Одно из старейших образовательных богословских учреждений русской эмиграции — единственное Богословско-пастырское училище Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) в Европе было создано в 1923 г. в Болгарии епископом Царицынским Дамианом (Говоровым). Еще проживая в Константинополе, епископ Дамиан летом 1921 г. подал во Временное Высшее Русское Церковное Управление Заграницей (ВРЦУ) прошение о разрешении ему открыть пастырские курсы, но получил отказ. В ноябре того же года Владыка Дамиан предложил ВРЦУ учредить четырехклассное Пастырско-богословское училище и, получив принципиальное разрешение, разработал проект устройства училища, учебного плана и штатов. Однако этому проекту был реализован уже в другой стране. 17 января 1922 г. ВРЦУ утвердило проект о создании Пастырско-богословского училища под руководством епископа Дамиана в Болгарии.[1]
В начале февраля 1922 г. епископ Дамиан переехал из Константинополя в Софию и 21 февраля был назначен делегатом Болгарского Священного Синода в ставропигиальном Бачковском монастыре «для духовного руководства братией, училищем и паломниками». Однако Владыка мечтал создать именно русское Богословско-пастырское училище. Поселившись в Болгарии, архипастырь первоначально предлагал открыть училище на Шипке, превратив находившийся здесь Рождественский храм-памятник, а также прилегающие здания в русский духовно-просветительский центр. Однако просьба о передаче этих зданий не была одобрена зарубежным Архиерейским Синодом, так как они использовались в качестве инвалидного и детского дома для русских беженцев[2].
Епископ Дамиан дважды — в январе и июне 1922 г. обращался с прошениями в Болгарский Синод о предоставлении ему с целью организации богословского учебного заведения одного из монастырей, отмечая, «что пастырское училище в центре славянства может сыграть великую роль в смысле воспитания молодых людей в традициях славянских, в духе единения и закрепления связей славянских народов, что входило в план духовно-просветительного дела Русской Церкви…; что русское училище, если оно откроется в болгарском монастыре, будет великим памятником участливого братского отношения болгарских иерархов и народа к русскому народу, потерявшему тысячи пастырей в злосчастное время и не имеющему возможностей пополнить их недостаток по закрытию духовных учебных заведений в России»[3].
Второе прошение епископа увенчалось успехом и 24 июля 1922 г. он был назначен настоятелем монастыре свв. Кирика и Иулитты в с. Горни Воден Станимакского (с 1934 г. Асеновградского) округа Пловдивской митрополии, одновременно переданном русским насельникам в безвозмездное пользование.[4] 29 сентября 1922 г. русский Зарубежный Архиерейский Синод в Сремских Карловцах постановил разрешить епископу Дамиану создать училище при монастыре свв. Кирика и Иулитты[5]. Болгарский Синод также в конце 1922 г. специальным решением позволил открыть Богословско-пастырское училище с тем, чтобы его учащиеся готовились в качестве священников и для Болгарской Православной Церкви.
Со стороны значительной части русской церковной эмиграции в Болгарии отношение к новому начинанию первоначально было скептическое. Так профессор М.Э. Поснов считал, что дело епископа Дамиана не может иметь успеха за отсутствием средств, преподавателей и книг. Такого мнения поначалу придерживался и управляющий русскими приходами в Болгарии епископ Серафим (Соболев). Болгарские архиереи также смотрели на дело с недоверием. Действительно, училище заработало в полную силу не сразу. Хотя оно планировалось четырехгодичным, первый состав учащихся был принят сразу на второй курс. Епископ Дамиан объяснял это тем, что все поступившие имели среднее образование, а в училище на первом курсе предполагалось изучать общеобразовательные предметы. В течение первых полутора лет новое учебное заведение испытывало острый кадровый голод, и некоторое время Владыка Дамиан читал лекции один, поскольку не мог найти преподавателей[6].
Однако эта проблема постепенно была решена. 28 декабря 1923 г. русский Архиерейский Синод в Сремских Карловцах утвердил педагогический персонал в составе епископа Дамиана, выпускников Казанской Духовной Академии кандидатов богословия Б.В. Остроумова (читавшего курс по церковной истории и основному богословию) и И.Я. Чаусова (преподававшего курс по Священному Писанию), выпускника Московского синодального училища учителя пения А.В. Яковлева и кандидата богословия архимандрита Кирилла (последний не смог приехать в Болгарию)[7].
В стенах монастыря свв. Кирика и Иулитты обучались не только жители Болгарии, русские студенты из других стран Европы, Северной и Южной Америки, но и представители других национальностей, например немцы. Среди учащихся были также те, кто перешел в Православие из католичества и лютеранства, преподавателями же были старые русские богословы (в том числе первоначально несколько месяцев и епископ Лубенский Серафим), а начальником училища — сам архиепископ Дамиан. Одним из основных преподавателей с 10 января 1924 по 1930 гг. работал выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии кандидат богословия иеромонах Кирилл (в миру Константин Николаевич Селивановский); в дальнейшем — в 1930-1938 гг. он служил наместником Ямбольского Александро-Невского монастыря, а в 1938-1944 г. в сане игумена — настоятелем русской общины в Варне. Кроме того, преподавателями училища были: известный исследователь русского сектанства – выпускник Киевской Духовной Академии и опытный епархиальный миссионер М.А. Кальнев, выпускник архитектурного отделения Академии художеств монах Василий (Белоус, преподавал иконописание), выпускник Военно-юридической академии и юридического факультета Московского университета генерал-майор В.И. Лазарев, священник Михаил Шишкин, В.И. Иваницкий, а с 15 октября 1932 г. некоторое время — бывший узник Соловецкого лагеря, бежавший в августе 1930 г. из СССР в Румынию архимандрит Феодосий (Алмазов).[8]
Пастырско-богословское училище представляло собой уникальное учебное заведение, как по организации, так и по учебно-воспитательному процессу. Оно состояло в подчинении Архиерейскому Синоду РПЦЗ (о чем свидетельствовали регулярные отчеты, ревизии, присутствие представителя Синода на выпускных экзаменах и т.п.), но действовало по благословению Священного Синода Болгарской Церкви, хотя и без официальной учебной аккредитации. Обучение проводилось по программе дореволюционных русских Духовных семинарий, хотя и с сильно сокращенной общеобразовательной составляющей, продолжалось три-четыре года, поступали же преимущественно лица со средним образованием. Изначально училище ставило перед собой задачу пастырской подготовки, но со временем стало осуществлять по мере сил и другие просветительские функции, а отдельные его выпускники поступали на богословский факультет Софийского университета. При монастыре было создано Свято-Владимирское братство, которое занималось не только сбором средств для училища, но также издательской деятельностью, и ставило особый акцент на сохранении и развитии русской духовной культуры и общеславянской культурной миссии. Следует упомянуть, что изначально Свято-Владимирское братство было учреждено епископом Дамианом в Крыму, по просьбе представителей Крымской администрации, с целью объединения православных беженцев и духовенства, и его открытие общества состоялось у купели св. Владимира в Херсонесе. В Болгарии братство было возобновлено, с несколько иными задачами.
Владыка Дамиан считал, что его детище — единственный пример реализованного постановления Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг.[9] В учебный план училища, представленный епископом в Архиерейский Синод в 1923 г., входили богословские дисциплины (введение в книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, само Священное Писание обоих Заветов, Творения святых отцов Церкви, общая и русская история Церкви с церковной географией, основное богословие, догматическое богословие с разбором основных уклонений, нравственное богословие); церковно-пас-тырские (церковный Устав и литургика, церковное красноречие, пастырское богословие, церковное право применительно к приходскому служению, история и обличение русского старообрядчества и сектантства, церковное чтение, церковное пение и регентство), а также небольшой общеобразовательный курс (русский язык и литература, гражданская история, психология, логика, начала философии и дидактика). Однако этот учебный план никогда не выдерживался в полной мере: с одной стороны, состав предметов определялся наличными преподавательскими силами, с другой стороны, в первые же годы деятельности училища в курс были введены церковно-христианское искусство (причем со специализацией для способных студентов в области иконописи, церковной архитектуры и церковной утвари), практическое миссионерство, педагогика, в дальнейшем — новые и древние языки.[10] Все учебные программы представлялись епископом Дамианом в Архиерейский Синод, некоторые из них прочитывались лично Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Антонием и получали его одобрение, в частности, Владыка Антоний лично рецензировал программу по Пастырскому богословию.[11]
Постепенно учебный процесс наладился. Будущий Первоиерарх РПЦЗ архиепископ Анастасий (Грибановский), посетивший экзаменационную сессию в 1924 г., оставил об училище положительный отзыв и отметил, что все учащиеся прекрасно осознают свой выбор служить Церкви. Большое внимание уделялось богослужению, все воспитанники должны были присутствовать на нем ежедневно. Осенью 1925 г. училище сделало первый выпуск — 10 человек. Епископ Серафим (Соболев), приезжавший в монастырь свв. Кирика и Иулитты в октябре 1925 г., отмечал, что знания у воспитанников были в целом на высоком уровне. И хотя официально Болгарским Синодом училище не вполне признавалось, на практике все те, кто окончил его курс и был рукоположен Владыкой Дамианом, принимались на приходскую службу в Болгарскую Церковь. При этом жалованье выпускникам училища платили такое же, как священникам, окончившим болгарские духовные учебные заведения[12].
Владыка Дамиан видел в училище огромную пользу. В 1930 г. он отмечал: «Православным богословием на западе мало интересовались, а в массе народной знали только два вероисповедания — католическое и протестантское, православие было совершенно неведомо, и только во время эмиграции религиозно настроенные люди познакомились с церковной обрядностью и почувствовали тяготение к нему. Русская Зарубежная Церковь идет навстречу этому тяготению. Пастырско-богословское училище в Болгарии, единственное в эмиграции духовное учебное заведение, устраняющее всякое формальное препятствие в приобретении богословских истин, людям всякого возраста, положения, национальности». Епископ Серафим (Соболев) в свою очередь высоко оценивал образовательную деятельность Владыки Дамиана: «Я полагаю, что дело Епископа Дамиана надо признать полезным для Церкви Божией, а потому заслуживающим поддержки»[13].
Основатели и преподаватели Богословско-пастырского училища разделяли идею «миссии русской эмиграции» — представления об эмигрантах из России, как хранителях прежних, дореволюционных национальных ценностей и единственной силе, которая в будущем может восстановить эти ценности и Родину в целом. В своеобразном отчете о деятельности училища, опубликованном в 1932 г., говорилось: «За время русского изгнания среди эмигрантов ясно стала чувствоваться необходимость дать образование подрастающему поколению и тем подготовить его к будущему служению и строительству на Родине, когда Она, стряхнув с себя красное иго, особенно будет нуждаться в разного рода работниках-специалистах»[14].
Несмотря на постоянную нехватку средств, училище за 15 лет существования подготовило около 50 священнослужителей и преподавателей Закона Божия, из них 25 приняли священный сан (19 русских и 6 болгар); из 20 его выпускников до 1930 г. пять были пострижены в монашество. Некоторые из выпускников продолжили учебу в других духовных учебных заведениях, например Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. Выпускники училища в священном сане служили на приходах Болгарии, Франции, Югославии, Великобритании; не имеющие священного сана преподавали в высших и средних духовных школах Болгарии, Франции и Литвы. Кроме руководства училищем Владыка Дамиан с разрешения Архиерейского Синода периодически устраивал летние богословско-педагогические курсы, а в 1928 г. открыл при монастыре свв. Кирика и Иулитты курсы заочного обучения по программе училища и программе Высших богословско-педагогических курсов. Лекционные материалы рассылались заочникам, проживавшим в Болгарии, Чехословакии, Югославии, Франции, Германии, Северной и Южной Америки, а от них принимали сочинения и контрольные (в 1930-1931 гг. заочно обучалось 12-14 студентов). В 1928 г. Владыка издал в Софии «Руководство по предмету Пастырского Богословия», болгарский царь Борис III удостоил его ордена «За гражданские заслуги». 13 мая 1930 г. епископ Дамиан был возведен в сан архиепископа Архиерейским Собором РПЦЗ.[15]
Далеко не все, что планировал архиепископ Дамиан, удалось сделать. Изначально он считал, что монастырь свв. Кирика и Иулитты будет приносить большую прибыль, и даже обещал отчислять Болгарскому Синоду 35 % дохода. Училище, по мнению архипастыря, не должно было бедствовать, однако монастырь не приносил большого дохода и не покрывал расходов училища. Епископу Дамиану приходилось выискивать новые средства. В середине 1920-х гг. удалось добиться субсидии от болгарского правительства (60 тысяч левов в год), доход приносила и сдача в аренду монастырской земли (50 тысяч левов в год). К концу 1920-х гг. выплата пособия от правительства прекратилась. Не оказывал помощи училищу и Болгарский Синод, и оно выживало в основном за счет благотворителей (Епископский совет ежегодно выделял лишь 2400 левов). Так, 50 тысяч левов в год платило Свято-Владимирское братство, 48 тысяч левов в год — Русско-болгарский комитет. Преподаватели были вынуждены работать за небольшие деньги, что, в принципе, не являлось чем-то исключительным для русской эмиграции. После окончания Первой мировой войны в Болгарии была очень тяжелая экономическая ситуация, и именно из-за нее некоторые эмигранты на подручных средствах вплавь убегали из Болгарии в СССР[16].
Монастырь из-за своей бедности не мог предоставить преподавателям жилье, и они были вынуждены приезжать для лекций издалека, порой два – четыре раза в месяц. По словам Владыки Дамиана, училище «существует только благодаря интенсивному хозяйству, усиленному труду учащихся… и частично благотворителям». Архипастырь был вынужден ограничить число воспитанников, так как монастырь мог прокормить только 18 человек. Существовал острый недостаток учебных пособий и богословской литературы — к 1931 г. в библиотеке имелось лишь 356 книг 245 наименований.[17] Несмотря на бедность, неимущим студентам выплачивали небольшую стипендию из специальных фондов русского Берлинского епископа, Лондонского комитета помощи русским клирикам и Покровского сестричества в Берлине. Труд был постоянной обязанностью учащихся. Обязанности по хозяйству и уборке лежали исключительно на воспитанниках, кроме того, все они обучались различным ремеслам. Монастырь имел виноградники, за которыми ухаживали воспитанники. Они же производили на продажу вино и ракию. Епископ Серафим (Соболев) писал, что училище сдает в аренду 2/3 своей земли, а остальную обрабатывает самостоятельно: «Это обстоятельство заставляет учеников значительную часть учебного времени, продолжающегося круглый год, посвящать физическому труду для своего пропитания»[18].
Студенты жили по монастырскому режиму; выпускники училища, пребывавшие в монастыре в священном сане, ездили служить и проповедовать на окрестные приходы по просьбе болгарских церковных властей. Многое значила система послушаний: в этом была и воспитательная, и практическая необходимость. При училище действовало подготовительное отделение (его оканчивали абитуриенты, не имеющие среднего образования), причем преподавали там наиболее способные студенты старших курсов.
Архиепископ Анастасий (Грибановский) в 1924 г. так писал об учащихся: «Трудясь неустанно с утра до вечера они, однако, не обеспечены всем необходимым. Часто, ложась спать, они не знают, будут ли иметь пропитание на будущий день. Особенно они нуждаются в одежде, чтобы приобрести ее они вынуждены по временам прерывать занятия и идти на заработки по окрестным селениям. Вообще, бедность — это главная болезнь школы, благодаря ей последняя не может шире развернуть свою деятельность и привлечь к себе полный комплект учащихся и необходимый состав преподавателей. Весь годовой доход школы едва ли превышает 20 000 левов»[19].
У архиепископа Дамиана были напряженные отношения с управлявшими русскими общинами в Болгарии архиепископом Серафимом (Соболевым). Чтобы оказать финансовую помощь Богословско-пастырскому училищу, Архиерейский Синод поручил Владыке Серафиму перечислять часть доходов от Ямбольского монастыря для учебных целей. Однако этот монастырь практически не давал никакой прибыли и долгое время находился на грани закрытия. Поэтому средства на училище перечислялись Владыкой неаккуратно; Архиерейскому Синоду неоднократно приходилось разбирать соответствующие жалобы епископа Дамиана и давать предписания Владыке Серафиму погасить задолженности.[20] Примирение между Владыками Серафимом и Дамианом состоялось лишь незадолго до смерти последнего.[21]
Скончался архиепископ Дамиан 19 апреля 1936 г. и был похоронен на русском участке Софийского кладбища. После смерти Владыки Дамиана Архиерейский Синод РПЦЗ по представлению архиепископа Серафима (Соболева) 26 мая 1936 г. назначил начальником Богословско-пастырского училища выпускника богословского факультета Софийского университета иеромонаха Николая (Зданевича), но с кончиной основателя деятельность училища постепенно стала замирать[22].
Архиепископ Серафим так объяснял неудачу с сохранением Богословско-пастырского училища: «Считаю своим долгом сказать, что Болгарский Синод и Правительство отрицательно относились к этой школе и не раз мне заявляли, что эта школа Болгарской Церкви не нужна. У меня есть бумага от Болгарского Синода, запрещающая мне посвящать окончивших пастырскую школу во священники для болгарских приходов». 24 апреля 1936 г. управляющий Пловдивской митрополией епископ Харитон написал архиепископу Серафиму: «В монастыре св. Кирика дела будут идти согласно Вашему письменному желанию. Продолжение же пастырско-богословского курса после смерти Архиепископа Дамиана оказывается невозможным в этом монастыре, как и пребывание там немонашествующих лиц»[23].
Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви за границей, безрезультатно обращавшемуся за помощью к Сербскому Патриарху Варнаве, в этой ситуации удалось добиться только того, чтобы студентам разрешили сдать экзаменационную сессию. Дальнейшие попытки спасти училище предпринимал Архиерейский Собор РПЦЗ 1936 г., но его ходатайства перед Болгарской Церковью о продолжении работы училища в каком-нибудь другом монастыре фактически не дали результата. Руководство Экзархата, не возражая в принципе против существования училища, поставило условие, что обучаться в нем могут только русские с последующей иерейской хиротонией в РПЦЗ, но для ее приходов в Болгарии большого количества священников не требовалось. Окончательное решение о закрытии Богословско-пастырского училища Архиерейский Синод РПЦЗ принял в начале 1938 г.[24] Так же в 1938 г. перестал быть русской обителью и монастырь свв. Кирика и Иулитты.
15 ноября 1940 г. Болгарский Священный Синод заслушал доклад синодального секретаря об итогах работы, учебной программе русского Богословско-пастырского училища и постановил приравнять аттестаты его выпускников к аттестатам Бачковского и Черепишского священнических училищ, а также выплачивать одинаковую зарплату священникам, закончившим одно из этих трех училищ.[25]
Подводя итоги деятельности Богословско-пастырского училища, следует отметить, что, несмотря на постоянную нехватку средств, за 15 лет существования оно подготовило около 50 священнослужителей и преподавателей Закона Божия, из них 25 приняли священный сан. Помимо подготовки участников будущего возрождении церковной жизни в России особый акцент делался на сохранении и развитии русской духовной культуры и общеславянской культурной миссии. Очень иного было сделано и для национального воспитания русских эмигрантов, их самоидентификации в условиях проживания в странах другой культуры.
М.В. Шкаровский
Конференция в СПб «Русская школа за рубежом» 20 ноября 2014
[1] Синодальный Архив Русской Православной Церкви за границей в Нью-Йорке. Протокол ВРЦУ от 4/17 января 1922 г.; Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 3.
[2] Кострюков А.А. Архиепископ Царицынский Дамиан (Говоров) и его просветительская деятельность в эмиграции // Церковно-исторический вестник. 2009/2010. № 16-17. С. 83; ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 84, л. 1, д. 98, л. 1.
[3] Из воспоминаний Юрия Словачевского, потомка архиепископа Дамиана // Русское зарубежье в Болгарии: история и современность. София, 2005. С. 230-231.
[4] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 14-15об.
[5] Церковные ведомости. 1922. № 18-19. С. 4-5, 1923. № 3-4; Из воспоминаний Юрия Словачевского, потомка архиепископа Дамиана. С. 231.
[6] Кострюков А.А. Указ. соч. С. 84.
[7] См.: Церковные ведомости. 1923. № 3-4.
[8] Косик В.И. Русское церковное зарубежье: XX век в биографиях духовенства от Америки до Японии. М., 2007. С. 361-362.
[9] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 315-318.
[10] Там же, л. 8-8об, 40-41об, 121-124, 161, 318.
[11] Там же, л. 202-205.
[12] Там же, л. 328; Кострюков А.А. Указ. соч. С. 84.
[13] Там же. С. 85; ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 211, 319об.
[14] Историческая записка о Пастыро-богословском училище в монастыре «Св. Кирика» в Болгарии. София, 1932. С. 3.
[15] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 288-290 об., 328-329об, д. 106-109, 136; Центральный государственный архив в Софии (ЦДА), ф. 791к, оп. 1, е. х. 65, л. 43.
[16] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 210; ЦДА, ф. 791к, оп. 1, е. х. 65, л. 43; Болгария, беженцы и Чичерин // Последние новости. 1926. 17 июля. С. 1.
[17] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 330.
[18] Кострюков А.А. Указ. соч. С. 85-86.
[19] Там же. С. 86.
[20] Там же. С. 87.
[21] ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 222, л. 363.
[22] ЦДА, ф. 791к, оп. 1, е. х. 65, л. 43.
[23] Кострюков А.А. Указ. соч. С. 88-89.
[24] Там же. С. 89; ГАРФ, ф. 6343, оп. 1, д. 15, л. 5, д. 144, л. 1об-2.
[25] ЦДА, ф. 791к, оп. 1, е. х. 65, л. 87.
