- Санкт-Петербургская Духовная Академия - https://old.spbda.ru -

Тимофей Климов. Неизвестная и неоконченная война

Если эхо – это физическое явление, заключающееся в принятии наблюдателем отраженной от препятствий волны, а война – это «конфликт между политическими образованиями, происходящий в форме «боевых действий», то что же тогда такое «эхо войны»?

Ни физика, ни история нам ответа пока дать не могут. Постичь данный феномен мы способны лишь опытным путем, применив физическую силу к лопате в месте, где происходили боевые действия, там, где на полях, в лесах и рощах еще не отзвенело эхо Великой Отечественной войны.

Отыграли советские песни в берлинских кафе, отыграли Советы депутатов, обозначив каждый свою независимость от всех, отыграл золотой XX век, закончились игры, остались тела убитых. И может, это правильно – ратовать за счастье живых в большой стране, но благоденствие не снизойдет к людям, пока нет благополучия с мертвыми. Речь идет о костях. Один из самых кровавых участков земной поверхности, Кировский район Ленинградской области, фронтовой район, усеян ими. Как русскими, так и немецкими.

15 лет назад протоиерей Вячеслав Харинов стал молиться к Творцу, в селе Лезье-Сологубовка, из руин, начал восстановление разрушенной немцами церкви Успения Божией Матери. Дружба с местными поисковиками установилась быстро, дружба с особой общественной силой России. Отряд “Святой Георгий” был основан в 1992 году; учрежденный Александром I, вручаемый за отвагу при нападении внешних врагов, Георгиевский Крест дал имя патриотическому братству. Связь с поисковым движением, краеведческая работа открыла для отца Вячеслава войну, которую он не знал. Став отрядным священником, он продолжил неоконченную брань, каждый год перезахоранивая и отпевая до 3000 солдат. Спустя некоторое время памятник примирения в войне был воздвигнут – храм открылся, взметнувшись, как символ Победы над самым большим в Европе немецким воинским кладбищем. Стены же Георгиевского придела Успенской церкви украсят имена советских солдат, погибших при обороне Ленинграда. И музей “Неизвестная и неоконченная война”, появившийся при храме, важен для усвоения уроков войны, как для русских, так и для немцев, ибо война не различает «ни Эллина, ни Иудея» (Кол 3:11).

Неизвестность войны обнаружилась в религиозности, исконной, подспудной, вековой, иногда неосознаваемой до конца, но неотвратимой и неизбежной, которая вдруг включается и начинает работать во времена народных драм. Иллюзии материализма развеялись в миг, и обнажилась неожиданная «отцовская» вера. Что может быть в кармане у снайпера, уходящего убивать, идущего нарушать заповедь? В кармане может оказаться Евангелие, пусть на знамени – звезда, серп, молот; в кармане – Евангелие. Трансцендентная, вечная борьба добра и зла. Как и должно быть: побеждает не сильнейший, а тот, на чьей стороне правда, ведь не в силе Бог, а в правде. Идеология Гитлера была не менее замысловата, чем Мировая Коммуна. Для победы же в войне нужно было привлечь Русь, которая общественным идеалом имела святого человека. Потребность была – дух разбудить, тот самый русский дух, который оставался в народе, пожалуй, на правах легенды. Неизвестность войны и проявилась в этом духе. Воевали и защищались чем угодно и как угодно. Превосходство утвердилось не в технике, не в амуниции, а в духе. И великодушии. И пускай молот – сомнительный, да и серп – отнюдь не колосья жать, но зато как величественно смотрелись они на крыше Рейхстага!

“Есть люди, – говорит отец Вячеслав, – которые ищут солдат”. Цель этого поискового братства – борьба с трагедийностью, принявшей облик обыденности, борьба с горем неоконченной войны. Предмет их гордости – найденные даже спустя много лет добрые имена, стертые из памяти и из истории. Ведь пропавший без вести боец по законам того, сталинского, времени, в первую очередь считался потенциальным перебежчиком, дезертиром. А раз так, то соответственным образом решался вопрос с пенсией семье, образованием детей, работой родственников, квадратными метрами жилой площади. Великая страна, сотворив великую Победу немыслимой ценой, так, что Третий Рейх был стерт в порошок, с полуразложившимися телами своих героев не справилась. Работа похоронных команд в послевоенное время была поспешна и формальна: никто не устанавливал имен, никто не поднимал из земли павших в бою, а потом их и вовсе… стали забывать. Правда, спустя десятилетия, министерство обороны создало для этих целей всего один-единственный батальон на всю армию защитников, что выжили и что дожидаются в земле.

Поисковое движение должно быть в авангарде государственных задач. Приобщение к войне отцов радикально меняет сознание у детей, воспитывает любовь к Отечеству, патриотическое мировоззрение. Для этого стоит лишь отправиться в поля, поднять хотя бы одного красноармейца, увидеть оскал войны, взять в руки вещи, прикоснуться к письмам. И нет возможности узнать имя человека, которому мы обязаны жизнью, который лежит у дороги в земле, на полштыка лопаты. Можно обратиться в разрозненные архивы, раскрывая загадки войны, и встретить там неожиданные препятствия. Никто всерьез не воспринимает поисковиков, ибо суров закон о персональных данных, порочащих репутацию. Если есть в части самострел, дезертир, перебежчик, погибший под гусеницами своего же танка, закрываются боевые сводки всего формирования. Вот и созидается архив подписанных ремней, погон, ложек, котелков… Подчас в маленьком подвале хранятся бесценные экспонаты, частицы больших жизней, прервавшихся во имя торжества Правды.

Десятилетия минули, красивых слов о войне сказано больше, чем звезд на небе, а система идентификации солдат осталась прежняя – никакой системы.

Общегосударственная, федерального значения задача по захоронению защитников Отечества передана законом в ведение муниципальных властей, а гробы нынче недешевые. И бензин недешевый, а ведь надо привезти на захоронение молодежь да ветеранов, да роту почетного воинского караула, чтобы проводить солдат с почестями…

Ветеранов скоро не станет, кто тогда будет носителем памяти о войне, источником тяжелого знания о ней? Кто будет хранителем правды, а не сочиненных мифов о войне?! «Поднимающие» войну ныне. Те, кто причастны к войне сейчас, – поисковики, работающие на полях, в архивах, ведущие аналитическую, просветительскую, исследовательскую работу.

И для этих людей, которые ставят самый главный памятник защитникам нашего Отечества, памятник именуемый “Доброе Имя”, важно, что в их рядах есть священник. Важно, что торжественное погребение воинов совершается с любовью и молитвой. Поисковикам необходима поддержка Церкви, единственно взывающей к Памяти Вечной, совершающей ее у забытых в лесах полковых и дивизионных кладбищ, у поднимаемых из болот и рек танков и самолетов, оказывающейся рядом, в глухом лесу у костра… Почему и отец Вячеслав всегда востребован ими. И он всегда находит время для своих друзей и гордится этой дружбой. Вместе с единомышленниками проводятся «Вахты Памяти», многочисленные конференции, встречи, семинары, круглые столы по проблематике поискового движения. И для «них» очевидна необходимость приобщения к поисковому движению молодежи, ибо ни один учебник истории не откроет того, что даст человеку его собственный Поиск истории.

Отец Вячеслав открыл для себя неизвестную и неоконченную войну. Войну, которая еще долго будет длиться. Мертвое эхо не скоро затихнет, осмысление нами войны все еще не полное. Говорят, что «никто и ничто не забыто». Говорящие глубоко заблуждаются, ибо те, кто по-настоящему помнит, ничего не говорят – они копают.