«И рече ему Ииcyc: аминь, глагoлю тебе, днесь со мною будешь в раю»
(Лк 23:43).
Мысль христианина обращена сегодня к востоку, к Иерусалиму, на Голгофу. Там, на этой горе, некогда воздвигнуты были три креста, три орудия смертной казни. На одном из них был пригвожден Господь и Спаситель наш Иисус Христос; на двух других, по обеим сторонам Его, были повешены два разбойника. У подножия креста Господня — изнемогавшая под бременем душевных страданий Богоматерь и Святой Иоанн, любовь которого к Учителю не могла его оторвать от Господа и тогда, когда другие ученики, даже в других случаях неустрашимый Петр, оставили Его. Толпа римских воинов и иудеев покрывала все это место казни.
Вчера и сегодня из Евангельских чтений и церковных песней, мы неоднократно слышали, христиане, что говорилось и что делалось на этом месте казни, в этот час предсмертных страданий Спасителя нашего: каждое Его слово со креста, каждое из окружавших Его лиц, каждое из совершавшихся вокруг Него действий приковывают к себе внимание наше. На этот раз остановимся на словах, обращенных Господом к покаявшемуся разбойнику: «Аминь глаголю тебе, днесь со мною будешь в раю», и как сами — люди грешные и христиане недостойные, у него, у этого разбойника, поищем назидания и утешения для себя в эти священные минуты собрания нашего.
Зам этим, прежде всего, обратим свое внимание, что и того разбойника, который вместе с ослепленной толпой иудеев злословил Господа и повторял, с ними: «если Ты Христос, спаси Себя и нас», Господь наш не осудил. Да и чем этот разбойник, уже находившийся в руках власти и наказываемый, был хуже той свободной толпы, которая кричала: «распни, распни Его», и издевалась над Господом? Но и этой толпе, в тягостные минуты Своих страданий, Господь отвечал не осуждением или проклятием, а глубокой молитвой к Отцу Небесному: «Отче, отпусти им, потому что не знают, что творят». Таков ответ злобе мирской от Того, Кто пришел в мир не за тем, чтобы судить мир, но чтобы спасти его, Кто и нам говорит: благословите проклинающих вас, и молитесь за творящих вам напасть» (Мф 5:44).
Зато другому разбойнику, который унимал первого и говорил: «Мы достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал», и молился: «Помяни мя Господи, когда придешь во царствии Твоем»,— этому разбойнику Господь дал величайшее из всех утешений, какого даже не удостаивались и сами ученики Господни: «Аминь глаголю тебе – сказал ему страждущий Спаситель, – днесь со Мною будешь в раю». (Лк 23:40).
Не спешите однако же думать, что и этот разбойник одним минутным раскаянием, одною мгновенною, хотя бы и самою искреннею и горячею, молитвою удостоился Царствия Божия, которое, по слову Самого же Спасителя, нудится, т. е. борьбою и трудом достигается. Нет в таком случае мы не научились бы ничему доброму и у этого разбойника, а скорее имели бы новый повод дать волю нашим дурным наклонностям и надеяться, что и перед смертью еще можно легко покаяться; тогда мы должны были бы сказать, что в следовании за Христом, в христианской жизни, нет постепенности, порядка, закона, что Спаситель напрасно требует от Своих учеников, чтобы они для Его Царствия отвергались себя, каждый день несли крест Его и неуклонно шли за Ним. Нет; разбойник, как и сам он исповедует, правда по делам быль предан смертной казни; но, как можно, не делая уголовных преступлений пред законом, быть в тоже время ожесточенным злодеем, что видно на фарисеях и других иудеях, хладнокровно осудивших Спасателя на смерть и нераскаявшихся, так и наоборот — можно совершить преступление не по ожесточенности сердца во зле, но по временному увлечению, по заблуждению, по страсти, которые тяжко виновны, но не лишают возможности покаяться.
Что покаявшийся разбойник и в прежней жизни, до встречи со Спасителем на кресте, не лишен был чувства добра, что он почитал правду, что он некогда жил нравственно лучшей жизнью, это видим из того уже, что на кресте своем он ведет себя совсем не так, как его нераскаявшийся товарищ: не участвует с ним в Богохульстве, спокойно останавливает его искренним сознанием, что они оба заслужили свое наказание, — твердо говорит о Спасителе, что Тот ничего худого не сделал. Нет; такой разбойник походит не на ожесточенного злодея, внезапно и чудесно изменившегося, а скорее на каждого из нас, кто уже призван Господом, знает Его святые заповеди, но не следует им неуклонно, сбивается с доброго пути, и к старости, к концу жизни узнает, как глубоко он погряз во зле. Потому-то для нас так и поучительно поведение покаявшегося разбойника! Потому-то сердце наше так любит молиться молитвой его: «Помяни мя, Господи, когда придешь во Царствии Твоем».
Однако же нам все еще не понятно: почему Господь молитву разбойника приемлет с таким необычайным благоволением, вводит его немедленно в райское общение с собою? В то же время другие ученики Господа для Царствия Божия гораздо ранее должны были оставить свои семейства, дома, и целую жизнь подвизаться, или, например, жене хананеянке, так смиренно и горячо молившей о крупицах, падающих с господской трапезы, Спаситель, хотя и исцелил ее дочь и похвалил ее веру, но не дал обетования общения с Собою в раю.
Но вера разбойника была по истине велика, так велика, что если бы Господу со креста можно было беседовать о ней с учениками, как это Он делал в других случаях, то, быть может, Он сказал бы об ней то же, что говорил некогда о римском сотнике: «ни во Израили толики веры обретох» (Лк 7:9). Подумайте, сказать о Спасителе, что Он ничего худого не сделал, — тогда как Он целые года возвещал, что для несчастного народа иудейского наступило новое Царствие, и что Он Сам есть Основатель и Глава этого Царствия, а между тем теперь находится во власти врагов своих; сказать о Нем, что Он ничего худого не сделал, когда Он у всех своих последователей отнял всякую надежду на временное царство и когда при жизни, устрашившись, самые близкие ученики Господа оставили Его; сказать о Спасителе, что Он ничего худого не сделал и молиться Ему, как Царю Небесного Царствия, когда еще не было ни воскресения, ни сошествия Святого Духа, когда еще не известно было, чем кончится судьба всей евангельской проповеди, навлекшей на Иисуса ненависть власти и народа, и когда Он Сам на ряду с разбойниками умирал позорной смертью, — это сказать и так молиться могла только душа, способная в страждущем Христе прозреть истинного Бога. Так молиться могла только вера, которой не было подобной во время жизни Спасителя, такая вера, которая выше всех земных расчетов, которая не колеблется в счастье и несчастье, в жизни и смерти, и которая и есть истинно христианская, животворная и спасительная.
Этой вере поучает нас разбойник со креста; этой верой должны быть проникнуты и наши души, если мы, предстоя ныне мысленно кресту Господню, вместе с разбойником желаем усвоить себе обетование: «Аминь, глаголю тебе, днесь со мною будешь в раю».
«Днесь со мною будешь в раю». Утешение достойное великой веры! Разбойнику не нужно было объяснять, что такое рай, ожидавший его. Ему было ясно и утешительно одно то, что в этом раю он будет с Господом: «со Мною будешь», а душа этого вольного Страдальца, разбойник уже видел и чувствовал это, ни на минуту не разлучалась с Отцом Небесным. Он, на его глазах, с неземным миром и кротостью переносил страдания и поругания от народа Своего; Он на его глазах, с любовью среди крестных мучений молился за своих убийц, — продолжал созерцать дела Бога — Отца Своего, в Его лице совершавшиеся для искупления рода человеческого, — Он наконец с такой кроткой, детской покорностью, предал дух свой в руки этого Отца Своего! Быть вместе с таким Божественным Мучеником для разбойника уже и на кресте значило предвкушать рай, разделять с Ним чувства любви, преданности в волю Божию, мира со всем миром; а эти чувства, как много должны были услаждать в разбойнике горечь воспоминания о содеянных им преступлениях и коль много возвышать его и над всеми ужасами смерти в остальные часы его жизни на кресте! Припомним, что разбойник пережил кончину Спасителя. И если эта кончина, необычайная в нравственном отношении и сопровождавшаяся грозными, чудесными явлениями в природе, заставила римского сотника невольно воскликнуть: «Истинно человек сей был Сына Божий (Мк 15:39)», и заставила народ бить в перси своя (Лк 23:48); то как же должна была уже и в это время радоваться и торжествовать душа помилованного разбойника, чувствовавшего, что он на веки соединен с Сыном Божиим!
Великое утешение в смерти разбойника, достойное его великой веры! Кто из нас, слушатели, несмотря на ужасающие обстоятельства крестной смерти, положа руку на сердце, не скажет: «О, если бы моя жизнь могла иметь такую блаженную кончину, — о, если бы и мои предсмертные страдания могли найти такое великое утешение — соединить меня на веки со Спасителем и Богом моим!»
Господи, помяни нас, когда придешь во Царствии Твоем!
Опубликовано: Христианское чтение. 1868. № 3. С. 333-339.
