Великий пост возвращает нас к истокам бытия, к исходной точке Божественного плана. День за днем мы вместе с Библейским писателем становимся свидетелями воплощения этого плана в жизнь. Вместе с Творцом любуемся каждым новым этапом. Появление светил на небе, происхождение животного мира, первые шаги человека. Мы многое уже знаем наперед, помним.
Однако, несмотря на это, мы вновь и вновь возвращаемся к Священной Книге. Каждая строка этого Текста оживает в нас для того, чтобы сделать не отстраненными зрителями, сидящими где-то на далеком – две тысячи шестнадцатом – ряду амфитеатра, зрителями ретроспективы, но, чтобы каждый смог ощутить себя причастным истории Богочеловеческих отношений, ко всей полноте этой живой многовековой беседы.
Мы вместе с первыми людьми переживаем взлеты и падения. На наших глазах совершается грехопадение, появляются его первые плоды. И в этом диалоге Богу совсем не легко со Своим творением. Человек доводит надмирного и трансцендентного Бога до слез. Ведь в один из дней Великого поста, мы почувствуем ужас в голосе Библейского писателя: «И раскаялся Бог, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт 6:6). Как же близок в этот момент был Творец Своему творению, и как далеко был человек от Бога.
Сегодняшнее Евангелие будто разрывает повествование Ветхозаветных событий, переносит нас из райского сада, из садов допотопного мира в сад иной, в котором на коленях стоит Сам Бог, и спустя несколько мгновений останется совершенно один. Не понятый своими учениками и не принятый своим народом.
И вновь повторяется знакомый нам Ветхозаветный сюжет. Как бы ни был Бог близок человеку, как бы ни стремился Он к нему, человек пытается убежать. Поэтому вполне понятно почему древнегреческие мыслители этимологически возводили слово Бог (Θεος) к глаголу (θεειν) — бежать. Но, если для античного мира, бог, тот верховный бог первопричина бытия (Идея идей и Форма форм), убегает от человека, скрываясь за пантеоном богов, то в Библейской картине мира усматривается другая перспектива, другой сюжет – человек невольно стремится убежать от Бога, как когда-то на заре своего существования первый человек убежал, спрятался в кустах. От Бога бегут даже Его пророки.
Бог Библии – это бегущий Бог, потому что Он пытается догнать убежавшего человека.
Человек, как блудный сын, некогда убежавший из дома, в один момент обернувшись назад, замечает своего Отца, бегущего к нему «И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (Лк 15:20).
Чтение, которое мы с вами слышали сейчас, это Евангелие от Марка. Самое лаконичное и стремительное, обращенное к такому убегающему человеку. Евангелист Марк обратился к человеку, чья жизнь уже занята! Что можно сказать такому человеку? И Евангелист Марк находит что: Христос приносит в этот мир чудо.
Вновь, как когда-то, природа становится «живой» в руках Своего Творца. Это уже не «механизм», заведенный однажды. В руках Христа совершается то, что для нас с вами является сверхъестественным. Малое количество хлеба способно насытить тысячи людей (Мк 6:34-46, Мк 8:1-9), болезни, неизлечимые от века, исчезают от одного лишь слова (Мк 7:24-37), вода, не способная стать опорой, превращается в твердь (Мк 6:49), когда на нее восходит Тот, Кто «ходит по высотам волн» (Иов 9:8).
И вот теперь после этого долго предисловия Евангелист Марк бросает нас в кромешную тьму Гефсиманского сада, а после ведет на Голгофу. Предательство ученика, вопящая толпа, немилосердные судьи… Впереди Крест и шесть часов мучительной смерти.
В своем невольном бегстве – рефлексе поврежденной совести – человек устремился к небытию. За деревьями, в которых на заре истории спрятался человек, оказалась бездна. И вот к этой границе совершенно добровольно, шагнул Сам Бог. Христос наполняет Собой эти страдания, принимает их в Себя, разделяет Богопотерянную участь человека.
На совершенно недоступном никакому разуму контрасте, контрасте всемогущего Творца, принесшего в мир чудо, и всеми оставленного, мучительно страждущего Человека, открывается Евангельская Мистерия – Мессианская Тайна Иисуса Христа. Последний бессловесный стон умирающего на кресте Бога разрывает завесу не только в Иерусалимском храме, падает пелена, закрывающая глаза человека. В ночной тьме, рядом с Крестом, в мертвой тишине, раздается исповедальное восклицание пораженного сотника – «Истинно сей Человек был Сын Божий» (Мк 15:39).
Чтобы человек сделал это открытие, Христу не понадобились легионы ангелов, не понадобилось абсолютное могущество, принадлежащее Ему по Божественной природе. Желая сохранить человека свободным в своем выборе, найти Бога или отказаться от поиска, не как Deus ex machinа ворвался в наш мир Бог, но как Человек, такой же как мы.
Христос молчит на суде первосвященника, Он молчит перед Пилатом, и вот теперь на Кресте Бог умолкает, в Богочеловеческом диалоге наступила пауза, пауза потерянного собеседника, последнее слово за человеком. Бог оставляет человеку время отдышаться и ответить, обнаружить бесконечно давящую пустоту и дорасти до Воскресения!
Проповедь студента II курса аспирантуры Духовной Академии чтеца Михаила Смирнова, произнесенная на Пассии в храме апостола и евангелиста Иоанна Богослова 3 марта 2016 года.
