— Уважаемый Виктор Владимирович, уже заканчивается неделя Вашего пребывания на должности регента мужского хора Санкт-Петербургских духовных школ, и всем нам, и учащим и учащимся, а в особенности хористам, хотелось бы из Ваших уст услышать о Вашей жизни: где Вы родились, где учились, как проходило Ваше становление как регента мужского хора?
— Родился я в Ленинграде в 1964 г. Здесь же окончил хоровое училище, затем консерваторию по специализации дирижер-хоровик, руководил различными хорами: вначале, когда был студентом, — самодеятельными хорами, после окончания консерватории преподавал в Герценском институте, где также руководил хором. В Герценском институте мной был создан самодеятельный хор, который участвовал во всевозможных конкурсах как в Северной столице, так и заграницей. Время окончания работы в Герценском институте совпало с периодом моей работы в Александро-Невской лавре в качестве певчего, а затем помощника регента. В то время регентом там был отец Димитрий Дашевский. Помощником регента я проработал несколько лет, после чего меня пригласили на должность регента в Софийский собор г. Пушкина. Затем владыка Амвросий пригласил меня в качестве регента в Духовные школы.
— Обычно людей с высшим музыкальным образованием привлекает именно красота церковной музыки. Как, на Ваш взгляд сочетаются понятия красота нотной гармонии и красота веры, красота и православие? Является ли это простым эстетическим чувством или же это нечто большее?
— Я думаю, все, что создано на земле и не только на земле — все создано Господом. Все, что мы видим вокруг, само существование человечества и существование земли находятся в таких узких рамках, что само по себе уже является великим чудом Божиим. На несколько градусов измени температуру или земную орбиту – и нет никого и ничего. Разве это не чудо? Любая гармония в этом мире — гармония в звуках, гармония в красках и т. д. — все это, без сомнения, — создание Божие. Вполне возможно, что, слыша музыку, которая является частью этой гармонии творения Божия, в душе человека пробуждается чувство ощущения Творца и он обращается к Богу.
— Виктор Владимирович, чем, с Вашей точки зрения, отличается регент от дирижера?
— Я был и тем и другим. Регент церковного хора — это гораздо более трудное и ответственное занятие. Простой дирижер ничем не обременен, он ничем не скован, не поставлен ни в какие рамки, кроме как воплощение того или иного художественно-музыкального образа. Регент же церковного хора обязан, во-первых, соответствовать темпу и определенным моментам службы. Хочется ему быстрее или не хочется, но он должен таким образом исполнить сочинение, чтобы оно соответствовало темпу совершения богослужения, чтобы служащий священник или архиерей успел совершить определенные священнодействия. Регент здесь не сам по себе, он находится в гармонии со всеми служащими, и поэтому он обязан подчиняться ходу всей службы.
Это очень важный, очень существенный и достаточно трудный момент для обычного дирижера, потому что очень непросто бывает уложить в ход богослужения то или иное произведение церковного автора, которое исполняет хор в данный момент. Это не всегда бывает удобно певцам: иногда это тяжело петь, иногда это высоко петь или приходится петь медленно и т.д. Здесь есть много нюансов, которые усложняют это исполнение, но тем не менее произведение нужно исполнить красиво, чтобы оно было наполнено определенным смыслом, чтобы оно было одухотворено, чтобы это было гармоничное и молитвенное пение. Таким образом, все параметры обычного пения сохраняются, но необходимо еще быть в гармонии с богослужением, нужно соответствовать его темпу и характеру.
Во-вторых, человек должен быть верующим. Неверующему дирижеру подобное исполнение произведения будет довольно сложно осуществить, так как необходимо понимать и разделять то, о чем ты поешь, нужно пропустить это через сердце и быть с эти согласным, т е. сопереживать, чтобы правильно донести до молящегося содержание песнопения. В нашей власти только работать, только стараться, а если нас это не затрагивает, то у нас вообще ничего не получится. У нас и так мало что получается, мы стараемся, но никогда не достигаем того идеала, к которому стремимся. Но если мы вообще не стараемся, мы просто опускаемся в какой- то духовный вакуум, в духовную бездну и пустоту…
— Произведения каких церковных композиторов Вам нравятся больше всего?
— Есть довольно много красивой и выразительной музыки, но в рамках богослужения она чрезмерно выразительна, слишком эмоциональна, она выбивает служащих и молящихся из состояния молитвы. Мне нравится музыка Чеснокова, она часто совпадает по своей амплитуде с молитвенным состоянием; обработка старинных знаменных распевов, которые очень молитвенны по своей сути, настраивают своей отрешенностью и молитвенностью, своей сдержанностью и в то же время обладают внутренней силой, внутренней эмоциональностью, не выплеснутой наружу. Лично для себя я открыл такого композитора как Красностовский. Несколько его сочинений, таких как переложение для мужского хора «Хвалите имя Господне…» и «Хвали, душе моя, Господа…» мы поем с удовольствием.
— Каково Ваше впечатление о Санкт-Петербургских духовных школах, о храме, о хоровом исполнении?
— На меня с первых же дней все произвело весьма благоприятное впечатление. Еще во время первого общения владыка ректор произвел на меня очень положительное впечатление своим общением, своей простотой, доброжелательностью. Обычно я встречался с архиереями на службах, и мне они казались немного заоблачными и недоступными. В лице владыки Амвросия я этого не увидел, и это мне было очень приятно. Первый раз я общался с владыкой еще в феврале. После этого я посетил одну из репетиций хора — на меня опять-таки приятное впечатление произвели семинаристы, которые там пели. Я видел блеск в их глазах, их живые лица и их искренность. Пусть у них не все получалось, но уже само отношение послужило для меня толчком к тому, чтобы принять предложение епископа Амвросия.
Смешанный хор вполне прилично поет. В течение года его певчие будут заниматься и смогут улучшить свое звучание. Я слышу, что ни регенту, ни певчим не безразлично, как и что они поют. Они стараются не просто опевать ноты, но пропевать их со смыслом и с определенным художественным мастерством, где это возможно.
Женский хор также довольно неплохо поет. Если у них что-то и не получается, я не вижу здесь никаких неразрешимых проблем, так как певцы стараются. Когда я понимаю, что у человека что-то не выходит, но он старается, для меня это вопрос уже закрытый. Я думаю, как ему помочь. Пусть у него это не получится ни сегодня, ни завтра, пусть даже ни через год, но когда я вижу старание певца, это для меня всё.
— Расскажите немного о Ваших творческих планах.
— Пока я только начал заниматься с хором. По потенциалу хора я вижу, что ребята — люди хорошие. Они очень заинтересованы, они хотят петь красиво, петь правильно. Они хотят не просто исполнить, они хотят хорошо исполнить, они хотят, чтобы это была музыка, а не просто отпетые ноты. Я им очень благодарен за это. Мне кажется, что если у них такое отношение сохранится, они будут хорошо петь.
Я хотел бы, чтобы это был такой представительский коллектив Духовных школ, который смог бы спеть концерт не только в стенах академии, но и за ее пределами.
— Что бы Вы могли пожелать не только хористам, но и всем студентам академии?
— Я пожелал бы всем старания и помощи Божией!
— Примите нашу искреннюю благодарность и поздравления с Вашим назначением на должность регента мужского хора Санкт-Петербургской православной духовной академии. Помощи Божией Вам во всех Ваших начинаниях, творческих успехов и вдохновения!
Беседовали: Алексей Медведев, Вадим Лозовский
// Интервью с регентом мужского хора Санкт-Петербургской православной духовной академии Виктором Владимировичем Волной