Беседа № 1

Введение

Приступая к изучению любой книги Священного Писания, мы должны ответить на ряд вопросов: кто? где? когда? кому? по какому поводу? с какой целью написал ту или иную книгу. Эти и им подобные вопросы истории объединяются разделом библеистики, который называется исагогикой. Это греческое слово буквально переводится на русский язык как Введение. Вот сегодня мы и будем заниматься кратким Введением в книгу «Откровение святого Иоанна Богослова». Таково надписание последней книги Библии. Но тут же следует заметить, что надписания библейских книг, возникшие во II веке, не всегда отражают подлинное содержание той или иной книги. В древности книги, как правило, не надписывались, и их заголовками служили, собственно первые строчки, открывающие книгу. Именно в первых строках отражалось основное содержание книги. Вот и посмотрим, как начинается наша книга Апокалипсис. «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог». Вот, значит, как. Это не Откровение Иоанна, а Откровение Иисуса Христа. Откровение было Христом получено от Бога Отца и показано Христом Иоанну. Но, разумеется, это не имеет для нас большого значения. Мы привыкли к тому названию, которое имеем, и потому будем его придерживаться.

Начнём со слова «Апокалипсис». Это слово тоже греческое и означает оно буквально Откровение, т.е. открытие того, что до сих пор было сокрыто, было неведомой тайной, известной только Богу Творцу. В наше время слова «апокалипсис, апокалиптический» вызывают у людей чувство страха. Сразу представляются какие-то ужасы и катастрофы. Всё это оттого, что люди, читая нашу книгу, обращают внимание далеко не на самое основное в ее содержании. Их настолько поражает и устрашает описание Судов Божиих, что они не обращают внимания на торжествующий и радостный характер того, что, в конечном счете, открывается нам от Бога. Это не очень хороший признак. Вспомним, с каким нетерпением и радостью ожидали первые христиане Конца света, Второго Христова пришествия. Эти ожидавшиеся ими события составляли содержание их надежды, о чем так часто пишет в своих посланиях апостол Павел. А что сейчас? Мы не можем думать о Конце света и Втором пришествии иначе, как со страхом. При этом, лишенные истинного понимания этих грядущих событий, мы чаще всего отождествляем их с мировой войной, падением кометы или, совсем уж провинциально, с какими-нибудь катастрофическими событиями, касающимися только нашей страны, нашего города, нашей деревни.

Но обратимся к собственно Исагогике. Кто автор книги Откровения? Он сам называет себя (1,9). Его имя Иоанн. С первых веков Церковь отождествляла автора с любимым учеником Иисуса Христа, ставшим впоследствии апостолом, – Иоанном Зеведеевым, которого принято называть Богословом. По церковной традиции, Иоанн Богослов помимо Апокалипсиса написал также 4-ое Евангелие и три послания. Правда, надо заметить, что Древняя Церковь не была единой в этом мнении. На Западе Римской империи книга Апокалипсис считалась всегда апостольским сочинением, высоко ценилась, читалась во время богослужений как Священное Писание и часто комментировалась. На Востоке, напротив, эта книга была малоизвестна, не вошла в круг церковных чтений в период формирования таковых и практически не комментировалась вплоть до XIX века, если не считать единственного толкования этой книги Андреем Кесарийским. Отчасти причиной такого невнимания к этой книге было то, что существовали сомнения в ее апостольском происхождении. Эти сомнения возродились в критической научной библеистике последних столетий. В частности, компьютерное исследование словаря этой книги обнаружил, что он очень сильно отличается от словаря и грамматики Евангелия Иоанна и его посланий. Однако вряд ли это может служить решающим аргументом против авторства апостола Иоанна. Ведь словарь и стиль автору часто диктует жанр произведения. Пушкин мог писать «Евгения Онегина», «Капитанскую дочку», исторические сочинения о Пугачеве и Петре I, письма, докладные записки, расписки и т.д. И словарь, и стиль всех этих писаний различен и зависит от жанра.

 Где написана книга Апокалипсис? Иоанн сам сообщает нам о месте написания. Это остров Патмос в восточной части Эгейского моря (1,9). Иоанн находился там «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа», т.е. был в ссылке за свое христианское исповедание. Этот факт дает нам ключ к ответу на вопрос: Когда был написан Апокалипсис? Гонения и официальные преследования христиан только за то, что они были христианами, начались в 90-ые годы первого столетия, когда Римской империей правил император Домициан из династии Флавиев. Именно при нем христианство было объявлено недозволенной религией. При этом основной удар преследований пришелся на восточные провинции империи, в частности на провинцию Асия со столицей в Ефесе. Не сразу гонения приняли ожесточенный характер тотальных преследований, не сразу они стали чудовищно кровавыми. Мы видим, что наказание старца Иоанна было еще довольно мягким – ссылка. То усиливаясь, то на время затихая, гонения продолжались два с лишним столетия, до эпохи императора Константина, который в первой четверти IV века сначала сделал христианство дозволенной, а затем и государственной религией. Иногда указывают на гонения христиан во время правления императора Нерона из династии Юлиев, т.е. на 60-ые годы. Всем знакомы эти гонения хотя бы из романа Генрика Сенкевича «Камо грядеши?», либо из фильма по этому роману. Но надо заметить, что гонения Нерона касались только одного города, Рима, и носили уголовный, а не политический характер, как это началось при Домициане.

Кому написана эта книга? И это она тоже сама сообщает нам (1,4): «семи церквам, находящимся в Асии». Несколько далее эти семь церквей перечисляются (1,11). Они находятся в семи городах провинции, расположенных по окружной дороге, начинавшейся и заканчивавшейся в столице, городе Ефесе. Все перечисленные здесь города в наше время уже не существуют, канули в археологическое прошлое. Но тогда они были известными и многонаселенными городами. Впрочем, у нас еще будет возможность говорить о них.

Когда мы говорим, что Иоанн «написал» эту книгу, нам представляется, что он сам сидел и записывал полученные им от Господа откровения. Но это не так. В те времена никто из авторов подобных сочинений, будь то послания, евангелия или апокалипсисы, не писал своею рукою. Книги диктовались писцам-стенографам, которые были рабами, секретарями или нанятыми работниками. Именно это мы и видим на некоторых иконах, которые изображают старца Иоанна, к уху которого склоняется Ангел, шепчущий ему слова откровения. Сам же Иоанн диктует текст своему сотруднику Прохору. Вряд ли дело обстояло буквально таким образом: иконы изображают нам суть события, но не являются реалистическими изображениями типа фотографий. Как мы впоследствии увидим, книга Откровения представляет собой столь сложный и утонченный литературный узор, такое кружево, которое не могло быть создано спонтанно, в простой диктовке, но потребовало тщательного обдумывания и обработки.

Каков жанр книги Откровения? Ответ на этот вопрос определяет то, чего мы должны от неё ожидать. Что мы ожидаем в ней найти? Проблема в том, что она кажется некоей аномалией в Новом Завете. Как её читать? Ведь неверные толкования часто начинаются с неверного определения жанра.

Это особенно важно в случае чтения древней литературы. Первые стихи Откровения указывают на целых три жанра. Стих 1 – обычно заглавие – говорит об «откровении» Иисуса Христа, которое дал ему Бог, и которое достигает рабов Божиих через цепочку: Бог – Христос – Ангел – Иоанн – рабы Божии. Слово Апокалипсис говорит о древнем иудейском и христианском жанре апокалиптики. Многое в этой книге подтверждает это.

Однако 1,3 описывает книгу как «пророчество» (профетия), которое читается вслух за богослужением. Это же мы видим и в конце книги (22,6-7 – эхо 1,1-3 – и особенно 22,18-19).

И вдруг 1,4-6 не оставляет сомнения в том, что книга – «послание» (эпистола). Стихи 1,4-5а следуют формуляру посланий Павла: автор – адресат – приветствие. Заканчивается книга тоже как послание(22,21). Итак, Откровение – апокалиптическое пророчество в форме окружного послания 7-ми церквам в Асии. Это видно из 1,11. То, что «открыто» Иоанну («что видишь»), он должен записать и послать 7-ми названным церквам. Этот приказ относится ко всем видениям и откровениям книги. Обычно о главах 2-3 говорят как о 7-ми «посланиях» церквам. Но это ошибка. Это не послания, но так называемые «оракулы», пророческие сообщения. Послание же – вся книга целиком. Пророческие вести глав 2-3 адресованы индивидуально. Они – введение ко всей книге, введение к общему окружному посланию. Поэтому мы должны считаться с тремя жанрами: пророчеством, апокалипсисом и посланием.

Вкратце охарактеризуем эти жанры. Начнем с жанра апокалиптики. Апокалипсисами в те времена очень увлекались. В нашем Новом Завете есть только один Апокалипсис. Некоторые апокалиптические отрывки мы находим в евангелиях: в эсхатологических речах Иисуса Христа, например, в Мк 13, в посланиях апостола Павла. В Ветхом Завете известен апокалипсис в книге пророка Даниила (7-ая глава). Но иудейская письменность того времени знала множество апокалипсисов, весьма популярных, но не вошедших в состав книг Священного Писания. Раннее христианство оставило нам ещё одно апокалиптическое сочинение: «Пастырь» Ермы. Апокалипсисы всегда строго эсхатологичны, т. е. в них открываются тайны эсхатона, конца века сего. Причем имеется в виду не только конец во времени, но и «конец» в пространстве. Иными словами, апокалипсисы открывают нам тайны потусторонней, трансцендентной нашему миру реальности. Апокалиптик-тайновидец (визионер) получает видения (визионы) или слухи (аудиции) на земле, либо «восхищается» в потусторонний мир. В процессе откровения большую роль играют сверхъестественные существа-посредники, различные ангелы. Апокалипсисы написаны особым языком символов. Эти символы надо знать, чтобы понять содержание видений.

Пророчества – вдохновенные Богом речения, обычно изрекавшиеся от имени Бога во время богослужебных собраний. В наше время под пророчеством люди обычно понимают предсказания будущего. Но это неверное понимание. Пророки довольно редко предсказывали предопределенное будущее. Пророчества преимущественно касались настоящего, того, что происходит здесь и сейчас. Они, часто тоже в образно-символической форме, обращались к слушателям с обличением, увещанием, утешением или предостережением. «Если вы не исправитесь и не будете делать то-то и то-то, то с вами может произойти то-то и то-то». Древние пророчества в известной мере можно уподобить современной вдохновенной проповеди.

Послания предполагают особую форму эпистолярного жанра. Послания обычно писались по конкретному поводу и на определённую, конкретную тему. Они в апостольское время заменяли проповедь отсутствующего апостола. Таковы послания, например, апостола Павла. Наша книга Откровения, как уже было сказано, являет собой необычный, смешанный жанр апокалиптического пророчества в форме послания. Книга обращена к конкретным церквам в их конкретной ситуации; она обращается к ним с обличением, увещанием, предостережением и утешением; она же открывает им и нам тайны Божественного промысла о мире. Здесь следует сказать, что те 7 церквей, которым направлена эта книга-послание, символизируют собою Вселенскую Церковь. Эта книга направлена не только им, жившим 1900 лет назад, но и нам. Эта книга должна быть нами понята и истолкована. Именно об этом Ангел говорит Иоанну в конце книги: «Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко» (22,10). Здесь мы видим аллюзию, т.е. намёк на известное место из книги пророка Даниила: «Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени» (Дан. 12:4).

Еще пару слов следует сказать о структуре и содержании книги. И то, и другое будет нами подробно рассматриваться в дальнейшем. Сейчас только укажем на то, что структура книги определена уже упоминавшейся цепочкой откровения: Бог – Иисус Христос – Ангел – Иоанн – рабы Божии, т.е. читатели этой книги. В 5-ой главе Бог вручает откровение Иисусу Христу, Тот передаёт его Ангелу, который в 10-ой главе передаёт его Иоанну, который, в свою очередь, излагает его нам, начиная с 11-ой главы. Собственно Откровение для нас начинается только в 11-ой главе. Это необычно и, как правило, не учитывается.

Содержание же открываемой нам тайны можно предельно кратко охарактеризовать как ответ на прошение молитвы Господней. Мы молимся: «Да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли». На небе Имя Божие святится, воля Божия исполняется, там – Царствие Божие. На земле мы этого не видим: Имя Божие подвергается поруганию, воля Божия не осуществляется и царствует сатана. Вот о том, кáк осуществится то, о чем мы просим в молитве Отче наш, и о том, какое участие в осуществлении этого мы сами можем и должны принять, – об этом и повествует нам книга Откровения.

Беседа № 2.

Сегодня мы будем говорить еще об одной литературной особенности Книги Откровения, а именно, о ее литургическом характере. Вообще говоря, все книги Нового (как и Ветхого) Завета были написаны не для чтения глазами по строчкам, а для чтения вслух для слушающих. То есть для чтения во время богослужебных собраний. Так, например, послания апостола Павла читались собиравшимися христианами, как бы заменяя поучения лично отсутствующего Апостола. Наша Книга Откровения, как мы уже выяснили, представляет собою тоже послание семи асийским церквам отсутствующего тайновидца Иоанна.

Все мы знаем, как совершаются сегодня богослужебные чтения Священного Писания. Уже в Древней Церкви был разработан целый ритуал чтения. Участники его – сам чтец, предстоятель, молящиеся, представленные, как правило, «ликом», т.е. хором. Этот ритуал с некоторыми изменениями сохранился в нашей Церкви. Например, чтец объявляет название читаемого текста. Скажем, – «Римляном послания святаго апостола Павла чтение». Затем из алтаря следует: «Вонмем». Чтец читает. По окончании чтения его благословляет предстоятель. Чтец произносит «Алилуия!» и читает стихи из псалма, хор подхватывает и т.д. То же было, как мы увидим, и в Церкви времён Иоанна, в конце I века. Пожалуй только, к названным участникам следует еще добавить церковного пророка. В Древней Церкви было такое особое служение пророков, которые поставлялись на свое служение через рукоположение.

Давайте откроем первую страницу Книги Откровения и вглядимся в нее с этой точки зрения. Мы тотчас увидим, что в ней отражен «сценарий» уставного чтения. Вот встает чтец и читает название книги:

«Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (1,1-2).

Кстати, заметим, что нынешнее надписание книги «Откровение святого Иоанна» не совпадает с собственно названием ее: «Откровение Иисуса Христа». Ведь это именно Иисус Христос, а вовсе не Иоанн Богослов, как будет далее рассказано, снимает семь печатей с таинственной книги и «открывает» ее содержание. Дело в том, что надписания книг Библии появились гораздо позже времени их возникновения и часто имели случайный характер.

После того как чтец объявил, чтó он будет читать, его, а также всех слушателей, благословляет предстоятель:

«Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко» (1,3).

Чтец начинает чтение обычного адреса (кто? кому? благословение):

«Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (1,4-5а).

После произнесения имени Иисуса Христа следует возглас предстоятеля, представляющий собой так называемую доксологию, то есть славословие Христу:

«Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков» (1,5б-6). Хор (или чтец) отвечает: «Аминь».

Далее хор поёт песнопение, использующее мотивы из пророческих книг Ветхого Завета:

«Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» (1,7).

Весь собравшийся народ (или другой хор, как это было принято в древности) отвечает: «Ей (т.е. Да), аминь».

Теперь вступает пророк и произносит «оракул» от имени Бога (привожу не по Синодальному переводу, а по Критическому тексту):

«Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (1,8).

Теперь снова продолжает чтение (уже не адреса, а самого послания) чтец:

«Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и т.д. и т.д.» (1,9 слл.).

Литургический характер книги обнаруживается также в том, что ни в какой другой книге Нового Завета нет столько псалмов, гимнов, песнопений, славословий, возглашений, как в Книге Откровения. Она вся пронизана богослужением, то на небе, то на земле, то во всем космосе.

Следует также заметить, что когда мы упоминаем о чтении, о чтеце, то при этом не следует представлять себе, будто чтение происходило так, как мы сейчас кому-то что-то читаем вслух (например, как я сейчас по радио). Нет, в древности читали (абсолютно всё и везде) нараспев, примерно так, как сейчас читают в Церкви, то есть речитативом. Тексты пелись, а не читались.

Как мы знаем, сейчас в нашей Православной Церкви, в отличие от Западных Церквей, Апокалипсис не читается: он не вошел в круг богослужебных чтений. Дело в том, что в восточной части Римской империи эта книга долго не могла войти в канон Священного Писания: существовали сомнения в ее апостольском происхождении. И в канон на Востоке она вошла уже после того как сформировался круг богослужебных чтений. На Западе же Апокалипсис признавался с глубокой древности как книга боговдохновенная, и потому читалась и до сих пор читается во время богослужения. Этим же объясняется и то, что Апокалипсис на Востоке не толковался вплоть до XIX века. Единственное исключение -–толкование св. Андрея Кесарийского. Многие святые отцы Востока (например, Иоанн Златоуст) даже ни разу не упоминают эту книгу. На Западе же она с древнейшего времени подвергалась тщательному изучению и многочисленным толкованиям. Вторично сомнение в богодухновенности Книги Откровения возникло уже у Мартина Лютера, в XVI веке. Но в настоящее время она входит в новозаветный канон всех христианских исповеданий.

Книга Откровения читается непросто. Одна из причин этого в том, что она написана особым символическим языком, характерным для апокалиптической литературы. Изобилие образов в этой книге творит символический мир. В этот мир входят читатели, и таким образом изменяется их восприятие окружающего их мира. Важность этого очевидна в связи с тем, что читатели, жители крупных городов Асии, постоянно соприкасались с впечатляющими образами римского видения мира. Архитектура, иконография, статуи, ритуалы, фестивали, чудесные исцеления и механические чудеса в языческих храмах – всё создавало мощное впечатление величия имперской власти и ослепительной языческой религии. В этом контексте Книга Откровения дает контр-образы, дающие читателям иное видение мира: как мир выглядит с неба, на которое восхищается Иоанн. Происходит как бы очищение взгляда: понимание, каков мир на самом деле и каким он должен быть. Например, в гл.17 читатели видят женщину. Она выглядит как богиня Рома, в славе и величии (образ римской цивилизации). Ей поклонялись во множестве храмов империи. Но в изображении Иоанна она – римская блудница, соблазнительница, интриганка и ведьма. Её богатство и блеск – результаты её гнусного занятия. Так читатели понимают истинный характер Рима: нравственное разложение за пропагандистскими иллюзиями.

Образы Апокалипсиса – символы, обладающие силой преображения восприятия мира. Но они действуют не только с помощью словесных картин. Их смысл во многом определяется композицией книги. Удивительно тщательная литературная композиция книги создаёт сложную сеть литературных ссылок, параллелей и контрастов, которые придают смысл частям и целому. Конечно, не всё осознаётся с первого или десятого чтения. Осознание этого богатства смыслов прогрессирует в интенсивном изучении.

Прежде всего, Книга Откровения богата аллюзиями из Ветхого Завета, то есть намеками на Ветхий Завет. Они не случайны, но существенны для осознания смысла. Без осознания этих аллюзий, не заметив их, смысл многих, если не всех, образов почти недоступен для понимания. Если нас удивляет, чтó средний христианин в Асии мог понять во всём этом множестве намеков и образов, то следует вспомнить, что иудеохристианский характер большинства из этих церквей делал для них Ветхий Завет гораздо более понятным и близким, чем для большинства наших современных христиан. Мы должны также подумать о тех церковных пророках, которые изучали, объясняли и толковали для Церкви пророчество Иоанна с тем же вниманием, что и пророчества Ветхого Завета.

Наряду с аллюзиями в Ветхий Завет образы Апокалипсиса отражают мифологию современного Иоанну мира. Мы с вами увидим, как отразились в этой книге некоторые широко известные мифы Древней Греции, как отразились, например, астрологические представления Вавилона. Или взять идею вторжения с Востока, из-за Евфрата (9:13-19; 16:12). Здесь отражена реальная политическая опасность для Империи I века со стороны Парфянского царства. Жестокая и чуждая цивилизация казалась для римлян страшной угрозой. Хотя для многих подданных Рима на востоке империи парфянское вторжение казалось освобождением от римского угнетения. Когда Апокалипсис изображает царей Востока, вторгающихся в Римскую империю в союзе со «зверем, который был и нет его; и он поднимется из бездны» (17:8), то это – отражение популярной легенды об императоре Нероне, многим напоминавшем отвратительного тирана, но для многих других – освободителя, который однажды встанет во главе парфянских войск, чтобы овладеть Римом. Так Иоанн использует факты, страхи, надежды, образы и мифы своих современников, чтобы сделать всё это элементами христианского пророчества.

Было бы большой ошибкой видеть во всех этих образах Откровения вневременные символы. Они взяты из исторического контекста, и они сообразны историческому контексту Апокалипсиса как конкретного послания конкретным 7-ми церквам Асии. Все эти образы и символы надо понять в специфической ситуации первых читателей книги, в их социальной, политической, культурной, религиозной ситуации. Только так, поняв эту книгу для того времени, мы можем использовать ее смысл и значение для нашего времени.

Да, образы Откровения – не вневременные символы, они имеют отношение к «реальному» миру того времени. Но нам следует избегать и противоположной ошибки считать их буквальными описаниями «реального» мира и предсказаниями неких событий в этом «реальном» мире. Они – не просто система кодов, которые следует раскодировать, чтобы увидеть в них образы реальных людей и событий. Когда мы узнаём их источники и богатые символические ассоциации, мы понимаем, что они не могут быть прочитаны ни как буквальные описания событий, ни как закодированные описания событий. Они должны быть прочитаны ради их богословского значения и ради их способности вызывать экзистенциальную, т.е. жизненную реакцию и ответ.

Итак, образы Книги Откровения требуют тщательного изучения, если современный читатель желает постичь богословский и жизненный смысл этой книги. Благодаря непониманию образов и того, как они передают смысл, возникло множество неправильных, произвольных и самых фантастических толкований Апокалипсиса и в древности и у наших «просвещённых» современников.

Наконец, нам надо еще подчеркнуть одно особенное свойство изучаемой нами книги. Апокалипсис не содержит привычных для нас богословских дискурсов (рассуждений) или аргументов, обычных для Нового Завета, например, для посланий Павла. Но это не означает, что эта книга менее глубока в своих богословских идеях. Её образы – не случайные импрессионистские средства выражения в противоположность абстрактным аргументам Павла. Они способны выражать точный смысл и богатство смысла на кратком отрезке текста через пробуждение ряда ассоциаций. Богословский метод Апокалипсиса отличен от других книг Нового Завета. Но при этом Апокалипсис – не только одно из самых утончённых литературных произведений Нового Завета, но и одно из больших богословских достижений раннего христианства. И здесь литературные и богословские достоинства неотделимы друг от друга. Одно (литературное искусство) есть путь для другого (для богословия).

Беседа № 3.

Сегодня мы начинаем с вами чтение книги Апокалипсис, по возможности, скромный ее разбор и попытку понять, что желал вложить в свое сочинение автор этой замечательной книги – Иоанн. Разумеется, признавая эту последнюю книгу Библии богодухновенной, мы должны считать ее изначальным Автором Самого Бога, а Иоанна – Его пророком. Но пророк – не безвольный инструмент Бога, а человек с его свободной волей, со всеми своими человеческими особенностями, в том числе, с особенностями его как литератора и богослова. Христианское Священное Писание написано двумя согласными с собою авторами: Богом и человеком Иоанном. Слово Божие одновременно и божественно, и человечно, как и Слово Бога Воплощенное, Иисус Христос, есть одновременно и Бог, и Человек.

I. Общее вступление к книге (1,1-20).

1. Надписание (1,1-3).

¹ Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, ² который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел. ³ Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко.

Мы уже с вами упоминали в прошлой беседе, что Апокалипсис начинается с уведомления о названии этой книги и благословения ее чтецу и ее слушателям во время богослужебного собрания. Книга называется Откровение Иисуса Христа. Так она сама себя называет, в отличие от нас, которые привыкли называть ее Откровением Иоанна Богослова. Иисус Христос – вот кто открывает нам тайны Божии. Это Он снимет печати с хранящихся до времени тайных замыслов Бога о спасении мира. Бог Отец есть Творец всех веков, только у Него планы творения, начало и конец всего. И только Он позволяет открывать Свои тайны тем, кому Он хочет их открыть.

Иисус Христос. Следует отметить, что человеческое имя Спасителя Иисус встречается в книге 14 раз, в том числе 7 раз в выражениях «свидетельство Иисуса» и «свидетели Иисуса». Это двойное повторение числа 7 говорит о совершенстве человечества Иисуса Христа и о большом значении понятия «свидетельства». Отметим также, что слово Христос встречается в книге ровно 7 раз. Тем самым подчеркивается абсолютное значение мессианства Иисуса. Вообще, в Апокалипсисе числа имеют очень большое значение. Некоторые числа лежат для читателя на поверхности (7 печатей, 7 труб, 7 чаш, 7 светильников, 7 духов, 7 церквей, 7 голов зверя и т.д.). Но некоторые числа сокрыты в самой структуре текста, их сразу не заметишь. Для этого и требуется тщательное экзегетическое исследование, включая статистические подсчеты повторяемости тех или иных слов. Число 7 символизирует полноту, законченность, совершенство, завершенность.

В ст.1 мы видим «цепочку откровения»: Бог – Иисус Христос – Ангел – Иоанн – прочие «рабы Божии». Эта цепочка будет разворачиваться в первых 10 главах книги. Конечная цель откровения – «рабы Божии». Так здесь названы христиане. Выражение «раб Божий» – почетное наименование ветхозаветных пророков. Так, например, в книге Амоса (3,7) говорится, что Бог открывает тайны «рабам Своим, пророкам». В книге Откровения особо подчеркивается пророческая роль Церкви в истории. Поэтому в известном смысле каждый христианин – пророк. Только под пророчествами, как мы уже с вами отмечали, не следует понимать предсказания. Пророки – не провидцы, но выразители воли Божией. Откровение Иисус Христос вручит Ангелу. Это Сам Иисус говорит в конце книги: «Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать сие в церквах» (22,16). Вообще такие переклички начала и конца, симметрия в расположении материала и даже отдельных слов и высказываний, очень характерна для этого сочинения. Мы видим из всего этого литературного кружева, какую огромную литературную работу провел Иоанн, осмысляя и оформляя данные ему Ангелом Божиим видения и откровения Христовы.

Что же будет «показано» «рабам Божиим»? Будет показано, «чему надлежит быть вскоре». А вскоре придут трудные времена, предшествующие Концу. Само выражение «чему надлежит быть вскоре» взято из Дан. 2:28. Там Бог открывает царю Навуходоносору, «что будет в последние дни». Здесь подчёркнут план Божий («надлежит») и определённое «вскоре». Речь идет о «последних временах», о времени эсхатологической битвы добра со злом, Бога с Сатаной, Христа с Антихристом. Христиане должны быть вооружены и должны сохранить себя в этой борьбе. Но они могут быть уверенными в окончательном спасении, ибо все эти предстоящие события держит в Своей руке Бог. Об этом заверяет выражение «надлежит». Это слово означает не неизбежность предопределенного рока, но всегда означает план Божий, Его спасительный промысел.

В ст.2 Иоанн и себя подчеркнуто именует «рабом Божиим». Он – пророк и принадлежит церкви «рабов Божиих» – пророков. И снова в конце книги утверждается то же: Ангел называет Церковь церковью пророков, а Иоанна их братом (22,9). Так постоянно перекидывается мостик из начала – в конец.

Иоанн «свидетельствовал» (эпистолярный аорист, т.е. «вот здесь свидетельствует») об этом Откровении Иисуса Христа, которое названо здесь «словом Божиим» и «свидетельством Иисуса Христа». Понятие «свидетельства» – ключевое в Книге Откровения. Мы с ним встретимся многократно. Здесь это слово означает собственно все содержание книги, свидетелем которого выступает Иоанн. Он должен нести это «свидетельство Иисуса Христа» дальше, т.е. написать вот эту книгу Откровения.

«Свидетельство» в Апокалипсисе всегда означает свидетельство словом, которое имеет следствием свидетельство жизнью и свидетельство кровью. Интересна история перевода слов «свидетель, свидетельство». Греческое martys вообще означает «свидетель», юридическое понятие. В эпоху гонений на христиан их судили, и на суде они выступали свидетелями Иисуса Христа, Его истины. Христиане свидетельствовали свою правоту жизнью, выдерживая страшные мучения и проливая свою кровь. При переводах на другие языки слово martys либо просто транслитерировалось (сравни латинское martyr, перешедшее затем в другие западные языки), либо переводилось по тому впечатлению, какое оказывал вид свидетелей Христовых, когда их подвергали пыткам и казням. Их мучили. Вот и появился перевод слова martys – «мученик». Так что мы не должны забывать, что христианские мученики – свидетели о Христе ценою своих жизней.

В ст.3 – благословение, которое произносит предстоятель. Он благословляет чтеца и слушателей Апокалипсиса, которое здесь названо «пророчеством». Благословение преподается тем, кто во время богослужебного собрания внимает этому пророчеству и делает необходимые выводы для своей жизни («соблюдает написанное»). Благословение дается в традиционной форме «блаженства». «Блаженный» по-гречески makarios. Поэтому такие «блаженства в науке называются «макаризмами». Так вот, здесь мы имеем первый из 7-и макаризмов в Откровении. Да, и приветствие «Блаженны…» тоже встречается в книге ровно 7 раз, причем в определенных и важных местах. В этом стихе, в начале книги, говорится, что «блажен соблюдающий написанное в ней». А в конце книги тоже говорится: «Блажен соблюдающий слова пророчества книги сей» (22,7). Так сама книга обрамляется двумя «блаженствами». Тем самым подчеркивается пророческое значение книги и та жизненная задача, которая ставится в ней перед христианами. Ведь пророчество, как мы уже выяснили, не предсказание, но всегда некое увещание и требовательный призыв к действию. Настоятельность соблюдения написанного в Апокалипсисе обосновывается тем, что «время близко». Немного неточный, как это обычно в Синодальном тексте, перевод. Речь идет не о «времени», а о назначенном Богом, совершенно определенном «сроке». Это срок наступления того, «чему надлежит быть вскоре» (ст. 1). Близки эсхатологические события Конца и Дня спасения.

2. Эпистолярное начало (прескрипт) (1,4-8).

⁴ Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, ⁵ и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных.

Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею ⁶ и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь.

⁷ Се, грядет с облаками,

 и узрит Его всякое око

и те, которые пронзили Его;

 и возрыдают пред Ним все племена земные.

⁸ Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель.

В ст. 4 снова выступает на сцену чтец. Он зачитывает адрес «послания» по принятому образцу, установившемуся в Церкви благодаря посланиям апостола Павла. Образец таков: кто пишет? кому пишет? и приветствие адресату в форме «Благодать вам и мир от…». Поскольку мы с вами уже достаточно долго изучали многие послания Павла, не станем повторяться и говорить об этой форме, в том числе о том, как античное приветствие «Радуйся» превратилось у Павла (и здесь у Иоанна) в «Благодать и мир».

Итак, Иоанн пишет семи церквам в Асии. Предполагается, что христиане этих церквей в Римской провинции Асия хорошо знакомы с Иоанном, Поэтому он себя не представляет, скажем, Апостолом. Ему не нужно утверждать свой авторитет. Кроме того, он не называет себя Апостолом, т.к. в прямом смысле таковым и не являлся. Ведь апостольскую миссию в этой провинции уже исполнил Павел. Авторитет Иоанна как пророка достаточно удостоверяется тем, что он получает задание написать все это непосредственно от Иисуса Христа (1,9-20).

Церкви в семи городах Асии символизируют всю Церковь Малой Азии, более того, всю Вселенскую Церковь. Апокалипсис – не просто окружное послание, но Вселенское послание. Об этом говорит не только число 7, но и самосознание автора. В 22,18 Иоанн предполагает, что его писание услышит всякий христианин. В 1,11 называются эти 7 церквей в 7-и городах, расположенных по кольцевой дороге, начинающейся в столице Ефесе. Главы 2 и 3 показывают, что Иоанн прекрасно знал ситуацию каждой из этих церквей.

«Благодать и мир» посылаются читателям от Бога, Который есть источник того и другого, и Который представлен здесь в очень необычной трехчастной форме: от Бога Отца, от семи духов перед Его престолом и от Иисуса Христа. Вполне аргументированно многие комментаторы усматривают здесь непривычное для нас указание на троичность Бога. Разумеется, Иоанн, живший более чем за два столетия до I и II Вселенских соборов, до всех долгих дискуссий святых отцов о Боге Троице, не мог еще пользоваться понятиями и терминологией IV века. Кроме того, язык Иоанна особенный, образный, не скованный строгой богословской терминологией. Поэтому и упоминание Бога Троицы у него могло быть так необычно сформулировано.

Прежде чем приступить к разбору этого приветствия, – а этим мы займемся в следующей беседе, – здесь надо сказать о необычной грамматике в стихах 4-5. Дело в том, что здесь не соблюдены элементарные правила склонения. «Благодать вам и мир от…», – далее должны следовать имена в родительном падеже. Но они стоят в именительном падеже. Если переводить на русский язык в той грамматической форме, в какой все это написано по-гречески, то выглядеть эти стихи будут следующим образом: «Благодать вам и мир от (он) Сущий и (он) был и (он) грядущий… и от Иисуса Христа, (он) свидетель, (он) верный, (он) перворожденный мертвых и (он) начальник царей земли». Все, отмеченное местоимением (он), стоит с определенным артиклем мужского рода в именительном падеже. В эпоху Возрождения, т.е. в конце XV – начале XVI века, когда гуманисты стали основательно изучать Священное Писание, считалось, что Иоанн плохо владел греческим языком, если делал такие непростительные ошибки в грамматике. Но это не так. Иоанн очень хорошо владел греческим. Но грамматика для него была одним из подручных средств богословия. Иоанн был строгим монотеистом. И для того, чтобы продемонстрировать неизменность и независимость Бога, он даже Его имя не изменяет по падежам. Бог не зависит ни от чего, в том числе от склонения существительных. Такие грамматические «погрешности» в Апокалипсисе повторяются всегда преднамеренно, обращая внимание читателя на богословский смысл того или иного высказывания.

Беседа № 4

Сегодня мы продолжим разбор эпистолярного начала Книги Апокалипсис (1,4сл). После «адреса» (кто и кому пишет?) в посланиях (а мы уже выяснили, что Апокалипсис – послание, эпистола) всегда следует приветствие. В данном случае оно направлено асийским Церквам от Бога, от семи духов и от Иисуса Христа. Имя Божие, которое здесь употребляется, и которое, как мы выяснили в прошлой беседе, стоит в «неправильном», именительном падеже. Буквально переведенное, оно таково: «Сущий и был и грядущий». Это имя Божие – развитие того великого и запрещенного к произнесению Имени, которое было открыто Моисею при неопалимой купине (Исх. 3:14). Уже в том откровении Моисею речь шла не просто о существовании Бога, и уж совсем не о вечном Его существовании, но о присутствии Бога среди и для Его народа. Напомню это место. Моисей спрашивает Бога: как Его звать, каково Его имя? Бог отвечает Моисею: «Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий (Иегова) послал меня к вам». Здесь мною процитирован Синодальный перевод на русский язык, который сделан с греческого перевода 70-ти толковников. Правда, при этом добавлено зачем-то еще фантастическое «Иегова». В подлинном, т.е. еврейском, тексте стоит несколько иное, и даже принципиально иное. Бог отвечает Моисею: «Эхье ашер эхье. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Яхве послал меня к вам». То есть Имя Божие дано в двух формах: «Эхье ашер эхье» и «Яхве». Первое дано в I лице (когда Бог говорит о Себе), а второе – в III лице (когда кто-то другой говорит о Боге). Второе, кроме того, – сокращение первого. Перевести можно так: первая форма – «Я буду присутствовать таким, каким Я буду присутствовать», вторая форма – «Присутствующий», или «Он присутствует». Перефразируя, можно сказать, что Имя Бога – «С нами Бог», «Помощник», «Покровитель». При этом Бог оставляет за Собой полную свободу. Он будет среди Своего народа, будет помогать ему, но не так, как этот народ захочет, а так, как это будет угодно Богу. Люди скажут: Бог здесь. А Он будет не здесь, а там. Люди скажут: Бог сделает нам то-то. А Бог сделает совсем иное, неожиданное. Бог не поддается нашим представлениям, изображениям, понятиям о Нем. Он абсолютно трансцендентен, абсолютно иной: «Я буду с вами, но таким, каким Я буду с вами». Впоследствии это священное Имя Божие, так называемый священный тетраграмматон, был запрещен к произнесению. Одна из 10-ти заповедей Моисея гласит: «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно». Это в нашем переводе. В подлинном тексте у заповеди иной смысл: «Не произноси имени Господа Бога твоего, ибо тем самым ты унизишь его». Древние переводчики Писания с еврейского на греческий язык (70 толковников) поняли еврейский глагол «хайя» не как «присутствовать», «пребывать в личных отношениях», а просто как «быть». Имя «Эхье ашер эхье» для них стало звучать как «Я есмь Кто Я есмь», или «Я буду Кто Я буду». Само по себе это лишено смысла, и поэтому александрийские толковники внесли в эту бессмыслицу смысл, истолковав это имя как утверждение бытия Бога и даже Его вечного бытия. Соответственно и перевели: «Сущий», что выражало в эллинистической философской манере божественную вечность в смысле безвременности и вневременности. То же могло быть выражено как существование в прошлом, настоящем и будущем. Так палестинские толкования на Исх. 3:14 и парафразируют Имя Божие: «Я есмь Кто был и будет». Подобные формулы применялись греками к высшему божеству или даже просто к богам. Некоторые из них к нам дошли и из языческого мира. Например, в одном древнем оракуле говорится: «Зевс был, Зевс есть, Зевс будет». При всей схожести с этой греческой формулой очевидно существенное отличие от нее того Имени, которое употребляет Иоанн. Отличается оно и от иудейской интерпретации Имени Божия. Отличается в формулировке и по смыслу.

Итак, в Апокалипсисе Имя интерпретировано как «Сущий и был и грядущий». Сравним с иудейской интерпретацией: «Я есмь и был и будет». Совпадение в том, что Иоанн тоже отдает предпочтение настоящему времени («Сущий» = «есмь»). Но отличие в том, что Иоанн в третьем члене формулы употребляет не будущее время глагола «быть», но причастие настоящего времени от глагола «приходить» (по-славянски «грядущий», по-русски «приходящий»). Конечно, и в греческом языке, как и в русском, английском и проч., это причастие «грядущий», «coming» фактически синоним «будущему». Но Иоанн специально заменяет глагол и вместо «будущий» ставит «грядущий, приходящий». Он делает это, чтобы показать, что речь идет не просто о будущем существовании Бога, но о Его пришествии в мир для Суда и спасения. При этом Иоанн помнит о тех местах Ветхого Завета, которые говорят об этом «пришествии». Таких мест очень много. Например, Ис. 40:10: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним, и воздаяние его перед лицом Его». С самого начала христиане относили это пришествие Бога к парусии («второму пришествию», как у нас принято говорить) Иисуса Христа.

В Книге Откровения этот момент не просто статического философско-богословского «существования», но динамического жизненного «присутствия» в образе «пришествия» подчеркнут еще числовой игрой. Дело в том, что разбираемое нами именование Бога с некоторыми вариациями встречается в книге 5 раз:

1,4: Сущий и был и грядущий;

1,8: Сущий и был и грядущий;

4,8: Сущий и был и грядущий;

11,17: Сущий и был;

16,5: Сущий и был.

Т.е. форма с тремя временами встречается трижды, а с двумя временами дважды (11,17 цитирую по Критическому тексту, а не по Синодальному переводу). В 11,17 и 16,5 отсутствует третий член, ибо видение Иоанна там указывает на уже свершившееся пришествие Бога. Оно в главах 11 и 16 уже не в будущем. И гимны, звучащие там, прославляют Бога за осуществление Его спасительного пришествия: «Благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был, что Ты принял силу Твою великую и воцарился» (11,17). Пришествие Бога равнозначно наступлению Его спасительного Царствия.

Так Иоанн толкует Божественное Имя динамично, как указание не на Его трансцендентную вечность без отношения к миру, но как Его вечность в отношениях с миром, Так библейский Бог приходит к Своему творению. Это толкование прекрасно согласуется со смыслом сказанного в Исх 3,14, где Бог говорит о Себе не в терминах философских абстракций («Сущий»), но словами Своего участия в истории, присутствия со Своим народом («Присутствующий»). Иоанн развивает эту древнюю израильскую веру в Бога истории Его народа в эсхатологическую веру в Бога Конца, приведения всего и всех к совершенству в вечном будущем. В этом замечательная богословская заслуга книги Апокалипсис. Удивительно, как в одном только первом встретившимся нам в первых строках книги необычном выражении мы обнаружили такую глубину богословской мысли. А сколько таких необычных выражений и образов содержит эта книга!

В этой формуле Имени Божия у Иоанна содержится большое утешение подвергаемым гонениям христианам времени правления императора Домициана. Бог в настоящее время с ними, как в прошлом Он был с Израилем на всех невероятно трудных путях его. То же гарантировано и для будущего. Бог и в будущем будет с христианами, Его народом. Он приходит к ним. Он не отделяет Себя от Своих, если они не отворачиваются от Него. Бог приходит к христианам, которым предстоят великие испытания. Вопреки всей видимости он не оставляет их, не бросает их на произвол судьбы. Это христиане должны знать с самого начала: Бог дает им Свою благодать и Свой мир.

Благословение исходит также «от семи духов, находящихся перед престолом Его». Эти семь духов, как правило, толкуются как символическое обозначение Святого Духа. Таким образом, учитывая, что далее благословение исходит также от Иисуса Христа, Сына Божия, Иоанн здесь упоминает Бога в Его троичности. Разумеется, ему еще были не известны великие богословские дискуссии по этому вопросу, приведшие к созыву I Вселенского собора в Никее в 325 году. Ему еще не были ведомы богословские термины, выработанные в святоотеческий период церковной истории. Тем удивительнее, что он здесь, возможно, в своей своеобразной манере предрекает христианское учение о Боге Троице.

Правда, следует сказать, что далеко не все в 7-и духах видят символическое обозначение Духа Божия. Многие видят здесь 7 вестников Бога. Число 7 указывает в таком случае на 7 архангелов из Тов. 12:15. Но скорее символическое число 7 обозначает полноту всех существ, находящихся на службе у Бога («служебные духи», Евр. 1:14).

Далее благословение исходи также от Иисуса Христа. Он необычно стоит на третьем месте, после 7-и духов. Как бы ни понимать эти 7 духов, как ангелов или как Святого Духа, в любом случае это необычно. Но третье место объясняется практическими литературными соображениями. Именно так подчеркивается значение Иисуса Христа для христианской Церкви. Ведь далее следуют почетные наименования Христа, обозначающие Его спасительное значение. Это, в свою очередь, вызывает восторженное прославление Христа в стихах 5б-7. Мы уже упоминали о том, что Иоанн отказывается от склонения возвышающих Христа титулов. Не «от Иисуса Христа, свидетеля верного, первенца из мертвых и владыки царей земных», но «от Иисуса Христа, свидетель верный, первенец и т.д.». Так подчеркнута независимость Христа, такая же, как у Бога.

Во-первых, Он – «свидетель верный». О смысле слова «свидетель» у нас уже шла речь. Иисус Христос Своею жизнью и смертью засвидетельствовал правду и любовь Божию к людям. Поэтому Он свидетель «верный». Как «свидетель верный и истинный» Он увещевает и воспитывает тех, кого Он любит (3,14). Кроме того, Христос свидетельствует истинность и надежность того откровения, которое будет сообщено нам Иоанном в его книге. Поэтому и само Откровение названо «свидетельством Иисуса Христа» (1,2.9; 12,17; 19,10).

Во-вторых, Он назван «перворожденным из мертвых». Это выражение происходит из традиции апостола Павла ( Рим. 8:29, Кол. 1:18; 1Кор. 15:20). Как первенец из мертвых Он – гарант воскресения христиан, и как первый Он – их предводитель, вождь, Господь.

В-третьих, Он – «владыка царей земных». Эти самые «цари земные» сразу должны напомнить нам о Пс 2,2: «Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника (Христа) Его». В книге Откровения они всегда изображаются как враги Божии (6,15; 17,2.18 и т.д.). Как их Господин Христос обладает властью защитить христиан от их боговраждебных происков и атак.

После эпистолярного начала, которое заканчивается прославляющими Иисуса Христа словами, следует возглас предстоятеля христианского собрания, пресвитера или епископа. Этот возглас – так называемая доксология, т.е. славословие Христу, которым мы займемся в следующей беседе.

Беседа № 5

После эпистолярного введения в книгу (1,4-5а), т.е. адреса и приветствия, следует славословие Христу, возглашаемое, по-видимому, предстоятелем церковного собрания (1,5б-6). Похожие славословия (так называемые «возгласы») сохранились в православном богослужении и поныне (в конце молитв, ектиний). Это славословие прославляет Христа как Искупителя. Большинство исследователей предполагает, что когда-то это славословие звучало во время совершения таинства крещения. В наш Синодальный перевод, правда, следует внести некоторые поправки. Если следовать древним и лучшим рукописям Апокалипсиса, перевод должен быть таким:

«Любящему нас и  избавившему нас от грехов наших Кровию Своею и сотворившему из нас царство, священников Богу и Отцу Своему, Ему слава и держава во веки веков».

Эти на первый взгляд почти незаметные изменения на самом деле имеют большое значение. Так, например, привычнее встречать в тексте выражение: «Бог (или Христос), возлюбивший нас» (в прошедшем времени). Но здесь Иоанну очень важно подчеркнуть для преследуемых христиан, что Христос и сейчас любит их (настоящее время!) и не оставляет их. Эта любовь доказала себя смертью Иисуса на Кресте («Кровию Своею»). Спасительное следствие Его смерти в крещении проявляется как избавление, освобождение от грехов. Таким образом, происходит новое творение. Здесь употреблен не глагол «делать», как в Синодальном переводе, а именно «творить», который всегда говорит о творческом акте Бога. Бог Своим Словом не «делает», а «творит». Не сказано «В начале Бог сделал небо и землю», но «В начале Бог сотворил…». Вот и здесь речь идет о творении нового мира и нового человека. Через крещение во Христа люди умирают для ветхого и воскресают для нового мира, входят в Царствие Божие, представляют собой это Царствие. Христианам в крещении придается достоинство священников, т.е. служителей Божиих, имеющих через Христа и во Христе доступ к Богу, которого лишены люди в их ветхом состоянии. Здесь Иоанн вспоминает о том обетовании, которое Бог на Синайской горе через Моисея дал Израилю: «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6). Это обетование осуществилось на христианах. То, что некогда было справедливо для иудеев, – теперь иудеи, как будет далее сказано, «синагога сатаны» (2,9; 3,9), – переходит ныне к христианам. Это они – истинный Израиль.

В Церкви царствует Бог и Христос, и в ней богопротивные силы принципиально лишены своей смертельной власти. Христиане из всех народов уже введены в священническое и царственное достоинство. Но активное со-царствование со Христом предстоит только в будущем. Об этом будет, например, сказано в 5,10: «Ты сотворил из них (т.е. из всех народов) царство и священников Богу нашему, и они будут царствовать на земле». Это произойдет только после Второго Христова пришествия. (Перевод снова исправляю по Критическому тексту. В дальнейшем нам так часто придется сталкиваться с неточностями в тексте нашего традиционного перевода, что я больше не буду упоминать, что исправления делаю по Критическому греческому тексту Нового Завета, отразившему вековую работу над сотнями древних рукописей.)

На возглас предстоятеля весь собравшийся народ отвечает подтверждающим «Аминь». Сейчас это во время богослужения делает хор.

Если в возгласе 1,5б-6 взор был устремлен на достигнутое во Христе спасение, то в 1,7 взгляд направлен в будущее. Звучит гимн пророческого характера. Возможно, его пел «хор», но возможно, что этот стих произносил церковный пророк (вспомним, что все чтения и пророчества, собственно, не «произносились», а пелись). Пророческий гимн открывается пророческим же «се». Что это означает по-русски, вряд ли кому-нибудь сейчас понятно. Но в греческом тексте никакого «се» нет. Там, как и во множестве других мест Нового Завета, где в Синодальном переводе стоит это маловразумительное «се», стоит слово, которое всегда означает, что сейчас последует какое-то Божественное откровение. Буквально переводится: «смотри, гляди!».

Этот гимн состоит из смешанного вольного использования Дан. 7:13 и Зах. 12:10-14. Книга пророка Даниила вообще является одним из основных источников апокалиптических образов. В Дан. 7:13сл говорится о том, что в конце веков, после крушения всех боговраждебных «звериных» царств земли, настанет Царствие Божие, которое принесет на землю Мессия = Сын Человеческий: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий.… И Ему дана власть, слава и царство…». А в таинственном пророчестве Захарии Господь Бог предрекает, что произойдет в судный День Господень: «И будет в тот день, Я истреблю все народы, нападающие на Иерусалим. А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают о единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12:9-10). Это место с древнейших времен понималось как пророчество о Мессии, о Пастыре народа Божия, Которого этот же народ и «пронзил». Но в День Господень Он явится как Судия, и пронзившие Его «возрыдают» в раскаянии: они поймут, что действовали себе на погибель. У Захарии далее говорится (13,1), что в тот день «откроется источник», который смоет грех и нечистоту с раскаявшегося народа. Иоанн понимает это место иначе. У него «племена земные» (не жители Иерусалима!) вовсе не скорбят о Том, Которого «пронзили», но со страхом взирают на Него в день Его парусии. Все племена земные рыдают не о Нем, но о собственной судьбе в Судный День. Здесь мы видим типичное пророческое «изречение о суде» над грешным человечеством. Если мы достаточно подробно остановились на этом в целом понятном гимне, то только затем, чтобы продемонстрировать, как вольно в древности вообще, и в Апокалипсисе в частности, обходились с буквой Писания. Сейчас наше отношение к «букве» более щепетильное, но менее свободное и менее одухотворенное.

На пророческий гимн собравшийся народ снова отвечает утвердительным возгласом, который в нашем переводе тоже звучит хотя и понятно из контекста, но все же маловразумительно: «Ей!». В оригинале это греческое «Нэ», что означает усиленное утверждение в клятве: «Воистину это так! Да будет так!», что и передается следующим еврейским словом «Аминь».

Итак, были возвещены скорые события: «чему надлежит быть вскоре» (1,1), «время близко» (1,3), Сын Человеческий «грядет с облаками» (1,7). Теперь в пророческом оракуле (1,8) возвещается, что во Христе «грядет» Сам Бог. Оракулом называется пророческое изречение от имени Бога (в оракуле «Я», хотя и произносится пророком, есть Я Бога, как, например в Ис. 41:4.10.13 и т.д.). Бог Сам открывает Себя как Грядущий и подтверждает сказанное до сих пор о «близком времени» Его пришествия во Христе.

Привожу ст.8 по критическому тексту (здесь это очень важно для анализа структуры книги Апокалипсис): «Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь Бог, Который есть и был и грядет, Вседержитель». Здесь даны три из четырех важнейших в книге Апокалипсис наименований Бога: 1. Альфа и Омега (= Первый и Последний = Начало и Конец); 2. Сущий и был и грядущий; 3. Господь Бог … Вседержитель. Четвертое наименование Бога – Сидящий на престоле. С ним мы встретимся, начиная с 4-й главы. Здесь же мы имеем первое самопровозглашение Бога в книге. Второе место, где Бог говорит Сам о Себе, находится в конце, в 21,6. Эти два самоназвания Бога соответствуют двум аналогичным самоназваниям Иисуса Христа: тоже в начале (1,17) и в конце книги (22,13). Иоанн, уделяет большое внимание числам в тексте и расположению ключевых слов.

 Рассмотрим вначале наименование Альфа и Омега = Первый и Последний = Начало и Конец. Расположим в таблицу перечисленные нами самопровозглашения Бога и Иисуса Христа. Во-первых, мы увидим, что наименование Альфа и Омега встречается в книге ровно 7 раз (если считать, что этому наименованию тождественны другие: Первый и Последний и Начало и Конец). Это символическое число 7 не случайно. Числовые модели имеют в Книге Откровения богословское значение. 7 – число полноты. 7 случаев именования Бога указывают на полноту Божественного существа. Так в ткань литературной композиции у Иоанна вписан богословский смысл.

Бог	1,8	Альфа и Омега
Христос	1,17		Первый и Последний
Бог	21,6	Альфа и Омега	↓	Начало и Конец
Христос	22,13	Альфа и Омега	Первый и Последний	Начало и Конец

 Если поначалу читатель может подумать, что у Бога и Христа разные имена: Бога звать Альфа и Омега, а Христа – Первый и Последний, то в конце книги мы видим, что Бог расширяет Свое имя: «Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец», а имя Христа (Первый и Последний) «вставляется» в имя Бога. Таким образом сознательно подчеркивается эквивалентность всех трех наименований. Бог – вечен в отношении к миру, Он – Творец и завершитель. Но это же утверждается и для Христа. Иисус Христос в Своем существе (а имя всегда отражает существо) тождествен Богу Отцу. Таким непривычным для нас образом Иоанн строит свое богословие.

Нелишне будет посмотреть на происхождение имени «Альфа и Омега». Разумеется, всякий знает, что эти буквы – начало и конец, первая и последняя буквы греческого алфавита. Но история этого наименования глубже. Иоанн связывает фразу «Альфа и Омега» с великим Именем Бога, т.е. со священным тетраграмматоном, о котором у нас уже шла речь. Эти четыре буквы JHWH  произносить было нельзя. Они и не произносились. Но этот запрет касался только законопослушных иудеев. Но для пытливых и не очень законопослушных иудеев, а тем более для язычников, всегда было интересно узнать, как же произносится Имя Божие. Один из древних вариантов его произнесения был таким: Jahoh. Этот вариант произнесения произволен и фантастичен, но не менее фантастичен, нежели встречающееся в Синодальном переводе произнесение Иегова. Итак, Jahoh. При передаче греческими буквами это выглядело как IAO. Буква «йота, йод» часто условно заменяла весь тетраграмматон «йод-ха-вав-ха» и сокращенно означала Имя Божие или Бога. Таким образом, получалось: «Бог-Альфа-Омега». В контексте иудейского богословия Имени этот факт – появление первой и последней буквы алфавита в Имени Бога – подтверждал, что само Имя скрыто содержит в себе мысль о превечности Бога. A (Альфа) и O (Омега) означает «превечный Бог».

Во втором самообозначении Бога «Сущий и был и грядущий» («Который есть и был и грядет») повторяется вариант Имени Божия из 1,4. Только здесь акцент ставится на том, что Бог – «грядущий», т.е. «приходящий» в Иисусе Христе.

Наконец, третье самообозначение Бога – Вседержитель. Вообще говоря, полное библейское наименование – Господь Бог Вседержитель. Оно здесь и дано, только разбито вставкой «Сущий и был и грядущий». Смысл такого разбиения – выделить и подчеркнуть слово Вседержитель. Это имя в его полной форме встречается в Апокалипсисе ровно 7 раз. Снова и снова символика! Имя Вседержитель тоже связано со священным тетраграмматоном, ибо есть перевод развитой формы Имени Божия JHWH elohe zebaoth, т.е. «JHWH Бог множеств», в Синодальном переводе «Господь Бог Саваоф» (например, в 2 Цар 5,10). Zebaoth по-еврейски означает «множества», т.е. все вещи. Речь идет о власти JHWH над всеми вещами, а потому и о Его господстве над ходом исторических событий. Наши переводчики не стали долго задумываться и восприняли слово «множества» как личное имя «Саваоф», что абсолютно лишено смысла. Древние переводчики на греческий язык были более вдумчивыми и перевели zebaoth по смыслу, как Пантократор, Вседержитель. Иоанн использует это греческое слово в Откровении. Это обозначение Бога говорит не столько об абстрактном «всемогуществе», сколько о реальном контроле Бога над всеми вещами – Вседержитель!

На этом оракуле (1,8) заканчивается предисловие к собственно книге Откровения.

Беседа № 6

3.       Видение Иисуса Христа и поручение (1,9-20).

⁹ Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. ¹⁰ Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; ¹¹ то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию.

¹² Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников ¹³ и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: ¹⁴ глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; ¹⁵ и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. ¹⁶ Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей.

¹⁷ И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний, ¹⁸ и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. ¹⁹ Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. ²⁰ Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей.

В 1,9 начинается собственно чтение книги, как отчета о видениях Иоанна. Он сообщает о себе как о посреднике в Откровении и описывает, как Сам Иисус поручил ему написать эту книгу. Сначала Иоанн подчеркивает свою солидарность с теми христианами, которым он пишет. Он испытывает те же скорби, что и они. Слово «скорбь» – не совсем адекватный перевод. Соответствующее слово в оригинале означает гонение, притеснение, преследование, во всяком случае, какое-то внешнее бедствие, а не внутреннее состояние «скорби». Это те бедствия, которые характеризуют существование христиан в «последние времена». Конечный источник этих «скорбей», как далее указывает Иоанн, – диавол (2,10). Бедствия можно вынести только в общении со Христом (в оригинале «в Иисусе»).

Христиане не только страдают ради Христа, но они уже сейчас принимают участие в царствии Иисуса. Это участие, впрочем, еще далеко отстоит от будущего активного соцарствия христиан в состоянии совершенного спасения (5,10б; 20,6; 22,5). Но насколько они дают в своей жизни место царствию Иисуса, они уже сейчас принимают участие в Его Воскресении и тем самым обретают силы стойко переносить выпадающие на их долю бедствия. Иоанн подчеркивает «стойкость в Иисусе», которую он разделяет вместе с христианами Малой Азии. Следует отметить, что слово «терпение», так часто встречающееся в нашем переводе практически всех книг Нового Завета, не совсем точно отражает оригинал, где смысл скорее не в пассивном терпении, но в пассивном сопротивлении, или, что то же, в активной позиции стойкого упорства. Не только гонения, но также царствие и стойкая крепость – следствия жизни «в Иисусе». Таким образом, христианство характеризуется здесь ставшим после апостола Павла привычным термином: быть «в Иисусе».

Во время получения видений Иоанн находится на острове Патмос, маленьком скалистом острове среди южных Спорад недалеко от Милита. Туда он сослан «за слово Божие и за свидетельство Иисуса». Для того чтобы быть готовым к восприятию видений, он был восхищен Духом. Это понятно, т.к. он должен принять и передать церквам свидетельство Иисуса. А «свидетельство Иисуса есть Дух пророчества» (19,10). Только в состоянии экстаза Иоанн обретает способность постичь увиденное и услышанное, и передать это в соответствующих словах. Поскольку состояние восхищения Духом христианам хорошо знакомо и из чтения Ветхого Завета и из собственного церковного опыта, автор не останавливается на подробностях. Он тотчас говорит об аудиции (слуховом откровении). Формулировка напоминает о Иез 3,12 («И поднял меня дух; и я слышал позади себя великий громовой голос»), а также о Исх. 19:16, где явление Бога на Синае сопровождается «трубным звуком весьма сильным». О звуке трубы мы читаем часто в апокалиптической литературе. В Новом Завете – в 1 Фесс 4,16, где труба Божия сопровождает явление Христа. Когда Иоанн говорит о голосе, который звучал как труба, он указывает на то, что испытанное им трудно передать обычным человеческим языком.

Как и в ветхозаветных видениях, Иоанн называет время, когда это с ним произошло: «день Господень» (у нас «день воскресный»). День Господень – не День Суда, ни День Пасхи, но воскресенье. Здесь впервые засвидетельствовано это название первого дня недели (в греческом языке сохранившееся поныне). Иоанн слышит голос Христа, Который поручает ему написать в книгу увиденное им семи церквам. (Следует заметить, что наш текст вставляет лишнее «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний». В критическом тексте просто: «голос…, который говорил: то, что видишь, напиши в книгу…».) Среди перечисленных далее церквей отсутствуют такие известные церкви как Колоссы и Иераполь. Выбор церквей определен не только тем, что они находились в городах, где заседали суды и были расположены римские гарнизоны, но также тем, что для них было характерно определенное религиозно-нравственное состояние. Сумма характеристик отдельных церквей дает представление о типичном состоянии христианства в Малой Азии вообще. Как будет видно из глав 2 и 3, этим церквам угрожали еретики.

Со ст.12 начинается описание собственно видения, подготовленного аудицией. Иоанн оборачивается на голос и видит семь светильников, значение которых поясняет ст.20. Это образ семи упомянутых церквей. С этим образом тесно связан образ семи звезд, которые толкуются как семь ангелов-хранителей семи церквей. Небесные светильники, звезды, – все это первоначально астральные символы (сравни 7 планет). Небо с его светилами часто выступает как источник апокалиптической символики. Посреди церквей-светильников постоянно присутствует прославленный Господь, который, как и в 1,7, назван здесь Сыном Человеческим из видения Даниила (Дан. 7:13). Он одет в длинный до пят хитон (у нас оставлено без перевода –«подир») (как у Аарона в Исх. 28:4.27), препоясанный золотым поясом (образы взяты из видения архангела Гавриила в Дан. 10:5слл.). Все это показывает Христа как царя и священника. Белые как снег волосы в Дан. 7:9 принадлежали Богу. Здесь они в описании Сына Человеческого. Таким образом, облик Христа символически означает, что Он – подобен Богу, Ангел (Посланник, Посредник), Первосвященник и Царь. Далее в этом сложном описании говорится о Его пламенных очах ( Дан. 10:6; 7,9), от которых ничего не укрыто. Описание Его ног и голоса (Дан. 10:6) – образ Его могущества. Он – Судия, т.к. в Своей руке Он держит семь звезд – символ мирового господства. Он, а не римский кесарь – Владыка мира и его Судия. Свой суд Он осуществляет (еще один символ) мечем. Но этот меч выходит из Его уст, т.е. суд осуществляется Его словом ( Ис. 49:2; 11,4). Итак, Сын Человеческий наделен всеми божественными полномочиями. Кроме того, лицо Его сияет как солнце в силе своей (Суд 5,31) – образ прославления Сына Человеческого ( Мф. 13:43, а также видение Преображения).

Все образы, использованные Иоанном при этом описании, взяты из Ветхого Завета. Соединенные вместе, они как бы усиливают друг друга, так что особенно впечатляюще передают величие и мощь прославленного Господа. Но на каждом из этих образов по отдельности нельзя акцентировать внимание. Это справедливо и для прочих случаев, когда Иоанн старается сделать особенно наглядными те или иные свойства описываемых им персонажей. Христос изображен здесь среди Своих церквей, которым адресована книга, и которые представляют Церковь в целом. Он – Господь народа Божия и в то же время стоит над всеми властями мира.

Как и в других ветхозаветных сообщениях о богоявлении ( Ис. 6:5; Иез. 2:1; Дан. 8:18 и т.д.), тайновидец пугается и падает как мертвый. Эта реакция знающему Писание еще раз говорит о богоподобии Сына Человеческого, т.к. вид Бога должен умертвить человека (например, Суд. 6:22сл.; 13,22; Дан. 10:16сл.). В другом случае, когда Иоанн падает к ногам ангела (22,8), ангел запрещает ему делать это, ибо проскинеза (падение к ногам), поклонение подобает только Богу. Здесь, в 1,17 Иоанна никто не упрекает в этом поклонении. Это означает, что поведение Иоанна (поклонение) правильно. Подобный Сыну Человеческому – равен Богу. Он возлагает на Иоанна десницу и таким образом возвращает его к жизни. Жест рукоположения и требование не бояться восходит к Дан. 10:10.12. То и другое означает наделение силой и дарование благословения для того, чтобы подготовить Иоанна к последующим за этим словам.

Иисус как Богоравный говорит: «Не бойся. Я есмь Первый и Последний». Это слова Бога из Ис. 44:2.6: « Я есмь Первый и Последний; нет бога кроме Меня». И в Ис. 48:12; 41,4: «Я есмь он; Я есмь Первый и Я есмь Последний». У пророка Исаии Бог Израиля описан как единственный Бог Творец всего и суверенный Господь истории, противостоящий идолам Вавилона. Мы уже говорили о том, что здесь Иисус Христос дает первое из Его имен, и что это имя равнозначно приведенному в 1,8 имени Бога – Альфа и Омега. Как Первый и Последний Христос – живой. Так Бог часто именуется в Ветхом Завете ( Нав. 3:10; Пс. 41:3 и т.д.). Бог – живой в отличие от мертвых языческих богов. Далее, намекая на крестную смерть Христа, говорится, что некогда Он был мертв, но теперь живой во веки веков. Потому Он имеет власть над смертью и адом. Символ власти – ключи. Христу Бог дал власть открывать двери ада и смерти, чтобы выпускать из их плена умерших. Под адом здесь разумеется именно Ад, Аид, т.е. библейский шеол, преисподняя, царство мертвых, а не геенна – место мучений грешников. В современном языке то и другое перемешано и перепутано. Следует сопоставить с ключом Давида (3,7), т.е. ключом от града Давидова, Нового Иерусалима.

Ст.19 повторяет задание Иоанну и в известном смысле соответствует членению книги. В гл.1 описано, что Иоанн уже видел; в глл.2-3 – современное положение христиан; в глл.4-22 – будущие события. Кого обозначают 7 ангелов церквей в ст.20, сказать трудно. Были разные предположения. Поскольку далее последует семь писаний, которые адресованы ангелам семи церквей, некоторые предполагали, что ангелы – руководители (епископы?) церквей. Но это предположение не очень убедительно, т.к. никто больше и никогда епископов ангелами не называл. Вероятнее речь идет об ангелах-хранителях церквей. Как народ Божий имеет своего хранителя Михаила ( Откр. 12:7-9; Дан. 10:13.20.21 и т.д.), так и каждая церковь имеет своего ангела-хранителя, находящегося на службе у Бога. Под воздействием астрологических представлений звезды и ангелы в библейские времена считались подобными друг другу в том смысле, что звезды тоже понимались как личные существа.

Беседа № 7

II.                 Пророчества семи Церквам (2,1 – 3,21).

Традиционно две последующие главы, т.е. 2-я и 3-я, называются «посланиями семи Церквам». Эти «послания» продолжают речь Сына Человеческого в 1,17-20. На самом деле это не послания, а пророческие высказывания в адрес упомянутых 7-и Церквей. Это так называемые оракулы, т.е. пророчества от имени Иисуса Христа прославленного. Оракулы эти построены однотипно и очень искусно. Они обнаруживают многочисленные сцепления с предшествующим видением и последующей основной частью Апокалипсиса. Все 7 пророчеств имеют одинаковую структуру и состоят из пяти частей:

1. Приказание писать: «Ангелу… Церкви напиши».
2. Формула вестника: «Так говорит…». Можно сравнить ветхозаветные похожие пророческие формулы: «Так сказал Господь», или в Книге Деяний (21,11): «Так говорит Дух Святой». Далее характеризуется говорящий, т.е. Сам Иисус Христос.
3. Собственно пророчество, вводимое формулой: «Знаю твои дела…».
4. Призыв к вниманию: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам!».
5. Обетование побеждающему.

Собственно пророчество («знаю дела твои…») описывает конкретное состояние той или иной Церкви. Призыв ко вниманию и обетование побеждающему в обобщенной форме направлены всем Церквам и христианам. В 4-7 пророчествах последние два элемента меняются местами: сначала стоит обетование побеждающему, а затем уже призыв ко вниманию. Такое изменение порядка не случайно. Оно указывает на функцию этих «посланий». Их цель – подготовить христиан к трудным временам. Эти трудные времена будут изображены в главах 4-22. В наступающих бедствиях Дух будет особым образом помогать христианам, что и показывает призыв вслушиваться в то, что говорит Дух. Вспомним слова Иисуса Христа в Мк 13,11: «Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый». Только с помощью Духа христиане смогут правильно оценить знамения времени и с победой выйти из предстоящих бедствий. Примером в этом им служит Христос, Который первым победил все искушения, нападки и самое смерть. Призыв ко вниманию и обетование победителю устремлены в будущее.

В этой связи следует рассматривать и пророчество, которое вскрывает конкретную ситуацию в Церкви. Если христиане преодолеют внутренние опасности, то они выдержат и внешние бедствия. Для автора важна именно стойкость, выдержка христиан в грозящих им бедствиях. И обетование, и увещание в этих «посланиях» служат единственно этой цели – поддержать и вдохновить христиан.

1.       Церковь в Ефесе (2,1-7).

¹ Ангелу Ефесской церкви напиши:

так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников:

² знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; ³ ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. ⁴ Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. ⁵ Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. ⁶ Впрочем то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов, которые и Я ненавижу. ⁷ Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия.

Ефес – третий по величине город Римской империи – был фактической столицей провинции Асия (так в Церкви принято произносить это название, по-гречески, в отличие от принятого светского наименования Азия). Хотя формальной столицей, резиденцией проконсула, был город Пергам. Со времени присоединения Ефеса к Риму (113 г. до РХ) начинается подлинный расцвет этого города. Поэтому неудивительно, что в Ефесе был популярен культ империи и кесаря. Археологические раскопки обнаружили остатки храма, посвященного Домициану. То есть именно во время написания Апокалипсиса там процветал культ человекобожия. Там же находилось и знаменитое на весь эллинистический мир святилище Артемиды, хорошо известное нам по событиям в этом городе, описанным в связи с миссией апостола Павла в Книге Деяний (Деян. 19:23-40). Этот город назван первым, т.к. он был центром миссии Павла и после Павла и потому имел особое значение для христиан Малой Азии. Его положение отразилось и в описании образа Сына Человеческого в «формуле вестника»: «Так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников». Здесь Ефес как бы представляет все перечисленные Церкви провинции. Прославленный Господь Сам осуществляет контроль над Церковью и может столкнуть с его места светильник, который символизирует Церковь, если она не покается.

Для дальнейшей истории христианской Церкви в Ефесе следует заметить, что этой Церкви около 110 года было направлено хвалебное послание священномученика Игнатия Антиохийского

Оракул содержит описание ситуации в Церкви. Сначала ей высказывается похвала (ст.2сл.). Церковь хвалится за свои «дела», т.е. за свою истинно христианскую жизнь, которая характеризуется двумя словами: «труд» и «терпение» (еще раз напоминаю, что слово «терпение» следует точнее переводить «выдержка, стойкость, упорство»). Тут же говорится и о том, что понимается под словом «труд». Церковь хвалится за свое активное сопротивление «злым» (в Синодальном переводе почему-то «развратным»; «злые», может быть, и были развратниками, но здесь, во всяком случае, об этом ничего не говорится). «Труд» состоит и в разоблачении тех «лжецов», которые выдают себя за апостолов. Здесь «лжецы» – лжеучителя, направляющие христиан на путь погибели. «Терпение» (стойкость) состоит, в свою очередь в том, что Церковь стойко переносит внешние гонения со стороны язычников за Имя Христово.

Упомянутые лжеапостолы, то есть странствующие пророки и проповедники, пришли в Ефесскую Церковь извне. Они сначала ей не были известны. Поэтому их пришлось подвергнуть проверке (ст.2). Раннехристианские Церкви часто имели проблемы с такими странствующими миссионерами. Так в 1 Ин 4,1 говорится: «Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». Несколько далее эти «лжецы» будут названы именем «николаиты» (ст.6). О том, кто они такие, мы сможем судить позже, когда мы узнаем о них несколько подробнее из пророчеств Церквам в Пергаме и в Фиатирах. Здесь же просто сказано, что они «злые», «лжецы» и самозванцы. Само название «николаиты», – очевидно, самоназвание лжеучителей, – происходит от имени некоего Николая. Впоследствии была известна гностическая секта «николаитов», возводящая свое самоназвание к имени архидиакона Николая (Деян. 6:5). Но вряд ли упомянутые в Апокалипсисе «николаиты» тождественны с последними. Некоторые экзегеты производят это название из народной этимологии ветхозаветного имени Вилеам, или Валаам (смотри Апок. 2,14). Еврейское имя Валаам равнозначного греческому имени Николай (Валаам – еврейское «бала ам» = греческое «ника лаон» = «он побеждает народы»).

Похвала Церкви, однако, сменяется упреком (ст.4сл.). Церковь обвиняется в том, что она отошла от своего «первой любви», т.е. от прежнего отношения к Богу, ко Христу и друг ко другу. Возможно, борьба с лжеучителями слишком занимала ефесских христиан, так что они стали пренебрегать самой сердцевиной христианства, личной связью с Богом, которая, естественно, должна выражаться в отношениях друг с другом. Охлаждение любви – одно из знамений наступающих «последних дней» («По причине умножения беззакония во многих охладеет любовь», Мф. 24:12). «Вспомни, откуда ты ниспал» (ст.5). Образ падения с высоты взят из Ис. 14:12: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!…». Этот образ делает наглядной ту большую опасность, в которой находится Церковь. Выйти из этого состояния она может только радикальным поворотом («покайся») и возвращением к прежнему образу жизни («твори первые дела»).

Увещание заканчивается угрозой: «если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его» (ст.5). Этот «сдвиг» светильника, то есть Церкви, означает исключение Церкви из общения со Христом, Который пребывает среди светильников (1,13). Если Церковь не покается, т.е. не вернется к «первым делам любви», то она перестанет быть Церковью Христа.

Угроза и обетование побеждающему стоят всегда в непосредственной связи друг с другом. Дело в том, что Церковь в Ефесе (как и всякая Церковь) находится перед выбором: идет она к погибели или к спасению. Обетование «вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» восходит к популярному библейскому представлению. После грехопадения райский сад был закрыт и будет открыт только тогда, когда люди вернутся в их райское состояние. Так, например, в иудейском апокрифе Завещание Левия (18,10сл.) говорится: «И Бог отворит врата рая и удалит угрожающий Адаму меч. И даст Он святым вкушать от древа жизни». Об исполнении этого обетования говорится в конце Апокалипсиса: «Среди улицы его (Нового Иерусалима)… древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды… и листья дерева – для исцеления народов» (22,2).

Беседа № 8

2.       Церковь в Смирне (2,8-11).

⁸ И Ангелу Смирнской церкви напиши:

так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив:

⁹ Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. ¹⁰ Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. ¹¹ Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.

Смирна, сегодняшний Измир в Турции, в 1-м веке был цветущим портовым и торговым городом. Этот город был расположен севернее Ефеса. Он был очень дружелюбно настроен в отношении Рима. Там находились храмы Тиверию, Ливии и Сенату. Культ императора там процветал. В городе было очень много иудеев, которые пользовались государственными привилегиями. В числе таковых было беспрепятственное соблюдение закона Моисея, свободное отправление культа и освобождение от воинской обязанности (из-за субботы и пищевых ограничений по закону).

Что касается христианской Церкви, то о ее начале в Новом Завете ничего не сказано. Позднее св. Поликарп, епископ Смирнский, свидетельствовал, что церкви там не было при жизни апостола Павла. Св. Игнатий Антиохийский в своем послании хвалит Церковь в Смирне. Из книги Откровения мы узнаем, что Церковь там ведет примерную жизнь, так что она заслуживает только похвалы. Основной мотив «послания» – противопоставление смерти и жизни. Это противопоставление видно и в описании Христа, и в обетовании побеждающему (ср. 1,18). Смирна некогда была разрушена (мертва), а потом восстановлена (воскрешена). Но вряд ли здесь обыгрывается этот мотив. Скорее всего, речь идет о ситуации христиан, которые причастны к земной участи Иисуса и тем самым будут причастны и к Его Воскресению, если они останутся Ему верными до смерти.

Подчеркивается притеснение и злословие со стороны иудеев. Они претендуют именовать себя «синагогой Господа» ( Числ. 16:3; 20,4; 31,16). Но над ними выносится приговор: они – «синагога сатаны». Истинными иудеями могут быть названы христиане. Это их Церковь – «синагога Господа». Иоанн придает понятию «иудеи» высокое значение, ибо оно связано с обетованиями Бога Своему народу. Эти обетования осуществились на христианах. Суждение об иудеях как о «синагоге сатаны» имеет параллели в Евангелии от Иоанна (8,39-48). Там Евангелист отрицает за иудеями сыновство Аврааму. Их отец не Бог. Их отец – диавол, дела которого они творят. Такие антииудейские высказывания выдают время после полного отделения христианства от иудейства, которое произошло к концу первого века. На иудейском соборе в Иавнии (около 90 г.) христиане были преданы анафеме как еретики. Тогда было введено проклятие на еретиков в ежедневную молитву 18-и прошений. Иудеи «злословили», то есть клеветали на христиан, стремясь выставить их в самом мрачном свете перед языческим населением и государственными властями. Об этом, как об обычном явлении, сообщает нам книга Деяний (13,45.50; 14,2; 17,5.13; 18,12сл). В написанном около 160 г. «Диалоге с Трифоном Иудеем» св. Юстин Мученик сообщает об этой иудейской враждебности: Это иудеи виновны в том, что у народов сложилось заведомо дурное мнение о христианах. Это иудеи виновны в том, что язычники приговаривают христиан к смертной казни за одно только имя «христианин». Менее вероятно, что под иудеями Иоанн понимает некую иудеохристианскую группу, которая была готова к компромиссу с римским государством и называла себя иудеями, чтобы избежать таким путем мученичества. Таким образом, они были бы большим искушением для тех христиан, которые могли поддаться соблазну идти тем же путем. То, что они до сих пор сопротивлялись этому искушению, показывает силу внутреннего богатства материально бедных (нищих) христиан.

Итак, христиане в Смирне подвергаются преследованиям. Их ввергают в темницу. За всеми преследованиями скрывается их истинный вдохновитель – диавол. Но христиан это не должно пугать, так как время гонений будет относительно кратким, всего десять дней. Это намек на испытание израильских юношей при вавилонском дворе ( Дан. 1:12.14). В принципе это сатанинское искушение означает испытание верности. Христиан подвергают аресту и заключению в темницу. Это не следует понимать, как если бы тюремное заключение было самим наказанием. В Риме темница была местом предварительного заключения. За этим следовал собственно приговор в виде изгнания или казни. Верность христиан до смерти будет вознаграждена спасением, которое символизировано «венцом жизни». Сам образ «венка» взят из спорта. Использование этого образа особенно характерно для апостола Павла ( 1Кор. 9:24; Флп. 3:14; 2Тим. 2:5). Венками награждали победителей на спортивных состязаниях. Город Смирна был известен своими спортивными играми. Победителю, то есть сохранившему верность до смерти, обещается, что его не коснется вторая смерть, смерть окончательная, полное уничтожение. (Само понятие «второй смерти» традиционно для иудейства. Так иерусалимский таргум к Втор. 33:6 говорит: «Да живет Рувим в этом веке и да не умрет он второй смертью, когда умрут злые в веке будущем».) Такая участь окончательной, второй смерти постигнет грешников после Суда Божия (20,14сл.; 21,8). Суду Божию будет предшествовать «первое воскресение», воскресение после первой, плотской смерти. В первом воскресении примут участие все, в том числе и грешники (Откр. 20:6). Но бояться стоит только второй, окончательной смерти, а не первой, плотской (ср. Мф. 10:28).

3.       Церковь в Пергаме (2,12-17)

¹² И Ангелу Пергамской церкви напиши:

так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч:

¹³ знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа. ¹⁴ Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. ¹⁵ Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу. ¹⁶ Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих. ¹⁷ Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.

Пергам был резиденцией римского проконсула и считался центром языческой религиозности. Об этом может наглядно свидетельствовать Пергамский алтарь, который выставлен в музее Пергамон в Берлине. Этот гигантский алтарь, возвышавшийся на высоте 300 метров над городом, был посвящен Зевсу-Спасителю. Очень популярны были культы Афине Победоносной, Дионисию и особенно Асклепию. Благодаря многочисленным исцелениям в культе Асклепия Пергам стал местом бесконечного паломничества, так сказать, «Лурдом» Асии. Но для христиан важнее то, что в 29 г. именно в Пергаме был воздвигнут первый в империи храм в честь императора (Божественного Августа) и богини Ромы. Так город стал официальным центром культа императора. Этим объясняется тяжелое положение христиан в Пергаме, так как участие в этом культе было равнозначно демонстрации своей лояльности государству, своей преданности и патриотизма. Над христианами язычники вершат свой суд. Но уже обозначение Христа как «имеющего острый с обеих сторон меч» показывает, кому вручена свыше истинная судебная власть (ср.1,16).

Когда Христос говорит о «престоле сатаны», не следует думать о каком-то определенном святилище. Просто таким образом город Пергам характеризуется как центр языческой религиозности, которая инспирируется сатаной. Христиане, несмотря на преследования, безбоязненно исповедают Христа (Его имя) и держатся веры в Него. За это они достойны похвалы. Не забыто и то, что один из членов Церкви, Антипа, умер мученической смертью. Он назван «верным свидетелем», ибо он, как и Сам Христос (1,5), своею жизнью засвидетельствовал истину. Здесь слово «martys» еще не стало твердым обозначением христианских мучеников. Это слово означает «свидетель», который исповедает Христа, что ведет к смерти. Поэтому Антипа – не оттого свидетель, что он был замучен, убит, но он был убит оттого, что был свидетелем.

Сложнее, чем с нападками извне, обстоит дело с внутренними опасностями. Об этом говорит критика в адрес христиан в Пергаме. Они терпят в своей Церкви лжеучение, которое названо «учением Валаама» (ст.14). Это нам напоминает о языческом пророке Валааме, который получил от Моавитского царя Валака задание наслать на израильтян проклятие. В действительности же Валаам стал служить Богу Израиля, возвещая народу волю Божию (Числ 22-24). То есть роль Валаама была, вопреки замыслу, положительной. Однако толкование деятельности Валаама в книге Откровения, напротив, отрицательное. Здесь не Валак дает злое поручение Валааму, а наоборот, Валаам учит царя совратить израильтян. Такое толкование опирается на Числ. 31:16, связывая это место с Числ. 25:1сл (LXX). Текст Числ. 31:16 гласит: «Вот они (женщины), по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем». А Числ. 25:1-3 гласит: «И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ (жертвы их) и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору, И воспламенился гнев Господень на Израиль».

Иудейское предание о Валааме примыкает к этому негативному пониманию его роли, так что в иудействе того времени Валаам стал прототипом лжеучения и нечестивого богохульства (ср. также Иуд 11; 2 Петр 2,15). Иоанн толкует учение Валаама как совращение к идоложертвенному и к блудодейству. Но встает вопрос, как он все это понимает. В иудейской традиции развращающий совет «есть идоложертвенное и блудодействовать» понимался буквально. В нашем же случае это спорно. Мясо от животных, приносимых в жертву языческим божествам, покупалось на рынке и съедалось за праздничной трапезой. Блуд считался главным грехом язычников (ср. 1Кор. 6:8-20). Но против буквального понимания «любодейства» в ст.14б говорит то, что в «послании» Фиатирской Церкви лжепророчица под именем Иезавель тоже совращает часть христиан «любодействовать и есть идоложертвенное» (2,20). Однако, несмотря на красочное описание ее занятий в ст.21сл., она не могла быть блудницей в прямом смысле слова. Это же следует принять и для 2,14, где «любодействовать» – просто иное обозначение идолослужения через вкушение идоложертвенного мяса. Имеется в виду отпадение от истинного Бога и переход к языческим божествам (ср. Ос 1-3; Ис. 1:21; 57,7-11; Иер. 3:1 – 4,4; Иез 23 и пр.). В этом же смысле позднее будет назван «великой блудницей» всемирная столица Рим (17,1сл.5; 19,2). Так Рим назван не потому, что все жители его блудили в прямом смысле, но потому, что почти все жители его были язычниками. Это бросает свет и на понимание вкушения идоложертвенного. Конечно, подразумевается не просто вкушение такого мяса, но и участие в жертвенных идольских пиршествах и таким образом признание и исповедание языческих богов. Упрек Церкви в 2,14 тем самым относится к области веры, а не этики. Этому соответствуют и прочие высказывания «послания» в Пергам.

«Учение Валаама» есть ничто иное, как определение заблуждения николаитов (2,15; ср. уже 2,6), о которых уже шла речь в «послании» в Ефес. Николаиты были готовы идти на компромисс с языческим окружением и таким образом соблазняли к идолослужению и отпадению от Бога. Возможно, лжеучителя ссылались на пример Валаама, который согласно Числ 22-24 (иначе, нежели в Числ. 31:16)) возвещал народу волю Божию. Церковь терпит у себя это лжеучение, и потому неизбежно будет привлечена к ответу. Кто не отвратится от лжеучения и не покается, того постигнет Суд Господа. При этом возвещается Его скорое пришествие ко всей Церкви («скоро приду к тебе»). Но суд при этом пришествии угрожает только «держащихся учения николаитов», против которых Господь будет вести войну («сражусь с ними»). Единственным оружием в этом сражении будет судящее Слово Божие («мечем уст Моих»).

 Побеждающему (то есть верным христианам) дается обетование «сокровенной манны». Образ эсхатологической манны следует понимать как противоположность идоложертвенной пище. Этим образом символизируется спасение (ст.17). Символ манны берет начало в иудейском представлении, согласно которому манна хранится на небе для избранных мессианского времени. «И будет в то время, что с высоты снова сойдут сокровища манны; они будут питаться от нее в те годы, потому что это они достигли конца времени» (syrBar 29,8; ср. Исх. 16:32слл.; 2 Макк 2,4-8). В настоящее время манна, как и прочие спасительные блага, сокрыты до их эсхатологического откровения. Эта награда в конце времен возместит верным христианам их современный отказ от вкушения идоложертвенного мяса, означающего идолослужение. Образ манны мог напоминать христианам и Евхаристию (ср. 1Кор. 10:3сл.; Ин 6), Трапезу Господню, Празднуя которую они уже здесь и сейчас начинают участвовать в эсхатологическом пире Царствия Божия.

Что касается обетования белого камня с написанным на нем новым именем, то этот символ взят из народного обычая держать при себе оберегающие амулеты, камни с таинственными волшебными именами. Тот, кто знал волшебное имя, обладал властью и защитой против злых духов и демонов. Поэтому владелец амулета старался о том, чтобы это имя оставалось в тайне. Здесь Иоанн, используя этот образ из народного суеверия, тоже подчеркивает, что спасительное имя знает только побеждающий (т.е. все верные христиане). Новое имя, написанное на белом камне (ср. Ис. 62:2; 65,15), – имя Самого Иисуса Христа (ср.3,12). Только христианам, которые пребывают верными, известно это имя. Только те, кто «содержат» это имя (ст.13), примут участие в полноте личного общения с Христом, в вечной жизни и спасении.

Беседа № 9

4. Церковь в Фиатире (2,18-29).

¹⁸ И Ангелу Фиатирской церкви напиши:

так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану:

¹⁹ знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. ²⁰ Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. ²¹ Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. ²² Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. ²³ И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим. ²⁴ Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; ²⁵ только то, что имеете, держите, пока приду. ²⁶ Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца,

тому дам власть над язычниками,

²⁷ и будет пасти их жезлом железным;

 как сосуды глиняные, они сокрушатся,

как и Я получил власть от Отца Моего; ²⁸ и дам ему звезду утреннюю. ²⁹ Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам.

Фиатира – значительный город в стране, называемой Лидия. Он лежал полпути от Пергама в Сарды на пересечении важных путей в плодоносной долине реки Лик. Этот город был почти не затронут многочисленными религиозными тенденциями того времени. Он был знаменит не своими языческими культами, а тем, что это был город многочисленных ремёсел: производство шерстяной и льняной ткани, обуви, красок. Там были кожевенные мастерские, кузницы и т.д. Известная их Книги Деяний Лидия, торговавшая багряницею, т.е. пурпуром, была жительницей Фиатиры (Деян. 16:14). Ремесленники объединялись в гильдии, которые находились под покровительством тех или иных языческих богов. Большое место в общественной жизни населения поэтому занимали профессиональные празднества, посвященные богам-покровителям. Эти праздники проходили часто при храмах и сопровождались пирами в храмовых трапезных, где участники вкушали идоложертвенное мясо. Христианам здесь опасность грозила не столько от язычников, сколько из их собственных рядов, от тех членов Церкви, которые принимали участие в языческих празднествах. Поэтому в пророчестве Фиатирской Церкви большое место занимает угроза Суда Божия таким соблазнителям.

Этому возвещению Суда отвечает то, что у Иисуса Христа «очи как пламень огненный» – намек на проницательный взор Судии. В целом же атрибуты Христа – «очи как пламень огненный» и «ноги подобные халколивану» – раньше описывали «подобного Сыну Человеческому» (1,14сл.), но теперь приписаны «Сыну Божию». Так Иисус Христос называется в книге Откровения только в этом месте. Однако по существу Его сыновство Богу проявляется в Апокалипсисе дальше, когда Бог обозначается как Отец Иисуса Христа (1,6; 2,28; 3,5.21; 14,1). Это наименование Сыном Божиим в 2,18 происходит из Пс. 2:7, где сказано: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя». Далее, в стт.26сл. приводится целая цитата из этого псалма (Пс 2,8сл.). Христос, как мессианский Сын Божий, вступается за Свой народ. Так Пс 2 понимался уже в раннем иудействе.

Но вначале Церкви возвещается похвала за ее позитивные дела: за ее любовь, за верность Христу, за служение ближним, т.е. бедным членам Церкви, и за терпеливую стойкость как выражение христианской надежды. Итак, речь идет о живой Церкви, которая даже усилила свою духовную жизнь по сравнению с первоначальным состоянием.

Тем не менее, Церковь находится в опасности, ибо она терпит у себя то же лжеучение, что и в Пергаме. В Фиатире этим движением руководит некая женщина, называющая себя учительницей и пророчицей. Она названа здесь Иезавелью. Конечно, это не ее собственное имя, которое нам осталось неизвестным, но имя символическое, которое ее дискредитирует. Оно напоминает о языческой жене царя Ахава, которая покровительствовала в Израиле культу Ваала и его лжепророков (3Цар. 16:31-34). Поэтому ее упрекали в блуде и волшебстве (4Цар. 9:22). Иезавель совращала народ Божий к языческим грехам. Так поступает и современная «Иезавель» в Фиатире. Здесь ветхозаветный образ является прототипом современного совращения к идолослужению (ср. «учение Валаама» в 2,14). Иезавель и ее последователи в Церкви «прелюбодействуют». Здесь прелюбодеяние понимается, разумеется, не в прямом, но в переносном смысле, как неверность Богу.

Конкретно имеется в виду их участие в языческих празднествах с вкушением идоложертвенного мяса. Такое поведение как-то оправдывалось. В городе ремесленников это стремление не отвергать принятых обычаев понятно. Отказ от участия в профессиональных религиозных церемониях и пирах рассматривался как неуважение к обществу. Христианам, которые не желали принимать участия в языческих праздниках, грозил бойкот и невозможность заниматься своим ремеслом. Естественно, что лжеучение Иезавели находило в Церкви многих приверженцев.

 Иезавель уже предупреждалась оставить свое занятие, но не последовала увещанию, почему ей и ее последователям теперь угрожает наказание. Возвещение Суда (ст.22сл.) состоит из трех частей. Во-первых, «Вот (пророческое «смотри»), Я повергаю ее на одр». Имеется в виду одр болезни. Это ветхозаветный оборот речи ( Исх. 21:18 LXX; 1 Макк 1,5; Иудифь 8,3). Вероятно, здесь обыгрывается противопоставление ложа любовных утех («прелюбодейство») одру болезни. Второе и третье возвещение Суда носит переносный смысл. Последователям Иезавели (ее «детям») возвещается «великая скорбь» (т.е. гонение, преследование) и смерть от чумы (в нашем переводе «поражу смертью»), что соответствует греческому переводу Иез. 33:27.

Если даже для членов Церкви зло лжеучения остается сокрытым, сами последователи этого лжеучения (николаиты, ученики Иезавели) не могут избежать проницательного взгляда Сына Божия, испытующего сердца и внутренности (буквально – «почки», ср. Пс. 7:10; Иер. 11:20; 17,10). Он каждому воздаст по делам его (ст.23).

Той части Церкви, которая осталась незараженной лжеучением, причитается утешение, что на них не будет возложено никакого «иного бремени». Имеется в виду – никакого нового правила поведения, дополнительного к тем правилам, которые содержались в установлениях Апостольского Иерусалимского собора 49 года. Согласно Апостольскому декрету ( Деян. 15:28сл.) христиане должны воздерживаться от идоложертвенного мяса, крови, удавленины и блуда (т.е. участия в языческом культе). Это минимальные и самые необходимые требования, которые отвергали последователи Иезавели, которые претендовали на знание «глубин сатанинских» (ст.24). Вероятно, они оправдывали свою «свободу» тем, что они будто бы знают «глубины Божии». Но Иоанн считает, что лжеучителя служат не Богу, а сатане.

Обетование побеждающим цитирует Пс. 2:8сл. Как Христос получил власть от Отца, так и верным христианам обещается власть над язычниками. Далее эта власть конкретизируется: они будут пасти безбожные народы жезлом железным и сокрушат их как глиняные сосуды. Этот образ берет начало в древнеегипетском царском ритуале, когда фараон разбивал глиняные сосуды, символически демонстрируя таким образом власть над народами земли. В обетовании христианам все это не означает рабского послушания или даже истребления язычников. Это просто символ для изображения великой власти тех, которые примут свою власть вместе со Христом. Совершенство и спасение как активное соцарствие со Христом (ср. 5,10; 20,4; 22,5) дается только тем, кто «соблюдают дела» Христа «до конца», т.е. последовательно придерживаются христианского образа жизни. Это тесное единение со Христом подтверждается еще одним обетованием. Утренняя звезда, которую даст Господь побеждающему, согласно Откр. 22:6, – Он Сам, Христос. Происхождение этого образа не совсем ясно. Обычно ссылаются на Числ. 24:17 («звезда от Иакова» как образ Мессии). Но почему она «утренняя»? Здесь возможно влияние астрально-мифологических представлений того времени. Утренняя звезда, т.е. Венера, в античности считалась символом господства. Мессия – звезда господствующая, «утренняя». Он даст Самого Себя побеждающим своею верностью христианам. Кто царствует со Христом (ср. 12,5; 19,15, где тоже цитируется Пс. 2:8сл.), имеет с Ним и полноту жизни.

Можно задать вопрос, почему именно пророчество Фиатирской Церкви так подчеркивает грядущее господство побеждающих. Ответ следует искать в конкретной ситуации. В Церкви слишком приспосабливались к господствующим языческим нравам и обычаям. Иоанн против этого возражает: «Всемирное господство должно принадлежать не язычеству, но только верующим».

Беседа № 10

5.      Церковь в Сардах (3,1-6).

¹ И Ангелу Сардийской церкви напиши:

так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв.

² Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. ³ Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. ⁴ Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. ⁵ Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. ⁶ Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

Город Сарды, в давние времена был столицей Лидийского царства. Он был расположен на плодородной равнине юго-восточнее Фиатиры. Некогда там правил сказочно богатый царь Крёз (ок. 560 г. до РХ), вошедший в поговорку. Но с той поры город давно уже утратил свой прежний блеск. В 17 г. РХ он был разрушен землетрясением, но восстановлен благодаря щедрому пожертвованию императора Тиверия. В то время, когда писалась книга Откровения, он сохранял какое-то значение только благодаря производству шерстяных тканей. Образ белых одежд в стт.4сл. может как-то отражать этот факт.

Обращение к Церкви в Сардах носит характер проповеди покаяния, и в целом напоминает послание в Ефес. И здесь, и там прежнее блаженное состояние противопоставляется современному сомнительному.

Христос здесь представлен как имеющий семь духов, которые перед престолом Божиим (ср. 1,4), и которые посылаются для служения на землю (5,6). Что понимается под этими семью духами, нами уже обсуждалось. Есть ли это символ Духа Святого, или просто семь Ангелов престола Божия, – вопрос открытый. Как и в послании в Ефес, Христос держит также семь звезд – ангелов семи Церквей (ср. 1,20). Следовательно, Он имеет полную власть над Церквами. Акцент на этом моменте отражает содержание «послания», которое полностью состоит из упрека и назидания, что свойственно именно Учителю и Владыке.

Правда, не сказано определенно, в чем упрекается Сардийская Церковь. Говорится, что она сонная и мертвая. Иногда полагают, что это образы нерешительности, халатности и бездейственности. Удовлетворенная своей умеренностью, она вовсе не имеет желания развивать у себя какое-нибудь лжеучение, но нет у нее и христианского энтузиазма, той силы убежденности, которая может вызвать ее преследование. В этом случае Церковь в Сардах кажется похожей на равнодушную и теплохладную Церковь в Лаодикии, о которой речь пойдет далее (ср. 3,15 сл.). Однако, ст.4 указывает совсем в ином направлении: Церковь «осквернила свои одежды». На языке Иоанна это означает, что она предалась распутству (ср. Иуд 23). Так что здесь выплывает та же проблема, которая была актуальной для Церквей Пергама и Фиатиры – проблема «блудодеяния». Иначе говоря, Церкви в Сардах угрожало либертинистское заблуждение, соглашательство с языческим образом жизни, которое оправдывало себя ложно понимаемой свободой во Христе. При этом всякое упоминание о лжеучителях отсутствует. Следовательно, Церковь, за малым исключением, была единой в своем заблуждении. Поэтому она мертва (ст.1) или близка к смерти (ст.2), и ей угрожает суд (ст.3б). Извне можно получить впечатление, будто речь идет о Церкви, исполненной жизни. Но в действительности она мертва, в ней отсутствуют «дела». Для Иоанна действительная жизнь проявляет себя в делах, т.е. в нравственных поступках. Отсутствие дел означает смерть или сон. Иудейская и раннехристианская традиция под этими образами понимала греховное состояние человека ( Рим. 13:11сл.; Кол. 2:13; Еф. 2:1.5; 5,14).

Но почему Церковь «носит имя» живой Церкви (ст.1)? Видимо, она обладала какими-то преимуществами, которые могли создать ей хорошую репутацию. Она была уверена в том, что в крещении она получила всю полноту жизни (ср. Рим. 6:4.11; Кол. 2:13; Еф. 2:5). Вовне такая уверенность могла действовать как проявление различных духовных даров, например, языкоговорения. Пример такого мнимого «совершенства» можно наблюдать в 1 Кор, где некоторые христиане видели свое совершенство в обладании экстатическими дарами и в свободе от нравственных предписаний. Иоанн же совершенство Церкви видит в ее «делах». В очах Божиих поведение Церкви в Сардах отнюдь не свидетельствует о ее совершенстве (ст.2). Христианам не просто чего-то недостает, но они, будучи близки к смерти, – а именно так описано их религиозно-нравственное состояние, – должны радикально покаяться, т.е. обратиться. Поэтому Церкви направлено настоятельное требование: Бодрствуй! Здесь бодрствование = жизни, а сон = смерти. Церковь должна бодрствовать, проснуться, ибо приближается Судия. Это напоминает высказывания раннехристианской эсхатологической традиции ( Мф. 24:43сл.; Мк. 13:35; Лк. 12:39сл. 1 Фесс 5,6; Рим. 13:11сл.; 1Петр. 5:8), откуда происходит также образ татя (ст.3). Очевидно, призыв направлен к тем добросовестным членам Церкви, которые должны заботиться о том, чтобы утверждены были и «прочие», т.е. те, которые, кажется, вот-вот умрут. Но представлено все это во втором лице – «ты», т.е. распоряжения отдаются «Ангелу Церкви», как бы ответственному за нее.

Ст.3а говорит о том, в какой форме должно происходить пробуждение, бодрствование. Церковь должна вспомнить свое начало (ср. также 2,5). Поставлены на карту первоначально принятые спасительные дары благовестия («что ты принял и слышал»). Этими принятыми дарами христиане были взяты в общение со Христом. Именно их следует держаться («хранить»). Но это возможно только через обновление жизни, т.е. через покаяние. Речь идет, судя по общему смыслу, о соблюдении однажды принятых норм христианской нравственности. Если христиане не обратятся, Христос их застанет врасплох как тать, ибо они не знают, в какой час Он придет. Оттого необходимо бодрствование, которое убережет от внезапного эсхатологического наказания.

Но в Церкви есть проблески света: те люди, которые живут согласно воспринятому некогда спасительному дару. Образно это выглядит так: они не осквернили, не запятнали своих одежд (ст.4), т.е. не осквернили себя сексуальной «свободой». Иоанн использует образ одежды, который характеризует человека в целом, а более конкретно – человеческое тело. Ведь осквернение через блуд фактически происходит в сфере телесного. Белый цвет – цвет небесного мира. Поэтому белые одежды в стт.4.5 символизируют небесную, прославленную телесность.

Побеждающему гарантируется прославление (белые одежды) и общение со Христом тогда, когда окончательно свершится спасение. Обетование (ст.5) напоминает о том, что спасительное состояние, обретенное в крещении и сохраненное до настоящего времени, еще может быть утрачено. Ибо только тот, кто соблюдает себя в повседневной жизни, выйдет из нее победителем. Таковому гарантируется, что его имя не будет вычеркнуто из «книги жизни». Здесь использовано иудейское представление, согласно которому Бог ведет некую книгу, в которую вписаны имена благочестивых, которым уготовано место в грядущей славе ( Дан. 12:1; Лк. 10:20; Флп. 4:3; Евр. 12:23). Иоанн широко использует этот образ (13,8; 17,8; 20,12.15; 21,27). На последнем Суде Христос выступит свидетелем их чистоты и добрых дел перед Своим Отцом и перед Ангелами Его (в синоптическом предании Мф. 10:32 пар. Лк. 12:8; Мк. 8:38).

Итак, в пророческом обращении к Церкви в Сардах речь идет не о простой халатности и равнодушии членов Церкви, а о неких либертинистских тенденциях, прежде всего о распутстве. «Побеждающий» – тот, кто воздерживается от «блуда» в его разных проявлениях, и в прямом, и в переносном смысле.

6.      Церковь в Филадельфии (3,7-13).

⁷ И Ангелу Филадельфийской церкви напиши:

так говорит Святый, Истинный,

 имеющий ключ Давидов,

 Который отворяет — и никто не затворит,

 затворяет — и никто не отворит:

⁸ знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. ⁹ Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. ¹⁰ И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. ¹¹ Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. ¹² Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. ¹³ Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

Город Филадельфия, расположенный в 40 км юго-восточнее Сард, был назван так по имени своего основателя Аттала II Филадельфа (159-138 гг. до РХ). Этот маленький город часто разрушался землетрясениями.

Трем обетованиям эсхатологического спасения Церкви в стт.8.9.10 соответствуют три  самообозначения Христа: Святой, Истинный (ср. Откр. 6:10) и имеющий ключ Давидов. «Святой» – наиболее частое обозначение Бога в иудействе. Здесь оно перенесено на Христа. «Истинный» – обычный атрибут, характеризующий божественное бытие и действие (например, Исх. 34:6; Пс. 86:15). В книге Откровения «истинными» и «верными» называются слова самой книги (21,5; 22,6), а также Сам Христос «верный и истинный» (3,14; 19,11). «Истинным» Бог был назван в обетовании спасения Израилю (Ис. 65:16). Этот титул как нельзя лучше подходит к данному посланию, которое содержит только похвалу и спасительные обетования Церкви. В том же месте Исаии (Ис. 65:15) сказано, что рабам Божиим будет дано другое имя. Это повлияло на образ, использованный в обетовании побеждающему (3,12). Самообозначение Христа как «имеющего ключ Давидов» напоминает о Ис. 22:22: «И ключ дома Давидова возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет; запрет он, и никто не отворит». У Исаии речь шла о Елиакиме, которому вручается полномочие и ключ к царскому дворцу. Иоанн интерпретирует это место мессиански. Речь у него идет о ключе не к дому, но ко граду Давидову, т.е. к Новому Иерусалиму, о котором говорится далее, в 3,12. Христос имеет власть принимать в небесный Иерусалим и исключать из него. Подобное в отношении воскресения мертвых сказано в 1,18, где Христос говорит, что Он имеет «ключи ада и смерти».

Христос уже воспользовался своей «властью ключа». Об этом сказано в первом обетовании Филадельфийской Церкви (ст.8). Он уже открыл ей доступ в совершенство народа Божия, хотя сама она имеет мало силы (ст.8). В этом состоит награда за верность Христу, ибо, несмотря на враждебные нападки, Церковь открыто исповедала имя Христово.

Преследования, вынудившие Церковь к исповедничеству, исходят от иудеев, которых было много в городе. Упрек в их адрес почти буквально повторяет то, что уже было сказано о них в 2,9. Христос отказывает иудеям в названии «синагога (т.е. собрание) Бога», ибо они, хотя и называют себя иудеями, таковыми не являются. Они служат сатане, и потому лжецы, и их собрание – «синагога сатаны». Однако, забота Иоанна вовсе не об этих людях. Его интересуют христиане в Филадельфии, которым угрожает опасность со стороны этих «лжеиудеев». В своем втором обетовании (ст.9б) Иоанн воспроизводит заверение ветхозаветного пророчества, согласно которому языческие народы в конце времен притекут в Иерусалим, чтобы покориться народу Божию (ср. Ис. 45:14; 49,23; 60,14 и т.д.). Ведь христиане, как и иудеи, претендуют на свою непрерывную преемственность от ветхозаветного народа Божия. «И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя. И падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя. И назовут тебя городом Господа, Сионом Святого Израилева» (Ис. 60:14). Иоанн использует спасительное обетование Ветхого Завета о паломничестве народов в том смысле, что теперь в Иерусалим притекут не только язычники, но также иудеи придут к истинному народу Божию и падут к стопам ног его. При этом, правда, он не говорит об обращении иудеев. Но, оглядываясь на все прошедшее, они поймут, что не они (ср. Ис. 43:4), но христиане – возлюбленные Бога и Христа (ср. также 1,5б; 20,9).

Верность и выдержка Филадельфийской Церкви (ср. 1,9) будет вознаграждена. В третьем обетовании ей возвещается, что она будет сохранена от искушений последнего времени (ст.10), которые охватят всю землю. Речь идет о решающей битве между Богом и сатаной, о времени зверя (гл.13), которое будет предшествовать времени окончательного спасения. Сохранение Церкви в час (годину) бедствий и испытаний, скорее всего, подразумевает не то, что искушения ее совсем не коснутся, но что она получит силу выдержать их, как она уже и выдерживала их прежде (стт.8б.10а). Иначе в ст.11 не было бы сказано, что Церковь должна быть бдительной, чтобы, когда придет Христос, никто другой не получил вместо нее венца победителя. То есть уже дарованное спасение даже для этой образцовой Церкви не есть что-то неотъемлемое. Ей тоже еще предстоит испытание верности и годности.

Неотъемлемым спасение будет только в эсхатоне, в конце, как это подчеркивает обетование побеждающему (ст.12). Побеждающий займет выдающееся место в Церкви, достигшей совершенства и спасения. Это показывает образ «столпа» в храме Божием. Здесь говорится о небесном храме, который поддерживают колонны (столпы). Подобно тому как Апостолы почитались «столпами» ( Гал. 2:9; ср. Еф. 2:19-22; 1 Петр 2,5) и несли на себе строение первоначальной Церкви, «побеждающие» должны стать «столпами» в эсхатологическом строении небесной Церкви спасенных. Здесь, правда, может возникнуть вопрос о небесном храме. Дело в том, что в 21,22 в видении Небесного Иерусалима сказано: «Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец». Противоречия здесь нет, т.к. Иоанн и здесь и там использует представление о храме образно. В одном случае это образ Церкви, эсхатологического спасенного народа Божия. В другом случае он говорит, что на небе не может быть храма наподобие земного.

Далее побеждающему обещается, что он станет собственностью Бога. Ибо он носит Его имя (14,1). Как член совершенной Церкви святых, он принадлежит также граду Божию (носит имя града Божия). Этот город есть то место, где Бог непосредственно живет среди спасенных. Побеждающий будет иметь вечное гражданство в Новом Иерусалиме, который в конце времен сойдет с неба (ср. 21,2). Новым для него будет также имя Христа (ср. Ис. 62:2). В этом особая награда, т.к. это имя сейчас знает только Христос (19,12), оно даст побеждающему власть, т.к. больше никто этого имени не знает.

Беседа № 11

7. Церковь в Лаодикии (3,14-22).

¹⁴ И Ангелу Лаодикийской церкви напиши:

так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия:

¹⁵ знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! ¹⁶ Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. ¹⁷ Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. ¹⁸ Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. ¹⁹ Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся. ²⁰ Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. ²¹ Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. ²² Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

Антиох II (261 – 246 до РХ), который основал Лаодикию в плодородной долине реки Лик, назвал его так в честь своей жены Лаодики. Город был расположен между двумя другими известными из Нового Завета городами – Колоссами и Иераполем. Лаодикия была богатым промышленным и торговым центром Фригии. Там были процветающие банки и школа для подготовки врачей. Так, Например, Цицерон рекомендовал совершать обмен валюты именно в Лаодикии. Богатели и местные иудеи. Римский наместник Флакк в 62 г. до РХ конфисковал там огромную сумму иудейских храмовых денег. В городе производились льняные, шерстяные ткани и множество лечебных мазей и прочих лекарств. В 3,18 все эти особенности Лаодикии обыгрываются Иоанном (золото, одежда, глазная мазь). В 60/61 г. РХ город был разрушен сильным землетрясением, но быстро восстановлен благодаря своему богатству. Тацит по этому поводу пишет: «В том же году землетрясение разрушило знаменитый город Малой Азии Лаодикию. Но ему удалось восстановить себя собственными силами без какой-либо помощи с нашей стороны». Во всех трех городах – Лаодикии, Колоссах и Иераполе – существовали церкви, известные Павлу, но основанные не им, но Епафрасом ( Кол. 1:7; 4,12сл.).

Особенность писания Лаодикийской Церкви состоит в том, что она не заслужила ни единого слова похвалы. В ней нет даже «прочих», малого остатка (3,4), который являл бы собою истинных христиан, как их себе представляет Иоанн. Церковь заслуживает только упрека и суда. Иоанн обвиняет ее в ложном самодовольстве. В своем богатстве и сытости она, кажется, прекрасно устроилась в этом мире и не замечает отсутствия у нее истинного добра, непреходящего богатства Христова.

В начальной формуле Христос называет Себя божественным титулом «Аминь». Это «имя» Божие взято из Ис. 65:16 (не LXX). Оно уже встречалось нам в 3,7 в греческой форме «Истинный». Христос, как и Бог, абсолютно надежен. Он также – «верный и истинный свидетель» слова и дела Божия, а также Своего собственного слова. Здесь повторяется именование Христа из 1,5. Ст.14 сознательно и целенаправленно сформулирован с учетом ситуации в Лаодикийской Церкви. Христианам там недостает силы исповедания, подлинности, надежности, свидетельства. Называя Себя «началом создания Божия», Христос тем самым говорит, что Он был прежде всего творения, принимал в нем участие и является совершенным образцом творения (ср. Притч. 8:22; Кол. 1:15-18). Надежность Его свидетельства тем самым еще больше подчеркивается. Его слово – не пустой звук: у Него есть власть и сила осуществить его.

Церковь в Лаодикии обвиняется в том, что она ни горячая, ни холодная, но теплохладная, вялая. Христос обрушивает на Церковь острую критику (ст.15сл.). «Быть горячим» для христианина означает «пламенеть Духом» ( Рим. 12:11; ср. Деян. 18:25), свидетельствовать о Христе, как Христос свидетельствует о Боге (ст.14б). Это означает совершенное Да Христу как ответ на то Да и Аминь, которые Сам Христос являет Собою для христиан. «Быть холодным» означает принадлежать миру, который не имеет отношения ко Христу или пребывает в тяжелом нравственном недуге. Ни того, ни другого у Церкви нет. Она не способна к ясному и четкому решению. Поскольку Христос никак не может принять неопределенности и нерешительности Церкви, он с отвращением отвергает ее от Себя. Ст.16 говорит об эсхатологическом осуждении такого состояния.

В то время как Церкви в Смирне (2,9) говорится, что она, несмотря на внешнюю нищету, богата, Церкви в Лаодикии говорится противоположное. Ее утверждение, что она уже все имеет, что у нее ни в чем нет нужды, дает Христу возможность сорвать с нее маску благополучия. Она не видит, какая она нищая и жалкая перед Богом (ст.17). Разумеется, речь идет не просто о земном богатстве. Как в свое время и в Коринфской Церкви (1Кор. 4:8), здесь христиане кичились своим мнимым духовным богатством. Его-то Иоанн и не замечает. Цепочкой из пяти прилагательных он определяет ее истинное бедственное положение: «ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг». Это разоблачение Церкви не призвано, конечно, нанести ей смертельный удар, но должно вести ее к осознанию своей ситуации в очах Божиих. Только так может она внять последующему призыву к покаянию, в котором Иоанн использует три последних прилагательных (нищ, слеп и наг), чтобы обыграть связь между земным богатством лоаодикийцев и их духовной бедностью. Возникает образ «покупки» (ср. Ис. 55:1). Образ коренится в том большом значении, которое придавалось деловой жизни в этом городе. Совет «купить золото» напоминает о лаодикийских банках, «купить белую одежду» – о текстильном производстве, «купить глазную мазь» – об искусстве врачевства, которому обучали в школе врачей. Все это показывает, что Иоанн видит христиан в их конкретной ситуации. Истинное богатство («золото, огнем очищенное», ср. 1Петр. 1:7), покров своей наготы и исцеление христианин не может приобрести себе сам. Тщетно искать все это и в мире преходящих языческих ценностей, сколь бы привлекательны внешне они ни были. Их можно получить только от Христа. Но кто «покупает» у Христа Его дары, тот никак не может прийти к самонадеянному утверждению, будто у него хватает всякого духовного богатства.

Суровое обличение Церкви не должно быть понято как угроза суда. Напротив, оно есть выражение заботы и любви Господа, Который ищет путь к потерянному и заблудшему (ср. Притч. 3:12; Евр 12,6). Единственная цель обличения – извлечь Церковь из ее равнодушия и теплохладности к новому энтузиазму и покаянию. Следует отметить, что призыв к покаянию (ст.19) в конце первого христианского века был далеко не бесспорным. Имеется в виду повторное покаяние после крещения (Евр. 6:4-8). В «Пастыре» Ермы (V II 2,4сл.) согрешающим христианам для второго покаяния требуется особое небесное разрешение. Но Иоанн так убежден в неизменной любви Христовой, что он без сомнения призывает к покаянию даже эту Церковь, которая не удостоилась ни единого слова похвалы. Поэтому не удивительно, что после этого призыва к покаянию вместо угрозы суда и наказания речь идет о радости для того, кто отворит дверь Христу и сам придет к Нему. Эта радость изображена традиционным символом эсхатологического пира (ст.20).

Пророчество побеждающему содержит обетование царствования, совместного с Богом и со Христом. Здесь Иоанн примыкает к синоптической традиции, в которой почти теми же словами говорится об эсхатологической интронизации и воцарении ( Мф. 19:28; Лк. 22:28-30). Возникает образ небесного престола, на котором найдется место для побеждающего, если он победит, как победил и Сам Христос (ст.21). Победа Христа – победа закланного Агнца, как будет показано в 5,5.9, т.е. победа Его страданиями и смертью. Только в том случае, если христиане в своих бедствиях будут стойко держаться своей веры, они примут участие в царствии Христовом, которое, со своей стороны, есть участие в царствии Отца.

В заключение этого седьмого пророчества и, собственно, всего введения к основной части Апокалипсиса снова звучит призыв к бодрствованию, вниманию, вслушиванию в то, что Христос Духом Своим говорит Церквам. Только если они слышат Его и следуют услышанному, они могут разгадать, распознать смысл мировых событий, символически изображенный в дальнейшем повествовании этой книги.

Беседа № 12

III. Основная часть книги Апокалипсис (4,1 – 22,5).

1.      Восхищение на небо и «видения семи печатей» (4,1 – 8,1).

Видение Бога и Агнца (4,1 – 5,14).

Тема последующих двух глав – власть и господство. Читателю открывается вместе с Иоанном символическое описание Царства Божия на небе. Прежде всего, описывается некий небесный тронный зал. На престоле (по-гречески «престол» – трон) – Сидящий. Он не назван по имени. Но читатель, конечно, разумеет, что это Бог. Вокруг престола сияет радуга, и концентрическими кругами располагаются различные небесные существа – ангелы. Они без конца славословят Сидящего на престоле Бога как Творца всего. Это в 4-ой главе. Она знаменует собою как бы богословский фундамент ко всему последующему богословию книги, – а именно, монотеизм. Не тьма богов языческой религии, а Единый Бог Творец есть абсолютный и непостижимый Владыка всего. Его Царство, Его воля должны стать Царством и волей для всей земли. Эта 4-ая глава, собственно, лишена специфических христианских черт. Она могла быть написана и в недрах иудейской апокалиптики. Все ее описания опираются на ветхозаветные тексты, преимущественно на книгу пророка Иезекииля.

Собственно христианский элемент появляется в 5-ой главе. Мы вместе с Иоанном видим, что вместе с Сидящим на престоле, т.е. с Богом, появляется еще одна фигура – Агнец, как бы закланный. Это – Иисус Христос, Сын Божий, наделенный властью и всеми полномочиями от Бога. Это в Его власти и силе осуществить Царствие Божие на земле, как оно уже вечно существует на небе. Тайна того, как это произойдет, заключена в некоей книге, запечатанной семью печатями. Только Агнец достоин и способен снять печати с книги судеб мира, т.е. открыть тайну нового творения Божия и осуществить это новое творение. Небесное богослужение, литургия распространяется на все ангельские существа и на всю землю. Все поклоняются Богу и Агнцу. Здесь мы видим пророческое предвосхищение того, чего пока нет, но что должно быть во всем тварном космосе.

Главы эти исполнены высокой символики, требующей подробного рассмотрения. Символы этих видений будут лейтмотивами многих последующих глав книги Откровения. Кроме того, важность этих двух глав состоит в том, что они в символической форме говорят о цели всей книги Откровения. Об этом мы уже упоминали: основная цель Откровения – открыть тайну осуществления на земле того, что существует на «небе», т.е. осуществление Царствия Божия: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». В 4-й и 5-й главах демонстрируется Царство Небесное. Тайна его сошествия на землю заключена в книге, появляющейся в 5-й главе. Эту тайну должен открыть и положить начало ее осуществлению Агнец, т.е. Иисус Христос.

Видение Бога Творца и Его небесного окружения (4,1-11).

¹ После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. ² И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; ³ и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. ⁴ И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. ⁵ И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; ⁶ и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу;

и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. ⁷ И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. ⁸ И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая:

свят, свят, свят

Господь Бог Вседержитель,

 Который был, есть и грядет.

⁹ И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, ¹⁰ тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря:

¹¹ достоин Ты, Господи,

 приять славу и честь и силу:

ибо Ты сотворил все,

 и все по Твоей воле существует и сотворено.

Глава открывается формальным оборотом «после сего я взглянул» (то же самое в 7,1.9; 15,5; 18,1). Этот формальный оборот показывает, что предыдущее видение и пророчества 7-и Церквам закончились, и наступает следующее большое видение. Для видения Бога в Его славе на небе открывается дверь (образ, характерный для иудейских апокалипсисов). Эта дверь ведет в небо как в некий тронный зал («небосвод»), который обыкновенно закрыт, но теперь для Иоанна открывается. Ангельский голос, как бы звук трубы, который Иоанн уже слышал в 1,10, приказывает ему взойти не небо.

«И тотчас я был в Духе» тоже повторяет 1,10. Новое восхищение, новый цикл видений, теперь уже небесных. В гл.1 Иоанн видел Иисуса Христа, подобного Сыну Человеческому. Теперь он видит Самого Бога. Ангел говорит ему: «Покажу тебе, чему надлежит быть после сего». Это относится не только и не столько к будущим событиям, сколько к тем тайнам Божиим, которые содержат спасительный план Божий, или, как это называется в богословии, план домостроительства Божия, Его замысел о мире, который теперь будет открыт Иоанну.

Следует описание того, что Иоанн видит в небесном тронном зале. Материал для описания заимствован преимущественно из Иез 1 и Ис 6. Иоанн видит на небе престол, а на престоле «Сидящего», Который не имеет внешнего облика. Разумеется, это Бог. Иоанн избегает называть Имя Божие, даже не упоминает слово «Бог». Он пишет о «Сидящем на престоле». Это заместительное именование Бога встречается в его книге Откровения 7 раз, первый раз здесь в 4-й главе, последний раз в конце, в 21-й главе. Если прославленный Иисус Христос в гл.1 описывался весьма подробно, то Самого Бога в каком бы то ни было облике Иоанн не видит и поэтому не может его описать. Что он способен увидеть, – только сияние драгоценных камней, которые мы сейчас не можем точно идентифицировать: названия минералов претерпевали в истории изменения. Так, например, «яспис» (яшма) в 21,11 описан как драгоценнейший камень, сияющий как хрусталь. «Сардис» (сердолик, или карнеол) – какой-то камень красного цвета. Назван сардисом по месту его нахождения возле города Сарды. Как бы то ни было, Иоанн видит только свет и цвет. В этом отношении он более сдержан, чем Иезекииль, из описаний которого Иоанн черпает свои образы (Иез. 1:26-28). У пророка тоже появляются сапфиры и сияние и радуга, но при этом говорится, что Сидящий на престоле видом подобен человеку. У Иоанна нет и намека на антропоморфизм. И это не случайно, ибо для Иоанна очень важно подчеркнуть абсолютную трансцендентность Бога. Бог – абсолютно иной и абсолютно непроницаем для человеческих чувств, знания, понятия и представлений. Познаваем Бог лишь в Своих действиях, в Своем присутствии, или, на библейском языке, в Своей славе. Слава Божия – воспринимаемое присутствие Божие. Эта слава в Библии чаще всего символизируется светом, сиянием.

Радуга вокруг престола (Иез. 1:28) похожа на сияющий изумрудный (смарагд) нимб, но особенно важна как символ верности Бога Своему творению. Она была повешена Богом на небе после окончания потопа и заключения Завета с Ноем в знамение того, что Бог больше не будет уничтожать Свое творение. Бездна больше никогда не поглотит его.

Как это было принято на Древнем Востоке, Иоанн демонстрирует власть и величие Владыки великолепием Его окружения, Его двора. Поэтому следует описание ангельских существ, окружающих престол. Число их бесконечно велико. В 5,11 говорится о том, что число их было «тысячи тем и тысячи тысяч». Но здесь, в 4-й главе описываются ближайшие к престолу ангельские существа.

Сначала упоминается внешний круг из 24 «старцев» ( Ис. 24:23: «Господь Саваоф воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме, и перед старейшинами Его будет слава»; сравни также 3 Цар 22,19; Пс. 88:9; Дан. 7:9сл.). Не следует полагать, что это «старики». По-гречески «старцы» – пресвитеры. Это слово (кстати, по-латыни – сенаторы) означает просто положение старшинства (староста, старшина вовсе не обязательно должны быть стариками). Итак, Сидящего на престоле окружает некое подобие небесного Сената. Эти «старцы» – не люди, но ангелы, в задачу которых входит «день и ночь» покланяться Богу и прославлять Его гимнами (4,10; 5,8.12.14; 11,16-18; 19,4), приносить Агнцу молитвы святых (5,8) и толковать Иоанну видения (5,5; 7,13сл.). Это число 24 объясняется по-разному. Вообще говоря, 24 небесных существа восходят к древнему астрологическому представлению о 24 небесных божествах зодиака, отвечающих за 24 часа суток. Но в книге Откровения, разумеется, это первоначальное значение давно забыто: бывшие божества давно стали ангелами, несущими культовые функции. Здесь отражено представление о 24 классах, или чередах, священников и певцов при храме ( 1Пар. 24:7-18 и 1 Пар 25,9-31). Небесные «старцы» тоже постоянно служат Богу и приносят Ему молитвы святых. Еще существует объяснение этих старцев как ангелов-хранителей народа Божия, ветхозаветного и новозаветного (12 колен Израиля и 12 «колен» апостольских). Старцы обладают властью (сидят на престолах и носят золотые венцы), но власть им дана от Сидящего на престоле, т.к. венцы свои они снимают и полагают перед престолом Божиим (4,10).

Молнии, громы и голоса, исходящие от престола, известны из ветхозаветных богоявлений ( Исх. 19:16; Иез. 1:13 и т.п.). Они призваны подчеркнуть исполненное тайны и вызывающее страх и трепет откровение Бога. Семь светильников перед престолом отождествлены с семью духами, с которыми мы уже познакомились в 1,4. Это либо символ Святого Духа, либо так называемые «ангелы престола», которые стоят перед лицом Божиим.

Древние представления смешаны также в образе стеклянного моря, подобного кристаллу. Здесь намек на те небесные воды, о которых говорится в Быт. 1:6-8; 7,11; Пс. 103:3. Но теперь эти воды на небе безвредны, они похожи на твердое стекло и не могут больше изливаться с неба на землю в виде уничтожающего потопа.

Наконец, Иоанн изображает самый внутренний ангельский круг – четыре животных, образы которых свободно заимствованы из описания херувимов в Иез. 1:4-21; 10,8-17 и серафимов в Ис. 6:2сл. Они изображены как стража перед престолом. На это указывает то, что у каждого по шесть крыл (символ скорости? прикрытия?), а еще больше то, что они исполнены очей, от которых ничего не укроется. У Иезекииля каждое из четырех животных четырехлико. Здесь каждое животное имеет одно лицо. Одно похоже на льва, второе на тельца, третье на человека, а четвертое на орла. Со II века благодаря св. Иринею Лионскому эти фигуры стали символизировать четырех евангелистов (лев – Марка, телец – Луку, человек – Матфея, орел – Иоанна). Но изначально образы взяты из древней вавилонской астрологии, в которой небо делилось на четыре зодиакальных сектора под знаками льва (лето), тельца (весна), орла (зима) и скорпиона с человеческим лицом (осень). Некоторые экзегеты предполагают, что эти ближайшие к Богу фигуры – ангелы-хранители всего тварного бытия. Число 4 – число всего мира.

Четыре животных ни днем, ни ночью не спят, но воспевают величие Бога ( Ис. 6:3: «И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!»). Мы видим, что в Апокалипсисе это славословие изменено:

«Свят, свят, свят

Господь Бог Вседержитель,

 Который был, есть и грядет».

Это славословие построено искусно: в каждой строке по три члена. О том, как соотносится наименование Саваоф с Вседержителем (Пантократором) мы уже говорили. Что касается «имени» «Который был, есть и грядет», о котором тоже уже шла речь, то в нем подчеркивается момент эсхатологического Дня Господня, или Судного дня, когда Бог станет судить мир. В этом утешение для христиан. Земля не навеки отдана силам зла, ибо настанет время, когда Бог «придет» в мир. Гимн четырех животных указывает на Бога как Господа времени и истории, прошлого, настоящего и будущего.

Завершается вся сцена видения небесного тронного зала прославлением Бога за грядущее спасение мира. Даже действие как бы перенесено в будущее. В Синодальном переводе это не отражено. Буквально: «И когда животные воздадут славу и честь и благодарение…, тогда двадцать четыре старца падут перед Сидящим на престоле, и поклонятся…, и положат венцы свои перед престолом…». О том, что речь идет об эсхатологическом событии грядущего спасения, свидетельствует то, что Богу воздается не только слава и честь, как во всех других подобных случаях, но и благодарение (евхаристия), упоминающееся только здесь и в 7,12, где Богу тоже воздается благодарение за искупление тех, кто стоит уже перед престолом Божиим. Кроме того, об этом свидетельствует то, что старцы падают со своих престолов и полагают свои венцы, символы власти, перед престолом Божиим. Это напоминает нам о древнем обычае признания своей покорности. Так, например, Тацит (Анналы 15,29) сообщает нам, что парфянский царь Тиридат снял со своей головы венец и положил перед ногами Нерона. Мы знаем также, что в эсхатоне упразднится «всякое начальство и всякая власть и сила». Тогда «Бог будет всё во всём» ( 1Кор. 15:24.28).

Итак, после того как четыре животных воспоют свое «Трисвятое пение», 24 старца воздадут славу Богу. Задача этого небесного «сената» – не совет, как в земных сенатах, но хвала Богу (задача священническая). Старцы полагают свои венцы, показывая тем самым, что только Богу подобает честь и слава. То, что сначала выражено в жесте, затем выражается в заключительном гимне. Имеющие хороший слух христиане в этом гимне явно слышали критику тогдашней имперской власти. Не императору подобает называться Господом и Богом («Достоин Ты, Господь и Бог…», – в Синодальном переводе слово «Бог» пропущено[1]), а только Единому Богу Небесному. Кроме того, к имперскому церемониалу относилось торжественное восклицание в честь императора: «Достоин! Аксиос! Dignus!» Для христиан все это означало: Господь творения и истории все держит в своих руках (вскоре мы увидим в деснице Сидящего на престоле «книгу»). Никто не может оспорить Его власть и силу. В этом утешение и гарантия грядущего спасения. Основание Своего господства в эсхатоне Бог имеет в том, что Он – Творец, то есть Господин начала и конца:

«ибо Ты сотворил всё, и всё по Твоей воле существует и сотворено».

Беседа № 13

Несколько слов о числовой символике.

Ни в какой другой книге Нового завета числа не играют такой большой роли как в Апокалипсисе. Вряд ли здесь найдется хотя бы одно число, которое следует понимать буквально. Все числа – символы. Происхождение такого символического понимания чисел уходит корнями в глубокую древность, прежде всего в вавилонскую мистику чисел. Уже в Ветхом Завете мы находим числа с переносным значением. Это касается, прежде всего, Книги пророка Даниила. Нам уже встретился ряд символических чисел. Дадим предельно краткую характеристику некоторых из них.

Число два имеет смысл истинного свидетельства. Например, в Откр 11, где речь идет о «двух свидетелях». В этом случае отражено библейское законодательство, согласно которому одного свидетеля на суде недостаточно ( Числ. 35:30; Втор. 19:15-20; Мф. 18:16 и т.д.).

Число три обозначает нечто замкнутое, законченное в себе, иногда нечто целостное и обозримое, иногда безусловно обязательное ( Ис. 6:3; Откр. 4:8). Но вообще-то число 3 в Апокалипсисе не играет большой роли.

Иначе обстоит дело с числом четыре. Это число характеризует весь мир, всю землю, все человечество. Четыре ветра, четыре угла земли, четыре синонима, обозначающих всё человечество («всякое колено и язык, и народ и племя») и т.д.

Число семь – сумма трех и четырех. Означает завершенность и полноту, конец. Специально как священное число семёрка не понимается, т.к. применяется и к далеко не священным объектам (например, семь голов зверя-антихриста и т.д.). Произведение 7 х 4 = 28 означает полноту, завершенность и значимость для всего мира.

Число двенадцать есть произведение трех и четырех. Пришедшее из астрологии, это число означает народ Божий: 12 колен Израиля, 12 апостолов. Полнота эсхатологического народа Божия обозначается числом 144 000, которое есть 12 х 12 х 1000 ( Откр. 7:1-8; 14,1-5).

Число десять – круглое, означает ограниченную полноту власти ( Откр. 12:3; 13,1; 17,3.7.12.16). В ветхом Завете – округленное целое (10 заповедей декалога).

Число 3½ имеет очень большое значение. Это число «последних времен», времени «священной войны», эсхатологических бедствий, завершающихся победой Бога и Христа. Об этом числе еще представится возможность говорить.

Книга за семью печатями и Агнец (5,1-14).

¹ И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. ² И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? ³ И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. ⁴ И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее. ⁵ И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее.

⁶ И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. ⁷ И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. ⁸ И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых. ⁹ И поют новую песнь, говоря:

достоин Ты взять книгу

 и снять с нее печати,

ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу

 из всякого колена и языка, и народа и племени,

¹⁰ и соделал нас царями и священниками Богу нашему;

 и мы будем царствовать на земле.

¹¹ И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, ¹² которые говорили громким голосом:

достоин Агнец закланный принять

силу и богатство, и премудрость и крепость,

и честь и славу и благословение. ¹³ И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило:

Сидящему на престоле и Агнцу

благословение и честь, и слава и держава

во веки веков. ¹⁴ И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков.

Только Христос, только Он один способен осуществить спасительный для людей и всего мира план Божий. Это Ему дал такую власть и такое полномочие Господь, Владыка всего творения и истории. Эту принципиальную истину христианской веры Иоанн описывает, прибегая к традиционным образам и символам. Новая глава открывается словами «и я увидел», как это уже было в начале предыдущей главы. Этот формальный оборот, как мы уже знаем, сигнализирует начало нового важного видения. Иоанн видит в деснице у Сидящего на престоле (кажется, единственный антропоморфизм) некую книгу, то есть свиток, исписанный с обеих сторон и запечатанный семью печатями. При этом Иоанн прибегает к традиционному образу из пророка Иезекииля: «И вот, свиток написан был внутри и снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе» (Иез. 2:10). Папирусные свитки были гладкими с одной стороны и шершавыми с другой. Писали на лицевой стороне, но если не хватало места, то иногда и на оборотной, шершавой. Здесь говорится о величии содержания «книги». Оно не умещается на одной стороне. Содержание же книги – тайна Суда над миром и тайна Спасения мира, то есть ответ на вопрос, как на земле установится Царствие Божие, которое вечно существует на небе. Семь печатей символизируют полноту этой тайны, которая должна быть открыта. Пока не будут сняты все семь печатей, откровения тайны спасения не будет. Кроме того, число 7 в структуре книги Откровения имеет эсхатологическое значение. Семь сигнализирует о Конце. Когда будут сняты все семь печатей, должны наступить самые последние события: Суд и Спасение. Правда, уже сам процесс снятия печатей, как мы увидим, будет сопровождаться некими предвосхищениями последнего Суда Божия, теми событиями, которые, собственно, сопровождают жизнь христианской Церкви, да и всего человечества на протяжении всей земной истории. Уже иудейские толкования упомянутого места из пророка Иезекииля говорят, что содержание свитка составляет то, «что было от начала и что вот-вот случится в конце».

Но кто достоин снять семь печатей и открыть книгу, то есть осуществить то, что в ней записано? Так вопрошает некий «сильный ангел». На этот вопрос не отзывается никто из ангелов, окружающих престол. Достойного нет. Это молчание вызывает плач Иоанна. Он плачет о том, что Царство Небесное не осуществится на земле, а, следовательно, царящее на ней зло будет вечным. Вечными будут и страдания свидетелей Христовых, т.е. Церкви мучеников эпохи гонений. Но один из 24 старцев прерывает его плач и сообщает утешительную весть: есть достойный снять печати со свитка и открыть его. Вся эта сцена построена в согласии с древневосточной литературной схемой, которая отразилась и в Ветхом Завете ( 3Цар. 22:19-22; Ис. 6:1-10). Но иначе чем в Ветхозаветных сценах, о достойном вопрошает не Бог, но Ангел. Так подчеркивается недосягаемая возвышенность Бога: всеведущий Бог не имеет нужды о чем-либо спрашивать.

Старец говорит, что есть достойный раскрыть книгу и снять семь ее печатей. Иоанн слышит: «лев от колена Иудина ( Быт. 49:9сл.), корень Давидов ( Ис. 11:1.10; Иер. 23:5; 33,15)». Оба титула традиционно относились к Мессии. Речь идет об ожидаемом ветхозаветным народом Царе-Спасителе, посланном от Бога. Он – победитель лев, Он – сильный царственный потомок Давида. С Ним было связано национально-земное упование. Так Иоанн слышит. Но что же он видит? Здесь снова следует формула «и я увидел» – сигнал нового большого видения. Иоанн видит не страшного сильного Льва, но Агнца, ягненка, «как бы закланного». Слышит он о ветхозаветных пророчествах, а видит новозаветное исполнение этих пророчеств. Достойным Победителем оказался не страшный сильный Лев, а слабый жертвенный Агнец. Но и Лев и Агнец – две ступени единого откровения. Лев и есть Агнец, и наоборот, Агнец и есть Лев. Достойным оказался Тот, Кто Своим Крестом победил смерть, Кто «смертию смерть попрал». Он стал образцом для христиан, как это показали обетования побеждающим в главах 2 и 3. Христианин должен разделить с Агнцем Его страдания и смерть, чтобы быть причастным к Его победе над смертью.

 Иоанн удостаивается также видеть вручение книги Агнцу. Так осуществляется первый этап откровения, о чем мы говорили в самом начале наших бесед. В 1,1 была обозначена цепочка откровения: Бог – Иисус Христос – Его Ангел – Иоанн – христиане. Здесь пройдено звено «Бог – Иисус Христос», ибо Агнец – не кто иной, как Иисус Христос.

Агнец стоит «посреди престола и четырех животных и посреди старцев». Несмотря на некоторую неясность этого высказывания, скорее всего, следует понимать его так, что Агнец находится на престоле, рядом с Самим Богом (вспомним 3,21). Смысл этого образа ясен: Христос царствует, властвует вместе с Богом, и Ему подобает такое же поклонение, как и Богу. На это указывают и те атрибуты, которыми снабжен Агнец. Семь рогов означают полноту власти (рог – символ власти: Числ. 23:22; Втор. 33:17 и т.д.), а также царственности ( Дан. 7:7.20; 8,3). Семь очей – отголосок из пророка Захарии (4,10), где говорится о семи очах Господа, которые объемлют взором всю землю. Тем самым божественные свойства переносятся на Агнца-Христа. Семь очей – образ всеведения и всеприсутствия Божия. Здесь они отождествляются с семью духами, посылаемыми во всю землю. Это, как мы уже отмечали, – либо символ Духа Святого, Которого Иисус послал на землю, либо символ того, что вся полнота служебных духов находится в распоряжении Христа.

Примечательная особенность Агнца в том, что Он «как бы заклан». Он был «заклан» (5,9), то есть распят, и носит раны от распятия, но жив. Воскресший и вознесшийся Христос победил Своим крестом (5,5: «лев от колена Иудина… победил»). Победа Агнца основана в историческом факте. Его смерть была необходимой предпосылкой Его прославления, интронизации и воцарения.

Агнец «стоит» на престоле. Это имеет определенное значение: таким образом выражена готовность Агнца исполнить Свою дальнейшую миссию. Он принимает книгу из десницы Сидящего. Тот, кто ее откроет и снимет ее печати, тот имеет власть над конечными событиями мира.

Следуют подробности поклонения Агнцу. Это поклонение построено параллельно поклонению Богу в 4,8-11. Совершается небесная литургия. 24 старца и 4 животных падают перед Агнцем, как они падали перед Богом в конце 4-й главы. Разница в том, что теперь они держат «гусли» (по-гречески «кифары», арфы) и золотые чаши, полные фимиама. Этот фимиам – молитвы святых, т.е. христиан. Этот образ известен из Ветхого Завета: «Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою», в Синодальном переводе: «Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое» (Пс. 140:2). Посредничество ангелов в молитве идет из иудейской традиции (Тов. 12:12). Так в своих молитвах христиане уже сейчас участвуют в небесной литургии.

Поклонение сил небесных выражает себя также в новой песне. Это первый из трех гимнов 5-ой главы. Песнь эта новая в сравнении с той, которая звучала в гл.4. Кроме того, здесь намек на многие места из псалмов, где говорится о новой песне Господу ( Пс. 32:3; 39,4; 97,1 и проч.). Пророк Исаия призывал: «Пойте Господу новую песнь, хвалу Ему от концов земли, вы, плавающие по морю, и всё, наполняющее его, острова и живущие на них» (Ис. 42:10). Это – новая песнь и хвала Богу за спасение Его народа, за новый Исход. Как во время первого спасения, ветхого Исхода, звучала хвалебная песнь, так теперь, в новом Исходе звучит новая песнь. Эта песнь направлена к Иисусу Христу, с Которым началось последнее время. Новое время завершится в «новом Иерусалиме» (3,12; 21,2), в «новом небе и на новой земле» (21,1), когда Бог всё сотворит новым (21,5). В 14,3 и в 15,3 еще раз прозвучит новая песнь. И во всех этих случаях, как в 5,9, воспевается спасительное деяние Божие в Иисусе Христе.

Гимн возвещает «аксиос» Агнцу: Он достоин взять книгу и снять ее печати. Достоинство достигнуто тем, что Агнец был заклан, то есть, принес Себя в жертву. Эта жертва привела к победе (5,5) и к новому началу. Теперь Агнец изображен как «покупатель». Он «купил» (так буквально, в Синодальном переводе «искупил») для Бога людей всего мира, заплатив за них Своею Кровью (ср. 1Кор. 6:20; 7,23: «вы куплены дорогою ценою»). Понятно, что речь идет о выкупе из рабства греху и смерти. Интересно, что универсальность искупления, его всемирное значение показано нанизыванием четырех почти синонимов: «из всякого колена и языка, и народа и племени» (сравни Дан. 3:4.7.31; 5,19). Мы уже говорили, что число 4 – символ всего мира. Интересно, что это выражение из 4-х синонимов встречается в книге Апокалипсис ровно 7 раз. Это подчеркивает не только всемирность, но и полноту, завершенность искупления. Христос искупил абсолютно всех людей.

 Поэтому 144 000 спасенных (14,3) называются «искупленными от земли». Эти спасенные не только выкуплены Христом, но и сохранили верность Богу и Агнцу. Люди выкупаются Христом в крещении. Предполагают, что отрывок гимна Откр. 5:9с-10 основан на крещальном исповедании, во всяком случае, близок к таковому. В крещальном исповедании всегда присутствует негативное и позитивное высказывание. Здесь негативное высказывание, избавление из рабства греху, выражено в образе выкупа из всех народов земли. Позитивное же утверждение в том, что в крещении христиане становятся «царством и священниками» Бога (в Синодальном переводе неверно – «царями и священниками»). Здесь, конечно, снова аллюзия к истории Исхода. Моисей на Синае получает от Бога обетование: «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6). Христиане – царский удел Бога, царский народ, в котором уже действует власть Божия. Церковь – та сфера на земле, которая может быть названа «Царством Бога». Подданные этого царства имеют доступ к своему Богу. В этом смысл их священства. Но активное соцарствование со Христом придет только в Конце, когда все свершится (20,6б; 22,5). Вспомним увещания апостола Павла в 1 Кор 4,8, где Апостол сдерживает энтузиазм коринфских христиан, которые полагали, что они уже царствуют.

В согласии с величием хвалы расширяется круг присоединяющихся к ней. Неисчислимое множество ангельских существ пело гимн Агнцу (ср. Дан. 7:10). Поется второй гимн. Агнцу воссылается семь благословений. Но не только небесные создания, но и все творение присоединяется к хвалебному хору. Звучит третий гимн, который направлен Богу и Агнцу вместе. Тут надо снова вспомнить о Ис. 42:10. Даже море, которое, согласно традиционным представлениям, особенно опасно, не может удержаться от прославления Бога и Агнца. Богослужение полагается им обоим наравне. Дело творения Богом и дело спасения Агнцем объединяются в одно дело. Когда 4 животных говорят «Аминь» и 24 старца падают в поклонении, тогда завершается круг хвалебного пения, той литургии, которая началась в 4,8.

Эти две главы, 4-я и 5-я, дают принципиальное толкование истории, которое будет развито в последующих отрывках. Здесь же – принципиальный богословский базис для всего дальнейшего изложения. Церковь в своей надежде может опираться на прошлое спасительное событие: смерть Иисуса Христа и Его Воскресение. Она в своей вере знает, что Бог и Христос держат всё. В Церкви уже началось Царствие Божие. Если христиане будут верными и продолжат дело победы Христовой, они будут царствовать с Ним. Но в этой жизни они должны претерпеть ту же участь, что и Агнец. Их страдания обретают смысл, вопреки рассудку, только из их веры, верности и надежды.

Беседа № 14

Агнец в книге Откровения.

В Откр. 5:6 впервые встречается наименование Иисуса Христа Агнцем. Приведем краткую статистику. Напомню, что имя Иисус встречается в книге 14 раз, причем 7 раз из 14-ти в выражении «свидетельство Иисуса». Слово Христос – 7 раз. Наименование Агнец применительно ко Христу – 28 раз (7 х 4). При этом 7 раз, когда говорится о Боге и Агнце вместе (5,13; 6,16: 7,10; 14,4; 21,22; 22,1.3). Поскольку 4 – число всего мира, 7 х 4 указывает на совершенную победу Агнца во всем мире.

1. Происхождение наименования Христа «Агнцем».

Некоторые исследователи пытались объяснить наименование Христа Агнцем (arnion) путем перевода греческого слова на арамейский. То же слово на арамейском языке может означать не только ягненка, барашка, но и слугу или отрока. Таким образом, Христос становился «Отроком Божиим» из Ис. 53:7. Однако надо обратить внимание на то, что Раб (Отрок) в Ис. 53:7 не отождествляется с агнцем. Его поведение, Его кротость сравнивается с кротостью овцы, ведомой на заклание, с кротостью агнца перед стрижкой. Агнец же в Откровении отнюдь не молчащий и безропотный как «Раб Господень» в образе агнца у Исаии. Напротив, Он изображен чрезвычайно активным. Кроме того, Христос в Откровении ни разу не назван «Рабом» в отличие от христиан или Моисея (15,3). Отчасти против возведения образа Агнца Откровения к «Рабу Господню» из Исаии говорит также то, что странно объяснять греческие слова в книге, написанной на греческом языке, через перевод на другой язык. Такое возможно, но это – довольно сложный способ объяснения.

Поэтому происхождение наименования «Агнец» следует искать в другом месте. Агнец может быть понят как пасхальный. Иисус Христос был безгрешным, как пасхальный агнец должен был быть «без порока» (Исх. 12:5). Единственное однозначное свидетельство отождествления Христа с Пасхальным агнцем находится в 1Кор. 5:7: «Итак, очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас». Похожие места в Новом Завете – 1Петр. 1:18сл.; Ин 1,29.36 и Ин. 19:33.36. Правда, во всех этих местах «агнец» передается другим греческим словом, не arnion, но amnos. Это обозначение восходит к Тайной Вечере, когда Христос связал Свою спасительную смерть и Себя Самого с Пасхальным агнцем.

В иудействе Пасхальному агнцу не придавалась искупительная функция. Но таковую приписывали крови тех агнцев (Исх. 12), которые были закланы перед исходом их Египта. За текстом Откр. 5:9слл., где воспевается «достоинство» Агнца, ощутим образец события Исхода. Заклание Пасхального Агнца и Его искупительная кровь, Исход из Египта, заключение Завета на Синае – всё это бросающиеся в глаза параллели к видениям Откровения.

2. Смысл наименования «агнец» в Откровении.

Почему Иоанн предпочитает титул «Агнец», когда он пишет о Христе? Собственно, о причине этого было уже сказано. Именно событие Исхода повлияло на представление о том, что эсхатологический народ Божий искуплен кровью Пасхального Агнца. Как закланные агнцы перед Исходом из Египта послужили своей кровью освобождению народа Божия из египетского рабства, так и Пасхальный Агнец Христос Своею Кровью устранил грехи людей, освободил их и тем самым сделал их истинным народом Божиим. Это подтверждается также в Откр. 15:3, где явно выражена типология события Исхода: «И поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель!».

Иоанн постоянно подчеркивает то, что Агнец заклан (5,6.9.12). И делает он это с определенным намерением. Для преследуемой Церкви важно было видеть во Христе закланного Агнца: таким образом они понимали, что, как и их Господь, они тоже придут к победе, но через страдания и смерть. Участь христиан подобна участи Агнца, Которому они следуют.

Наименование Агнец выражает тот парадокс, который для нас привычен благодаря апостолу Павлу: Агнец побеждает, потому что Он силен в Своей немощи. Этот парадокс справедлив и для всех христиан: они были очевидно слабы в Римской империи того времени, но они сильны со Христом, и могут, как и Он, достичь победы в самом смирении и кротости.

Видение семи печатей (6,1 – 8,5).

После того как в глл.4-5 было выяснено, кто есть Владыка Конца, начинаются описания событий «последних времен». Агнец вскрывает 7 печатей, и это сопровождается бедствиями на земле. Но те, кто «запечатлен» Богом, среди всех этих «казней» обретают спасение. С помощью традиционных образов и символов Иоанн толкует современное положение гонимых христиан в провинции Асия. Они могут узнать себя среди мрачных апокалиптических картин, узнать себя и в то же время обрести уверенность. Вопреки всякой видимости (ср. 5-ую печать) проигравшими сражение будут в конце не они, а враги Божии (6-ая печать). Они же будут причислены к спасенным, чье блаженство не будет иметь границ (7,1-17). Толкуя современное положение христиан, Иоанн выступает как пророк, не как апокалиптик. Но как апокалиптика его больше интересует будущее. Будущее и современность у Иоанна сливаются. Дело в том, что он с другими авторами Нового Завета разделяет убеждение, что с Христом будущее уже началось. Поэтому христианская Церковь – эсхатологический народ Божий, который идет навстречу своему исполнению, совершенству в небесном Иерусалиме.

Четыре «апокалиптических всадника» (6,1-8).

¹ И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. ² Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

³ И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. ⁴ И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

⁵ И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. ⁶ И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.

⁷ И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. ⁸ И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

Со снятием первой печати начинаются изображения последних бедствий. Собственно, бедствия, которые здесь будут изображены, сопровождают всю историю человечества. Но христианами они воспринимаются как эсхатологические бедствия последних времен. Тайновидец понимает запечатанный свиток как символ власти. Эсхатологические события, вроде бы, должны начаться только после вскрытия всех семи печатей, то есть прочтения внутренней части свитка, исписанного с обеих сторон. Но для Иоанна эти события сопровождают уже снятие печатей, так как конечные события начинаются сразу после интронизации Агнца, Который принимает власть и господство над миром и его историей. Поворотный момент истории – смерть и воскресение Иисуса Христа. А после вскрытия седьмой печати должен наступить собственно конец.

Вряд ли какой другой текст Откровения окрылял фантазию толкователей так, как видение четырех всадников. Особенно вдохновляло это видение разных художников. Достаточно вспомнить знаменитую гравюру Альбрехта Дюрера (1498). Его изображение повлияло на то, что первый всадник практически перестал толковаться как Иисус Христос. Именно так, христологически, толковалась эта фигура начиная со св. Иринея Лионского (Против ересей 4,21,3). Основная причина такого толкования в том, что Иисус Христос в 19,11слл. появляется на белом коне. Другой вариант толкования первого всадника – победоносное возвещение Евангелия (так у св. Андрея Кесарийского в 6/7 веке) с опорой на Мк 13,10. Встречалось и совершенно противоположное толкование первого всадника – как Антихриста. Однако, анализ текста показывает неоправданность обоих этих направлений в толковании.

Первые четыре видения печатей представляют собой литературное единство. Это показывает совершенная параллельность в их описаниях. Поэтому непозволительно отождествлять всадника на белом коне (6,2) с Христом на белом коне из (19,11сл.). Христос не может быть подобен всадникам, несущим войну, голод и смерть. Конь и всадник в каждой из четырех сцен призывается последовательно одним из четырех животных перед престолом. Животное громовым голосом приказывает всаднику: «Иди!» (В Синодальном тексте «иди и смотри», как если бы животное отдавало приказ Иоанну). Приказ от престола Божия делает понятным, что эти всадники не представляют собой антибожественные силы. На это указывает также повторяющееся выражение «дано было ему» (так называемый Passivum divinum, страдательный божественный залог). Это говорит о том, что всадники имеют то или иное поручение от Бога. (Это, кстати, говорит о том, что первый всадник не может быть антихристом). Уже масть коней – сигнал того бедствия, которое приходит с ними.

В первых четырех видениях печатей Иоанн намекает на ночные видения Захарии, в которых он видит четыре коня (Зах. 1:7-17) и четыре колесницы (6,1-8), которые по воле Божией должны перед концом выйти на землю. Захария (6,5) отождествляет коней и колесницы с четырьмя ветрами. Красные кони движутся на восток, черные на север, белые на запад и пегие (пестрые) на юг. Окрас коней говорит также об угловых планетах космоса: Меркурий (красный), Сатурн (черный), Юпитер (белый) и Марс (зеленый) (Венера – пятая планета «пестрая»). Эти астрально-мифологические представления очень древние, но для Иоанна, конечно, не играют никакой роли. Остается лишь символика числа четыре и отсылка к видению пророка Захарии. Это позволяет Иоанну подчеркнуть то, что действия всадников объемлют весь мир (надо учесть, что их посылают четыре животных, которые символизируют ангелов всего творения).

В Откр. 6:1-8 кони и всадники – символы эсхатологических бедствий на всей земле. Но при этом четыре всадника и их гибельные действия отражают опыт христиан конца I века. Каждый из всадников несет то или иное бедствие, которые перечислены в ст.8: меч, голод, мор ( Иер. 4:12; 15,2 и т.д.). Из этой схемы выпадает только первый всадник. Не сказано, какое бедствие несет он. Следовательно, в первом всаднике выражено некоторое расширение или обобщение традиционных представлений. Большинство современных экзегетов видит в нем актуализацию традиции. Белый цвет победы показывает первого всадника как победоносного захватчика. В то время, когда писалась книга Откровения, Рим постоянно находился в опасности от Парфии. Первый всадник мог напоминать парфянскую конницу. Парфянский царь Вологез в 62 г. одержал сокрушительную победу над римлянами, и с того времени парфянские войска постоянно нарушали восточные границы Римской империи. Первый всадник имеет лук. Лук был символом парфянской военной силы. «И вышел он как победоносный, и чтобы победить» – здесь Иоанн выражает мысль о дальнейшем продвижении начавшихся эсхатологических бедствий. Далее в книге Откровения появятся и другие намеки на парфян (9,13слл.; 16,12 и пр.). С первым всадником не связано никакое специфическое бедствие. Он приносит нечто общее – победоносную войну, которая сопровождается разными специфическими «казнями»: убийствами, голодом, эпидемиями. Все всадники вместе представляют собой некое единое событие, общее бедствие на земле, на которой гибнет четвертая часть человечества.

Второй всадник несется на рыжем (красном) коне. Цвет взят из традиции ( Зах. 1:8; 6,7), но здесь, конечно, намекает на кровь. Этому всаднику дан меч, он несет убийство и взаимное истребление, возможно, гражданскую войну.

Вороной конь приносит третье бедствие – вздорожание и голод. Весы – символ нормирования продуктов питания (ср. Лев. 26:26; Иез. 4:16сл.). Звучит голос, как бы крик продавца на базаре: «Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий!». Можно сравнить с сообщением Цицерона о нормальной цене этих продуктов: 12 хиниксов пшеницы за динарий и 24 хиникса ячменя за ту же цену. Это, конечно, не предел голода, но для простых людей это весьма ощутимое бедствие, если подумать о том, что стоимость одного хиникса (примерно одного литра) пшеницы или трех хиниксов ячменя составляет один динарий, то есть дневной заработок неквалифицированного рабочего (Мф. 20:2).

Загадочно замечание о том, что елею и вину нельзя причинять вреда. Объясняют это по-разному, но предпочтительнее других следующее объяснение. Дело в том, что в Малой Азии производилось очень много оливкового масла и вина, а зерно ввозилось из-за границы. Во время войн подъездные пути были закрыты, так что зерно в страну ввозиться не могло, что вызывало вздорожание и даже нормирование, а вино и масло всегда оставались в перепроизводстве.

Четвертый всадник на бледном коне олицетворяет смерть (трупный цвет). При этом подразумевается массовая смерть по причине эпидемии чумы или другого мора. За смертью следует ад, изображенный как некая бесовская сила. Ад собирает для своего царства урожай смерти. В 6,8 повторяются орудия смерти: меч, голод и мор. Опускается боевой лук первого всадника, заменяясь «зверями земными». Здесь Иоанн следует Иез. 14:21: «четыре тяжкие казни Мои: меч, и голод, и лютых зверей, и моровую язву (в греческом переводе «смерть») пошлю на Иерусалим». Так эсхатологические бедствия находят себе подтверждение в Писании. Истребительная сила всадников ограничена четвертью человечества, что, разумеется, нельзя понимать буквально. О символическом значении этой четверти нам придется говорить далее.

Итак, четыре всадника и их гибельные действия отражают опыт христиан того времени. Но образы не предназначены описывать ограниченные исторические события и факты. Этими образами Иоанн хочет эсхатологически истолковать для христиан их собственную ситуацию. Так, четыре «апокалиптических всадника» доказывают, что посылаемые ангелами на землю силы погибели бессильны против Бога и Христа. Они не производят впечатления отсутствия Бога в этом мире. Бог и Христос владеют ситуацией и господствуют над гибельными событиями. Поэтому для христиан нет причины отчаиваться в их бедствиях. Скорби – доказательства того, что Христос уже приступил к осуществлению Своего господства.

Беседа № 15

Пятая печать: преследование христиан (6,9-11).

⁹ И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. ¹⁰ И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? ¹¹ И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.

Согласно апокалиптической схеме, которую мы знаем также из Мк. 13:9-13, теперь речь идет о преследованиях христиан. Иоанн видит мучеников прошлого времени. В видении пятой печати явственно виден элемент задержки, промедления: утверждается, что число мучеников еще не достигло полноты (6,11).

В этом видении речь идет о ситуации христиан преимущественно в Малой Азии. Если до сих пор говорилось о бедствиях, касающихся всех людей, то теперь говорится об особенной участи христиан. Они все должны быть готовы умереть смертью свидетелей. Это чрезвычайно серьезное и значительное высказывание. Естественно, оно должно было прийти к ним с неба. Речь идет о жизни и смерти ввиду преследований, связанных с культом императора. Перед взглядом христиан опасность преследований представлена не непосредственно, но посредством видения мучеников, которые уже находятся перед Богом. Для этой сцены существует параллель в 4 Ездр 4,35, где души праведников вопрошают: «Как долго еще нам здесь оставаться? Когда, наконец, явится плод нашей награды?» Ответ на это гласит: «Когда исполнится число подобных вам». Т.е. и в иудейском, и в нашем Апокалипсисе подразумевается, что Бог определил некую меру времени, событий и истории. Когда говорится о «душах мучеников», то здесь выражается несколько необычное для Библии эллинистическое представление о некоем промежуточном состоянии на небе после телесной смерти.

Согласно иудейской апокалиптике на небе существует храм (ср. Иез. 40:1 – 44,3), который есть прообраз храма земного. При этом храме находится жертвенник всесожжения и жертвенник воскурения (ср. 8,3). Души мучеников находятся под жертвенником всесожжения, наподобие крови жертвенных животных, стекавшей к подножию земного жертвенника (Лев. 4:7). Следует также помнить, что по представлениям того времени в крови находится душа ( Лев. 17:11.14, где под «душой» понимается не некая особая субстанция, но жизненная сила, присущая живому существу, или попросту жизнь). Мученики – жертвы Богу (ср. Флп 2,17; 2Тим. 4:6) и находятся в непосредственной близости к Богу. Для этого их положения решающим является не то, что они закланы (именно так в оригинале). Они близки к Богу, потому что они были «закланы за слово Божие и за свидетельство». Все эти мученики – христиане, даже если здесь не говорится о свидетельстве Иисуса (ср.1,9), ибо они называют своими «сотрудниками и братьями» именно христиан (6,11; ср. 1,9; 12,10).

В жалобном вопле мучеников «доколе?» слышится отголосок многих традиционных псалмов (ср. Пс. 12:2сл.; 78,5; 79,5; 84,6 и т.д.). Их вопль о мести кажется странным и противоречащим заповеди Иисуса о прощении. Но эта странность несколько сглаживается, если подумать о том, что здесь речь идет отнюдь не о чувстве мстительности Иоанна или мучеников. Звучит очень традиционный для тогдашней апокалиптики мотив требования реализации правды Божией на земле. Время движется, а на земле не видно конца торжеству несправедливости. Бог медлит с установлением Своей правды. «Доколе?!» Итак, речь идет о Боге, о том, что в мире должен одержать победу Он, а не силы зла. Итак, мученики взывают к Богу, чтобы Он осуществил Свое правосудие. Следует также обратить внимание на то, что голос мучеников есть, собственно, голос христиан на земле. Требование мучеников, в конечном счете, есть требование гонимых христиан, которые ждут, чтобы, наконец, реально проявилась сила и власть Божия. И мученики на свой вопрос получают ответ. Им даются белые одежды, которые символизируют совершенство тех, кто убит за свою веру и убеждения. Таковые участвуют в жизни будущего века (ср. 3,5; 7,14; 19,14). Одновременно Церковь настраивается на готовность к мученичеству: будет еще много мучеников, и каждый должен с этим считаться. Но в своих искушениях они не должны думать, что Бог забыл о них. Нет, Он исполнит то обетование, которое было дано в пророчестве побеждающему (3,5). С точки зрения вечности все это продлится лишь «малое время», в течение которого следует выстоять. Вспомним: «время близко» (1,3); «будете иметь скорбь дней десять» (2,10); «Се, гряду скоро» (3,11). Вспомним также слова из Евангелия от Луки. 18:7-8а: «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре». Здесь, конечно, выражено характерное для христиан того времени и, в частности, для Иоанна ожидание близости пришествия Христова.

Шестая печать: гнев Бога и Агнца (6,12-17).

¹² И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. ¹³ И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. ¹⁴ И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. ¹⁵ И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, ¹⁶ и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ¹⁷ ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?

Когда снимается шестая печать, ряд «казней» приходит к своей кульминации. Это показывает хотя бы то, что этот отрывок Иоанн начинает с фразы «И я увидел». К сожалению, этот характерный для Иоанна сигнал особой значительности последующего видения в Синодальном переводе, как правило, игнорируется.

Если снятие первых четырех печатей вызывало события, которые оставались в рамках земного исторического опыта (хотя и толковались эсхатологически), теперь горизонт расширяется до космической катастрофы. Иоанн следует иудейской апокалиптической традиции, которая рассматривала потрясение неба и земли как признак приближающегося или уже наступившего Судного дня. Описываемые явления гораздо менее напоминают современные автору события. Здесь пророческое видение именно эсхатологических событий Суда Божия.

 Однако, цель, разумеется, всего этого перечисления бедствий не в устрашении и гибели, а в конечном спасении, которое символизировано «запечатлением» 144.000 (7,1-17). Отражается та же последовательность событий, что и в Мк. 8:38 – 9,1. Сначала возвещается Суд неверующим, а затем спасение верующим. Та же цель преследуется в отрывке Мк. 13:24-27. Хотя там опускается Суд над неверующими и говорится только о спасении избранных.

«И я увидел…», – здесь, при снятии шестой печати, дается ответ на вопрошание мучеников в пятом видении. Теперь Бог обращается против их врагов. Теперь они трепещут от страха. Описываемые космические катастрофы – не следствие человеческих преступлений, но метафора неограниченной власти Божией. В своих описаниях Иоанн опирается на ветхозаветные тексты. Сравнение солнечного затмения с власяницей (траурной одеждой) находится в Ис. 50:3 LXX. На формулировку 6,13сл. повлияло возвещение суда Божия над Едомом (Ис. 34:4). Падение звезд с неба предполагает античную картину мира, согласно которой звезды закреплены на тверди небесной. Небо, растянутое как шатер (Пс. 103:2), может свиваться как кожаный или папирусный свиток. Все эти образы неоднократно встречаются в эсхатологических отрывках у библейских пророков и в апокалиптических иудейских книгах.

Когда небо свивается, открывается вид на престол Божий на небе. Непосредственно предстоит Суд. Взор устремляется к небесам. Грешники не могут выносить взгляда Бога и гнева Агнца. Теперь уже нет разницы между бедным и богатым. Все, кто в своей жизни вели себя как враги Божии, должны бояться Суда Его. В своей безнадежной ситуации они скрываются в пещерах и ущельях (ср. Ис. 2:10.19.21) и молят горы и скалы, чтобы они упали на них и спрятали их (ср. Ос. 10:8). В День Суда Бог и Агнец Христос действуют в единстве. Это «великий день гнева Его…» (по лучшим спискам «великий день гнева Их) (ср. Иоиль. 2:10сл.; Наум. 1:6а; Мал. 3:2). Мы видим, что в тексте Иоанна нет почти ни одного слова, которое не взято было бы из пророческих откровений Ветхого Завета.

Однако тщетно взывают грешники к горам, чтобы они укрыли их, так как горы и острова уже исчезли («двинулись с мест своих» означает именно «исчезли») (6,14б). Отсюда понятным делается последний робкий, полный отчаяния вопрос: «кто может устоять?». Ответ может быть только один: «Никто!». Этот ответ может вести к недоразумению. Поэтому в следующей главе Иоанн говорит об участи тех, которые будут спасены. Так он показывает, что Суд Божий страшен только для тех, кто пребывает во грехе. Из видения пятой печати ясно, что, прежде всего, здесь имеются в виду те, кто преследует христиан и лишает их жизни. Уже в этом лежит утешение для гонимых христиан Малой Азии. Бог обрушит всю Свою мощь против Его и их врагов. И тем не избежать Его Суда. Чтобы сделать это наглядным, Иоанн использует имеющиеся в его распоряжении грандиозные образы из Ветхого Завета. Мнимые победители в конце оказываются поверженными.

 Запечатление «ста сорока четырех тысяч» (7,1-8).

¹ И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. ² И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: ³ не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего. ⁴ И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых.

⁵ Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Гадова запечатлено двенадцать тысяч;

⁶ из колена Асирова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Неффалимова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Манассиина запечатлено двенадцать тысяч;

⁷ из колена Симеонова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Левиина запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Иссахарова запечатлено двенадцать тысяч;

⁸ из колена Завулонова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Иосифова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Вениаминова запечатлено двенадцать тысяч.

Враги Божии больше не могут найти себе укрытия. Но об их наказании пока ничего не говорится. Причина этого в том, что еще не решен вопрос об участи тех, кто уже теперь принадлежит Царству Иисуса Христа (5,10). Понятно, что им не надо бояться Суда, который в принципе должен осуществиться после снятия 7-ой печати с книги. И вот между 6-ой и 7-ой печатями дается противовес картине Суда, предрекаемого видением шестой печати.

Рассматриваемые хронологически, новые видения производят впечатление непоследовательности. Как будто Иоанн забыл только что им описанное. В самом деле, как могут оставаться неповрежденными земля, небо и деревья, если в конце шестой главы после снятия 6-ой печати изображен уже наступивший полный хаос? Но то, что противоречит нашей линейной логике, в образной системе Иоанна имеет вполне законный смысл. Космические катастрофы намекают на безвыходную ситуацию врагов Божиих. И напротив, защита творения («не делайте вреда земле…») – намек на то, что последователи Агнца вопреки всякой видимости находятся под покровом Божиим.

Тайновидец использует здесь античное представление о мире. Земля иногда мыслилась как квадратная, так что можно было говорить о «четырех углах земли» (Иез. 7:2) или о «четырех концах земли» (Ис 11,12). Со сторон квадрата дуют злые ветры, а с углов – благотворные. Это тоже традиционный образ (ср. Иер. 49:36). Для апокалиптической литературы также обычны фигуры ангелов, функция которых – контроль над природой. Это так называемые ангелы стихий: здесь ангелы воздуха и ветров, есть еще ангел огня (14,18) и ангел воды (16,5). Восток, где некогда находился райский сад (Быт. 2:8), – метафора спасения (ср. Иез. 43:2: «слава Бога Израилева шла от востока…»), с востока ожидался Мессия (Оракулы Сивиллы 3,652). Вот и здесь Ангел с перстнем-печатью Бога живого приходит с востока. Он приказывает четырем ангелам ветра не вредить земле и морю до тех пор, пока не будут запечатлены «рабы Бога нашего», то есть члены Церкви спасенных.

Печать – знак принадлежности, собственности. Так клеймили скот и рабов, чтобы можно было однозначно определить, какому собственнику они принадлежат. Параллель к нашему тексту имеется у Иезекииля 9,4-6. Там Иезекииль видит ангела, которому Бог приказывает поставить знак «Тав» (последняя буква еврейского алфавита) на челе тех жителей Иерусалима, которые опечалены грехами этого города. Этот знак предохраняет их от поражающих ударов ангела-губителя. Таким образом, те люди, которые имеют на челе печать живого Бога, составляют Его собственность и потому защищены от нападок боговраждебных сил. Но защищены «рабы Божии» не от всех «казней». Иначе они были бы запечатлены еще до снятия первой печати с запечатанной книги. Они не защищены от войн, голода, эпидемий, мученичества. Но Бог гарантирует им защиту в искушениях конечных событий, сопровождающих Суд Божий. «Кто может устоять на Суде?», – вопрошалось в 6,17. Ответ: те, кто имеет печать Бога живого.

 Говорится только о печати Бога, но не говорится о печати Агнца. Это объясняется тем, что здесь аллюзия на ветхозаветное пророчество, где об Агнце, естественно, речи нет. Об этом свидетельствует и последующее перечисление 12-ти ветхозаветных колен Израиля. Иногда знак «Тав», который означает «крест», толковали как указание на Иисуса Христа. Но ссылка на ветхозаветное пророчество противоречит такому толкованию. Кроме того, из Откр. 14:1 мы узнаём, что 144.000 носят на челе имя Агнца и Отца Его (по критическому тексту) или только имя Отца Агнца (в Синодальном тексте). Это имя никак не может быть Тав.

Согласно древнему христианскому представлению человек переходит в собственность Христа во время крещения. В крещении происходит смена господства. Господином человека с момента крещения становится Иисус Христос, человек больше не является рабом ветхих стихий мира. Об этом, собственно, говорит сама формула «креститься во имя Христа». К тому же крещение иногда толкуется как запечатление ( 2Кор. 1:22; ср. Еф. 1:13; 4,30). Любопытно отметить, что Иоанн, говоря о знаке принадлежности «зверю» (13,16) избегает слова «печать» и пишет о «начертании». «Печать» для него – устойчивое выражение для крещения.

Называется число запечатленных: 144.000, по 12.000 из каждого колена Израиля. Число, разумеется, символическое. 12 – число народа Божия, 1.000 означает полное множество. 12х12х1.000 = 144.000. Это число символизирует очень большое, хотя и обозримое, определенное число людей, составляющих эсхатологический народ Божий, Церковь Божию, истинное «семя Авраамово» ( Гал. 3:29; 6,16; Иак. 1:1; 1Петр. 1:1). Это призвано служить утешением для христиан, т.к. они, крещеные, осознают себя запечатленными Богом, хотя символическое описание Церкви через перечисление Израильских колен в целом необычно. Далее мы увидим смысл этой символики.

Интересно отметить особенности перечисления колен. Если мы сравниваем с тем перечнем, который мы находим в списках колен в Ветхом Завете ( Быт. 46:8слл.; Числ 13слл.; Втор. 33:6слл.; 1Пар. 2:4-7 и проч.), то замечаем некоторые отличия. Так, первым назван Иуда, очевидно, в связи с ожиданием, что из Иуды должен произойти Мессия (ср. Быт. 49:10). Среди колен отсутствует Дан. Колено Дана впало в идолослужение (ср. Суд 17сл.), его владыкой считался сатана (Завещание Дана V 6). Позднее существовало верование, что из Дана выйдет антихрист (св. Ириней, Против ересей V,30,2). Место Дана занимает Манассия, хотя Манассия, будучи одним из сыновей Иосифа, не принадлежал к коленам Израиля.

---

[1] Кстати, такое сочетание «Господь и Бог» не встречается нигде в LXX и в Новом Завете. Только в этом месте и еще в Ин. 20:28.