Характерный звук огласил пространство маленького офиса. Приложенная отработанным движением руки печать оставила на бумажном бланке красный след из нескольких букв, сложившихся в страшное слово: «Отклонить».
Хотя, отчего это слово страшное? Для Проглядовского это было частью рабочей рутины. Как говорят на Западе: «Это бизнес, ничего личного». Конечно, это был вовсе не его бизнес – Проглядовский был лишь менеджером средней руки в банке и занимался выдачей кредитов, то есть следил, чтобы клиент соответствовал необходимым для получения кредита условиям. Человек подневольный – он руководствовался строгими банковскими инструкциями, выходить за рамки которых означало рискнуть принести работодателю убыток, что в условиях кризиса было непозволительной роскошью и грозило стать кандидатом на увольнение.
– Ну, вот чернила и подсохли. – Подумал Проглядовский.
Поднимая глаза на сидевшую через стол пару клиентов, он невольно задержался в собственных мыслях: «Эх, опять сейчас начнут причитать, просить войти в положение… Люди! Неужели вы не понимаете, что это вовсе не от меня зависит?! Каждый раз одно и то же. Хотя нет. Порой бывают исключения. Кто-то сразу переходит от стадии уговоров к более агрессивной манере поведения. Но угрозами ведь тоже ничего не добиться. На этот случай есть охрана, а буйный клиент вряд ли когда еще переступит порог этого банка. Ну и поделом. Надо уметь держать себя в руках».
Быстро придя к такому выводу и вооружившись дежурной сочувствующей улыбкой, клерк обратился к паре:
— К сожалению, мы вынуждены отклонить Ваш запрос о предоставлении кредита.
«Давайте что угодно, лишь бы побыстрее». – Пронеслось в голове у Проглядовского.
— Спасибо Вам, молодой человек, – спокойным голосом произнес сидевший напротив него мужчина.
Банкир был профессионалом, поэтому легкое недоумение ничем не отразилось на его лице, однако он был немало удивлен подобному повороту событий.
Тем временем пара встала из-за стола и направилась к выходу. До него донесся негромкий звук их беседы.
— Не расстраивайся. Может оно и не нужно, – как бы успокаивала своего супруга жена.
— Может и не нужно, – согласился тот, – в любом случае, слава Богу за все.
Дверь кабинета медленно закрылась, но последние слова мужчины резанули слух банковского сотрудника и задержали его мысленное внимание.
«Странные люди. Бог-то тут при чем? – Подумалось ему. – Это просто стечение обстоятельств, мало ли таких в жизни? Зачем приплетать что-то сверхъестественное, если все и так понятно? Ладно, это и не важно», – попытался отмахнуться от своих мыслей Проглядовский, как от назойливой мухи. Но было поздно. Смутное ощущение неразрешенного вопроса всей его жизни уже никак не хотело покидать его.
По дороге домой Проглядовского все так же не оставляло какое-то чувство неполноты. Странно, ведь в жизни у него все было нормально. Он свободен, не обременен никакими узами и предоставлен сам себе. Хорошо зарабатывает и может себе позволить различные жизненные удовольствия. Чего ему может не хватать? Это чувство было сложно описать даже самому себе. Как будто бы он стал сосудом, у которого внезапно отвалилось дно. Все прежние радости, которые наполняли его жизнь, казалось теперь просто проходили насквозь, не оставляя никакого следа в его душе. Он оказался просто пустым.
Проглядовский хотел домой. Забыться во сне и не думать о том, что вдруг стало мучить и не давать покоя. Но вместо того, чтобы свернуть к своему кварталу, ноги понесли его по тропинке, идущей к набережной, где мимоходом он неоднократно замечал стройную белую церквушку.
«Зачем я здесь? – Стоя в нерешительности у ступеней паперти подумал банкир. – Хотя почему бы и не зайти ненадолго? А потом домой».
Переступив порог, клерк погрузился в приятный, но тяжеловатый аромат, наполнявший пространство церкви. «Ладан», – догадался он. Не зная, как себя вести, Проглядовский просто остановился у порога и стал осматриваться. Внутри было многолюдно, а в центре стояли люди в сверкающих золотистых одеждах. «Любители золота», – сходу сделал вывод Проглядовский. Один из них что-то читал, но что именно разобрать было не просто.
Клерк продолжил осмотр. Его взгляд упал на Распятие высотой в человеческий рост. Фигура на Кресте привлекла все его внимание.
«Как-то ненатурально. Это ведь должно было быть больно, почему тогда Он не страдает? Да и кто добровольно пойдет на что-то подобное ради незнакомых людей? Пфф… фикция».
В этот момент голос читавшего пробил рассеянность Проглядовского, и он услышал: «… Принеси руку твою и вложи в ребра Моя; и не будь неверен, но верен. И отвеща Фома, и рече Ему: “Господь мой и Бог мой!” Глагола ему Иисус: «Яко видев меня веровал еси, блажени не видевшии и веровавше…»
Проглядовский шел домой в еще большем смятении. Ему как будто ответили на один вопрос, но это вызвало множество новых. Ему не нравилось это чувство внутренней нестабильности. Он передумал идти домой. Позвонив старому приятелю, банкир решил пойти заглушать это новое чувство известными ему способами.
Новый рабочий день был совершенно обычным. Хорошо отдохнув в выходной, Проглядовский вновь занял свой кабинет и был готов начать трудовую неделю.
В первой половине дня клиентов не было, но после обеда ему позвонили, сообщив, что скоро подойдет посетитель.
В дверь вошла женщина средних лет и, поздоровавшись, протянула банкиру папку.
— Добрый день. Присаживайтесь, пожалуйста, — дежурно ответил тот.
Быстро проглядев основные документы, он продолжил диалог:
— Итак, вы хотите взять кредит на лечение?
— Да, для дочери. У нее тяжелая травма позвоночника и возможности лечения есть только за границей. Но это дорого.
«Так-так, – стал размышлять Проглядовский, – мать-одиночка, нестабильный доход, не самая лучшая кредитная история». В его голове уже был вынесен приговор – красная печать. Но вдруг, давно заглушенные инструкциями чувства, всколыхнули сердце банкира. Он совершенно иначе почувствовал происходящее в кабинете. Он увидел, как эта женщина тонет в водах городской реки и вот-вот уйдет под лед, а он стоит поодаль и рассуждает помогать или нет. Он стоит, а из воды до него доносятся крики о помощи.
«Но я не могу, у меня же есть инструкции. Известно, что последует за их нарушение». И тут Проглядовский вспомнил субботний вечер, нереальное Распятие и тронувшее его чтение на непривычном языке. «Кто добровольно пойдет на что-то подобно ради незнакомых людей?» – всплыл в памяти заданный самому себе вопрос.
Человек в Проглядовском не выдержал и покинул раковину инструкций.
Студент 1 курса бакалавриата, Владислав Капитонов.
