«Она была сама преданность и любовь…»
Из письма великого князя Гавриила Константиновича Романова
Монахиня Гавриила (1854 – 1943; в миру Анна Александровна Беляева) входила в ближайшее окружение Константиновичей и жила до ухода в монастырь в великокняжеском дворе в Петербурге. В 1886 году в Павловске ее приняли на должность няни детей великого князя Константина Константиновича. Это случилось благодаря ее тетe – Екатерине Ивановне Есауловой, прислуживавшей камеристкой (т.е. комнатной служанкой) при великой княгине Ольге Константиновне, а затем – императрице Марии Александровне, супруге императора Александра II. Спустя десять лет, когда дети выросли и уже не нуждались в уходе няни , Анне Александровне пришлось покинуть великокняжескую семью и выйти на пенсию. Ее уход из Мраморного и Павловского дворцов, по воспоминаниям великого князя Гавриила Константиновича, был «большим и печальным событием в жизни малолетних князей» [1]. Дети и взрослые ее очень любили и называли ее «тетей Атей» или «Атей» – уменьшительное от Анна. «Она была сама преданность и любовь, была очень религиозная и настоящая монархистка без каких-либо уклонов», – писал о ней ее воспитанник – великий князь Гавриил Константинович [2].
Приблизительно в 1905 году Анна Александровна поступила в Леснинский женский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы в Польше, где подвизалась и ее родная сестра, имя которой уже никто и не знает. Настоятельницей этой обители была известная в то время игуменья Екатерина (в миру графиня Евгения Борисовна Ефимовская), она же – основательница монастыря в Лесне. Анну Александровну привлекала концепция этого женского «деятельного монастыря», занимавшийся помимо собственных монашеских трудов, образовательной деятельностью и социальным служением среди местного населения. При поступлении в монастырь Анна Александровна познакомила игуменью Екатерину с кратким описанием своей мирской жизни. …Родилась Анна Александровна 4/16 февраля 1854 года в зажиточной семье: мать дворянка а отец был купцом, который спустя некоторое время разорился. Дочь Анна получила хорошее воспитание и образование в Москве, где училась во французском пансионате, овладела там французским и немецким языками, научилась играть на рояле. После учебы Анна Александровна поступила в Петербурге на акушерские курсы. По окончании их служила акушеркой, и на ее иждивении некоторое время были родители……Послушница Анна 14 сентября 1907 года, в день Праздника Воздвижения Креста Господня, приняла монашеский постриг, получив новое имя Гавриила – в честь своего питомца князя Гавриила Константиновича [3].
Игумения Екатерина поручила ей выполнять в монастыре функции «казначейши». По воспоминаниям князя Гавриила Константиновича, монахиня Гавриила ежегодно на Рождество приезжала из монастыря в Петербург, где останавливалась у своих родственников. Разумеется, «она ездила в Павловск и Мраморный дворец к Великому Князю Константину Константиновичу и к Великой Княгине Елизавете Маврикиевне и их детям, которые очень любили ее» [4]. В 1915 году за полгода до кончины великого князя монахиня Гавриила встречалась с ним. Он «был очень ласков с Матушкой и, провожая ее, просил Матушку молиться за него. Он был уже очень болен» [5].Как глава семьи великий князь с благодарностью относился к Анне Александровне за воспитание маленьких детей. В 1887 году родился князь Гавриил, а через три года – княжна Татиана. С рождениями этих детей отец семейства выносил их из спальни роженицы Великой княгини Елизаветы Маврикиевны и передавал в руки милой няне Ате. В течение десяти лет она неотлучно находилась при детях Иоанне и Гаврииле, одно время она была также при княжне Татиане и князе Константине [6].
Сохранились воспоминания, что зимой 1890 года заболел брюшным тифом в тяжелой форме маленький князь Гавриил и ребенку грозила смерть. Его няня Анна Александровна послала отслужить молебен в храме святого великомученика и целителя Пантелеимона в Петербурге (ныне ул. Пестеля, 2 а. – Примеч. автора), где находилась почитаемая икона св. Пантелеимона XVIII века. Она просила принести из храма образок св. Пантелеимона и немного масла. Во время чтения молитв к святому Анна Александровна помазала все тело тяжко болящего мальчика. Няню предупредили, что лечащий доктор помимо назначенного им лечения категорически запретил проделывать что-либо над больным, поэтому она очень побаивалась и молила Бога, чтобы доктор не почувствовал запах масла. В ту же ночь у маленького князя наступил кризис и к радости родителей, доктора и самой Анны Александровны он стал поправляться. Со дня чудесного выздоровления небольшой образок св. Пантелеимона неотлучно находился при князе Гаврииле Константиновиче [7].
Жизнь великокняжеской семьи, как известно, была всецело проникнута христианским духом. Тетя Атя помогала юным воспитанникам исповедовать православную веру и благородные чувства. Она помогала детям учить наизусть православные молитвы и Символ веры. По утрам и вечерам в отсутствие родителей няня присутствовала при молитве Иоанна и Гавриила и поправляла мальчиков, когда они ошибались. Кроме того, тетя Атя помогала детям разучивать уроки на рояле.Вместе с родителями она радовалась, когда княжеские дети с юных лет стали прислуживать священникам, читать евангельские тексты и петь в дворцовой церкви. Анна Александровна была свидетельницей тому, что в Мраморный дворец часто приезжали известные священники, среди них был и отец Иоанн Кронштадтский, почитавшийся уже при жизни как великий молитвенник, чудотворец и прозорливец. К нему подходили под благословение все княжеские дети, а мальчики Иоанн и Гавриил ласкались к нему [8].
Няня следила и за тем, чтобы дети не оставляли молитвы и в загородных имениях, а также на отдыхе в Крыму и заграничных курортах. Несколько раз Анна Александровна ездила с детьми за границу – Швейцарию, Германию, Грецию и во Францию. …Обо всех этих событиях вспоминала монахиня Гавриила, когда посещала повзрослевших воспитанников в Мраморном или Павловском дворцах и рассказывала им о своей Леснинской обители и о монашеской жизни. Однако монахиня Гавриила подвизалась в Леснинском монастыре всего около десяти лет, вследствие его эвакуации во время Первой мировой войны.Известно, что игуменья Екатерина эвакуировалась вместе со всей монашеской общиной 31 июля 1915 года. Монастырские здания в Лесне заняли военнослужащие императорской армии. Большая часть сестёр вместе с воспитанниками монастырского приюта отправились в Нижегородскую губернию. Около 140 сестёр и послушниц вместе с игуменьей жили до середины августа 1917 года в Петрограде, расселившись между Леснинским подворьем, Новодевичьем Воскресенским и Свято-Иоанновским монастырями. Монахиня Гавриила после эвакуации Леснинской обители перешла в Шамординский женский монастырь в Калужской губернии, неподалеку от Оптиной пустыни, однако там она никогда не жила. Ее приписали к подворью Шамординского монастыря в имении великого князя Дмитрия Константиновича, «в мызе Стрельне в окрестностях Петербурга» [9].
Монахиня Гавриила продолжила свое служение в миру, помогая Константиновичам поддерживать порядок в их домах. После смерти отца и гибели супруга в 1915 году княгиня Татьяна Константиновна Багратион-Мухранская вместе с «Дяденькой» – великим князем Дмитрием Константиновичем посещала знаменитые монастыри – Оптину пустынь, Шамордино, Саров, Дивеево. К ним присоединялись в паломнических поездках помощник и друг «Дяденьки» – Александр Васильевич Короченцов и монахиня Гавриила, помогавшая по хозяйству овдовевшей княгине и ее двум маленьким детям [10]. С марта 1917 года княгиня с детьми жила в доме великого князя Дмитрия Константиновича на Песочной набережной, дом 24. В одном из своих писем Татьяна Константиновна сообщала, что ей «ужасно приятно» принимать в гостях монахиню Гавриилу. Здесь княгиня и монахиня вместе общались, шили детям куклы из носовых платков, работали в саду, кормили вылупившихся цыплят, вышивали и вязали, учили друг друга кроить и шить. Бытовые заботы отнимали много времени и сил. Все домработницы покинули княгиню, и ей самой приходилось рано вставать, отводить детей в сад, убирать комнаты, заниматься бельем и отдавать его в стирку, штопать, пришивать пуговицы, вязать крючком и спицами, а глажкой одежды занималась монахиня Гавриила [11]. Когда большевики отправили великого князя Дмитрия Константиновича в ссылку в Вологду, княгиня с детьми поехала вместе с ним, а монахиня Гавриила со своей келейницей Сашей переехала по приглашению великого князя в его Стрельнинский дворец (Большой Стрельнинский дворец, или Константиновский дворец. – Примеч. автора), расположенный на южном берегу Финского залива на реках Стрелка и Кикенка. Монахиня Гавриила молилась здесь в устроенной во дворце домовой церкви, однако ее условия жизни в 1918 году были очень сложными. По воспоминаниям князя Гавриила Константиновича, когда «настало очень тяжелое время», монахине Гаврииле и ее келейнице «пришлось питаться котлетами из травы, которую они собирали в Стрельнинском парке» [12]. Монахиня голодала, «она даже распухла от голода». Князь Гавриил Константинович, женившийся в апреле 1917 года на балерине Антонине Рафаиловне Нестеровской, пригласил ее переехать к нему в Петроград. Монахиня Гавриила не отказалась и 2/15 августа того же года появилась в квартире князя и его супруги на Каменноостровском проспекте.В тот же день большевики посадили Гавриила Константиновича в тюрьму, но спустя некотрое время, в ноябре с помощью писателя Максима Горького князю удалось перебраться в Финляндию, куда по причине болезни он был перевезен в специальной инвалидной тележке.
Перед Рождеством монахиня Гавриила легально переехала границу и прибыла к князю Гавриилу Константиновичу и его супруге – Антонине Рафаиловне (супруг звал её Ниной). Из Финляндии все они втроем перебрались во Францию и жили до 1920 года в Болье на юге страны, а затем обосновались в Париже. Здесь монахиня Гавриила на протяжении многих лет хлопотала по домашнему хозяйству, с любовью ухаживала за домашними собачками и частично помогала супружеской паре зарабатывать деньги на жизнь кройкой и шитьем женской одежды в открытом ими ателье. Монахиня Гавриила, твердо решившая разделить с князем Гавриилом все мытарства эмигрантской жизни, молилась дома и посещала богослужения в парижском Соборе Александра Невского. В архиве Дома русского зарубежья в Москве хранятся 56 писем монахини Гавриилы к князю Гавриилу Константиновичу и 37 писем к его супруге Антонине Рафаиловне Нестеровской, написанных в период с 1921 по 1943 годы. Недавно они опубликованы в Москве кандидатом исторических наук, автором серии «Бумаги Константиновичей Дома Романовых» Лобашковой Т.А. [13]. Некоторые письма монахини начинаются словами «Дорогой мой Князенька Гавриил Константинович», а заканчиваются так: «кланяюсь Вам в ножки и целую ручки Ваши».Находясь в эмиграции, монахиня Гавриила жила заботами князя Гавриила Константиновича и княгини Татьяны Константиновны Багратион-Мухранской и ее детей. Она посильно помогала им в ведении домашнего хозяйства, а в трудных жизненных ситуациях всегда старалась подбодрить и духовно поддержать их. Все ее советы были наполнены жизненной мудростью.В письме монахини Гавриилы из Брюсселя в Париж ( декабрь 1921 года) к князю Гавриилу Константиновичу и его супруге читаем: «Дорогие мои, пишите мне, не унывайте, Господь не без милости, поможет Вам, Ваша доброта к бедным не останется втуне у Господа Бога. Он Вам поможет, конечно, надо будет всем заботиться, как-нибудь устроиться и работать»; «Помолитесь Св. Спиридонию Тримифундскому; он Ваши дела устроит» [14]. Все люди, знавшие монахиню Гавриилу, воспринимали ее как заботливую и искреннюю женщину, покорявшую своей душевной теплотой и преданностью. В годы эмиграции с монахиней переписывалась великая княгиня Елизавета Маврикиевна, обращавшаяся к ней с такими нежными словами: «Атенька, моя Теплушкина!»Многие письма монахини Гавриилы являются важным источником информации о жизни и деятельности Константиновичей в изгнании. В них встречаются также и фамилии известных в царской России людей, осевших на Западе.Так, в июньских и июльских письмах 1921 года монахини Гавриилы подробно рассказывается о жизни в швейцарской деревне («на ферме») княгини Татьяны Константиновны Багратион-Мухранской и сопровождавшего ее в эмиграции полковника Короченцова Александра Васильевича, ставшего в ноябре того же года ее вторым супругом. Покинув в 1919 году Петроград, они прибыли в Швейцарию и поселились там в деревенской хате, построенной на подъеме горы недалеко от города Веве. Работали они с утра до ночи, воспитывали маленьких детей и ухаживали за домашними животными. Так, Александр Васильевич, сообщала монахиня Гавриила в Париж, «трудится во всю, сам корову доит, убирает, кормит, и за свиньей ухаживает» [15]; он «и в огороде работает, и дрова колит; целый день в работе. И за курами он же ухаживает; все куры имеют имена, даже есть Нина, и вдруг я слышу дети кричат: «Атя, Атя, Нина поет», оказалось Нина петух, а не курица, есть и Володя, и Николай, это все петухи молодые» [16].
Монахиня Гавриила, пребывая в гостях у Татьяны Константиновны и у Александра Васильевича, посещала вместе с ними и детьми богослужения в православной церкви святой великомученицы Варвары в Веве, где в то время служил женевский священник отец Сергий (Орлов). Монахиня написала, что эта «церковь такая уютная, чистенькая», а служба в ней «была очень хорошая», «батюшка служит хорошо», «здесь очень хороший голос у дьякона (бас)», «пели очень хорошо», «причастников было довольно много», «я от души помолилась…» Однако положение церкви в Веве было » в очень плачевным», потому неизвестные злоумышленники совершили в ней кражу денег: из собранных на ремонт 62 тысяч франков осталось только полторы тысячи. Княгиня Татьяна Константиновна вела на швейцарской ферме жизнь обыкновенной крестьянки, обремененной многими трудами и домашними заботами. Помимо ухода за девятилетним сыном Теймуразом и семилетней Наталии, приготовления пищи, уборки, стирки и глажки княгиня кормила кур, дворовую собаку, ухаживала за кроликами и вычищала их клетки. В письме князю Гавриилу Константиновичу монахиня Гавриила сообщила такую интересную деталь: «Когда освящали дом, батюшка покропил Св. водой и самку кролика… кролики все родившиеся с черными крестами на голове; как это удивительно» [17]. Она подробно рассказала о распорядке дня похудевшей и изможденной от физического труда княгини Татьяны Константиновны. На ферме княгине приходилось рано вставать и поздно ложиться спать, писала монахиня Гавриила, отметив в тексте, что «…она молодец, умеет делать вкусные сладкие пироги омлет с вареньем и т. п. вкусные вещи; но, бедная, она, конечно, устает…»[18]. На ферме рядом с матерью трудились ее дети – сын Мураз и дочь Наталия: «Детки очень милые, работают очень хорошо, во всем Маме помогают, и дров принесут для плиты, и на огороде помогают горох обрывать и т.п.»[19]. В письмах монахини Гавриилы мы находим редкие и ранее неизвестные подробности о том, как начиналась в конце декабря 1921 года в брюссельской гостинице «Саrlton» на Avenue Louise инфекционное заболевание у Александра Васильевича Короченцова – второго супруга княгини Татьяны Константиновны, скончавшегося по причине ослабленного иммунитета в начале февраля 1922 года в Лозанне. Татьяна Константиновна обвенчалась с ним в первой декаде ноября 1921 года и приехала с ним и с детьми на встречу к матери и родными в Брюссель, чтобы там встретить Рождество и Новый год. Сын княгини Теймураз был скрытым носителем болезни и он поселился в одном номере с Александром Васильевичем. Монахиня Гавриила написала: «…сначала хворал Муразик, и у него немного болело горло, он пролежал два дня; потом он, слава Богу, быстро поправился, чувствует себя совсем хорошо. Но со вчерашней ночи ( 22 декабря.– Примеч. автора) заболел у нас А[лександр] В[асильевич] <…> Доктор осмотрел его, нашел у него дифтерит…» [20]. …Шли годы. Теплившиеся надежды князя Гавриила Константиновича на изменение ситуации в России и падение большевистской власти рухнули. Финансовые проблемы становились постоянными спутниками жизни русских эмигрантов, в том числе и княжеской четы. Монахиню Гавриилу поддерживали незыблемая православная вера и молитвы. Ей тоже и с большим трудом пришлось осваиваться в совершенно новой обстановке на французской земле. В конце 30-годов для князя Гавриила Константиновича, неожиданно оказавшемся в клинике на операционном столе, очень остро встал финансовый вопрос. По молитвам матушки Гавриилы большую помощь князю оказывали русские эмигранты, когда узнали о нехватке у него средств на оплату операции аппендицита. В 1938 году деньги князю Гавриилу люди собирали по подписным листам [21]. В ноябре того же года матушка Гавриила заболела и оказалась в клинике, где многие ее поздравили с 84-летием. Из Альтенбурга (Германия) матушке написала княжна Вера Константиновна Романова и пожелала ей «всего хорошего» и скорейшего выздоровления: «…Если станет скучно и тоскливо лежать, то вспомни, что бывают операции, после которых необходимо лежать совершенно неподвижно недель 5». Во Франции князь Гавриил Константинович активно участвовал в общественной жизни русской эмиграции, а также в деятельности эмигрантских военных организаций. Княгиня Антонина Рафаиловна Нестеровская в 1936 году организовала и возглавила во Франции «Комитет по увековечиванию памяти отца Георгия Спасского», участвовала в устройстве «Дома для престарелых имени отца Георгия Спасского» в юго-западном предместье Парижа – Севре, она же стала была председателем «Кружка почитателей памяти отца Георгия Спасского». Когда супружеская чета отправлялась в путешествия по Европе или другие города, состарившуюся монахиню Гавриилу перевозили из парижской квартиры ( адрес: 2, rue des Dardanelles (XVII)e) в Севре и оставляли на попечение в доме для престарелых. С 1940 года и до конца дней своей жизни матушка постоянно жила в этом доме. Отсюда, несмотря на обострившийся ревматизм и резко ухудшившееся зрение, она продолжала отправлять свои письма князю Гавриилу и княгине Антонине, проживавшим в парижском предместье. Приведем некоторые фрагменты из ее писем 1942 года: «…я благодарю Бога и Вас дорогих обоих, как я устроена, только бы молиться Господу – вот чего боюсь, только бы мне этого не лишиться, вот что у меня плохо» [22]; «… у нас здесь обворожительно цветы цветут, птицы поют, даже соловей, один – восторг»[23]; «…мы, слава Богу, еще питаемся, хотя с трудом достают провизию…Конечно, порции теперь сократили; конечно, голодновато, но что делать, и за это надо Бога благодарить» [24]. C годами здоровье матушки Гавриилы очень ослабло и силы заметно покидали ее: «…У меня не особенно все благополучно, глаза очень слепнут, ноги не ходят, сердце слабеет, вообще я плохо чувствую, ничего не могу делать, больше лежу, все сплю»; «…Я стала никуда не годная, и от слепоты своей делаю ужасно что, на днях свалила со стола вои на пол…без часов мне очень трудно» [25].Матушка с трудом самостоятельно или с помощью других спускалась по лестнице в домовую церковь. Молитвы она читала и в своей комнате и просила своих опекунов: «…может быть, найдутся огарочки свечей, мы наказаны, закрыли электричество, и сижу в потемках, хотела купить свечу, здесь нет свечей, а если бы и были, дорого здесь все стоит, и у меня уже деньги на исходе…» [26].
…25 сентября 1943 года на 90-м году жизни матушка Гавриила отошла ко Господу в «Русском доме имени о. Георгия Спасского» в Севре. Похоронили матушку на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Отец Николай (Сахаров) – протопресвитер и настоятель Св. Александро-Невского собора в Париже вписал в церковную книгу повиновений имя новопреставленной монахини Гавриилы и заверил в письме великого князя Гавриила Константиновича, что «за каждой литургией молимся и будем молиться о упокоении ее души». Письма с соболезнованиями по случаю кончины монахини Гавриилы отправили князю графиня Александра Илларионовна Шувалова, князь Михаил Константинович Горчаков, полковник Николай Дуброва, Елизавета Курлова и др. В день похорон монахини Гавриилы, вспоминал позже великий князь Гавриил Константинович, иеромонах Сергий сказал ему, «хорошо бы написать о ней статью, но, что для этого нужны данные» [27]. Некоторые сведения о жизни матушки Гавриилы великий князь препроводил в своем письме от 6 октября 1943 года, однако автору этих строк неизвестно, появилась ли в итоге во Франции некролог или статья о почившей матушке… 12 октября того же года княгиня Татьяна Константиновна Багратион-Мухранская, очевидно, еще не зная в Женеве о смерти любимой Ати, неожиданно написала ей письмо, полный текст которого приводится ниже: «Дорогая моя Атя. Я получила письмо от Гаврилушки, и от Леки Багратиона, который недавно, наконец, женился. Такое было для меня счастье получить от них письмо. Только грустно было услышать, что ноги твои плохи, и не хотят больше ходить.Последнее время как-то особенно, я все думала о Гаврилушке, Нине и тебе, и так сильно хотелось что-нибудь успокоительное о всех моих милых и дорогих услышать. Я знаю, что когда тебе и плохо, и больно – ты все-таки, нас не забываешь, и все время о нас молишься. А молитва самая крепкая помощь из всего, что существует на свете. Как бы мне хотелось тебя еще увидать; так было хорошо пять лет назад, когда мы все были вместе, и можно было с тобой разговаривать, и о Папа и Мама вспомнить. Через твоего любимца Леку ты получишь это письмо. Я была так довольна когда он жил у меня в течение шести месяцев в прошлом году, а теперь мы с радостью ждем его приезда сюда с милой женой, а Теймураз с женой тоже хотят познакомиться с молодоженами. Вот только Натуся далеко от нас. Кланяйся от меня той доброй женщине, которая за тобой ухаживает.
Храни Тебя Господь, от болей и от всяких мук и да дает Он тебе тишины духа и спокойствия души, и радости в Нем Самом и утешения Св. Духа.
Крепко-крепко Тебя обнимаю и люблю.
Твоя бебе Татя [28]». …Монахиня Гавриила, с которой долгие годы дружила Татьяна Константиновна, оказала косвенное влияние на окончательный выбор княгиней в 1946 году монашеского пути. А через пять лет она стала в Иерусалиме игуменьей Тамарой. В ее помянике на Елеоне было записано и имя монахини Гавриилы.Литература:
[1]. Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в изгнании. 1919 – 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. –М.: ООО «Буки Веди», 2017, Книга I, с. 416 . [2]. Там же, с. 415. [3]. Там же, с. 416. [4]. Там же, с. 415. [5]. Там же, с. 417. [6]. Там же, с. 415. [7]. Там же. [8]. Холодюк А.Г. Елеонская игуменья Тамара. – Мюнхен: 2017, с.27–28. [9]. Там же, с. 416. [10]. Холодюк А.Г. Елеонская игуменья Тамара. – Мюнхен: 2017, с.28. [11]. Холодюк А.Г. Игуменья Тамара. Жизнь до эмиграции. – См.: Электронный ресурс: [12]. Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в изгнании. 1919 – 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. –М.: ООО «Буки Веди», 2017, Книга I, с. 417 . [13]. См.: Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в изгнании. 1919 – 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. –М.: ООО «Буки Веди», 2017, Книга I. [14]. Там же, с. 265. [15]. Там же, с. 346. [16]. Там же, с. 344. [17]. Там же, с. 347. [18]. Там же, с. 346. [19]. Там же. [20]. Там же, с. 266. [21]. См.: Лобашкова Т.А. Письма о жизни Константиновичей дома Романовых в эмиграции. – ж. Москва, № Июль, 2017. [22]. Там же, с. 388–389. [23]. Там же, с. 393. [24]. Там же, с. 389. [25]. Там же, с. 327. [26]. Там же, с. 392. [27]. Там же, с. 414. [28]. Там же, с. 409.
Проза.ru
