Свой рассказ о службе в армии начну словами замечательного русского писателя Александра Ивановича Куприна: «Не бойтесь вы жизни, бросайтесь в неё, словно в море и она вынесет вас на берег». Что бы там сейчас не говорили о срочной службе в рядах ВС РФ, давайте признаем один факт, каждый призывник испытывает страх перед неизвестностью. Честно сказать, страх присутствовал и во мне.
Сомнение
Страх подталкивал меня ответить на вопрос: идти в армию или нет? Господь ответил мне через схимонаха Евфимия из Оптиной пустыни. Старец объяснил, что военная служба – это дань земной власти, которой мы должны подчиниться: «Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.» (Мк 12:13-17). Позже я нашёл окончательный ответ в словах Преподобного Варсонофия Оптинского, сказанных о воинской службе келейнику, будущему священно-исповеднику Никону (Беляеву): «Мы не можем отказаться от этого ибо прежде всего это законно». Так, я стал готовиться к испытаниям «армейской неизвестности». Поддерживало осознание, что моя жизнь в руках Божиих.
Шаг первый: дорога домой.
После окончания 1-го курса семинарии получил благословение ректора Санкт-Петербургской духовной академии епископа Петергофского Амвросия и отправился домой, в г. Ангарск, что под Иркутском. А потом в районный военкомат. Волнение нарастало, но вместе с ним росла и молитва. В военкомате удивились, услышав, где я учусь, и смотрели как на инопланетянина. Председатель медкомиссии решил, что перед ним серьёзный уклонист, всеми силами доказывал, что отсрочки у меня нет и быть не может. Я ответил, что добровольно пришёл служить. Председатель недоверчиво улыбнулся.
Шаг второй: первый день службы.
Началом отсчёта дней службы стало третье июля. Никогда не забуду этот волнующий день. Толпа перед сборным пунктом, компании нетрезвых провожающих, здесь же родители. Вокруг шум, неразбериха. Призывники с нетерпением ждали автобуса. Необычная обстановка продолжалась несколько часов, после чего построили, стали формировать команду. В тот день забрали 20 человек из сорока, я не попал в число «избранных». Неожиданный поворот событий. Но на следующий день отправлен в распределительный пункт под г. Шелехово. Распределитель или «холодильник», как его ещё называют среди призывников, поразил не меньше, чем сборный пункт. Несколько сотен молодых людей целыми днями сидели на траве, ночью спали в одной казарме.
Через два дня меня забрали в воинскую часть под Читой в п. Песчанка. В солнечный Забайкальский край ехали полтора дня поездом. Запомнилась фраза проводника, во время посадки в поезд: «Ребятки, не переживайте! Отслужите и вернётесь». А еще отношение сержантов, они обыскивали при входе, вытряхивая содержимое вещмешков на пол. Вещи хватаешь на бегу и летишь в кубрик. Хорошая посадка, нечего сказать!
Стоит особо отметить «дедов», или «старослужащих», их политика проста – запугать молодого солдата, чтобы был послушным всю оставшуюся службу. Приспосабливаются по разному, но одно неизменно – необходимость выжить, привыкнуть, иначе нельзя. Ехали долго, будущее пугало, впереди Чита.
Шаг третий: «учебка».
Утром огромный военный эшелон, перевозивший порядка семисот человек из разных регионов страны, прибыл в место назначения. Учебный центр поразил меня размерами, образцово-показательной дисциплиной. Незадолго до распределения психолог предложила присматривать за храмом на территории нашей части, я согласился помочь чем смогу.
Скоро меня перебросили в 966 учебный артиллерийский полк. Меня встретила четырехэтажная казарма. На каждом этаже по двести человек. «Не бойся, тебя никто не тронет» – сказал проводивший меня рядовой. К счастью, он не обманул. «Проповедник! Со мной будешь» — сказал боксёр из моего взвода. После его слов проблем не возникало.
Быстрый подъём, физическая зарядка, работы в боевом городке — целый день занят работой. Однажды вызвал к себе полковник по работе с личным составом, по армейски «замполит». Не скрывая своего уважения, что я, будучи семинаристом, пошёл в армию, он предложил смотреть за храмом, я охотно согласился. Полковник уехал, и про меня забыли. Храм во имя Святителя Николая Чудотворца давно пустовал, больше года не совершалось богослужений. Тяжело смотреть на забытый людьми Божий дом. Мне разрешили посещать храм — это огромная поддержка в тяжелой армейской действительности.
Ещё запомнилось, как один сослуживец однажды сказал, что рядом со мной отпадает желание материться. Святой Дух освящает нас, и всех вокруг. Если солдат в армии окружает матерная брань и сигареты, нельзя закрывать глаза. Нужно, дать понять, что есть альтернатива — служение Богу.
Реальность солдатской жизни не разнообразна: вырывать траву, выкопать яму, перенести тяжеленный ящик. Всё это сопровождается отборным матом сержанта. Смешно вспоминать, но тогда было не до смеха. Понял смысл солдатской поговорки: «не думай сам, за тебя тут на год вперёд подумали». Через полгода выпала возможность съездить в командировку в г. Ижевск за молодым пополнением. Это было своеобразное искушение властью.
Память на всю жизнь
Было у меня несколько необычных случаев. Первый связан с 90 псалмом. В начале службы один сержант подарил иконку Пресвятой Богородицы Песчанскую с «Живый в помощи» на обратной стороне, я с тех пор всегда носил её с собой. В один из серых будней напало страшное уныние. Стоя в очереди в столовую, стал повторять «Живый в помощи Вышняго», прочитал раз двенадцать. Выходил из столовой, а на душе была уже пасхальная радость Господь Своей милостью показал силу молитвы. Теперь молюсь постоянно.
Еще один случай связан с марш-броском из-за провинившихся сослуживцев. В армии это называют «наказание через коллектив». Ближе к концу было невыносимо трудно бежать. Батарея – сто человек в бушлатах, должны бежать равномерно, сзади подгоняет лейтенант. Я стал твердить Иисусову молитву, и на несколько минут перестал чувствовать усталость, появилось явное ощущение — меня несут. Марш-бросок закончил достойно. Благодарен Богу за эти святые мгновения!
Однажды в качестве наказания пришлось приседать шесть часов со штангой на плечах. А еще прапорщик повесил на шею две гири, по двадцать четыре килограмма. Выполняя «упражнение» всё настойчивее просил помощи у Пресвятой Богородицы, читал «Богородице Дево радуйся». Произошло настоящее чудо – литая гиря упала с шеи, как хрусталь сломалась ручка, словно отсекли чем-то невидимым. Все были в шоке. «Экзекуция» приостановилась, сбежались сослуживцы, удивился даже матёрый прапорщик. Я стал благодарить Пресвятую Владычицу за явную помощь. Мне вручили штангу, и я продолжал искупать свою вину. Гиря с отрезанной, будто лазером, ручкой до сих пор стоит в казарме. До конца службы просили рассказать, как я это сделал. Спустя время прапорщик пришёл к Богу, стал спрашивать советы. Как-то раз попросил прощения за тот случай. Так на практике я понял — не в силе Бог, а в правде! Пресвятая Богородице спаси нас!
Главный вывод, который я вынес из армии.
Первое — учишься ценить что имел раньше, особенно Евхаристию. На целый год лишаешься всего, к чему так привык — годовой пост, если хотите. Печально, но как обыденность можно воспринимать даже Христа! Я понял это только в армии.
Навсегда запомнил первое письмо матери, посылки и письма владыки Амвросия, звонок от однокурсника. В атмосфере воинской напряжённости и безнадёжности каждый сочувствующий взгляд спасителен. Здесь всё встаёт на свои места, настоящая проверка: характер, дружба, молитва. Говорят, в армии часто снится дом — мне снилась семинария. Воспоминания, надежда на скорое возвращение поддерживали во время службы.
Главное — в армии видишь себя таким, какой есть на самом деле. Выпадает редкая возможность узнать о себе правду. Вспоминается апостол Петр на тайной вечери, его самоуверенность и затем отречение. Что-то подобное в армии. Под давлением испытаний открываешься, видишь свою настоящую природу, что кроме немощи и грехов ничего не имеешь за душой. В такие моменты вместе с Давидом обращаешься к Богу: «Господи, аз есмь червь, а не человек», и в душе отзовётся: «Смирихся – и спасе мя Господь». Это правда от которой бегут люди. К каждому Бог пытается «достучаться» по разному, у любящего Отца к каждому ребёнку свой подход.
В погонах один выбор: либо уверуешь в Бога, либо в себя: смирение или гордость. Армия дает трезвый взгляд на жизнь. Мечтательность — опасный путь для христианина. Розанов об этом писал: «Бог –Реалист, а дьявол – романтик».
Я видел, как много для солдат значит Божественная литургия, молитва. Все жаждут преображения. За время службы я стал свидетелем крещения нескольких сотен солдат, многие впервые причастились, в чьей-то душе загорелась искорка веры. Это были не только простые солдаты, начал посещать храм командир нашего полка.
Начинался последний месяц моей службы, а с ним зарождалась духовная жизнь в нашей воинской части. Молитвами Святителя Николая в храм был назначен священник, стала совершаться Литургия, частые крещения. Хмурый учебный центр преображался на глазах. Лучшим свидетельством служит отсутствие серьёзных происшествий в нашей дивизии. Вернулся замполит, с ним вернулось духовно-нравственное воспитание солдат. Суровый человек, прошедший Чечню, удивлял сочувствием к солдатам, уважением к людям. Перед моим отъездом он пожелал мне решимости, почти дословно процитировал Евангелие: «Пойми, у тебя будет один шанс выбрать правильный жизненный путь, ты должен сказать да, либо нет и ничего другого!»
Трофимов Максим.