Мы, говорит св. Иоанн Богослов своим ученикам, проповедуем вам, что слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, проповедуем о слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам эту вечную жизнь (1 Ин 1:1). Еще понятнее будет нам радость апостола Иоанна, если вспомним что ученикам его угрожала опасность от лжеучителей, пользовавшихся славою мудрецов, и что, не смотря на толки, увлекавшие слабых, ученики апостола не только держались истины Христовой, слушали, изучали ее, но и ходили в истине, то есть искренне усвоили ее всем сердцем и проводили ее в жизнь.

Если для св. апостола Иоанна не было большей радости как слышать, что дети его ходят в истине, то самый лучший дар, какой только мы можем принести ему – это верное свидетельство о том, что и мы ходим во истине Христовой. Этот дар должны, по преимуществу, принести мы сей истине. Имеем ли мы его? Если имеем, то кто или что засвидетельствует о нас, что мы действительно ходим в истине Христовой? То ли, что одни из нас учат, а другие учатся по преимуществу истинам веры? Но опыт говорит, что можно учить истине и быть в то же время, другом лжи: фарисеи хорошо учили, сам Христос хвалил их за это и велел их слушать; но, при всем том, что люди были воплощенная ложь – говорили одно, а делали другое. Можно и учиться истине, быть при самом источнике ея, и, в то же время, как бы не видеть ея и быть ее врагом: Иуда был учеником самого Христа и назывался апостолом его, а что из него вышло?

Итак, не в звании нашем свидетельство того, что мы ходим в истине Христовой. Жизнь наша, жизнь соответственная нашему назначению – вот что может быть верным свидетельством, что ходим в истине. А что бы мы сказали, если бы от нас потребовали такого свидетельства? Нам ничего не оставалось бы сказать, кроме того, что говорим в молитве к апостолу: «Апостоле, Христу Богу возлюбленне, ускори избавити люди безответныя», – безответных перед правосудием Божиим, когда оно будет судить нас по делам. Если жизнь наша так далеко не соответствует истине, требованиям закона, то сильно ли в нас стремление выйти из такого разлада между жизнью и законом? Есть ли в нас, по крайней мере, жажда истины, стремление изучить ее, стремление, соответствующее ее достоинству, нашему назаначению и требованию настоящего времени? Что на это скажем?

Cлово архимандрита Анастасия в день памяти Иоанна Богослова. Из сборника Кратких благоговейных чтений на все дни года графа П.А. Валуева, СПб., 1884