста и творений св. отцов восточной церкви), проф. Н. О.Лосский (Религиозная метафизика), проф. Ф.К. Андреев (Христианская апологетика), проф. — академик Б. А. Тураев (Литургика), прот. Н. В. Чепурин (Церковное проповедничество), прот. Н. К. Чуков (Христианская педагогика с дидактикой Закона Божия), архим. Николай Ярушевич (Пастырское богословие), П. П.Мироносницкий (Церковно-славянский язык и церковное пение) и Влад. Б. Шкловский (латинский и новые языки).
«Положение о Богословском Институте» предусматривало участие в Совете Института 6 представителей приходских общин (духовных и светских — поровну). Второе собрание уполномоченныхприходских общин, бывшее 1 декабря — 18 ноября 1919 г., избрало из своей среды в состав Совета Института: прот. В. А.Акимова, прот. Н. С. Рудинского, прот. Н. Ф.Платонова, проф. А. С. Николаева, проф. Ю.П. Новицкого и инж. Л. И. Шпергазе.
Таким образом, был в полном составе сорганизован Совет Богословского Института.
3
23/10 января 1920 г. состоялось первое заседание Совета Богословского Института после молебствия, под председательством Владыки – Митрополита.
Назначенный в этом заседании Ректором Богословского Института архимандрит Николай Ярушевич отказался от этих обязанностей, и в следующем заседании 6 февраля – 24 января 1920 г. ректором института был избран прот. Н. К. Чуков, проректором И. П. Щербов, секретарем Совета прот. Н. В. Чепурин, библиотекарем проф. Ф. К. Андреев, казначеем и заведующим хозяйственной частью иеромонах Макарий Звездов.
Избранные советом прот. Н. К. Чуков и И. П.Щербов были утверждены в должностях Ректора и Проректора, согласно «Положения», Святейшим Патриархом 15/28 марта 1920 г.
Началась подготовительная работа к открытию самого Института.
Чтобы привлечь к Институту внимание верующего народа, выявить его лицо, и таким образом заинтересованных постановкой дела лиц привлечь в состав слушателей Института, а приходские общины расположить к пожертвованиям и отчислениям на его содержание, Совет Института решил неотложно, с марта 1920 г., начать ряд публичных лекций богословского характера силами своего преподавательского персонала, как в помещении Института, так и в различных районах Петрограда.
В церкви же Троицкого Подворья (где должен был помещаться Институт), было намечено провести в течение Великого поста, на пассиях, ряд религиозно-нравственных бесед. Таким путем Совет Института надеялся, что, удовлетворяя нуждам времени и отвечая на запросы верующих, он познакомит с собой приходские общины и шире распространит сведения об Институте.
С разрешения гражданской власти были отпечатаны в «Листке объявлений» и расклеены по Петрограду объявления о публичных лекциях и об открытии записи о приеме в Институт слушателей.
К настоятелям всех приходских церквей Совет Института обратился с просьбой об осведомлении приходских общин с церковной кафедры об этих лекциях, и особенно о Богословском Институте, об открытии записи для приема в него; вместе с тем, Совет просил о. о. настоятелей предложить приходским советам приискивать в своих приходах лиц, которые по своему церковному настроению, способностям и образованию, могли бы быть рекомендованы ими в качестве питомцев Института, и потом могли бы считаться кандидатами на священно-церковно-служительские должности в нем, а пока могли бы работать в церковно — просветительной области в приходе, являясь с самого начала живою частью своего прихода.
Благодаря всем этим принятым мерам, в половине апреля 1920 года в состав слушателей Института записалось уже 74 чел., из которых 57 чел. были зачислены студентами, 13 чел. вольнослушателями и 4 чел. был назначен коллоквиум для дальнейшего определения их положения. Число мужчин было 45 чел., женщин 29 чел. Возраст – разнообразный: от 18 до 40 и 50 лет. По образовательному цензу: 28 чел. были с высшим образованием, 42 чел. – со средним и 4 чел., которым был назначен коллоквиум – ниже среднего.
Высшее образование студентами было получено:
в Университете — по факультетам юридическому, математическому, историко-филологическому; в академиях – артиллерийской, морской, военно-юридической и военно-медицинской; в институтах – гражданских инженеров, учительском и археологическом.
Среднее образование было получено самое разнообразное: в гимназиях, реальном училище, инженерном, коммерческом, в духовной семинарии (2 чел.), в корпусе пажеском, морском, кадетском.
Запись слушателей еще продолжалась.
По ходатайству Совета Института Комиссариат Просвещения передал Институту библиотеку б. Петроградской духовной семинарии – для пользования и хранения под его ответственность.
Средствами содержания Институт на первое время был уже обеспечен: путем церковного сбора и пожертвований в кассе института уже находилось 293 949 руб. 94 коп.
Таким образом, можно было приступить к открытию Института и начать занятия.
СПб. Троице-Сергиево подворье на Фонтанке. Фото нач. XX века
Открытие Института было назначено на 16/3 апреля 1920 г. На торжество открытия были разосланы приглашения всем настоятелям церквей для представителей от приходских общин, представителям ученых и высших учебных заведений, представителям инославных исповеданий.
Торжество открытия началось в 6 ч. вечера молебствием в храме Троицкого Подворья. Служил Владыка – Митрополит.⁵ После молебна все перешли в помещение Института, где и состоялось открытое торжественное заседание. Ректор Института прот. Н. К. Чуков произнес речь о задачах и характере деятельности Института. Затем последовали обращения и приветствия. Первым обратился к Ректору Председатель «Комиссии духовно-учебных заведений Петрограда» прот. В. А. Акимов, и в переданной «Памятке» изложил пожелания и ожидания Комиссии от Института.
Затем приветствовал Институт единоверческий епископ Симон. С большой горячей речью выступил от лица приходских общин А. С. Николаев, ярко обрисовавший те задачи, которые должен преследовать Богословский Институт в своей деятельности по подготовке пастырей и вообще просвещенных деятелей для епархии.
Затем выступали с приветствиями представители: Академии Наук, Петроградского Университета, 1-го и 3-го Педагогических Институтов; представитель римско-католических приходов Петрограда; одна из слушательниц – от имени русской верующей молодежи средних учебных заведений; представитель от средней школы вообще, и, наконец, одна униатка, захватившая всех искренностью своей горячей речи, говорившей о необходимости единения церквей.
Все приветствия возлагали так много упований на Институт…Видимо, так живо ощущалась всеми потребность в наиболее жизненной подготовке истинных пастырей, что задача Института ярко встала пред всеми; сразу осозналось все огромное значение Института пред его руководителями, работниками и слушателями…
Ректор отвечал на все приветствия. Затем Владыка – Митрополит в большой речи особенно подчеркнул, что ему хотелось бы видеть в Институте не столько учебное заведение, сколько школу, похожую на школу первых веков христианства – Александрийскую, Антиохийскую, куда все верующие обращались за удовлетворением своих религиозных запросов, откуда широко разливалось религиозное влияние на окружающий мир. В заключение Митрополит благословил Институт иконой Св.Троицы.
С такими благословениями, напутствиями и предначертаниями Богословский Институт с 20/7 апреля приступил к своим занятиям.
Началось чтение лекций. Они происходили 4 раза в неделю (понедельник, вторник, четверг и пятницу) в вечерние часы (от 5 1/2 до 9 ч.), обыкновенно по 4 лекции в день (на 1 курсе; на следующем – по 5 лекций). По средам происходили публичные лекции в помещении Института.
Характер лекций, как и вообще преподавания в Богословском Институте, во многом отличался от прежнего семинарского и академического. Исходя из мысли, что одно только заполнение памяти теоретическими, хотя бы и ценными знаниями, решительно недостаточно для духовного развития, здесь надо было обращать внимание на внутреннюю, психологическую стороны богословских наук, которая имела бы отношение к религозно-нравственному опыту слушателей.
Большая часть наук Богословского Института и раньше преподавалась в духовно-учебных заведениях: в семинариях и академиях. Введенная в программу теперь «История религии» входила раньше как особый отдел в Основное богословие, а «Религиозная метафизика» заменила собой прежние начальные основания философии, и ознакомляла с ее современными направлениями, наиболее благоприятствующими религии и христианству.
Кроме «общепринятых» наук, в Институте вводились некоторые новые, с неопределившимся еще содержанием и объемом, которые потребовали от преподавателей самостоятельных изысканий и творчества. Они должны были ознакомить студентов с новыми материалами и кругом идей.
Такова – «Агиология», которая должна была ознакомить с житиями святых и другими памятниками, конкретно изображающими разнообразные подвиги людей веры и высокого духа;
«Христианская Мистика» — с природою, духом истинной мистики в отличие от нехристианской (буддийской, теософской) и неправославной (католической, протестантской);
«Христианское Обществоведение» — с церковным взглядом на социально-экономические вопросы и явления;
«Христианская Педагогика» — со свойствами человеческого духа в его падшем и возрожденном состоянии, в частности – с психологией детской души и благодатными средствами воздействия на нее;
«Христианское Искусство» — с церковною живописью, архитектурою и поэзией в целях религиозно-эстетического развития учащихся;
«История русского религиозного самосознания» — с общим ходом и направлением умственных исканий русского общества в области религиозно-нравственной, с указанием самобытных особенностей подобных исканий.
Преподавание всех учебных курсов, составляя ближайший предмет ведения Института, должно было быть строго согласованным между собой, отличаясь ясностью, доступностью изложения и сосредоточением внимания на существенном в каждой науке, особенно имеющем отношение к современной действительности.
Имелось в виду, конечно, не схематическое преподавание курсов с опущением деталей, интересных подробностей, а такая переработка их заново, где искусно выбранное существенное иллюстрировалось наиболее выразительными, характерными частностями. Все же второстепенное, имеющее только археологический интерес, могло быть совсем опущено.
Кроме лекций, наставники, по возможностипо всем предметам, вели практические занятия. На них, кроме углубления в самый предмет путем знакомства с источниками, пособиями, выдающимися местами в подлиннике или переводах, должны были обсуждаться вопросы, недоумения, выдвигаемые современной жизнью касательно христианского вероучения и нравоучения; разбираться и опровергаться отрицательные взгляды и, в совместной беседе наставников со студентами, вырабатываться положительные церковные ответы с указанием, в какой форме преподавать их интеллигенции и народу. На практических занятиях наставники должны были давать указания студентам, как для народа устраивать и вести кружки библейские, апологетические, миссионерские, катехизаторские, как заниматься по Закону Божию с детьми, с подростками.
Форма практических занятий могла быть самая различная: рефераты, краткие или подробные извлечения из указанных книг, журналов и т.п. Необходимо только, чтобы всегда имелось в виду, чтобы она⁶ способствовали развитию самодеятельности учащихся. Студенты, участвуя в разработке вопросов, сами должны были добывать нужный для этого материал, — об отрицательных, например, взглядах, обращающихся в обществе, узнавать из журналов, брошюр, публичных бесед, лекций, частных разговоров; для опровержения и положительного их разъяснения производить собственные изыскания, или, по указанию наставников, изучать подходящую литературу.
За отсутствием общежития с определенным установленным режимом, религиозно-нравственное воспитание студентов, как будущих пастырей, естественно должно было вылиться в их самовоспитание и заключаться, при возможном содействии наставников, в самоотверженной работе студентов над самими собой, над выработкой в себе христианского и пастырского настроения чрез углубленное чтение соответствующей святоотеческой и вообще духовной литературы, чрез личные религиозные упражнения в молитве и соблюдении уставов и обычаев Православной церкви.
Студенты сорганизовались, выбрали из своей среды старостат, который ведал все студенческие дела, заботился о записи и издании лекции, выбирал из своей среды представителей для участия в Совете Института, — входил в Совет с представлениями о нуждах студентов и получаемые от Совета из особого денежного фонда пособия распределял между студентами в случае их болезни и других тяжелых обстоятельствах их и их близких, — устанавливал связь с приходами на предмет сбора пожертвований по церквам на Институт, — организовывал братские собрания студентов для взаимного общения между собой и с наставниками, с литературно-музыкальной частью и т.п.
Совет Института на своих периодических собраниях продолжал организационную и проводил свою руководящую работу. Желая сосредоточить свое внимание и труд на рассмотрении главным образом основных, принципиальных вопросов, а также с целью большей скорости в ведении дела.
Совет:
— выделил из своей среды, согласно «Положения», Правление, выработав для него особый «наказ»,
— составил «правила о замещении вакантных кафедр»;
— разработал условия, которым должны удовлетворять пастырские училища и те богословские курсы, которые желали бы присвоить себе наименование «пастырских» и выпускать кандидатов священства для Петроградской епархии;
— в целях объединения религиозно-просветительной деятельности в епархии составил «Положение о заведывании богословско — благовестническими курсами в Петрограде и Петроградской епархии»;
— согласно § 3 «Положения», выработал основные начала организации при Богословском Институте особого «Религиозно — Просветительного Общества» в целях объединения православных церковных людей, преимущественно деятелей просвещения и культуры, в их стремлении к глубине и полноте их церковной жизни и в их работе по раскрытию и проведению в сознание и жизнь христианского общества решения религиозных и церковно-практических вопросов, вызываемых современной жизнью⁷;
— замещал вакантные кафедры в Институте;
— разрешал чтение цикла лекций по отдельным предметам, вызываемым условиями (так, был введен курс лекций по Психологии, как подсобный при кафедре Христианской Педагогики, который было поручено прочесть свящ. В. Ф. Пищулину; был прочитан цикл лекций о взаимоотношении церкви и государства в различных странах Европы и Америки проф.Н. И. Лазаревским);
— удостоил звания профессора ректора Института прот. Н. К. Чукова, проректора И.П. Щербова и преп. П. П. Мироносницкого – 27/14.07.1920 г.
— выработал правила о приеме студентов в Институт в дальнейшем; о письменных работах студентов, — об окончании курса Института;
— наметил ряд тем по естественно – научным и религиозным вопросам, затрагиваемым антирелигиозной пропагандой, — для публичных лекций;
— учредил фонд для вспомоществования наставникам Богословского Института и Богословско-Пастырского Училища и студентам и проч.⁸
Для своих ученых и учебных занятий, кроме библиотеки б. духовной семинарии, Институт получил еще издания Археологической Комиссии, издания б. книгопродавца Тузова, книги из библиотеки акад. Б. А. Тураева, из библиотеки гр.Мирковича; получил также богословские и вообще религиозные издания из разных национализированных книжных складов Петрограда, и, наконец, приобрел всю библиотеку покойного профессора И. П.Соколова (около 1000 томов) по вопросам истории и разбора западных исповеданий.
При Институте был отрыт также особый Отдел для заведывания Церковно-Книжным фондом, который имел целью отбирать книги религиозного и церковно-богослужебного содержания из различных книжных складов и библиотек и распределять их между приходскими общинами, — с надлежащего разрешения гражданской власти.
Заведывание этим Отделом было поручено иеромонаху Льву Егорову.
Начатые в марте 1920 года в помещении Института публичные лекции, по просьбе приходских общин начали распространяться,и к июню 1920 года велись уже в 12 пунктах Петрограда: в Богословском институте, в Киевском подворье, в церкви Св. Екатерины, в прав. Эстонской церкви, в Скорбященской церкви, в Воскресенском монастыре, в Введенской церкви Петроградской стороны, в Новосивковской церкви, в Спасо-Колтовской церкви, в Михаило-Архангельской Коломенской церкви, и в церкви у Путиловского завода.
В ведении этих лекций принимали участие преподавательский состав института, профессора Университета и б. духовной Академии, и некоторые лица из духовенства. Предметами лекций были темы апологетического содержания.⁹
К деятельности Института должно отнести устроение им в обширных городских аудиториях особые публичные религиозные собрания, посвященные памяти преп. Сергия Радонежского (5 июля) и св. Дмитрия Ростовского (27 сентября), на которых пред массой верующих выступали профессора Института с речами, освещавшими церковно-просветительную деятельность этих служителей церкви.
1 июня (19 мая) 1920 г. Совет Института отметил особым заупокойным богослужением память знаменитого историка С. М. Соловьева по случаю столетия со дня его рождения, пригласив на это богослужение ученые и высшие учебные учреждения Петрограда, которые со своей стороны после богослужения устроили в помещении Народного Комиссариата Просвещения торжественный акт, посвященный памяти С. М. Соловьева, объединившись, таким образом, с Институтом в чествовании одного из выдающихся деятелей, своими трудами создававших величие родины и содействовавших духовной культуре человечества.¹º
В первый же год своей деятельности Богословский Институт понес тяжелую утрату: 23/10 июля 1920 г. скончался проф.-академик Б. А. Тураев, принесший Институту свои выдающиеся литургические знания, любивший Институт, участвовавший в самом его создании. В сороковой день его кончины Совет Института устроил открытое собрание, на котором профессора Института выступали с речами, посвященными памяти почившего. Вместо скончавшегося Б. А.Тураева, Совет Института пригласил на кафедру Литургики профессора б. духовной академии И. А. Карабинова.
Почти одновременно с этим наместник Лавры архимандрит Николай Ярушевич за обремененностью работой по Лавре отказался от преподавания Пастырского Богословия, и на эту кафедру Советом Института был избран прот. А. И. Боярский.
15 сентября 1920 г. Богословский Институт был зарегистрирован в Отделе Управления Петроградского Совета, а 14 октября того же года был включен в состав Объединенного Совета Научных Учреждений и Высших Учебных заведений.
Таким образом, с юридической стороны было окончательно оформлено существование Богословского Института, как высшего духовно-учебного заведения. В то же время «Комиссия по улучшению быта ученых» предоставила «усиленный ученый паек» всем преподавателям Института.
Материальными средствами институт был вполне обеспечен. Собрание уполномоченных Приходских общин Петрограда 1 декабря 1919 г. утвердило смету на содержание Института до 1 сентября 1920 г. в сумме 544 000 руб. В действительности же за это время (до 1 сент.1920 г.) поступило в кассу Института сборов по церквам и пожертвований 2 283 722 р. 33 коп. За израсходованием (до 1 сент. 1920 г.) 414 587 руб. 95 коп., в кассе Института оставалась сумма в 1 835 134 р. 38 коп.
В этом ярко сказалось вполне сочувственное отношение к Богословскому Институту приходских общин Петрограда.
Между тем учебная жизнь Института продолжала идти своим номинальным порядком. Учебный год был разделен на три семестра: с апреля 1920 г. до 15 августа продолжался 1-й семестр; с 15 августа до 15 декабря – второй, и с 15 января 1921 г. до 15 апреля – третий.
С 1 мая 1921 г. начинался второй учебный год – в составе уже двух (1 и 2) курсов студентов.
Всего слушателей в Институте на 1-м курсе к концу года было 150 человек: 80 студентов (54 мужчин и 26 женщин) и 70 вольнослушателей (30 мужчин и 40 женщин). С высшим образование было 56 человек (30 студентов и 26 слушателей) и с средним 94 человека (50 студентов и 44 слушателя). В духовном сане было 9 человек (1 архимандрит, 1 протоиерей, 3 священника и 4 диакона).
По окончании каждого семестра происходили зачеты в знании пройденного студентами и на основании их, по окончании учебного года был произведен перевод студентов на 2-й курс.
Всего было переведено на 2-й курс 59 человек (33 студента и 26 слушателей). Вновь было принято на 1-й курс 50 человек, а с оставшимися там – 141 человек (66 студентов и 75 слушателей). Всего, таким образом, на двух курсах было 200 человек (99 студентов и 101 слушатель), из них 100 мужчин и 100 женщин.
Первый учебный год закончился торжественным актом 24/11 мая 1921 г. в день памяти Первоучителей славянских, на котором Проректор Института И. П. Щербов прочитал отчет о деятельности Института и результатах учебного года, а проф. П. П.Мироносницкий произнес речь о значении церковно-славянского языка, как языка богослужебного.
Собственно отчеты о работе Богословского Института по всем частям, как и о финансовой стороне, периодически докладывал Ректор Института на общих собраниях уполномоченных приходских общин несколько раз в течение года. Здесь же, на акте, главным образом излагались результаты учебно-воспитательной работы Института за истекший учебной год.
Учебные занятия во второй учебный год начались 30/17 мая 1921 года. Лекции теперь велись во все дни недели кроме субботы и воскресенья, с 5 ½ вечера до 10 ½ вечера, так как было введено много новых предметов, в связи с чем приглашены дополнительно и новые преподаватели: проф. прот. А. В.Петровский на Свящ. Писание Ветхого Завета, проф. И. П. Соколов на Сравнительное богословие (История и разбор западных исповеданий), проф. М. Д.Приселков на русскую церковную историю, проф. С. С. Безобразов на Историю религии, прот. П. П. Аникиев на Христианскую мистику, проф. Д. И. Абрамович на Историю русского национального самосознания, проф.С. М. Зарин на нравственное богословие с Агиологией, прот. М. В. Митроцкий в качестве ассистента при кафедре Сравнительного богословия – на Историю и разбор сектантства.
Вскоре же после начала учебного года, летом 1921 ., проф. И. П. Соколов скончался. На его место был избран проф. прот. П. И.Лепорский. Вместе с тем прот. Н. В.Чепурин перешел на кафедру Истории сектантства, а прот. М. В. Митроцкий на кафедру церковного проповедничества; проф. Л. П. Карсавин перешел на 2-ю кафедру Религиозной метафизики (Исторический курс философии, т.к. проф.Н. О. Лосский читал систематический курс), а на греческий язык был приглашен проф. А.П. Алявдин.
Работа Богословского Института продолжалась в том же направлении, как и в первый год. После «организационного» первого года теперь внимание Совета было сосредоточено главным образом на постановке учебно-воспитательной стороны.
Ввиду того, что Богословско-Пастырское Училище было поставлено в тесную связь с Богословским Институтом и курс его (училища) был увеличен прибавлением к нему подготовительного класса, Совет Богословского Института нашел необходимым повысить требования от поступающих в Богословский Институт, обязав их при поступлении сдавать коллоквиум по Свящ. Писанию Нового Завета, по Общей церковной истории, по Апологетике, Литургике и Этимологии греческого языка. Обращено было также большое внимание на письменные работы студентов и на участие их в работе кружков (семинарий).
Дело шло успешно. Лекции посещались более или менее аккуратно, зачеты сдавались исправно.
Было устроено несколько показательных церковных служб в храме Троицкого Подворья, в Скорбященской церкви. Студенты не раз ездили в Колпино (где священствовал преподаватель Пастырского богословия, прот. А. И. Боярский), где часть богослужения совершалась на русском языке.
Посещали студенты также Иоанновский монастырь, Холмскую обитель, знакомясь со строем жизни насельников.
Был поднят вопрос и о собственном храме, к сожалению не получивший благоприятного разрешения.
О религиозно-церковном настроении студентов Института можно судить по тому, что среди них организовался «кружок ревнителей иночества», изучавших вопросы монашества, и студенты Акулов И. А., Вавилов В. А., Советов С. Е. и Сацертоцкий В. М. (а впоследствии и Соболева В.В.) были пострижены в монашество.
Духом пастырства с самого начала горели питомцы Института и постепенно – в продолжении курса – приняли сан священства:
А. М. Толстопятов, В. К. Лозина – Лозинский, Б. П. Колесников, А. А.Шамонин, М. И. Федоров. Студенты В. А.Зубков, Н. А. Штейгер, Н. Г. Архипов, по их просьбе, были посвящены в стихарь.
Студент Г. Р. Григорьев, бывший баптистом, присоединился к Православию.
В январе 1921 года исполнилась 40-летняя годовщина со дня смерти Ф. М. Достоевского.
Богословский Институт отметил эту годовщину особым открытым событием, посвященным памяти великого писателя. Была совершена панихида по покойном, а академик Н. А. Котляревский¹¹ прочитал посвященный памяти Достоевского реферат, озаглавленный им «Тихая ночь». Реферат вызвал всеобщее восхищение. При мастерском, артистическом чтении, Н. А.Котляревский придал реферату оригинальную форму – в виде рассказа о том, как Ф. М. Достоевский провел в думах ночь после одного своего удачного выступления на каком-то собрании.
Реферат дал здесь – словами самого Достоевского — яркую характеристику его, сравнительно с несколькими другими писателями, и обрисовал его как прямого и единственного наследника Пушкина, которых – обоих – дала своя русская «почва».
Если Россия и русский народ, словами Достоевского, должны явиться своего рода «мессией» для других народов, то и нынешнее (годы 1920-21) ее потрясение является необходимым этапом для ее «избранничества», для того «слова», которое, по прозрению Достоевского, она должна дать миру…
Память скончавшегося проф. И. П. Соколова также была почтена Советом Института публичным собранием, с речами, посвященными покойному и характеризовавшими его как глубоко верующего человека и как большого ученого, особенностью которого являлось чрезвычайно объективное отношение к предмету исследования, что было особенно ценно в такой области, как разбор западных исповеданий…
Как и в первый год, студенты продолжали периодически устраивать свои братские студенческие вечера, обыкновенно в начале каждого семестра, и особенно в начале учебного года, — для взаимного ознакомления и объединения между собою и с профессорами. На этих вечерах обыкновенно бывали Владыка-Митрополит, Преосвященные Викарии, видные лица из духовенства, профессора с их семьями и студенты. Здесь обыкновенно выступали с рефератами на те или другие темы профессора или сами студенты, была литературно-музыкальная часть, предлагался чай. Так студенты отмечали и различные праздничные дни Института.
Публичные лекции, проходившие в разных пунктах Петрограда, по-прежнему продолжались.
Таким же прежним порядком происходили зачеты студентов по предметам курса по окончании каждого семестра.
Второй учебный год закончился в апреле 1922 года. На третий курс были переведены 23 студента. Вновь принято в Институт на 1-й курс около 30 человек.
24/11 мая 1922 г. происходил годичный акт, на котором, после прочитанного Проректором И. П. Щербовым отчета о деятельности Института, прот. П. П.Аникиев произнес речь о задачах преподавания Христианской Мистики.
Третий учебный год начался с 4 мая – 21 апреля 1922г.
Согласно «Положения» об Институте, вводились новые предметы, для чтения которых были приглашены и новые преподаватели: проф. прот. В. М. Верюжский на Историю Православных и местных церквей¹², проф. М. Н. Соколов на еврейский язык, проф. С. В. Меликова-Толстая на греческий язык.
Совет Института разработал правила об оставлении при Институте особо выдающихся из окончивших курс студентов для подготовки к научной деятельности; об условиях получения окончившими курс Института студентами ученой степени кандидата богословия.
Занятия в Институте шли своим особым порядком. Но Церковь переживала тревожное время. Изъятие церковных ценностей в марте-апреле 1922 года повлекло за собой известный «процесс церковников»¹³. Некоторые лица из деятелей Института и профессорского состава были лишены возможности продолжать свою работу в Институте.
К тому же, в мае 1922 г. начался в церкви «обновленческий раскол». Главные деятели этого раскола начали проявлять попытки взять Институт в свои руки. Совет Института – насколько мог – старался отстаивать свою «патриаршую ориентацию». Так прошел весь третий учебный год.
Наконец, под натиском обновленцев, Совет Института предпочел прекратить так успешно начатую деятельность, и в мае 1923 года Богословский Институт закрылся,¹⁴ сделав единственный выпуск студентов (23 человека)¹⁵, и просуществовав только три года.¹⁶
© Л. К. Александрова – Чукова. СПб. 2020.
Публикуется по Чуков Н.К., прот. (митрополит Григорий). Богословские школы в Ленинграде в послереволюционный период (с 1918 года). [Статья]. Саратов. 1936. Машинопись. Копия. // Архив С.-Петербургской епархии Ф. 3. Оп. 3 б. [Архив митр. Ленинградского и Новгородского Григория (Чукова). Служение и труды]. Д. 45. Л. 1-25.
Примечания:
[1] 20 августа 1919 г. И. П. Щербов, по рекомендации митр. Вениамина, пригласил к себе для обсуждения целей будущего института, подбора предметов преподавания, профессоров и т. д. настоятеля университетской церкви Всех святых, в земле Российской, просиявших прот. Н. К. Чукова (бывшего Олонецкого епархиального наблюдателя, и ректора семинарии), имевшего большой административно-педагогический опыт. По совету компетентных людей, ходатайство об открытии Петроградского богословского института перед гражданскими властями было возбуждено не митр. Вениамином, а от приходских советов епархии. Организацию ходатайства взял на себя прот. Н. К. Чуков, который обратился к старосте университетской церкви академику Б. А. Тураеву и своим прихожанам — ученым с европейскими именами: академику А. А. Шахматову, профессорам В. Е. Тищенко и Л. П. Карсавину. Подписанное ими ходатайство стало основой дальнейших действий, чтобы добиться от властей открытия института. На отдельных листах подписи были собраны Е. Ф. Тураевой в Андреевском и Благовещенском приходах. К этому ходатайству присоединились представители приходских общин Казанского и Петергофского соборов, Успенской на Сенной, Владимирской и др. церквей // Александрова-Чукова Л. К. Петроградский Богословский институт // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 56 . С.264 – 265; Она же. «Единение цвета науки и Церкви…», или до Петроградского процесса 1922 г. и после «Академического дела 1929–1931 гг.» (По материалам дневников митрополита Григория (Чукова) // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2019. № 4 (28). С. 334.
[2] На собрании 13 октября 1919 г. с благословения митр. Вениамина, была создана и вторая комиссия, — по организации “Общеприходского совещания по делам православных церковных общин Петрограда и его окрестностей”. Совещание объединило по 2–3 представителя от около 80 (из 236 существовавших в Петрограде) приходов. 15 ноября 1920 г. эта церковно-общественная организация при правящем архиерее была зарегистрирована в Отделе управления Петргубисполкома как «Общество православных приходов Петрограда и его губернии». Своей задачей Общество ставило освободить Церковь от разрухи, которую в нее принесла революция: укрепить расшатавшуюся дисциплину и в пастырях и в мирянах, упорядочить богослужения, поддерживать открытие богословских курсов и обучение Закона Божия при храмах, и, в целом, оживить церковную жизнь в епархии, стоя на твердой основе канонов и церковной традиции. Общество приходов имело отделы — хозяйственный, богослужебный, вероисповедный, административно-организационный, отдел церковной дисциплины, издательский, просветительный. Об-вом были изданы Православные церковные календари на 1921 и 1922 годы. Председателем правления общества в апреле 1920г. был избран прот. Н. В. Чепурин, а в декабре 1920 г. — профессор уголовного права университета, член приходской общины Скорбященской церкви (у Литейного) мч. Ю. П. Новицкий. В правление Общества вошло духовенство и много православной профессуры. Прот. Н. К. Чуков был одним из учредителей общества, разработчиком устава, председателем его духовно-учетного (информационного, следящего за строем епархиальной церковной жизни на местах), учебного, просветительного и издательского отделов, с ноября 1920 г. — членом правления, с 17 января 1922 г. — товарищем председателя. Петроградский Богословский институт едва ли состоялся бы без финансово-организационной поддержки «Общества приходов», которое стало его учредителем и попечителем, т.е., главным спонсором. После ареста большинства членов правления, 27 мая 1922 г. в административном порядке Общество приходов было закрыто властями. Там же. С. 335.
[3] Для ориентации в этих цифрах не лишнее заметить, что в то время 1 килограмм хлеба расценивался около 750-1000 руб. // Примечание автора прот. Н. К. Чукова.
[4] Положение о Богословском институте в Петрограде // Архив С.-Петербургской епархии. Ф. 3.Оп. 3а. [Церковно-исторические документы из личного архива митрополита Григория (Чукова)]. Д. 7. Л. 1-6.
[5] Открытие Богословского института состоялось в Пятницу Светлой Седмицы. Отец ректор писал в дневнике: «18 (5) апреля. Воскресенье… В пятницу у меня был большой день: открытие Богословского Института, где мне впервые пришлось генерально выступать и, так сказать, держать экзамен. По отзывам – «выдержал». В 6 час[ов] был в церкви подворья молебен; служил Митрополит, с ним наместник о. Николай, каф. прот. Богоявленский, о. Акимов, о. Софроний (в митрах), я, о. Кедринский, о. Рудинский, о. Чепурин, о. Балыков, о. Венустов и еще 2 неизвестных мне священника. Диаконствовал слушатель Института о. Козлов. Пели певчие подворья. Чин молебна выработали мы с Б. А. Тураевым смешанный: Начало, Христос Воскресе со стихами, вел[икая] ектения с 2 прошениями из молебна пред началом доброго дела (1 и 4); прокимен, «Сей день…» , Апостол из молебна пред началом учения, Ев. Мф., зач. II, суг[убая] ектения с прошением из молебна пред началом учения и молитва из чина Торжества Православия с некоторыми выпусками. 3 многолетия: Патриарху, Митрополиту и причту; учредителям, благотворителям, представителям прих[одских] общин и всей пастве Петроградской; и учащим и учащимся. Затем все перешли в помещение Института и здесь открылось торжественное заседание. Я произнес речь о задачах и характере деятельности Бог[ословского] Института. Затем начались обращения и приветствия, которые я, как Ректор, принимал стоя […]. В заключение Митрополит благословил Институт в лице меня иконой Св. Троицы и передал еще и икону от Покровской Коломенской церкви. По окончании заседания, когда большинство разошлось, Совет, корпорация и некоторые из гостей прошли в квартиру о. Софрония (управляющего Троице-Сергиевым подворьем – Л. А.-Ч.), где у меня устроен был чай. По общему отзыву, открытие прошло очень хорошо. По отзыву о. Акимова, переданному мне А. С. Николаевым на другой день, я тоже был на высоте положения, сказавши “умную, дипломатичную” речь. И слава Богу! Со вторника — занятия. На другой день послал Патриарху телеграмму с извещением об открытии Института» // Чуков Н.К., прот. Дневник. Рукопись. Тетрадь 16. Фрагмент // Архив Историко-богословское наследие митр. Григория (Чукова) © Л. К. Александрова – Чукова. СПб. 2020.
[6] Форма практических занятий.
[7] Кружок религиозно-просветительного и философского общества и братства «Св. Софии», Премудрости Божией, обычно собирался на квартире у прот. Н. К. Чукова на Невском проспекте. Первое собрание братчиков, в котором участвовали о. Н. Чуков, И. П. Щербов, Ю. П. Новицкий, Ф. К. Андреев (организаторы), Л. П. Карсавин, С. С. Безобразов, прот. Н. В. Чепурин, И. М. Гревс, О. А. Добиаш-Рождественская, состоялось 20 мая 1920 г. Помимо организаторов, в общество входили семьи Тураевых, Церетели и Лазаревских, С. А. Алексеев (Аскольдов), Г. П. Федотов, Н. П. Анциферов, проф. М. Д. Приселков, А. А. Франковский, проф. В. Г. Тищенко, проф. В. Н. Бенешевич, церковная писательница Е. А. Лебедева, протоиереи М. В. Митроцкий, П. П. Аникиев, игум. Афанасия (Громеко), иером. сщмч. Лев (Егоров, впоследствии архимандрит), свящ. А. И. Боярский, и др. Собрания начинались (и заканчивались) кратким молебном, чин которого было поручено составить прот. Н. К. Чукову и Б. А. Тураеву. Затем братчики читали и толковали Евангелие, и обсуждали религиозные и многоисленные насущные вопросы церковной жизни: о вере, религии, православии, обряде, об отношениях Церкви и государства, о мерах по борьбе с растущей антирелигиозной и католической пропагандой, и многие другие. По рекомендациям «софистов», Совет института принял несколько решений, в том числе — по чтению лекций по отдельным предметам, — циклами; ученица И. М. Гревса, первая женщина — доктор всеобщей истории О. А. Добиаш-Рождественская с разрешения митрополита 3 апреля 1921 г. выступила в институте с публичной лекцией. Через участие в «Св. Софии», в корпорацию института влились И. М. Гревс, С. С. Безобразов, прот. П. П. Аникиев и некоторые др.// Александрова-Чукова Л. К. Петроградский Богословский институт // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 56 . С.267 – 268; Она же. «Единение цвета науки и Церкви…», или до Петроградского процесса 1922 г. и после «Академического дела 1929–1931 гг.» (По материалам дневников митрополита Григория (Чукова) // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2019. № 4 (28). С. 344.
[8] Институт имел два фонда: 1-й фонд — вспомоществования наставникам, который с 1 сентября 1921 г. по 1 янв. 1922 г. составлял 309 000 руб. (для института и училища ) и 2-й фонд – для вспомоществования слушателям обоих заведений — на те же месяцы в 719 000 р. Общество приходов, издавшее Православные Церковные календари на 1921 и 1922 годы, делало отчисления от их продажи на Петроградский Богословский институт, что в 1922 г. позволило увеличить оба фонда на 500 тыс. руб. каждый // Александрова — Чукова Л. К. Петроградский Богословский институт // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 56 . С. 269.
[9] Организация публичных лекций стоила администрации института большого труда в силу разбросанности пунктов их проведения, и отдаленности местожительства лекторов, которым из-за отсутствия трамваев, особенно по воскресеньям, в «буржуазных» районах города, иногда приходилось проходить пешком до 15 км. в день. // Там же.
[10] Постепенно Петроградский богословский институт становился главным духовно-просветительным центром епархии, деятельность которого выходила далеко за его стены.
[11] Котляревский Нестор Александрович (1863–1925) — академик, литературовед, историк литературы, литературный критик, публицист. Один из основателей и первый директор Пушкинского Дома (с 1910 г.). Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
[12] Опечатка – скорее всего , следует читать Православных Поместных Церквей. – Л. А.- Ч.
[13] Состоявшийся летом 1922 г. Петроградский процесс стал один из самых крупных по числу обвиняемых среди прошедшей в стране в этом году серии “церковных” процессов. Всего к процессу было привлечено 87 чел., причастных, по мнению следствия, к противодействию изъятию церк. ценностей или попыткам их сокрытия. Был арестован правящий архиерей и все члены Правления Общества приходов, которые обвинялись в том, что они “добивались изменения декрета об изъятии церковных ценностей, для чего использовали свою организацию, действуя тем самым… в целях возбуждения религиозного населения к волнениям, в явный ущерб диктатуры рабочего класса и пролетарской революции, чем содействовали той части международной буржуазии, которая стремится к свержению власти рабоче-крестьянского правительства.” Сщмч. митр. Вениамин, председатель Правления Общества приходов, член Совета, Правления и Президиума ин-та мч. проф. Ю. П. Новицкий, члены Правления Общества приходов сщмч. архим. Сергий (Шеин) и юрисконсульт лавры мч. Иоанн Ковшаров были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны. Приговоренный к смертной казни настоятель Казанского собора тов. председателя Правления Общества приходов ректор Петроградского богословского института прот. Чуков и пятеро других “смертников” были помилованы, но еще полтора года провели в заключении. В 1922 г. продолжать свою работу в институте были лишены возможности арестованные также тов. председателя Правления проф. прот. А. В. Петровский, свящ. В. Ф. Пищулин, Вл. Б. Шкловский, проф. И. А. Карабинов, проф. Л. П. Карсавин. Главные деятели возникшего в мае 1922 г. и активно поддерживаемого властями обновленчества, в течение 1922 – начала 1923 г. неоднократно делали попытки взять институт под свой контроль, тем более что прот. А. И. Бояский и свящ. В. Ф. Пищулин, а позднее и проф. С. М. Зарин уклонись в обновленчество. Однако Совет ин-та мужественно отстаивал свою “патриаршую” ориентацию. 18 июля 1922 г. и. о. ректора был избран проф. Л. П. Карсавин; а 1 сент. — И. П. Щербов, и проф. Ф. К. Андреев – и. о. проректора С арестом членов правления и закрытием в мае 1922 г. Общества приходов, финансирование института практически прекратилось, как и сама деятельность Общества. //Архив УФСБ по С-Петербургу и Ленинградской обл. Д. П-89305. Т. 5. Л. 381–400 об.; Т. 27. Л. 1–14; Чуков Н. К., прот. Петроградский процесс 1922 г. Дневник // Наш современник. 1994. № 4. С. 171–173; Он же. Дневник 1922- 1923. Фрагменты // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. [2007]. Вып. 34. С. 71 — .77.; Александрова-Чукова Л. К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды. К 50-летию преставления. Там же. С.67-71; Она же. Петроградский процесс 1922 г. // Православная энциклопедия. М. 2019. Т.56. С. 272-278.
[14] 2 марта 1923 г. руководство Петроградского богословского института, ввиду увеличившейся платы за помещение и слабого поступления пожертвований от приходов, постановило с 1 апреля отказаться от занимаемого помещения на Троицком подворье, 20 марта по окончании лекций перевезти мебель и необходимые для занятий книги собственной библиотеки ин-та в приходской дом при Исидоровской русско-эстонской церкви на Екатерингофский проспект, д. 24, а в апреле наставникам зачеты принимать на квартирах. Богословско-пастырское училище, избежавшее тогда закрытия, продолжило свою деятельность на Екатерингофском проспекте. Библиотеку института перевезли на набережную Обводного канала 17, где в декабре 1918 г. из основной части реквизированной библиотеки духовной академии властями было устроено т. н. 1-е филиальное отделение Государственной публичной библиотеки (ГПБ). 30 марта 1923 г. на частном собрании профессоров института выяснилось, что большинство стоят за непризнание обновленческого Петроградского ЕУ, и что институт лучше закрыть “с честным лицом”, тем более, что в связи с арестом ректора, и с тем, что по разным причинам заграницей оказались профессора Н. Н. Глубоковский (эмигрировал еще в 1921 г.), Л. П. Карсавин, Н. О. Лосский, С. С. Безобразов (впосл. еп. Кассиан), — понизился и уровень преподавания, и уровень требований к учащимся. 17 апреля того же года на заседании Совета института избрание ректора и проректора было отложено до начала учебного года, и продолжены полномочия и. о. ректора Щербова и и. о. проректора свящ. Ф. К. Андреева. Для ведения текущих дел был образован Президиум из прот. Чепурина и Щербова, зачеты решено было продолжить до половины июня, а каникулы продлить до 1 сент. 1923 г. На заседании 2 мая голосованием Совет принял решение о прекращении деятельности института по следующим мотивам: 1) нет средств; 2) студенты, вновь поступающие, боятся подавать прошения, дабы не лишиться рабочих мест; 3) светские профессора также находятся под опасностью быть уволенными из университета за участие в ин-те, и 4) с окончанием “Всероссийского поместного собора” обновленцев (состоялся в Москве 29.04 — 9.05 1923 г), институту могли быть снова предъявлены те или иные требования о признании. И. П. Щербов сумел сохранить делопроизводство института, передав его в Центроархив. В настоящее время архив П. б. и. находится в ЦГИА СПб. Ф. 2279. В 1924 -1925 гг. в Париже, во многом, — в память о Петроградском Богословском институте, открылся Свято-Сергиевский Богословский институт, а также религиозно – философское об-во «Св. Софии» // Александрова-Чукова Л. К. Петроградский Богословский институт // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 56 . С. 268, 270 – 271; Бовкало А. А. Последний год существования Богословского Института //Минувшее. Исторический альманах. СПб. 1998. Вып. 24. С. 505-506; Кассиан (Безобразов), еп. Русский православный богословский институт в Париже//Путь. 1925. С. 128-131; Он же. Родословие духа: Памяти К. В. Мочульского // ПМ. П., 1949. Вып. 7. С. 12-16; Братство Святой Софии: Мат-лы и док-ты. 1923-1939. // Сост.: Н. А. Струве. М., 2000.
[15] По другим данным 26 человек // Бовкало А. А. Указ. соч. С. 508-509.
[16] На Екатерингофском проспекте, д. 24, где продолжило (до 1928 г.) свою деятельность Богословско-пстырское училище, с 1921 г. действовали Богословские курсы Центрального района Ленинграда (б. 2-е благочиния), на которых преподавали некоторые бывшие члены корпорации Петроградского богословского института. 2 апреля 1924 г. освобожденный из заключения прот. Н. К. Чуков был избран их заведующим. В своей речи на открытии Ленинградской ДА и ДС 14 октября 1946 г. Председатель Уч. Комитета Св. Синода митрополит Григорий рассказал, что на долгом пути восстановления духовного образования в виде духовных академий и семинарий, после закрытия Богословского института, в северной столице было отрыто еще одно высшее духовно-учебное заведение: «…по инициативе оставшейся в наличности профессуры, в сентябре 1925 г. с разрешения гражданской власти, богословские курсы центрального городского района были преобразованы в Высшие Богословские Курсы, на основании того же «Положения» (несколько измененного), утвержденного Патриаршим Местоблюстителем Митрополитом Петром, и с той же программою. И эти Богословско-пастырские курсы, во главе которых я также оставался ректором, тоже просуществовали только 3 года и, сделав один выпуск, были закрыты (в августе 1928 г.) опять-таки вследствие внутри-церковных неблагоприятных условий (появления иосифлянского раскола)» // Григорий (Чуков), митр. Речь на открытии Ленинградской ДА и ДС. Торжество открытия Ленинградской ДА и ДС // ЖМП. 1946. № 10. С. 10-11.