У отцов VII Вселенского собора (Никея, 787 г.) получилось лишь на короткий период утвердить иконопочитание. Исследователей всегда интересовало, почему после определений Никейского собора иконы вновь стали преследовать? Существуют различные ответы на данный вопрос.
Праздник Торжества Православия установлен в 843 году императрицей Феодорой. Всем известно, что этот праздник вошел в церковную жизнь в связи с восстановлением иконопочитания, чему предшествовало почти два века гонений на иконы. При рассмотрении столь сложного периода византийской истории можно заметить, что у отцов VII Вселенского Собора получилось лишь на короткий период утвердить иконопочитание. Исследователей всегда интересовало: почему после определений Никейского собора (787 г.) иконы вновь стали преследовать? Существуют различные ответы на указанный вопрос. Одни исследователи указывают на слишком лояльную политику патриарха Тарасия по отношению к иконоборцам. Другие – считают, что определения собора так и не ответили на вызов иконоборцев [1], и опровержения иконоборчества на соборе в Никее носило формальный характер [2]. Третьи видят причиной возобновления политическую подоплеку споров [3].
Что же в действительности привело к тому, что почитание икон пришлось повторно устанавливать в 843 году? Позиция патриарха Тарасия была действительно лояльной по отношению к раскаявшимся иконоборческим епископам. Но указывать на это как на причину возобновления иконоборчества некорректно. В обществе еще сильны были иконоборческие тенденции, и строгие меры могли вызвать протест. Подтверждением тому служит то, что заседание собора в 786 году было сорваны, и часть епископов встала на сторону иконоборчески настроенных солдат.
Вернее всего говорить о нескольких причинах возобновления гонения на иконы. Первой такой причиной является тесная связь между богословием и политикой в период споров. Нельзя отрицать, что возобновление гонений на иконы связано с приходом к власти императора Льва V. Иконоборцы представляли собой сильную политическую партию, в которой взгляды политические и религиозные были перемешаны. Как отмечает прот. Г. Флоровский: «Цезарепапизм» императоров-иконоборцев был своеобразной богословской доктриной» [4]. Однако это было далеко не единственной причиной возобновления иконоборчества.
Еще одной немаловажной причиной стала неполнота опровержений иконоборческой доктрины. Отцы VII Вселенского Собора опровергли по пунктам все определения собора в Иерии. Они указали на неверное понимание текстов Священного Писания иконоборцами, предоставили правильное понимание образа и четко разграничили понятия «служения» (λατρείαν) и «почтительного поклонения» (τιμητικὴν προσκύνησιν). Однако они не коснулись богословия имп. Константина, которое будет во второй период иконоборчества опровергать патр. Никифор. Возможно, конкретная историческая ситуация и не требовала рассмотрения богословия императора, однако иконопочитателям второго периода иконоборчества пришлось опровергать учение императора о перемене тела Христа после Воскресения и связанное с ним учение о неописуемости тела Христа. Возможно, отцы собора решили выступить против соборных определений, думая, что они отражают всю полноту иконоборческого учения. Но, как оказалось, определения собора носили компромиссный характер [5], и в них вошли не все стороны иконоборческих взглядов.
Помимо уже указанных причин следует сказать и о том, что принятие определений на Вселенском Соборе еще не означало окончания споров. Так, в период арианских споров с ересью было покончено не сразу после определений I Вселенского Собора, но спустя некоторое время. Так было и после Халкидонского собора (451 г.), когда после его окончания долго еще обсуждалась тема образа соединения двух природ во Христе. В истории Церкви часто случалось так, что осмысление каких-то богословских идей требовало немалого времени. Скорее всего, так было и во время иконоборческих споров. Хотя отцы VII Вселенского Собора и вынесли четкое определение касательно икон, богословская мысль того времени была еще не в состоянии воспринять его. Существовавшие в обществе иконоборческие тенденции, подогретые государственной политикой, в конечном счете вылились в то, что потребовалась более детальное опровержение иконоборческой доктрины и повторное восстановление иконопочитания.
[1] См.: Безансон А. Запретный образ: Интеллектуальная история иконоборчества. М., 1999 г. — стр. 137: «Определгниг Собора минималистское: ничего не сказано о философском статусе образа, о собственной святости иконы, о христологических силлогизмах, сформулированных иконоборцами».
[2] Протопресв. И. Мейендорф. «Византийское богословие исторические тенденции и доктринальные темы» – URL: http://www.fidel-kastro.ru/pravoslavie/meiendorf/bysantia.htm (12.03.13): «Акты этого собрания сохранились в протоколах Седьмого Вселенского (Второго Никейского) собора (787 г.), формально отвергшего иконоборчество».
[3] Болотов В.В., Лекции по истории древней Церкви. СПб., 1907-1918. Т. 4. С. 563: «Причины возникновения иконоборчества из под своей руины лежат главным образом в том, что это движение было лишь отчасти церковное, а главным образом политическое. Разбитое на церковной почве, оно сохраняло свою живучесть на почве политической».
[4] См.: Флоровский Г., протоиерей. Ориген, Евсевий и иконоборческий спор – URL: http://krotov.info/library/21_f/flo/rovsky_010.htm. (12.03.13).
[5] Лурье В. М., История византийской философии. Формативный период. — СПб.: Axioma, 2006. — С. 459.
