Есть вещи, настолько самоочевидные, что мы их не видим; одна из таких вещей — календарь. Мы ходим на работу, отмечаем праздники, встречаем новый год, спорим об исторических событиях — и обычно не замечаем, что наш календарь, как и любой календарь, имеет точку отчета. История делится на годы «до» и годы «после» определенного момента, на то, что было «до нашей эры» и «нашу эру». Что за событие лежит в центре?
Это рождение одного Человека; он не был могущественным императором или великим полководцем — одним из тех, про кого обычно пишут в учебниках истории. Он вырос в семье небогатых ремесленников, в маленькой, политически незначительной стране, оккупированной войсками огромной империи. Большую часть жизни Он провел совершенно незаметно, и только последние три года Он ходил по стране, проповедуя Свое послание. Духовные вожди Его народа сочли Его богохульником, а оккупационные власти — опасным смутьяном. Его арестовали и предали страшной, мучительной казни. Один из его учеников выпросил Его тело и похоронил Его в гробнице. Он не написал книги. Он не основал династии. Он не создал государства — но Он оставил учеников, и от них мы и знаем о Нем. От них мы и знаем то, что перевернуло всю историю мира — Он воскрес из мертвых, и они видели Его живым. Звали Его Иисус, и именно от Его Рождения мы и ведем отсчет лет.
Евангелия — дошедшие до нас свидетельства, оставленные Его учениками — доносят до нас как Его слова, так и реакцию слушателей — «никогда человек не говорил так, как Этот Человек». (Иоан.7:46). Эти слова не просто отражают эмоциональное потрясение — они точны в самом буквальном смысле. Человек по имени Иисус называл Бога своим Отцом; более того, Он говорил, что пребывал с Отцом прежде создания мира, что Он и Отец — одно, что именно Он, Иисус, придет судить все народы в последний день, что наше вечное спасение или вечная гибель зависит от того, как мы отнесемся к Нему, Иисусу Христу. Перед каждым читателем Евангелия встает неизбежный вопрос — правда ли это? Мы можем читать сочинения древних авторов, испытывать к ним уважение или, напротив, неприязнь, доверять или не доверять их словам — но, независимо от этого, мы знаем, что эти люди давно умерли, и все что у нас есть — это их слова.
Но если то, что говорится в Евангелии — правда, то текст обретает неожиданное измерение. Иисус оказывается не персонажем древней истории, не древним философом или учителем морали, но живым Богом и Спасителем, который присутствует здесь и сейчас, в этой самой комнате, также несомненно и реально, как Он присутствовал среди жителей Палестины около двух тысяч лет назад.
Митрополит Антоний Сурожский пишет об этом опыте встречи:
«Мы можем пережить яркий опыт — как владыка Антоний — а можем и не пережить, но если Евангелие истинно (а оно истинно) Человек по имени Иисус здесь и сейчас обращает к нам вопрос — «ты веруешь ли в Сына Божия? (Иоан.9:35)».
Иисус Евангелий — ник оим образом не древний учитель, которым можно вежливо восхититься, которого можно при случае глубокомысленно процитировать. Он — Господь мироздания, и, пока мы не признаем Его нашим Господом, мы пребываем в трагическом и пагубном мятеже против самых оснований реальности.
Христиане — это те, кто отвечают «да»; те, кто принимают слова Иисуса о Себе, как истинные. Именно такой ответ и называется христианской верой, и именно из этого ответа вытекает все остальное — отношение к Богу, людям, себе самому, и, конечно, Церкви.
Итак, верой мы познаем, что Господь Иисус жив. Но продолжает ли Он, каким-то образом присутствовать в мире? Можем ли мы Его встретить? Как мы можем оказаться в Его присутствии?
Евангелия подробно повествуют о последних днях земного служения Иисуса, особенно той ночи, в которую Ему предстояло быть преданным на смерть. В эти дни народ отмечал великий праздник — Песах, день освобождения из египетского рабства, и это никоим образом не было случайным совпадением. Новый Завет опирается на Ветхий, и Господь Иисус выводит своих верных из рабства греха и смерти подобно тому, как ветхозаветный пророк Моисей выводит народ Божий из рабства у земных притеснителей. Поэтому нам важно вспомнить события Исхода, «выхода» народа из Египта.
Священное Писание повествует о том, как еврейский народ оказался в рабстве в Египте, как «Египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам и делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью. (Исх.1:13,14)», как фараон повелел убивать всех новорожденных мальчиков у евреев, как наконец, Бог вмешался, чтобы вырвать Свой народ у угнетателей.
В последнюю ночь, ночь освобождения, Бог отделяет Себе свой народ, и требует от евреев совершить определенный обряд.
«Скажите всему обществу Израилевых: в десятый [день] сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; а если семейство так мало, что не [съест] агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему, по числу душ: по той мере, сколько каждый съест, расчислитесь на агнца. Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови [его] и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими [травами] пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра; но оставшееся от него до утра сожгите на огне. Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это — Пасха Господня. А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь. И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую». (Исх.12:3-13)
Участие в жетвоприношении и обрядовой трапезе — как в момент исхода, так и потом, когда народ будет вспоминать это событие — поставляется обязательным условием принадлежности к народу Божьему.
«А кто чист и не находится в дороге и не совершит Пасхи, — истребится душа та из народа своего, ибо он не принес приношения Господу в свое время: понесет на себе грех человек тот». (Чис.9:13)
Только какие-то непреодолимые обстоятельства могут извинить человека, не совершающего установленный обряд; тот, кто пренебрегает им по своей воле, считается отторгшимся от народа Божиего.
Человек духовный может прийти в недоумение — зачем вся эта морока с агнцами, мазанием косяков кровью и прочими непонятными обрядами? Разве Бог не знает, кто верит в Него? Разве Ему не открыты человеческие сердца? Разве Он не видит душу каждого человека как на ладони?
Несомненно, видит, и Писание много раз говорит об этом. Но Бог говорит, что знамением будет именно жертвенная кровь на домах верующих — и именно по этому признаку «не будет язвы губительной». Обещает ли тут Бог безопасность тем, кто «в сердце верит» а вот обряд почитает излишней морокой? Нет. Он ясно говорит И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной.
Бог устанавливает признак, по которому Он признает Своих — жертвенная кровь на дверных косяках. Вера, о которой здесь идет речь, должна явиться в установленном Богом символическом акте — принесении жертвы, помазании косяков кровью, иначе Бог не признает ее верой.
В Новом Завете постоянно проводится парралель между пасхальным агнцем и Господом Иисусом, который есть Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира. (Ин.1:29) Это понимание Иисуса как Агнца сквозит и в Его словах о хлебе жизни:
«Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». (Иоан.6:53-56)
Что здесь имеется в виду, ясно из синоптических Евангелий, где Господь устанавливает Таинсвто Евхаристии:
«И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». (Матф.26:26-28)
Господь говорит, что Он спасает нас через веру; верующий имеет жизнь вечную (Ин.6:47). И Он устанавливает некие действия, в которых мы должны выразить нашу веру — Крещение и Евхаристия. Если мы не хотим выразить нашу веру таким образом — значит ее у нас нет, и к нам относятся его слова если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.
Как я прочел в одной протестанской книге, «если вера человека не может привести его в церковь, может ли такая вера привести его на небеса?» В самом деле, требование креститься и участовать в Евхаристии вполне выполнимо и необременительно — если человек не хочет сделать хотя бы этого — значит, не хочет.
Вера, как ее описывает Новый Завет, проявляется в Крещении, Евхаристии и соблюдении заповедей. Почему бы не обойтись просто «верой в сердце» и соблюдением этических заповедей? По целому ряду причин, одна из которых (только одна) состоит в склонности человека к самообману. Легко убедить себя в том, что ты — в отличие от других — соблюдаешь заповеди и любишь ближних. Большинству людей это удается. Нетрудно любить ближнего «вообще». Но когда речь заходит о том, чтобы проявить свою веру, человек обнаруживает, что «попы» а так же прихожане ему так неприятны, что он не хочет проводить воскресное утро в их компании. Они и толстые, и на мерседесах ездиют, и, по слухам, табаком-водкой торгуют. Если человек не может — ради заповеди Христовой о Евхаристии «сие творите в Мое воспоминание» преодолеть свою неприязнь к людям, причем как правило неприязнь заочную, построенную на газетных материалах, — значит, и с верой, и с любовью к ближнему дело обстоит совсем неважно.
Господь не требует от всех умереть за Него; Он требует хотя бы дойти до Чаши; если и это, несложное требование остается невыполненным, то что говорить о большем?
Другая сторона Евхаристиии — связанное с ней обещание. На каком основании я знаю, что Господь воскресит меня? Потому, что я был — и снова пойду — к Причастию. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Это — подпись и печать; я принадлежу Ему и питаюсь за Его столом.
Значит ли это, что люди некрещенные и(или) пренебрегающие Евхаристией лишены Божиих обетований? Слово Божие говорит — и мы не должны этого скрывать — что в общем случае, да. Возможны исключения — и Церковь знает некрещенных святых. Например, некоторые язычники, пораженные исповеданием христианских мучеников, восклицали «и я — христианин». Их тут же убивали, так что они не успевали ни креститься, ни, тем более, прийти к Причастию. Бог может действовать и вне таинств, когда тут нет вины самого человека. Но Бог не действует там, где от Его действия отказываются. Он установил определенные обряды, в которых мы можем выразить нашу веру так, чтобы Он ее принял. Если мы не хотим их совершать — значит, не хотим.
Если мы совершаем их — значит обещания, которые Он дал, относятся и к нам. Если нет — то нет. Когда мы вступает в определенные отношения с другими людьми, мы проявляем это в определенных символических действиях. Мы подписываем договоры или расписываемся в ЗАГСе. Сами отношения не сводятся к этим обрядовым действиям; но если мы этих действий уклоняемся, значит мы этих отношений не хотим.
Слову «духовный» как и многим другим словам, в современном языке не повезло. «Духовный» звучит почти как «газообразный», как будто речь идет о чем-то бледном, нетвердом, исчезающем, как облачко пара, как та полупрозрачная «душа», которую рисуют выходящей из тела в некоторых комиксах.
