— Отец Леонид, на сегодняшний день существует довольно большое количество современных переводов Священного Писания на русских язык, переводов как авторских, так коллективных, которые в той или иной степени отличаются от перевода Синодального. Хотелось бы узнать Ваше отношения к Синодальному переводу и к возможной его «ревизии» Синодальной библейско-богословской комиссией при создании нового Общецерковного перевода Библии?

— Я полагаю, что пока преждевременно говорить на эту тему. Должно быть определенное благословение священноначалия, если речь идет не просто об авторском переводе, а об Общецерковном переводе. Мое отношение к Синодальному переводу двойственное: с одной стороны, я понимаю всю значимость этого перевода и особую заслугу переводчиков. Синодальная Библия – это Библия новомучеников. Благодаря ему удалось сохранить веру, возродить ее. Но  с другой стороны, он несовершенен. Уже прошло 130 лет, время не стоит на месте. Когда создавался этот перевод, не было никаких практик библейского перевода. Сейчас эта наука достаточно развита. Сами переводчики Синодального перевода, уже после того, как он был опубликован, сделали список желательных исправлений. В 1917 году было принято решение о создании специальной Библейской комиссии, которая должна была заниматься ревизией Синодального перевода. Но в силу определенных исторических причин эта комиссия так и не была создана. Мне кажется, что сейчас пришло время, да и возможности позволяют, продолжить ту работу, которая была прервана революцией почти сто лет назад.

Это нормальный процесс, когда Церковь постоянно улучшает свое Священное Писание, учитывая и языковые изменения, и те новые данные, которые позволяют лучше понять смысл библейского текста. Должна быть постоянная забота, опека со стороны Церкви над Священным Писанием. Ревизия Священного Писания – это совершенно естественный процесс, который свидетельствует о том, что Церковь жива, что это живой, динамичный организм.

При этом необходимо четко различать перевод авторский и перевод Общецерковный. Общецерковный перевод должен осуществляться коллегиально, также как и Синодальный перевод осуществлялся при активном участии всех четырех академий. Это огромная работа, поэтому должна быть разработана определенная четкая программа, которая предполагает не только наличие рабочей группы, но и определенную систему апробации текста, систему его абсорбции. Если подобные тексты нового Общецерковного перевода когда–либо появятся, они должны рассылаться по Духовным академиям, по научным центрам для выявления и учета возможных замечаний.

Таким образом, Общецерковный перевод — это огромный труд, в котором должна быть задействована вся Церковь. Мне кажется, что эта работа смогла бы (что тоже очень важно) стимулировать общественный интерес к изучению Священного Писания, особенно у молодых ищущих и интересующихся людей.

— А как, по Вашему мнению, привить молодому поколению интерес к чтению Слова Божия?

— Я думаю, что необходимо очень много говорить о том, что Библия – это совершенно особенная Книга. Это не книга для ознакомления, а Книга, которая выстраивает совершенно другие отношения с читателем, по совершенно другой модели, не так, как это делает современная литература. Современная литература сообщает нам некую информацию. Даже если это художественная литература, в ней все «названо» и читатель только читает. Несколько упрощая, можно сказать, что читатель здесь – пассивный считыватель написанного.

В Библии же Слово Божие дается сокровенно, и чтец должен увидеть этот сокровенный смысл. Библия нас постоянно подводит к вопросам. Она дает нам некий вектор понимания, но не ведет до последней точки. Ответ на эти вопросы мы должны искать, опять же, в самом Священном Писании. Это Книга, которая вовлекает нас в определенный диалог.

Таким образом, общаясь с молодыми людьми, необходимо показать им, что Библия – это совершенно уникальная Книга, которая позволяет открыть другой мир, мир Божий. Она также позволяет нам заглянуть внутрь самих себя. Это Книга, которая может стать постоянным собеседником. Если мы будет воспринимать Библию в таком ключе, если мы будет к ней постоянно возвращаться, будем вдумываться в смысл прочитанного, то она станет чем–то особенным для нас. Это все сложно организовать в массах, но в частных разговорах, в небольших группах иногда удается что-то донести.

— Какими переводами Вы занимаетесь на данный момент?

— У меня есть определенный опыт перевода Книги Бытия на русский язык. Я перевел 11 глав до Авраама с учетом Синодального перевода. Я хотел попробовать, если вдруг будет поставлена задача издания Общецерковного перевода, насколько данная ревизия возможна, как она могла бы выглядеть. Кроме того, выходили в моем переводе Песнь песней и Руфь. Но для переводчиков всегда интереснее делать т.н. авторские переводы, потому что здесь руки ничем не связаны и можно попытаться по-новому прочитать уже известный текст, предложив читателю новый взгляд на него. Такой авторский перевод я попытался осуществить на материале Псалмов, переводами которых я сейчас занимаюсь.

— Отец Леонид, как Вы оцениваете состояние Русской Православной Библеистики на данный момент?

— Наша русская библеистика находится между двух полюсов. С одной стороны, у нас есть дореволюционные исследования в большом количестве достаточно высокого уровня. У нас были замечательные ученые, которые в свое время были на уровне мировой библеистики. Они прекрасно знали современные западные наработки, но и при этом очень аргументировано могли отстаивать традиционные представления. Но в XX в. в России все это остановилось.

На Западе библеистика, напротив, активно развивалась. За последних сто лет было обнаружено немало древних рукописей, которые позволили по-новому взглянуть на некоторые устоявшиеся вещи. Поэтому у нас есть, с одной стороны, багаж нашей отечественной науки, а с другой, — многочисленные труды западных библеистов. Наша задача заключается в том, чтобы воспринять все то, что было аккумулировано в дореволюционный период, но и не упустить интересных и полезных наработок авторитетных западных исследователей.

Я полагаю, что наша русская библеистика находится в стадии становления, и пока еще рано говорить о какой-то определенной школе. Но в целом есть большой интерес в студенческих кругах. Те студенты, которые приходят на наши библейские кафедры, проявляют очень большую заинтересованность.

— Какие направления в современной библеистике на сегодняшний день наиболее актуальны (приоритетны) для научного исследования?

– Библеистика – это целый спектр наук. Это и филология, и текстология, и археология, богословие и т.д. В каждом из этих направлений может быть что–то интересное. Если же говорить об актуальных проблемах, то здесь довольно сложно выделить что–то одно. Мне кажется, что даже такая стандартная тема, как связь Ветхого и Нового Завета, совершенно не устарела. В рамках семинарского курса все сводится только к рассмотрению наиболее известных мессианских пророчеств. Но ведь это огромнейшая тема, которая предполагает целый ряд определенных направлений: это и вводные формулы, и текстовая база цитации, место цитаты в системе аргументации, ее цель и осмысление в рамках определенной сложившейся традиции и т. д. и т. д. Это огромнейшее поле для научной деятельности.

— Ваши пожелания студентам Санкт- Петербургских духовных школ.

— Я хотел бы пожелать студентам не забывать, что Библия – это фундамент всякого богословия. Мы утверждает, что наше богословие строится на Откровении, а Откровение – это и есть Священное Писание. Это всегда нужно помнить. Любое богословие должно быть укоренено в библейском слове, поэтому необходимо очень хорошее знание Священного Писания. Я имею в виду даже не знание текста наизусть, но живое восприятие слов Священного Писания, которое будет опираться на хорошую начитанность самого текста Священного Писания, а с другой стороны, — на духовный опыт, который молодой человек получает, воспитываясь в Духовных школах.

Беседовал Вадим Лозовский