— Матушка Илариона, расскажите, пожалуйста, об истории возникновения и специфике традиций духовного уклада монашеской жизни Константино-Еленинского монастыря, настоятельницей которого Вы являетесь?
— Константино-Еленинский женский монастырь – тринадцатый монастырь Санкт-Петербургской епархии. Он имеет ряд особенностей. Первая его особенность состоит в том, что в отличие от других восстанавливаемых древних монастырей, существующих не один век, наш монастырь открылся относительно недавно на совершенно новом месте, в поселке Ленинское (финское название Хапполо). Здесь никогда не было православного храма. Новый храм в честь святых равноапостольных Константина и Елены начали строить в 1998 году. В 2001 году его освятил приснопамятный Святейший Патриарх Алексий II, а в 2006 году по благословению нашего правящего владыки, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира, при нем был открыт женский монастырь.
Промыслительно то, что наш монастырь расположен в 10 километрах от того места, где до Финской войны 1939 года располагался Ли́нтульский Свято-Троицкий женский монастырь, основанный в 90-х годах XIX века (теперь он существует уже на новом месте в Финляндии). До 1939 года он находился в месте, где сейчас расположен поселок Огоньки. Теперь то, что осталось от Линтульского монастыря, приписано к нашему монастырю в качестве подворья и находится в стадии восстановления. Это небольшой кусочек земли, всего 50 соток, хотя раньше монастырю принадлежало 146 гектаров угодий. Сейчас идет подготовка к восстановлению храма. Поставлен небольшой домик, деревянная келья, в которой постоянно живет одна сестра. Иногда другие сестры приезжают. Не много, конечно, но молитва, слава Богу, идет. Тем самым мы приобретаем историческую ретроспективу, тем более что Ли́нтульский монастырь связан с именем святого праведного Иоанна Кронштадтского (главный храм монастыря освящался при его участии). По сути дела, нам приходится начинать с самого начала монашеских традиций.
Вторая особенность состоит в том, что наш монастырь — ктиторский. Всем известно, что традиция ктиторства существовала в Русской Церкви еще в Киевский период. Большая часть самых древних монастырей были основаны князьями. Строили храм, приглашали монашествующих для жизни и молитвы.
В Московский период и после него жизнь немного изменилась, но все равно существовала такая традиция, когда храмы строили князья, даже помещики в своих имениях выделяли места, средства для возведения церквей, приобретали святыни. Для Линтульского монастыря помещики Мироновы специально приобрели участок земли, чтобы на нем возвести храм, а затем монастырь. У нас тоже есть попечитель, который построил все, что здесь находится. Он собрал и продолжает собирать святыни — это третья особенность нашего монастыря, которая придает ему очень большое своеобразие.
У нас пребывает большое количество святынь. Это мощи святых, в основном, древних святых первых веков, которые подвизались очень далеко от России, но есть и русские святые. Глава мученицы Иулиты, часть стопы мученика Кирика, мощи великомученика Мины. Малоизвестные святые, но, если почитать их житие, то великие были подвижники. Есть частицы хорошо известных святых, таких как святитель Спиридон Тримифунтский, Матрона Московская, святитель Николай Чудотворец, Константин и Елена, а также часть Древа Креста Господня, крест-мощевик с частицами мощей святых мучениц Анастасии Узорешительницы, великомученицы Варвары, великомученицы Параскевы Пятницы и Марии Магдалины, Елевферия, ученика апостола Павла, равноапостольного Космы Италийского, Нектария Эгинского и др.
Есть у нас и чтимые иконы. Есть старинные русские иконы. Например, древний, XV века, образ святителя Николая. Есть Иверская икона Пресвятой Богородицы. Самая главная святыня нашего монастыря — это икона Пресвятой Богородицы «Всецарица». Это точная копия (и по размеру, и по виду, и даже венчик такой же сделан) одноименной иконы Пресвятой Богородицы в Ватопедском монастыре на Афоне. Теперь мы имеем возможность общаться с архимандритом Ефремом, настоятелем Ватопедского монастыря. Там тоже за нас молятся. Многие приезжают к нам с онкологическими заболеваниями, молятся перед образом Пресвятой Богородицы, многие рассказывают о своих исцелениях после молитв перед чудотворной иконой.
Также есть у нас традиция еженедельно служить акафисты нашим особо чтимым святым: Всецарице — в субботу, Константину и Елене — в воскресенье, святителю Николаю, святителю Спиридону — в будние дни по вечерам, в зависимости от расписания богослужений.
В этом особенности нашей обители, а в остальном монастырь живет общей жизнью со всей нашей Церковью. И проблемы общие и путь один и тот же.
— Матушка, а много в вашей обители сестер? Какой их возраст и образовательный ценз?
— Сейчас — пятнадцать сестер. Возраст от 20 до 75 лет. Возраст насельниц и образовательный уровень сестер реальный, как и во всех монастырях. Люди разные, большей частью старшего возраста. Так как я сама закончила Свято-Тихоновский университет в Москве, я вижу пользу от обучения. Жизнь сейчас требует серьезной богословской подготовки. Очень мало живых носителей молитвы. Примеров истинной христианской жизни также мало. Но у нас есть то, что мы имеем в наших богословских науках, в которых хранится Предание Церкви. И его обязательно нужно усваивать всеми способами для жизни, для молитвы особенно. Нужна богословская подготовка не только для того, чтобы других просвещать или для удовлетворения собственного любопытства, а для того, чтобы твоя молитва была без искажения, ибо она объединяет всего человека.
Нужно заниматься образованием насельниц и насельников монастырей, но тут есть свои сложности. Образование монастырское отличается от образования, получаемого в учебных заведениях. Даже преподавателям, которые работают внутри монастыря, не очень просто: нелегко учить людей, которые живут по своему распорядку. Другое дело — преподавать в обычном учебном заведении. Здесь же все пояснения должны быть строго в церковном духе, связаны с богослужением, с монастырским укладом жизни. Если в общем говорить о монастырском образовании, то здесь есть проблемы, которые нужно обсуждать. Можно отправлять людей учится в учебные заведения, но для этого нужна подготовка, начальное образование, которое может даваться при монастыре. Безусловно хорошо, если насельники будут учиться в высших учебных заведениях, но при этом они должны хорошо знать богослужение. И не просто его знать, а в нем жить, видеть его красоту, осмысленность, его огромное значение. Когда я училась, не было возможности читать много книг, мне реально помогало сдавать экзамены участие в богослужении.
Все по воле Божией совершается. Можно жаловаться на маленькое количество насельников, а можно благодарить. Потому что это как раз и создает условия для духовной жизни. Духовная жизнь требует очень пристального внимания, заботы, воспитания. Настоятель сможет принять под свое попечение большое количество людей, только если он сам обладает большим духовным опытом. Пока настоятели не обладают такой силой, и им дается меньшее количество людей. Небольшие коллективы легче в управлении, они более сплоченные, и при этом исполняют не меньше задач.
— Действительно, основное призвание монастырей — быть центром молитвы и духовного опыта. Сегодня, в век глобализации, экономического и духовного кризиса, человек особенно нуждается в духовной поддержке и в добром совете, ждет четких ответов от Церкви и Ее служителей на многие вопросы. И задачей каждого насельника или насельницы монастыря является содействие тому, чтобы каждый приходящий в обитель получал исчерпывающие и правильные ответы на свои вопрошания. Каким образом это эффективнее всего осуществить, по Вашему мнению, на практике?
— Так как наш монастырь находится в сельской местности, недалеко от города, он имеет свою специфику. Здесь население не коренное, а прибывшее сюда после Отечественной войны из самых разных мест. Это сельская местность, где люди друг друга достаточно близко знают. Тем самым и создаются своеобразные условия, в которых существует наш монастырь. Здесь приходится жить общей жизнью, уделять внимание конкретному человеку, сообща переживать с ним радости и горе, помогать конкретным людям в их конкретной ситуации. Это трудно, но очень важно в наше время. Возможно, это нельзя в прямом смысле назвать социальной деятельностью, но мы стараемся делать по максимуму все то, что от нас зависит. У нас есть воскресная школа. Слава Богу, что за годы существования монастыря она значительно возросла как количественно (около 40 человек), так и качественно. Это немало. Занятия в школе достаточно разнообразные: преподается Закон Божий, действует театральная студия, которая ставит хорошие спектакли, наполненные христианским смыслом. По возможности для детей проводятся паломнические поездки по святым местам Санкт-Петербурга. Радует, что и люди собираются, и соответствующие преподаватели откликаются.
Основное это, конечно же, молитва, внутренняя работа над своей душой, а внешнее приложение и выражение этого — духовная помощь людям. В этом и проявляется воля Божия, определяющая специфику нашей обители.
У нас, слава Богу, есть определенные условия, где можно принять людей, есть замечательные храмы, в которых легко молиться. Да и великие святыни создают определенную атмосферу. У нас есть очень хорошие священники, к которым можно обратиться за дельным советом. Бывает так, что человек в духовном плане попадает в ситуацию, когда нужно просто придти в себя, и вот этим-то монастырь и может помочь, потому что обитель дает самое главное человеку — образ христианской жизни, возможность приобщаться к истокам истинной духовности и молитвенно-аскетического делания, преобразить всю свою жизнь.
Очень важно также то, что люди имеют возможность какое-то время пожить при монастыре, помолиться и потрудиться вместе с нами. Для нас это очень важно, ведь другая сторона жизни монастыря, наряду с молитвой, — это послушания.
В монастыре труд имеет свои особенности. Во-первых, человек в своем сердце возгревает, воспитывает в себе любовь, потому что он делается всем для всех, во-вторых, отсекает свою волю, в — третьих, этот труд действительно бескорыстен: сколько души хватает, столько человек и трудится. Слава Богу, что мы имеем возможность по силам дать труд каждому человеку. Постепенно душа человека приходит в порядок, человек обретает правильные жизненные ориентиры, и силы появляются, и желание, кто-то и в монастыре остается.
— Какими качествами должен, по Вашему мнению, обладать монашествующий?
— Самое главное, что люди ждут от монастырей – духовная помощь. И оказать ее в полном объеме не может никто, кроме Церкви и, в частности, монастырей. Я к этому отношусь очень осторожно, если мы сами не разобрались в своей душе, не смогли решить свои проблемы, то что мы можем посоветовать другим? Другое дело, если мы стали на путь правильный, нашли путь покаяния, тогда мы на собственном опыте понимаем, что мы можем посоветовать другим людям.
— На Освященном Соборе Русской Православной Церкви, проходившем в начале февраля в Москве, констатировался факт «нулевого прироста» или даже сокращения за прошедшие годы в ряде монастырей числа насельников (насельниц). Какие условия, по Вашему мнению, необходимо создать в монастырях для того, чтобы они вновь обрели притягательную силу для молодежи?
— Я полагаю, что очень многие боятся монастырского устава, но есть факты, что именно благодаря уставу многие насельники монастырей доживали до глубокой старости. Я лично изучала архивы Новодевичьего монастыря г. Санкт-Петербурга: там были насельницы, большая часть из которых доживала до 80-ти лет. Приходили в монастырь в 20 лет и жили до 80-ти. Трудились, и трудились очень много, спали мало, вкушали пищу, как положено по церковному уставу.
Однако, необходимо учитывать то, что сейчас очень немощное поколение, и физически, и духовно. Даже предыдущее поколение — родители наши — трудились тяжелее нашего, переносили больше тягот. Среднее поколение уже так много не трудилось, а новое, похоже, еще меньше. Я уже не говорю про аскетические категории… И сложность состоит в том, чтобы сделать монастырь более привлекательным. В дореволюционное время было много сделано со стороны государственной власти для того, чтобы монашеский чин был привлекателен. Статус духовного звания был достаточно высоким по сравнению, например, с крестьянским. Люди шли в монастыри, там и образование давалось, и приобреталось определенное социальное положение. Общество в целом было христианское. Народ жил христианским образом жизни. Было все просто, понятно, естественно. Монастырь был местом, где человек мог проявить горение духа.
Сейчас все наоборот. Обществу постоянно насаждаются идеалы, противоположные христианским. Как станет привлекательным образ монастыря, если у человека совсем другие стремления и ориентиры? У молодого поколения отсутствует дисциплина, способность управлять собой, элементарная скромность, культура поведения, несмотря на то что Санкт-Петербург — город великих культурных традиций. Святитель Игнатий говорил, что монастыри — индикатор общества, какое общество, такие и монахи. Каких людей дает общество в монастырь, такие они и есть в монастыре. И, наверно, чем дальше, тем менее привлекательна будет монашеская жизнь для общества. С Божьей точки зрения все наоборот. Большая часть людей, приходящих в монастырь, — это люди поврежденные, «побитые жизнью», либо павшие в тяжкие грехи, либо пережившие какие-то скорби, духовное крушение. Это и приводит их в сознание, человек начинает видеть в монастыре правильную жизнь, понимать относительность мирских ценностей, пагубность греха. На самом деле это ценно для духовного развития, но надо понимать, что такому человеку в монастыре приходится начинать духовное воспитание, развитие и становление с самого начала, и этого бояться не надо.
Беседовали: Алексей Медведев и Вадим Лозовский
