Русский перевод архимандрита Ианнуария:
В первой книге, Феофил, я рассказал обо всём, что делал Иисус и чему Он учил с самого начала до того дня, когда Он был вознесен, дав прежде повеления апостолам, которых Он избрал Духом Святым, которым и предстал после Своих страданий живым, доказывая это многократно, в течение сорока дней являясь им и говоря с ними о Царствии Божием.
И собравшись с ними за трапезой, Он повелел им не отлучаться из Иерусалима, но ждать того, что было обещано Отцом: «Об этом вы уже слышали от Меня: Иоанн крестил водой, а вы через несколько дней будете крещены Духом Святым».
Тогда собравшиеся стали спрашивать Его, говоря: «Господи, неужели пришло время, когда Ты вернёшь Израилю царство?». Он же сказал им: «Не вам знать времена или сроки, которые Отец установил Своею властью! Но вы примете силу Святого Духа, Который сойдёт на вас, и будете Моими свидетелями и в Иерусалиме, и во всей Иудее, и в Самарии, и до самого края земли».
В день Светлого Христова Воскресения в Церкви многократно и многоголосно звучит радостная Божественная весть, столь восторженная, что все прочие слова и проповеди могут показаться излишними. Но, как бы то ни было, в храмах в день Праздника праздников читается начало книги Деяний, и уже в силу своего особого положения в ряду прочих апостольских чтений оно достойно внимательного прочтения и размышления.
Начиная вторую часть своего труда, евангелист Лука в кратких словах обобщает происходившее в течение сорока дней после того раннего утра, когда пришедшие к месту погребения распятого Иисуса Христа женщины увидели, что гроб, место смерти, – пуст. «Что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь», – услышали они (Лк. 24:5-6). Непостижимая весть! Но именно она в скором времени ляжет в основу христианской проповеди спасения. «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор. 15:14). Апостольская весть повернет ход мировой истории. Но для того, чтобы апостолы могли стать свидетелями Воскресения «и в Иерусалиме, и во всей Иудее, и в Самарии, и до самого края земли», им самим надо было уверовать в реальность свершившейся победы над смертью. Естественным образом уверовать в это было практически невозможно. Требовалось сверхъестественное воздействие, убеждающее и неоднократное. Одной ангельской вести возле пустого гроба было недостаточно. Необходима была встреча с живым Господом Иисусом Христом. И вот Он является Своим ученикам и говорит с ними о Царствии Божием.
Мы редко задумываемся над тем разочарованием, которое постигло учеников Иисуса Христа в день Его крестной смерти. Крест! Вид креста для нас стал чем-то обычным: крест лежит на престоле и стоит за престолом, он увенчивает здания храмов, изображается на знаменах, изготавливается из золота, серебра, украшается драгоценными камнями, носится как нательный крестик и как наперсный крест. И мы с трудом можем представить себе тот ужас, который в древности вызывал вид креста. Даже слышать о кресте, – писал Цицерон, – унизительно для римского гражданина и вообще для свободного человека. Только на этом фоне мы можем понять, насколько абсурдным для античного мира казалось утверждение, будто некто распятый является Господом и Богом, и что Его смерть возвещается миру как спасительное событие.
Но соблазном крестная смерть Иисуса Христа была не только для античного языческого мира, если он вообще о ней думал. Соблазном она была и для тех, кто сопровождал Его до Гефсимании, и кто совсем не был готов к такому концу. В ночь ареста все ученики разбежались.
Непонимание! Оно началось уже с предсказаний Иисуса Христа о Его страстях. На пути в Иерусалим ученики никак не могут понять Его. Трижды говорит Он ученикам о том, что Ему предстоит. Каждый раз всё более открыто. Но слух учеников был замкнут. Их занимали совсем другие проблемы, проблемы земной славы и власти ( Мк. 9:34; 10,37). То, что происходило потом, лучше всего предсказал Сам Иисус: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк. 14:27). – И вот все они в предсказанный час испытания пали, бежали. Они бежали не только из охватившего их естественного страха. Страсти и смерть Иисуса Христа были для них соблазном, разрушившим их надежду и веру. «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк 24,21). Теперь все их надежды рухнули.
И вдруг – потрясающие до глубины души откровения, выходящие за пределы привычного земного опыта явления Самого Воскресшего, те явления, о которых скупо говорит евангелист Лука в первых строках Деяний Святых Апостолов. Свидетели явлений ощущали не то, что доступно естественным чувствам всякого человека в любое время, не то, что постоянно повторяется и может быть проверено опытом. Нет, Апостолы видели то, чего «не видел … глаз, не слышало ухо, и не приходило … на сердце человеку» (1 Кор 2,9). То, что испытали тогда апостолы, мы, не разделившие с ними их переживания, не можем полностью и постичь. Много позже Апостол Павел описывает свою встречу с воскресшим Христом и сравнивает свой опыт обращения с явлением света в первый день творения: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2Кор. 4:6). Славу Божию увидели все, кому являлся Воскресший Христос. Поэтому они не могли оставаться сторонними наблюдателями. Они должны были свидетельствовать всему миру, иудеям и язычникам, что «Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:36). Теперь они были уверены, что от любви Божией, которая явилась в Иисусе Христе, не может отлучить «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь» (Рим. 8:38-39).
Однако способность к свидетельству пришла не сразу вместе с радостью встречи с живым Воскресшим. И об этом тоже говорит наш отрывок из книги Деяний. Апостолам до их свидетельства миру было велено ждать крещения Святым Духом. Ибо даже теперь они всё ещё были погружены в мечты о земной славе и власти, правда, уже не личной, но о славе и власти царства Израиля.
Они спрашивают, не настало ли время, когда Израильское царство будет восстановлено вот Им, Иисусом Христом, Который здесь, живой, возлежит с ними за трапезой. Действительно, центральное место в проповеди Спасителя занимало Царство Божие. Но Он понимал его совсем не так, как Его ученики, которые ждали того дня, когда Бог вмешается в историю и обеспечит Израилю независимость и то высокое положение, какое он занимал в мифологизированное время великих царей древности. Царство мыслилось ими в политических категориях. Апостолы спрашивают о том, когда, где и кто восстановит царство. Воскресший Иисус отклоняет их мечтательные предположения. Когда? – Он радикально отвергает всякое гадание о конкретных временах и сроках. Где? – Царство в Израиле уступает место всему миру, до самого края земли. Кто? – На вопрос о том, не Иисус ли восстановит царство, вот такой, какой Он пред ними, видимый и ощутимый, Господь указывает апостолам на них самих. В день Пятидесятницы они примут силу Святого Духа и станут Его свидетелями, продолжателями Его дела, царственным священством, проводниками воли Божией на земле, осуществляющейся в Церкви. Об этом им заповедано молиться: «Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе».
По слову Господа апостольское свидетельство достигло пределов земли. Оно достигло и нас. И мы поверили ему и приняли силу Святого Духа в нашем крещении. На Пасхальной утрене мы слышали ангельскую весть о пустом гробе и победе жизни над смертью. Христос Воскресе! Ночь позади, солнце взошло и принесло новый день, в котором смерть и боль разлуки не являются последней и окончательной властью. Это и есть день того Царства, о котором Воскресший говорил с апостолами, являясь им после Своего воскресения. И это Царство мы благословляем за нашей священной трапезой трожественным возгласом: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа!».
