Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия. Научный руководитель -профессор М.В. Шкаровский, доктор исторических наук.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ
Актуальность темы исследования
История Русской Православной Церкви советского периода это, прежде всего, история гонений на веру. Накал антицерковной борьбы властей то утихал, то вспыхивал с новой силой. Открыто или исподволь государство стремилось уничтожить Церковь, и вряд ли могло быть иначе, поскольку коммунистическая идеология была полным антиподом Православной веры. Заблуждаются те, кто думает, что веру в Бога пытались изжить атеизмом. Напротив, религию старались подменить материализмом, тоже своего рода религией, но только без Бога. Отсюда та непримиримость, с которой советская власть относилась к Русской Православной Церкви. Нечто подобное в истории уже было. Языческая Римская империя тщетно пыталась уничтожить христианство, и прилагала к этому все силы. Однако пала всемирная держава, а Церковь осталась жива. Похожая ситуация сложилась и в России. Ценой огромных трудов и потерь Православие в нашей стране выжило.
Оно выжило и было сохранено благодаря архиереям и священнослужителям Русской Православной Церкви, которые в мученичестве, гонениях или, находясь под постоянным давлением органов богоборческого государства, на протяжении 70-ти лет сохраняли Церковь для народа, который предал ее еще в начале гонений 1917 года.
Русская Православная Церковь в лице своих лучших иерархов активно сопротивлялась растущему натиску советской власти. В этой связи изучение жизни и деятельности людей, внесших свою лепту в дело сохранения Церкви, представляется очень важным в свете изучения русской церковной истории ХХ века. Одним из тех, кто своими трудами сохранял Церковь в безбожном советском государстве, был митрополит Гурий (Егоров).
Рассматриваемый исторический период является наиболее тяжелым в истории взаимоотношений государства и Церкви. До сих пор не существует однозначного мнения по ряду вопросов: правильно ли реагировало церковное священноначалие на выпады советской власти в отношении ее, был ли другой выход из сложившегося нелегкого положения, кроме лояльного отношения к безбожной власти, всегда ли верно действовал епископат Русской Православной Церкви на местах во вверенных ему епархиях? Но один вопрос обращает на себя внимание в первую очередь. Почему те, кому Всеведущий Господь даровал возможность своей кровью доказать веру и верность Ему и Православию, ныне прославлены в лике святых Новомучеников и Исповедников Российских, а те, кому Божьей волей суждено было принимать решения, определяющие дальнейшую жизнь и существование Православной Церкви в реалиях коммунистической идеологии, нести за эти решения ответственность и стараться уберечь Церковь от развала и уничтожения, сохраняя ее законное существование для народа, являются сейчас в большей мере объектами осуждения и критики?
Данное исследование не ставит целью прославление в лике святых митрополита Гурия (Егорова). Это лишь попытка объективно рассмотреть его жизнь и деятельность в контексте русской церковной истории ХХ века.
Цель работы
Целью работы является представление на основе изученных архивных материалов, научной литературы, публикаций в периодических изданиях наиболее целостной картины трагических событий времен воинствующего атеизма первой половины и начала второй половины ХХ века, а также отражение отношения государственной власти к Русской Православной Церкви на примере жизни и деятельности митрополита Гурия (Егорова).
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования выступает личность митрополита Гурия и его деятельность в различные периоды богоборческого режима, существовавшего в то время. Предметом исследования является политика органов советской власти, прежде всего Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР и его структурных подразделений, по отношению к Церкви, к высшему церковному руководству, а также к священнослужителям и мирянам.
Задачи работы
1) проследить общий ход истории жизни митрополита Гурия (Егорова), создав целостное представление о рассматриваемом периоде; раскрыть наиболее значимые вопросы, обусловившие характер его архиерейской деятельности в возглавляемых им митрополиях: Минской, Ленинградской и Крымской;
2) показать на основе изученных материалов механизмы давления и вмешательства государства в церковные дела, направленные на уничтожение Церкви;
3) содержательно охарактеризовать позицию митрополита Гурия с учетом открывшихся сведений для глубокого понимания мотивов его действий в жестокое для Русской Православной Церкви время;
4) выявить наличие различных точек зрения на деятельность митрополита Гурия в условиях гонений, а также показать преобладание положительной ее оценки.
5) попытаться приоткрыть завесу тайны духовного мира митрополита Гурия, опираясь на его дневник, написанный им в заключении, и его личные письма.
Методологическая основа исследования
Методологическую основу исследования составляют методы и принципы научного изучения исторических процессов. В работе применены принципы историзма, научной достоверности и объективности с оценкой всей совокупности известных фактов. Эти принципы обусловили использование общенаучных методов исследования: историко-сравнительного, историко-критического, ретроспективного и метода периодизации. Применение вышеназванных научных методов и принципов обеспечило, на наш взгляд, объективный и качественный научный анализ исследуемых вопросов и позволило глубже понять, комплексно изучить и четко структурировать накопленный исторической наукой фактический материал по теме данного исследования.
Хронологические рамки работы
Хронологические рамки работы включают в себя весь жизненный путь митрополита Гурия (Егорова) (1891–1965 гг.), в частности, периоды его активной церковной деятельности (1917–1933, 1944–1965 гг.). Более детально рассматривается его деятельность во времена «хрущевских» гонений на Церковь (1959–1965 гг.). Таким образом, в центре нашего внимания судьба владыки Гурия от возведения его в сан митрополита и назначение его на Минскую кафедру в Республику Беларусь, и до окончания его жизненного пути на Крымской земле, в последней епархии, которую он возглавлял.
Территориальные рамки исследования
Территориальные рамки исследования включают в себя, в первую очередь, город Санкт-Петербург, где вырос и учился будущий архипастырь и где впоследствии на короткое время стал правящим архиереем. Кроме этого, в область исследования были включены города и регионы, в которых владыка Гурий возглавлял епархиальные управления, а именно: Средняя Азия, город Ташкент; Саратов и Сталинград (нынешний Волгоград); города Чернигов и Днепропетровск; многострадальная земля Белоруссии, город Минск; и последняя область – Крым, город Симферополь, где владыка и был похоронен.
Историография
По теме данной работы, за последние 40 лет вышла всего лишь одна книга митрополита Иоанна Вендланда «Митрополит Гурий (Егоров)»[1], написанная им в дань уважения и памяти о своем духовном отце, и его же статья в «Вестнике Русского Христианского движения»[2]. Имеется также несколько публикаций в «Журнале Московской Патриархии»[3] в период с 1946 по 1965 гг. К сожалению, этим и ограничивается основная часть интересующих нас изданий, все остальное – это лишь отрывочные сведения, касающиеся рассматриваемого периода истории. Поэтому мы не ставим своей задачей охватить весь круг имеющейся литературы по указанному историческому отрезку, но только той, которая была доступна при проведении нашего исследования.
Предваряя небольшую характеристику литературных источников, отметим, что с их помощью можно представить в определенной степени полную реконструкцию событий начиная с 1917 г. и заканчивая серединой 60-х гг. ХХ века. Однако ни в одной работе не стоит искать совершенной объективности.
Для удобства и большей наглядности описания историографии разделим имеющуюся в нашем распоряжении литературу на две тематические группы:
Церковно–исторические исследования. Прежде всего, к этой группе мы относим труды известного историка Шкаровского М.В., чьи исследования одни из самых обширных в области взаимоотношений Русской Православной Церкви и Советского государства, и ее бедственного и унизительного положения в то нелегкое время. Следует особенно отметить некоторые его работы: «Александро-Невское братство 1918–1932 годы»[4]; «Петербургская епархия в годы гонений и утрат 1917–1945 гг.»[5]; «Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943–1964 годах»[6]; «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве»[7]. В своих работах он на основании документов прослеживает историю существования Церкви в период богоборческой власти, начиная с 1917 года. Использование архивных материалов, прослеживание логических направляющих исторических событий делают его книги ценным литературным источником для изучения Новейшей истории Русской Православной Церкви.
Одно из наиболее серьезных исследований темы государственно-церковных отношений с позиции церковной исторической науки содержится в книге протоиерея Владислава Цыпина «История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700–2005)»[8]. Определяющим в новом наступлении Советского государства на религию протоиерей Владислав считает внутриполитический фактор, а также личную инициативу Хрущева Н.С. – главного стратега и вдохновителя атеистической кампании, который хотел легкой победой над Церковью убедить своих противников в том, что он твердо стоит на партийных позициях. Повествуя о ходе антицерковной политики, автор главное внимание уделяет сопротивлению священноначалия, духовенства и прихожан РПЦ антирелигиозным инициативам властей. Эти сведения заметно дополняют работы светских историков. Подводя итоги антицерковной кампании, протоиерей Владислав Цыпин разделяет мнение Шкаровского М.В. о том, что такая политика не оправдала надежд властей, поскольку верующий народ остался с Православной Церковью, отошли лишь неверующие, и отмечает, что после отстранения Хрущева Н.С. от руководства государством новое политическое руководство страны, хотя и не отказалось от борьбы с религией, но теперь не рассматривало это действие в качестве ближайшей задачи.
Следует также упомянуть о книге, появившейся в память о владыке Гурии, в судьбе автора которой последний сыграл важную, определяющую роль. Эта книга игумена Варсонофия (Веревкина) «Учение о молитве по Добротолюбию»[9]. Именно митрополит Гурий (Егоров) положил начало той духовной семье, в которую входил игумен Варсонофий. Владыка Гурий был одним из основателей Александро-Невского братства. Оно образовалось в 1918 г. по благословению ныне причисленных к лику святых Святейшего Патриарха Тихона и священномученика митрополита Вениамина. Вся жизнь игумена Варсонофия служила основному делу Александро-Невского братства – сохранению веры, надежды и любви к Богу в тяжелые годы гонений.
Труд скромно именуется диссертацией студента Петроградской Духовной Академии Веревкина В.С. «Учение о молитве по Добротолюбию». Создавался он в тяжелейший период истории России и Церкви. Страна, пережив революции и Гражданскую войну, лежала в руинах. Обстоятельства жизни были очень тяжелыми – голод, притеснения, гонения на православную веру. И именно в это время совсем молодой человек, вступающий на путь духовного возрастания, берется за огромную работу – изучение наследия святых отцов о молитве. Примечательно, что эта диссертация была одной из последних, рассмотренных советом Петроградской Духовной Академии перед ее закрытием.
Диссертация игумена Варсонофия является торжественным гимном молитве, составленным из тех слов святых отцов, которые вошли в «Добротолюбие». Много книг написано о молитве, но эта диссертация отличается от них тем, что автор не включил в нее своих личных мыслей относительно молитвенного делания. Тем не менее читатель ясно обнаруживает его пламенную любовь к данной теме, чувствует его восхищение глубиной мысли святых отцов. Тема молитвы в данной работе раскрыта исключительно глубоко и широко.
Особого упоминания заслуживает статья B.B. Антонова «Приходские Православные братства в Петрограде (1920-е годы)»[10], в которой подробно излагается история Александро-Невского братства, его уклад, особенности внутренней жизни и его социально-просветительская деятельность.
Вторая тематическая группа историографической литературы – воспоминания непосредственных очевидцев жизни и деятельности митрополита Гурия (Егорова).
События жизни митрополита Гурия, в том числе и личной, духовной, которые остаются загадкой для большинства людей, нашли свое отражение в воспоминаниях их непосредственных участников, в частности протоиерея Георгия Северина[11], который был келейником и личным секретарем владыки. Чрезвычайно ценные сведения содержат воспоминания Николая Павловича Гомолицкого, который знал митрополита Гурия, когда он был еще архимандритом и находился на покое в Узбекистане[12].
В своих воспоминаниях авторы не пытаются полемизировать или представить личность митрополита Гурия как нечто «возвышенное и идеальное». В то же время их повествования не являются реакцией на какую-либо полученную ими информацию, следовательно, они довольно объективны. Поэтому среди всей историографии воспоминания можно считать одними из самых ценных источников.
Источниковая база исследования
От того насколько тщателен подбор источников, во многом зависит ценность исследования. Особую актуальность вопрос источниковой базы приобретает тогда, когда речь идет о возможности существования двух противоположных точек зрения на один и тот же предмет исследования. Вряд ли существуют такие универсальные источники, которые смогли бы переубедить самых стойких защитников той или иной точки зрения, но любого благоразумного читателя сможет удовлетворить апелляция к документам той эпохи.
В представленной работе использованы самые разные источники. По своей значимости можно выделить следующие архивные материалы:
Церковные архивные документы.
1. Документы из архива Минского Епархиального Управления (МЕУ) за 1958–1960 годы[13].
2. Документы из архива Санкт-Петербургского Епархиального Управления (СПбЕУ) за 1959 – 1961 года[14].
3. Документы из архива Ташкентского и Среднеазиатского Епархиального Управления (ТСЕУ) за 1948 – 1952 года[15].
Материал этих архивов в основном отображает внутреннюю жизнь епархий и включает в себя распоряжения правящего архиерея, циркулярные письма, протоколы заседания Епархиального совета, квартальные и годовые отчеты о жизни епархии и благочиний, входящих в неё, переписку с уполномоченными по делам РПЦ, рапорты и прошения священнослужителей и мирян, а также резолюции на них правящего архиерея.
Материалы из государственных архивов.
1. Личное дело Митрополита Гурия (Егорова) из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)[16], содержит в себе автобиографию митрополита Гурия, характеристики на него от различных уполномоченных, телеграммы и переписку.
2. Фонд уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Белорусской ССР[17].
3. Фонд уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по г.Ленинграду и Ленинградской области [18].
4. Фонд уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Крымской области [19].
Изученный материал этих архивов представляет собой весь комплекс документов, собранных в процессе деятельности уполномоченных по делам Русской Православной Церкви. Это отчеты, доклады, телеграммы, переписка с начальством, доносы и надуманные жалобы борцов с религией, а также переписка по их расследованию, материалы о готовящихся провокациях и неудавшихся акциях по дискредитации Церкви в глазах верующих, документы о закрытии приходов и статистические данные о «успешной» работе уполномоченных среди населения.
5. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУ ФСБ СПб ЛО)[20]. Стремление к всестороннему изучению сложной и многогранной темы обусловило привлечение широкого круга источников, важнейшими из которых являются хранящиеся в данном архиве документы, связанные с делом Александро-Невского братства. Комплекс этих документов по широте хронологического охвата и объему материалов уникален, так как не ограничивается описанием следственных действий и допросов в отношении основателей и членов братства, проходящих по делу, но и освещает широкий круг вопросов жизни и деятельности братства.
К сожалению, мы не имели доступа к материалам архивов Московской Патриархии, Саратовской и Вольской, Черниговской и Новгород-Северской, Днепропетровской и Павлоградской, Симферопольской и Крымской епархий по разным причинам, – где сослались на то, что архив затоплен или не разобран, а где он и вовсе был уничтожен в начале 90-х гг. ХХ века.
К наиболее важным и ценным источникам следует также отнести дневник митрополита Гурия (Егорова), написанный им в заключении в 1922–1923 гг., который был передан нам келейником и личным секретарем владыки Гурия, ныне покойным протоиереем Георгием Севериным из его личного архива[21]. Данный дневник, в том виде, в котором он был передан нам, имеет необычную структуру. Наряду с личными записями в нем присутствуют и письма, которые владыка Гурий писал своим духовным чадам из заключения.
Вторым весьма полезным источником являются несколько писем митрополита Гурия, которые до последнего времени хранились в личном собрании документов историка Симферопольской и Крымской Епархии протоиерея Николая Доненко[22], и были им любезно предоставлены нам.
Основное внимание будет уделено тем документам, где присутствует оценка деятельности владыки Гурия. С этой точки зрения будет интересно сравнить отчеты уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви и некоторые документы из епархиальных архивов.
Научная и практическая значимость исследования
Научная и практическая значимость исследования заключается в том, что оно призвано восполнить определенные пробелы в изучении истории государственно-церковных отношений советской эпохи, а также осветить неоднозначную оценку личности митрополита Гурия (Егорова) и его роли в деле сохранения Церкви во времена воинствующего атеизма. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих и специальных трудов, учебников и методических пособий по истории Русской Православной Церкви, а также в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории России ХХ века, истории и источниковедению Русской Православной Церкви, истории государственно-конфессиональных отношений.
Практическая значимость исследования определяется еще и тем, что оно позволяет более глубоко понять место и роль Русской Православной Церкви и ее отдельных представителей, иерархов, в отечественной истории, и сделать определенные выводы о характере отношений Церкви и властных структур в период господства коммунистической идеологии.
Структура исследования
Данная диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также пяти приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обоснована актуальность темы и необходимость её научной разработки; сформулированы объект, цель и задачи исследования; его методологическая основа и источниковая база; дается обзор наиболее важной существующей литературы по данному вопросу; охарактеризованы научная и практическая значимость диссертации.
Первая глава – «Митрополит Гурий (Егоров): становление личности». В ней дана общая характеристика положения Православной Церкви в Советском государстве, описываются детские и юношеские годы митрополита Гурия (Егорова), его учеба в Санкт – Петербургской Духовной Академии, духовно – просветительская и социальная деятельность, его роль в организации и функционировании Александро – Невского братства (1918 – 1932 годы), аресты и годы ссылок.
Октябрь 1917 г. – это переломный период отечественной истории, который положил начало коренному переустройству всех сторон жизни российского общества. Русская Православная Церковь не стала исключением. Победившая в России Октябрьская революция в октябре 1917 г. круто изменила судьбу Церкви, судьбу народа и всей страны в целом. После событий октября 1917 г. была развернута борьба за «атеистическое государство». Первые государственные мероприятия по вопросу отделения Церкви от государства были незамедлительно проведены после свержения Временного правительства. Тревога служителей Церкви усиливалась еще и от того, что революционный процесс сопровождался значительным количеством эксцессов, жертвами которых становились православные храмы, монастыри, духовные лица. Наиболее влиятельные представители Русской Православной Церкви пытались привлечь внимание большевицкого руководства к ситуации, складывавшейся вокруг Православной Церкви и ее священнослужителей. Однако эти усилия ни к чему не привели, гонения продолжались с новой силой.
В 1945 г., после кончины патриарха Сергия, предстоятелем Русской Православной Церкви был избран митрополит Алексий (Симанский). С этого времени и вплоть до середины 1950-х годов Церковь медленно, но верно начала подниматься из руин. Давление власти было ослаблено. Русская Православная Церковь вновь стала открывать храмы и духовные учебные заведения. Однако с приходом к власти Н.С. Хрущева ситуация резко поменялась, для Церкви вновь наступали тяжелые времена.
Конец 50-х – начало 60-х гг. XX века можно назвать новой трагической эпохой в истории церковно-государственных отношений в СССР. «В это время Советское государство проводило по отношению к Русской Православной Церкви политику всемерного ограничения ее деятельности, грубого вмешательства во внутренние дела самой Церкви с целью ее развала и полной ее ликвидации как социального института»[23].
Данный исторический период можно назвать наиболее трудным в жизни Русской Православной Церкви. Путь, который она прошла в советские годы, конечно же, не был лишен ошибок и всевозможных «подводных камней». Но ясно одно, архиереи, на чьи плечи лег груз ответственности за будущее Православной Церкви, ее жизнь и само существование на территории Советского Союза, были глубоко верующими людьми и верными чадами Матери Церкви. И они все делали с надеждой на то, что когда-нибудь это время жестоких притеснений и унижений закончится.
Одним из тех, кто все свои силы приложил к тому, чтобы сохранить Православную Церковь в атеистическом Советском государстве был митрополит Гурий (Егоров).
Вторая глава – «Возвращение к активной церковной деятельности» включает в себя период возвращения архимандрита Гурия (Егорова) к активной церковной деятельности, после пребывания на покое, вплоть до поставления его епископом Ташкентским и Среднеазиатским. Данная глава также содержит в себе обзор архипастырской деятельности архиепископа Гурия (Егорова) на Саратовской, Черниговской и Днепропетровской кафедрах.
В начале 1945 г., то есть до окончания войны, архимандриту Гурию пришел вызов из Москвы с назначением его наместником Троице-Сергиевой Лавры, тогда еще не открытой, но готовящейся к открытию. Патриарх Алексий I вызвал именно архимандрита Гурия потому, что «он хорошо был ему известен по своей деятельности в Александро-Невской Лавре»[24]. Однако Господь судил пробыть ему в Лавре менее года, и вдень Успения Пресвятой Богородицы 1946 г. он уже стоял в архиерейском облачении на кафедре в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры. Но в истории Лавры он останется первым наместником, на чьи плечи пало тяжелое, ответственное, но вместе с тем и радостное бремя возрождения обители преподобного Сергия, игумена Радонежского.
В начале августа 1946 г. пришло постановление Патриарха и Священного Синода о том, чтобы архимандриту Гурию «быть епископом Ташкентским и Среднеазиатским»[25]. Владыка Гурий получил архиерейство в особое, послевоенное время, которое можно назвать церковным возрождением. И в этот период он максимально проявил себя как активный деятель и мудрый администратор.
В январе 1953 г. совершенно неожиданно пришел указ Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода о том, что архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Гурий переводится на Саратовскую кафедру с титулом Саратовского и Сталинградского[26]. В то же время в Саратовской епархии постоянно царила нездоровая атмосфера в среде духовенства, создававшая невыносимые условия для работы. Некоторые священнослужители оговаривали архиепископа Гурия, вели себя надменно, не подчинялись ему и старались склонить к этому остальных. Все попытки владыки Гурия решить сложившуюся ситуацию мирным путем не увенчались успехом. Это в итоге вынудило его обратиться с рапортом в Священный Синод, в котором он просил о переводе[27].
В 1954 г. архиепископа Гурия, согласно его прошению перевели в Чернигов с титулом Черниговского и Нежинского [28]. Это был плодотворный период в жизни Владыки. В Чернигове текла благодатная, не нарушаемая никакими конфликтами церковная жизнь. Используя благоприятную возможность, архиепископ Гурий развил активную церковную деятельность.
К сожалению, в Чернигове архиепископ Гурий пробыл недолго. Уже в октябре 1955 г. его переводят в Днепропетровск с титулом Днепропетровского и Запорожского[29]. Тогда эта епархия была еще самостоятельной, впоследствии она стала приписной и была отдана в управление Крымского архиерея. В Днепропетровске владыка Гурий чувствовал себя хорошо. Слегка континентальный климат с жарким летом несколько напоминал Среднюю Азию. Возможность навещать Крым тоже радовала владыку. Творческие струны его души находили применение в организации росписи в Днепропетровском соборе и в строительстве. Он вел активную проповедническую деятельность. Некоторые его проповеди были записаны и дошли до наших дней[30]. Но такая деятельная позиция устраивала не всех. Это выразилось в клевете и доносах, которые непрерывно писала определенная группа прихожан Днепропетровского Кафедрального собора.
Члены Священного Синода во главе с Патриархом весьма ценили организаторские и административные способности архиепископа Гурия, его любовь к богослужениям, особенно к церковному пению[31]. На таком подъеме авторитетности и архиерейской деятельности на Днепропетровской кафедре в 1959 г. владыку Гурия переводят в Минск с возведением его в сан митрополита[32]. По времени этот перевод совпал с новым витком жесточайших гонений на Церковь в Советском Союзе.
Третья глава – «Митрополит Гурий (Егоров) и хрущевские гонения на Церковь» непосредственно посвящена архипастырской деятельности митрополита Гурия (Егорова) в то время, когда он возглавлял Минскую, Ленинградскую и Крымскую митрополии. Именно эти последние шесть лет его жизни и деятельности в Церкви пришлись на жестокие «хрущевские» гонения.
К 1958 г. сравнительно ровные государственно-церковные отношения первого послевоенного десятилетия стали постепенно обостряться. В партийных верхах все более зрели убеждения в возможности построения в СССР в скором будущем коммунистического общества. «Значительная часть советского руководства, вполне добросовестно заблуждаясь, полагала, что, отрешившись от негативных черт сталинизма, можно, наконец-то, воплотить в действительность «светлое будущее всего человечества». Считалось, что коммунистическая идеология жизнеспособна, еще далеко не исчерпала своих потенций и теперь, очистившись от сталинского наследия, проявит их. А раз она, несомненно, победит, то в каких-либо альтернативах, в том числе религиозной, ей необходимости нет»[33]. Важнейшим звеном начала атаки на религию оказалось секретное постановление ЦК КПСС от 4 октября 1958 г. «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам «О недостатках научно-атеистической пропаганды»». В нем всем партийным, общественным организациям и государственным органам предписывалось развернуть наступление на «религиозные пережитки» советских людей. По тотальности намечаемых мер эта акция не имела прецедента. Впервые начала осуществляться целенаправленная массовая кадровая селекция духовенства, происходило вмешательство в богослужебную практику, церковные каноны и т. д. Контроль за деятельностью Церкви достиг максимальных пределов. В такой тяжелейшей ситуации владыка Гурий принял на себя управление Минской митрополией.
Если верить отчетам уполномоченных по делам Русской Православной Церкви, то религиозная жизнь в республике Беларусь была крайне умеренной. Митрополит Гурий проявлял большую активность в решении текущих вопросов епархии, особенно в решении прошений и жалоб от верующих. При этом он не давал покоя и уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Белоруской ССР. На такие активные действия Высокопреосвященнейшего Гурия по управлению своей епархии незамедлительно последовала реакция из Москвы от заместителя председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР товарища Чередняка[34]. Защищая интересы Русской Православной Церкви, и в частности своей епархии, митрополит Гурий дошел до председателя Совета по делам Русской Православной Церкви товарища Карпова, с которым у него состоялась беседа 29 декабря 1959 г.[35] После встречи товарищ Карпов заверил митрополита Гурия, что действия уполномоченных Совета будут исправлены.
К решению епархиальных дел владыка Гурий всегда подходил серьезно и не позволял, чтобы эмоциональная сторона в этот момент довлела над ним. Не раз митрополиту Гурию приходилось искать хрупкий баланс в отношениях со священнослужителями, чьи необдуманные активные действия могли повлечь за собой весьма нежелательные последствия для всего церковного дела в Минской епархии[36].
19 сентября 1960 г. владыку Гурия переводят на Ленинградскую кафедру с титулом митрополита Ленинградского и Ладожского[37]. Тем временем гонения на Церковь продолжались. Главным вопросом, связанным с пребыванием митрополита Гурия на Ленинградской кафедре, остается вопрос о передаче Духовского корпуса, в котором размещалась канцелярия митрополита, отделу народного образования Смольненского района для размещения там вечерней (сменной) средней школы. В диссертации последовательно изложен материал, свидетельствующий о том, что митрополит Гурий никоим образом не виноват в потере Духовского корпуса Александро-Невской Лавры. Напротив, в данной ситуации заслуга его в том, что он организовал достойное перезахоронение двух митрополитов Григория и Елевферия, чей прах покоился в Крестовой церкви Духовского корпуса.
14 ноября 1961 г. владыка Гурий, согласно его прошению, был переведен на Крымскую кафедру с титулом митрополита Симферопольского и Крымского[38].Этот последний период жизни владыки Гурия в Симферополе был осенен особенным спокойствием и умиротворением. Но здоровье владыки все чаще и чаще стало напоминать о себе. Иногда даже приходилось спасать жизнь митрополита в поездках в экстренном порядке. Владыка Гурий умер 12 июля (29 июня) 1965 г., в день святых Первоверховных апостолов Петра и Павла, в домике, где он снимал комнату на берегу моря в восточной части Крыма[39].
Как уже отмечалось в начале данного исследования, к сожалению, мы не имели доступа к материалам архива Симферопольской и Крымской епархии, так как он был уничтожен в начале 1990-х гг., а в Государственном архиве Автономной Республики Крым представлена лишь небольшая часть документов по интересующей нас теме.
В четвертой главе – «Митрополит Гурий как человек Церкви» на основании дневника архимандрита Гурия (Егорова), написанного им в заключении в 1922–1923 гг. [40], и воспоминаний о нем очевидцев его жизни и деятельности[41] описывается образ владыки Гурия как молитвенника и духовного наставника, к руководству которого в своей духовной жизни прибегали многие люди. В этой главе, так же, представлены его взгляды на богослужение, богослужебный устав Церкви, его отношение к старообрядцам, и его мнение по поводу необходимости духовного образования и о том, как должна строиться работа с молодежью.
В заключении приведены выводы, сделанные в ходе исследования жизни и деятельности митрополита Гурия (Егорова) в указанный период.
В работе подробно раскрыты этапы его нелегкого жизненного пути: отрочество, годы учебы, начало священнослужения, период арестов и ссылок, и, наконец, возвращение на поприще активной церковной деятельности. Все это дало нам ясное представление о владыке как человеке терпеливом, глубоко духовном, мудром, активном миссионере с богатым жизненным опытом. Его закаляла сама жизнь, подготавливая тем самым к нелегкому архипастырскому служению, последние шесть лет которого пришлись на «хрущевские» гонения.
На выпады богоборческой власти митрополит Гурий всегда отвечал мудрыми действиями, где можно – сопротивлялся, а когда понимал, что это ни к чему не приведет, и сопротивление лишь усугубит и без того бедственное положение Церкви, делал все так, чтобы акции властей проходили как можно безболезненней для Церкви.
Конечно же, были люди, которые негативно относились к нему, и использовали его живую церковную позицию против его самого, обвиняя владыку то в пассивности, то в излишней активности в отношении управления епархией. Однако проведенное исследование свидетельствует о том, что владыка Гурий всегда очень чутко воспринимал любую ситуацию, и соответственно ей всегда мудро поступал. Но самое главное, что он сохранил, – это искренняя любовь людей, которые знали его, помнили, общались с ним или просто видели его хотя бы раз.
Данная работа содержит несколько приложений, которые показались нам полезным дополнением в раскрытии темы исследования.
Первое приложение – это примерный устав братства[42], в разработке которого непосредственно участвовал архимандрит Гурий (Егоров), будучи одним из основателей и руководителей Александро-Невского братства.
Второе приложение представляет собой сборник архивных документов по Александро-Невскому братству[43], которые были изучены в процессе работы над данным исследованием.
Третье приложение составляет дневник архимандрита Гурия (Егорова), написанный им в заключении в 1922 – 1923 гг. [44], который был передан нам келейником и личным секретарем владыки Гурия, ныне покойным протоиереем Георгием Севериным из его личного архива.
Четвертое приложение включает в себя воспоминания непосредственных очевидцев жизни и деятельности митрополита Гурия (Егорова), а именно, выше названного протоиерея Георгия Северина[45] и Николая Павловича Гомолицкого[46], который знал митрополита Гурия, когда он был еще архимандритом и находился на покое в Узбекистане.
Пятое приложение – это фотоматериал[47], который удалось собрать в ходе изучения архивных материалов к данному исследованию.
* * *
Автор диссертации выражает искреннюю благодарность Ректору Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии Его Преосвященству епископу Гатчинскому Амвросию (Ермакову) и всем преподавателям и сотрудникам родной Alma Mater за доброжелательное отношение и общую благотворную атмосферу. Диссертант выражает сердечную благодарность научному руководителю профессору, доктору исторических наук Михаилу Витальевичу Шкаровскому за научное руководство, активную поддержку и бескорыстную помощь в создании данного исследования. Соискатель благодарен Высокопреосвященнейшему митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру (Котлярову), Высокопреосвященнейшему митрополиту Минскому и Слуцкому, Патриаршему Экзарху всея Белоруссии Филарету (Вахромееву), Высокопреосвященнейшему митрополиту Ташкентскому и Среднеазиатскому Владимиру (Икиму), благословения которых позволили использовать при подготовке этого исследования документы и материалы архивов митрополий. Особая благодарность – Высокопреосвященнейшему митрополиту Екатеринодарскому и Кубанскому Исидору (Кириченко) за искренний интерес к этой работе. Благодаря его поддержке и рекомендательным письмам соискателю был предоставлен допуск для работы с документами в архивах.
[1] Иоанн (Вендланд), митрополит. Князь Федор (Черный). Митрополит Гурий (Егоров). Ярославль, 1999.
[2] Иоанн (Вендланд), митрополит. Митрополит Гурий (Егоров). // Вестник Русского Христианского движения. Париж – Нью-Йорк – Москва, 1998. № 179. С. 182 – 253.
[3] Журнал Московской Патриархии (далее – ЖМП). М.: Издание Московской Патриархии. 1946. № 5. С. 10, 13; 1946. № 9. С. 18; 1952. № 3. С. 31; 1953. № 3. С. 13; 1954. № 8. С. 3; 1955. № 11. С. 3; 1959. № 1. С. 14; 1959. № 6. С. 29; 1960. № 6. С. 28; Максим, игумен. Двенадцатый выпуск Минской Духовной Семинарии. // ЖМП. 1960. № 7. С. 17 – 18; 1960. № 10. С. 4; Медведский А., протоиерей. Встреча Архипастыря. // ЖМП. 1960. № 10. С. 8; Добрынин М. Престольный праздник в Ленинградских Духовных школах. // ЖМП. 1960. № 10. С. 19 – 22; Постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви Высокопреосвященнейший Гурий, Митрополит Ленинградский и Ладожский. // ЖМП. 1960. № 12. С. 17 – 19; Деяния Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. // ЖМП. 1961. № 8. С. 5 – 29; 1961. № 12. С. 3; 1963. № 6. С. 10; Северин Г., диакон. Митрополит Симферопольский и Крымский Гурий. Некролог. // ЖМП. 1965. № 9. С. 17 – 19; Иоанн (Вендланд), митрополит. Памяти друга и учителя. // ЖМП. 1965. № 9. С. 20 – 21.
[4] Шкаровский М.В. Александро-Невское братство 1918–1932 годы. СПб. 2003.
[5] Его же: Петербургская епархия в годы гонений и утрат 1917–1945 гг. СПб. 1995.
[6] Его же: Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943–1964 годах. СПб. 1995.
[7] Его же: Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. Издательство Крутицкого подворья. Общество любителей церковной истории, 2005.
[8] Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700 – 2005). М. Издание Сретенского монастыря. 2007.
[9] Варсонофий, игумен (Веревкин В.С.). Учение о молитве по Добротолюбию. Рыбинск: Изд.: ОАО «Рыбинский Дом печати». 2002.
[10] Антонов B.B. Приходские Православные братства в Петрограде (1920-е годы) // Минувшее. Исторический альманах. ATHENEUM – ФЕНИКС; Москва – С.-Петербург; 1994. № 15. С. 424 – 445.
[11] Северин Г., протоиерей. Воспоминания о Митрополите Гурии (Егорове). Симферополь. 23 декабря 2005 года. На правах рукописи. // См. Приложение 4. С. 266 – 275.
[12] Гомолицкий Н.П. Воспоминания о Владыке Гурии (Егорове). Ташкент. 13 марта 2006 года. На правах рукописи. // См. Приложение 4. С. 276 – 278.
[13] Арх. Минского Епархиального Управления (далее – МЕУ). Ф. 1. Оп. 1.
[14] Арх. Санкт-Петербургского Епархиального Управления (далее – СПбЕУ). Ф. 1. Оп. 1.
[15] Арх. Ташкентского и Среднеазиатского Епархиального Управления (далее –ТСЕУ). Ф. 1. Оп. 1.
[16] Государственный Архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 7. Д. 145.
[17] ГУ «Национальный архив Республики Беларусь» (далее – «НАРБ»). Ф. 951. Оп. 3, 4.
[18] Центральный государственный архив г.Санкт-Петербурга (далее – ЦГАСПб). Ф. 9324. Оп. 2.
[19] Государственный архив Автономной Республики Крым (далее – ГААРК). Ф. Р-2647. Оп. 5.
[20] Арх. Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (далее – АУ ФСБ СПб ЛО). Д. 20682.
[21] Дневник архимандрита Гурия (Егорова), писанный им в заключении в 1922–1923 гг. // Из личного архива протоиерея Георгия Северина. Рукопись. // См. Приложение 3. С. 213 – 265.
[22] Письма митрополита Гурия (Егорова)// Из личного архива протоиерея Николая Доненко. Рукопись.
[23] Панков Г. О политике Советского государства в отношении к Русской Православной Церкви на рубеже 50–60-х годов. // Религия и демократия: На пути к свободе совести. М., 1993. Кн. 2. С. 217.
[24] Голубцов С., протодиакон. Троице-Сергиева Лавра за последние сто лет. М. 1998. С. 97.
[25] См.: ЖМП. 1946. № 9. С. 18.
[26] См.: ЖМП. 1953. № 3. С. 13.
[27] Арх. СПбЕУ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 9. Л. 65.
[28] См.: ЖМП. 1954. № 8. С. 3.
[29] См.: ЖМП. 1955. № 11. С. 3.
[30] См.: Гурий (Егоров), митрополит. Проповеди, сказанные в Кафедральном Соборе г.Днепропетровска. // Альфа и Омега. М. 2001. № 2(28). С. 5 – 11; См. так же: Гурий (Егоров), митрополит. Проповеди и беседы. // Альфа и Омега. М. 2005. № 3(44). С. 87 – 95.
[31] Арх. СПбЕУ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 7. Л. 106.
[32] См.: ЖМП. 1959. № 6. С. 29.
[33] Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь и религиозная политика Советского государства в 1939 – 1964 гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб., 1996. С. 30. На правах рукописи.
[34] ГУ «НАРБ». Ф. 951. Оп. 3. Д. 29. Л. 234.
[35] ГУ «НАРБ». Ф. 951. Оп. 3. Д. 40. Л. 2.
[36] См.: Арх. МЕУ. Ф. 1. Оп. 1. Д. «Циркулярные распоряжения 1959 – 1960 гг.». Л. 67,68,79.
[37] ЖМП. 1960. № 10. С. 4.
[38] ЖМП. 1961. № 12. С. 3.
[39] См.: Иоанн (Вендланд), митрополит. Князь Федор (Черный). Митрополит Гурий (Егоров). Ярославль, 1999. С. 149.
[40] Дневник архимандрита Гурия (Егорова), написанный им в заключении в 1922–1923 гг. // Из личного архива протоиерея Георгия Северина. Рукопись. // См.: Приложение 3. С. 213 – 265.
[41] Северин Г., протоиерей. Воспоминания о Митрополите Гурии (Егорове). Симферополь. 23 декабря 2005 года. На правах рукописи. // См. Приложение 4. С. 266 – 275; Гомолицкий Н.П. Воспоминания о Владыке Гурии (Егорове). Ташкент. 13 марта 2006 года. На правах рукописи. // См. Приложение 4. С. 276 – 278.
[42] См.: Примерный устав братства.// Из личного архива протоиерея Георгия Северина. Рукопись. // См. Приложение 1. С. 133 – 141; Примерный устав братства. Приложение. С. 442 – 445. // B. B. Антонов. Приходские Православные братства в Петрограде (1920-е годы) // Минувшее. Исторический альманах. ATHENEUM — ФЕНИКС; Москва – С.-Петербург; 1994. № 15.
[43] Архивные документы по Александро-Невскому братству. // См.: Приложение 2. С. 142 – 212.
[44] Дневник архимандрита Гурия (Егорова), писанный им в заключении в 1922 – 23 гг.// Из личного архива протоиерея Георгия Северина. Рукопись. // См.: Приложение 3. С. 213 – 265.
[45] Северин Г., протоиерей. Воспоминания о Митрополите Гурии (Егорове). Симферополь. 23 декабря 2005г. На правах рукописи. // См.: Приложение 4. С. 266 – 275.
[46] Гомолицкий Н.П. Воспоминания о Владыке Гурии (Егорове). Ташкент. 13 марта 2006г. На правах рукописи. // См.: Приложение 4. С. 276 – 278.
[47] Приложение 5. С. 279 – 293.