Первые христиане жили в мире, который активно ненавидел Христа и Его учеников. При этом они, фактически обреченные обществом на страдания, собирались вместе и знали, что любой человек в этой комнате, в этой катакомбе, в этом потаенном месте является братом или сестрой во Христе. И несмотря на опасность тюремного заключения, преследования, пыток и даже смерти, они выбрали Христа. Единение, царившее между ними, они осознавали не теоретически, но практически. Это чувство общности, по слову митрополита Сурожского Антония (Блума), усиливалось еще и тем, что в целом у первых христиан «не было ничего общего, кроме Христа». Стоявших рядом друг с другом рабов и господ, нищих и богатых, людей разного возраста, разных рас объединяло единственное, а вернее, Единственный – Христос. И это связывало их в единую общину теснее, чем какие бы то ни было общественные и даже родственные связи. Ранняя христианская община сознавала себя единым телом, так что общинная молитва была молитвой одного тела. В результате это собрание общины и было первым шагом к богослужению, постепенно ставшему основным выражением общинности.
Митрополит Антоний в своих беседах призывает к правильному пониманию молитвенного собрания верующих, что, по его словам, «не всегда легко дается современной христианской общине». Верующие во Христа собраны купно «как собственный Христов народ» и молятся вместе как единое тело. Христианская молитва, по мысли Владыки, должна быть подобна молитве Самого Христа, которую Он бы мог привнести, если бы Сам непосредственно присутствовал в собрании христиан. Ведь «где двое или трое собраны во имя» Его, там Сам Он пребудет между ними. (Мф 18:20)
По выражению замечательного русского мыслителя Ю.Ф. Самарина, Церковь является «живым организмом истины и любви», а точнее – она есть «истина и любовь как организм». Собравшаяся община, таким образом, предстает общиной верующих, видящих друг в друге «живую икону Христа» и относящихся к последней благоговейно, трепетно и молитвенно. Так общая молитва представляет собой молитву Тела Христова, которое есть присутствие Христово среди людей, носящих в себе «печать Самого Спасителя Христа».
Едиными устами верующие во Христа возносят Его молитву в мире, ставшем «трагичным», находящемся «в процессе спасения или гибели». И их молитва будет непременно услышана, ибо она свидетельствует, «что Бог победил разъединение, отделенность, отчуждение», и поскольку она уже является частицей Царства Небесного на земле.
Чтобы влиться в богослужение, молящийся, по видению митрополита Антония, должен обладать цельностью сердца и радостью. Именно потому общественное богослужение часто бесплодно, что «в него не вложено все сердце, и в нем очень мало радости, и очень много чувства долга». Владыка призывает помнить, что христианам заповедана радость. Слова Господа «радуйтесь и веселитесь» (Мф 5:12) завершают заповеди блаженства, в которых Христос говорит о гонениях, испытаниях и о жизненных трудностях. Таким образом, что бы с христианином в жизни ни случилось, он призван радоваться, радоваться о том, что он является чадом Божиим, усыновленным Отцу Христом, Его Жертвой. Верующие во Христа призваны радоваться и перерастать себя, быть «выше себя самих» и не сводить «жизнь к масштабу собственного восприятия».
Современные христиане зачастую идут в храм в надежде и стремлении «напитаться». И желая лишь получать, но не давать, верующие не осознают, что их присутствие в общине уже является даром окружающим их людям. Но помимо этого, указывает Сурожский святитель, христиане должны привносить в церковную общину молитвенный дух и открытость.
Первое свойство должно стяжаться верующими в течение, к примеру, всей недели перед участием в воскресном богослужении, но и более того – в течение всей жизни. Человек не может прийти в храм, надеясь, что кто-либо обеспечит его молитвой. Христианин, говорит митрополит Антоний, должен быть подобен хорошо возделанной, вспаханной почве, «которая может принять семя в свою глубину и принести плод» (ср. Мф 13:3-8). Если же сердце человека будет пусто, то таковым он будет и во время богослужения.
Современный человек весьма часто не способен воспринять то, что ему предлагается, так как он, в свою очередь, ожидает совершенно другого, желаемого только им. Так и в Церковь можно прийти, ожидая того или другого, и при этом не получить ожидаемого, так как Бог решит дать человеку нечто более для него полезное. В этом смысле и необходима христианину открытость, гибкость и, своего рода, прозрачность, которая поможет в простоте сердца принять все, что бы Господь ни послал, и при этом быть всегда Ему благодарным.
