В конце XIX — начале XX века число детей со слуховой депривацией постоянно возрастало. Совместно с ростом процента глухих детей увеличивался и интерес общественности к педагогическим и нравственным проблемам данной категории детей. В данное время прогрессировало общественно-педагогическое движение, в котором активное участие принимали и благотворители, и деятели специальной педагогики. Однако очень часто правительство совсем не поддерживало инициативы педагогической деятельности с глухими детьми, а содержание специальных учебных заведений практически всегда ложилось на добрую волю попечителей и благотворителей, а также зависело от усердия и энтузиазма отдельных талантливых сурдопедагогов в деле помощи глухим детям[1].
В начале XX века необходимым виделось организация целой сети специальных школ для глухих детей в таком количестве, которое будет необходимо для охвата всех нуждающихся в специальном обучении и в воспитании детей с дефектами слуха. Широко обсуждались вопросы правового и социального положения педагога специальной школы, проблемы его профессиональной подготовки, оплаты его труда. Интересен тот факт, что в этот период вопросы сурдопедагогики могли решаться на уровне съездов специальных педагогов — сурдопедагогов. В 1878 году прошёл Парижский конгресс сурдопедагогов, а в 1880 году прошёл Миланский конгресс, на котором были приняты система и идеи немецкой школы сурдопедагогов («чистый устный метод обучения глухих»).
Следует отметить, что практически во весь дореволюционный период обучения глухих детей организация учебно-воспитательной работы в училищах для неслышащих определялась практическим подходом, который выражался в том, что обучение и воспитание детей со слуховыми дефектами подчинялись практическим целям, целям профессионально-ремесленной подготовки учеников. Такая цель ставилась для того, чтобы каждый из воспитанников после окончания училища мог бы добиваться материального обеспечения своим личным трудом. Однако, не были исключением и таки подходы, при которых преподаватели стремились направить профессиональную подготовку и обучение по возможности для целей всестороннего развития личности учащегося[2].
Началом воспитания и обучения глухих детей в России можно считать открытие в Москве в 1763 году Воспитательного дома, в котором, совместно со здоровыми детьми, воспитывались и глухие дети. Но подробных сведений о воспитании глухонемых в период существования этого Воспитательного дома не осталось. Предполагается, что специально разработанных программ для обучения глухих детей не было, а учились они по методу подражания.
История же систематической работы с неслышащими в России берёт своё начало с открытия в 1806 году императрицей Марией Федоровной Первого опытного училища глухонемых в Павловске. Толчком к попечению о глухонемых детях послужила встреча императрицы Марии Федоровны с глухонемым мальчиком. Из жалости к детям с такой категорией инвалидности, императрица поручила выписать из-за границы компетентных в данной учебной области преподавателей и известных профессоров, которые бы начали работу по обучению и воспитанию неслышащих детей.
В Санкт-Петербургском училище глухонемых, учреждённом Марией Федоровной для детей-инвалидов по слуху, наряду со множеством других предметов, дисциплин и языков, велись занятия по Закону Божию, действовал домовой храм, находился священник, бывший одновременно и законоучителем училища.
Следует отметить, что дети при посещении богослужений, читали жестами, к примеру, Великое Славословие, а за Божественной литургией — Символ веры и Отче наш. Ход богослужений и его смысловую нагрузку законоучитель объяснял на занятиях по Закону Божию, а воскресные и праздничные Евангельские чтения разбирались непосредственно перед литургией[3].
Санкт-Петербургское училище глухонемых имело собственную типографию, где авторы имели возможность печатать свои учебные пособия по Закону Божию, и издавали другую просветительскую литературу для глухих людей.
Духовно-нравственное воспитание глухих детей в дореволюционный период было не спонтанным и точечным, как это можно увидеть в со- временной обстановке миссионерской работы с неслышащими, но имело систематический характер, серьёзный подход и сильную учебную базу, которая формировалась ответственным отношением к делу преподавате- лей и законоучителей, а так же активной работой в направлении состав- ления учебных пособий с разными педагогическими подходами.
В течение последующих лет существования Санкт-Петербургского училища глухонемых, в типографии училища издавались для глухих воспитанников учебные пособия религиозного содержания, которые составляются сотрудниками и преподавателями училища. Директор училища Сиповский В. Д. издает учебные пособия — «Священная история» и «Краткие рассказы из истории Ветхого Завета». Старший наставник училища протоиерей Михаил Заозёрский пишет книгу «Изложение и объяснение литургии»[4].
Довольно длительный период Санкт-Петербургское училище глухо- немых оставалось единственным в России центром попечения о неслышащих. Только лишь во второй половине XIX века начинают открываться новые училища глухонемых, как отдельные образовательные единицы[5].
Заслуживает особого внимания открытое в 1863 году Московское Арнольдо-Третьяковское училище глухонемых[6].
В 1885 году была открыта школа для глухонемых детей в местечке Тиге Херсонской губернии.
В следующем году была открыта Новочеркасская школа глухонемых. В этом же году по инициативе одного состоятельного благотворителя, было открыто Казанское училище глухонемых и учреждено Общество призрения и образования глухих с привлечением благотворительных средств для содержания училища.
В 1887 году были образованы две школы, которые содержались местными евангелическо-лютеранскими обществами — в Херсонской и Таврической губернии.
В 1888 году была открыта небольшая частная школа для глухонемых евреев в Минске[7].
Следует отметить, что количество училищ для неслышащих в России увеличивалось крайне медленно. Однако, в организации учебного процесса и в применении новых методик обучения виделись заметные изменения.
В последнее время дореволюционного периода уже наметились тенденции к качественным изменениям в постановке задач и методов обучения. Но эти изменения не были однотипными во всех училищах.
Среди небольших училищ неслышащих в последнее десятилетие перед революцией наиболее известными были Рижское, Харьковское, Тбилисское, Астраханское и некоторые другие. Педагогики этих училищ стремились к обучению неслышащих детей словесной речи и дать им ремесленную подготовку.
Примечание:
[1] См.: Зайцева Г. Л. Жестовая речь. Дактилология: Учеб. для студ. высш. учеб. заведе- ний. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2004. — 192 с.
[2] Более подробно см.: Басова А. Г., Егоров С. Ф. История сурдопедагогики: Учеб. пособие для студентов дефектол. фак. пед. ин-тов. — М.: Просвещение, 1984. — 295 с., ил.
[3] См.: Балашов Д. Е. «О работе с глухими» // Московские епархиальные ведомости. № 12., 2000. С. 16.
[4] См.: Там же. С. 247.
[5] См.: Пичугин Я. Православие и люди тишины. — М.: ВОГ, 2016. — 247 с.
[6] Более подробно см.: Долгов Д. В. Из истории Московского городского Арнольдо-Третья- ковского училища глухонемых (1853-1917). — М.: Издательство «Спутник+», 2016. — 137 с.
[7] См.: Заварицкий Д. А. Глухие в Церкви. Опыт сурдопереводчика. — СПб: Издательство Политехнического университета, 2012. — 224 с.
Источники и литература
1. Басова А. Г., Егоров С. Ф. История сурдопедагогики: Учеб. пособие для сту- дентов
дефектол. фак. пед. ин-тов. — М.: Просвещение, 1984. — 295 с., ил.
2. Балашов Д. Е. «О работе с глухими» // Московские епархиальные ведомости. № 12., 2000.
3. Долгов Д. В. Из истории Московского городского Арнольдо-Третьяковского училища глухонемых (1853-1917). — М.: Издательство «Спутник+», 2016. — 137 с.
4. Зайцева Г. Л. Жестовая речь. Дактилология: Учеб. для студ. высш. учеб. заве- дений. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2004. — 192 с.
5. Заварицкий Д. А. Глухие в Церкви. Опыт сурдопереводчика. — СПб: Изда- тельство Политехнического университета, 2012. — 224 с.
6. Пичугин Я. Православие и люди тишины. — М.: ВОГ, 2016. — 247 с.
Диакон Антоний Молоток — студент Санкт-Петербургской Духовной Академии, аспирантура
