Интервью с Ксенией Кончаревич (Ksenija Koncarevic), ординарным профессором Православного богословского факультета Белградского государственного университета, заведующей кафедрой филологии, заместителем декана факультета по учебной работе. — Расскажите, пожалуйста, о том, как проходил процесс приобретения государственной аккредитации и признание государством в Сербии церковного образования? — Наш факультет был возвращен в лоно Белградского государственного университета правительством Республики Сербия, которое аннулировало решение, принятое в 1952 году о ликвидации богословского факультета из состава университета. Факультет был основан одним из самых первых в 1905 году и вплоть до 1952 года функционировал наряду с остальными факультетами. В рамках идеологической кампании против Церкви в эпоху воинствующего атеизма коммунистическими властями было принято решение о ликвидации факультета. Еще до принятия этого решения Церковь взяла факультет на собственное финансирование. Однако эти 52 года, которые мы находились в изгнании, были очень трудными для жизни факультета, — не только в плане финансов, но и по причине того, что  наши дипломы не имели государственного признания, у студентов не было никаких льгот, например, права на питание в общежитии, права на государственные стипендии, права на другие общежития и т. д. Преподаватели были ограничены во многих аспектах деятельности,  например, — в праве на издательство или сотрудничество с преподавателями других факультетов. Примерно с 1989-1990 гг. государство постепенно стало изменять позицию по отношению к Церкви на более лояльную, многие вещи, которые до недавнего времени казались немыслимыми, стали осуществляться. В  атмосфере религиозного возрождения Церковь поставила вопрос возвращения факультета в состав государственного университета (и, между прочим, требовала возвращение преподавания катехизиса в школах, которое существовало в школах Сербии как национальная традиция и было отменено в те же пятидесятые годы). Таким образом, в 2004 году решением правительства мы вернулись в лоно Белградского государственного университета. Устав факультета и требования к преподавательскому составу еще задолго до этого стали соответствовать стандартам государственных университетов, так что процесс возвращения происходил довольно естественно. В 2006 году во всей стране начался переход на Болонскую систему образования, и здесь наш факультет отреагировал достаточно быстро и эффективно. Мы предложили болонские программы, а сам процесс государственной аккредитации начался  в 2008 году и завершился вполне успешно. Эта аккредитация у нас происходит в два этапа. Первый этап подразумевает получение научной аккредитации — это основное условие для высших учебных заведений. Данная аккредитация осуществляется Министерством науки республики. Для ее получения необходимо иметь доказательства компетентности преподавателей, качества издательской продукции, научного уровня журналов, выпускаемых факультетом, и т. д. То есть речь идет о соответствии всем научным стандартам, обладании компетенцией в определенной научной области. После получения указанной аккредитации мы участвуем в конкурсе, подразумевающим не только аккредитацию вуза в целом, но и аккредитацию каждой из программ, реализуемых на конкретном факультете. У нас реализуется пять таких программ и каждая в отдельности должна была получить аккредитацию по 14 параметрам. На основании результатов прохождения этого этапа проверки принимается решение об аккредитации учебного заведения в целом. Его мы получили в мае 2009 года и это был огромный успех, поскольку, в отличие от нас, многие светские государственные факультеты  получили ее не сразу: им был предоставлен дополнительный срок, примерно год, чтобы провести работу по тем критериям, по которым они не удовлетворяли. Таким образом все факультеты Белградского государственного университета прошли аккредитацию. По новым правилам она выдается на пятилетний срок, и сейчас мы готовимся к новому циклу аккредитации — до 31 ноября этого года мы должны передать весь материал по этому делу, включающий документ самооценки факультета за прежние пять лет, а затем предложить новые программы и профили обучения. К новой аккредитации мы готовимся серьезно, учитывая произошедшие перемены в нашем законодательстве, в требованиях, предоставляемых к преподавателям катехизиса в школах. Обе программы основного обучения на уровне  бакалавриата будут рассчитаны на 4 года, тогда как курс практического богословия, в отличие от общего богословия для вероучителей, длившегося 4 года, составлял всего 3 года. Магистерское обучение планируем по четырем программам в отличие от существовавших двух. Помимо трех богословских, у нас будет религиоведческое отделение, так как среди студентов других гуманитарных факультетов существует повышенный интерес на магистерском уровне совершенствовать свои знания в области богословия. Вузовское законодательство предусматривает для студента возможность заканчивать основное обучение — бакалавриат, на одном факультете, а магистерское продолжить на другом (только в рамках того же профиля, например, — гуманитарного). Это нередко происходит и с нашими студентами. Обычно обмен совершается с факультетами философии, социологии, психологии, классических наук, истории, политических наук, юридическими. Для нас это очень важно, потому что наше образование — это религиозное образование будущих интеллигентов, которые будут лояльны Церкви, которые смогут распространять Ее учение, Ее миссию каждый в своей основной сфере деятельности. Подобным образом и наши студенты, окончившие бакалавриат теологии, могут учиться на других гуманитарных факультетах. Будущих пастырей очень интересует психология, кто-то идет на юридический, поскольку программа преподавания включает такой предмет, как каноническое право, некоторые идут на факультеты филологии и философии. Это — хорошая сторона болонской системы, и хорошо то, что по нашим стандартам на уровне бакалавриата каждый студент должен иметь по крайней мере 20%  выборочных предметов, на магистерском уровне — как минимум 30%, а на докторском уровне — 50%. Каждый студент, в соответствии со своими склонностями и способностями, может выбирать из целого круга предлагаемых ему предметов по разным дисциплинам то, что ему интересно и слушать эти курсы. У нас сейчас только на основном уровне обучения осуществляется преподавание 88 дисциплин и это — впечатляющее число. — Ксения, позвольте уточнить: вы сказали,  что в бакалавриате у вас две программы —   одна для подготовки священнослужителей, а другая для подготовки лиц, которые могут преподавать в школе вероучение? — Понимаете, студент у нас не обязан принимать священный сан, здесь все не так строго (особенно для тех кандидатов, которые ранее обучались в гимназиях или профтехучилищах), поскольку мы принимаем всех — достаточно места и для выпускников семинарий, и для других, хотя все студенты поступают на наш факультет только с благословения своего правящего архиерея. Иное дело — в семинариях, которые являются учебными заведениями закрытого типа: там студент  подписывает обязательство остаться в распоряжении Церкви, при этом он имеет право первенства при рукоположении. Наш студент может перейти с одной программы обучения на другую, они отличаются между собой тем, что одна программа имеет более ярко выраженный практический характер, а другая — более теоретическая, необходимая для работы в школах на всех уровнях, (в Сербии священник имеет право преподавания в школах), поскольку православный катехизис ведется в школе в всех трех циклах: с 1 по 4 класс, с 5 по 8 и с 9 по 12 классы. Кроме того, мы все-таки рассчитываем на открытие в Сербии православных гимназий, хотя, в отличие от России, у нас такого опыта еще нет. Есть православная гимназия в Загребе, столице Хорватии, и ее выпускники могут продолжить обучение на разных направлениях нашего факультета, но кем они станут — зависит от благословения архиерея. — Значит, неверующие люди на факультет не принимаются? — Нет. Принимаются только представители иных конфессий с согласованием на всех уровнях. Процесс такого обучения идет обычно на более высоких уровнях, когда кто-то на чем-то специализируется, у нас есть такие случаи. Мы живем в мультиконфессиональном государстве, у нас семь церквей и религиозных общин считаются традиционными и пользуются государственной поддержкой от Министерства по религиям, они получают субсидии и все остальные права, вытекающие из государственного признания, включая и право на преподавание их вероучения в школах с соответствующим контингентом учащихся. И, что интересно, поскольку наш факультет является единственным, который входит в систему государственного образования, признание дипломов и для других конфессий проходит через наш факультет. Например: кто-то учится в арабском мире. Мусульманские факультеты университета, их два, еще не получили регистрацию для аккредитации, не имеют право принимать дипломы из арабских стран, и это признание идет через нас — нострификация для трудоустройства или для продолжения учебы в нашей стране. Мы — единственный теологический факультет, имеющий государственную аккредитацию. — Ксения, скажите пожалуйста, какие предметы преподаются в магистратуре? — Есть две программы — практическая двухлетняя и однолетняя общебогословская, теоретическая. На оба этих профиля могут поступать выпускники бакалавриата с других факультетов (им необходимо сдать определенное число дифференциальных экзаменов). Сейчас для новой аккредитации мы разрабатываем четыре программы: библейско-систематическую, литургико-каноническую, систематическо-патрологическую и религиоведческую. Для религиоведческого отделения критерии поступления будут иные, поскольку оно создано главным образом для студентов других гуманитарных факультетов, они будут приниматься без каких-либо дополнительных экзаменов и с другой программой. Но по другим профилям, которые также открыты для поступающих с любых факультетов, кандидаты должны сдать довольно серьезные дифференциальные экзамены. И, как минимум, студенты других факультетов должны добиться оценки 8 по десятибалльной шкале. Не все после магистерского обучения получают диплом, в котором написано «магистр богословия». И если они захотят работать в школе или захотят стать священнослужителями у них должны быть всесторонние богословские познания и им не достаточно одного года обучения. Так что они экстерном сдают эти экзамены, они могут также слушать лекции, проходить все консультации и так далее, а потом принимаются на учебу. — При обучении в магистратуре пишется ли магистерская работа? — Да, обязательно. — А при защите магистерской работы она просто защищается — фиксируется факт защиты или не защиты — или еще выставляется оценка? — Да, за магистерскую работу выставляется оценка, но работа также проходит заседание Ученого совета, одобряется и отчет, аттестационную комиссию составляют три преподавателя. — Магистерская объемом минимум в пятьдесят страниц? — Да. — Ксения, те богословские профили, которые Вы перечислили, очень напоминают профили магистратуры в Санкт-Петербургской духовной академии. Но среди Ваших профилей я не увидел аналога имеющемуся у нас церковно-историческому отделению. Где же у вас изучают церковную историю? — На нашем богословском факультете изучение церковной истории совмещается с изучением патрологии.  Получаются, что в один профиль объединены богословие и библеистика, во второй профиль входит литургика и каноническое право, а в третий — церковная история и патрология. — У нас сейчас в России очень остро стоит вопрос с тем, что бывшие атеисты, преподававшие прежде научный атеизм, после начала перестройки  переквалифицировались в преподавателей религиоведения. При этом в современной России религиоведение предполагает изучение религиозных источников (веключая тексты Священного Писания, святоотеческие и т. д.), но с идеей, что Бога нет, или, лучше сказать,  «идея Бога» не принимается во внимание. В таком случае интерпретация источников дается атеистическая. Например, евангельские чудеса понимаются как сознательная подтасовка или массовые галлюцинации и т. д. То, что у называется «теология», рассматривает тот же круг источников, но исходя из идеи Божиего вмешательства в историю. Плюс религиоведение изучает внешнее проявление религии, контакт религии и общества и т. д., в то время как теология изучает содержание религии. Второе понимание не противоречит теологическому подходу, но наши постсоветские атеисты всячески стараются придерживаться и первого понимания, даже если при этом изучают внешнюю сторону религии. Какое религиоведение будет на вашем факультете? — Разумеется, богословски обоснованное. У нас к счастью просто появилась эта лакуна. Ни на одном из факультетов не изучается религиоведение. Есть факультет, где изучается социология религии – это философский факультет и факультет политических наук. Мы сознательно пошли на этот шаг для того, чтобы заполнить лакуну, и мы презентовали этот концепт именно в богословском аспекте. — То есть предполагается изучение внешней стороны религии, ее отношение к обществу и т. д., но при этом идея Бога не исключается? — Ни в коем случае. И на этом профиле каждый поступающий также должен будет иметь благословение правящего архиерея. Критерии те же самые, и я еще раз подчеркну, что наше учебное заведения не только государственное, но в первую очередь церковное. Его покровителем является патриарх Сербский. Также на нашем факультете преподает несколько епископов — это давняя традиция, и мы этим гордимся. Большинство преподавателей находятся в священном сане. Каждый из них при подаче документов на конкурс должен иметь рекомендацию правящего архиерея, а при поступлении на работу — согласие Синода. При этом он получает специальный документ о праве учительства в Церкви. Система избрания преподавателей у нас такова, что только те, кто имеют титул ординарного профессора, имеют постоянную работу, а остальные подписывают контракт на три или пять лет. — Таким образом, у вас следующая система должностей: ординарный профессор — работает постоянно, экстраординарный профессор или доцент — может работать по контракту в течение пяти лет, преподаватель иностранных языков — может работать по контракту четыре года, а ассистент — три года. — Именно так. Причем для ассистентов есть право только одного переизбрания. Всего за шесть лет они должны, помимо обязанностей в преподавательском процессе, защитить докторскую диссертацию и выполнить те требования, которые позволят их квалифицировать на звание доцента. До этого они могут вести только практические занятия. Если не выполнят  требований, то контракт должен быть разорван и они могут продолжить работать в какой-то другой сфере. — Получается ли, что согласно уставу факультета и по признанию со стороны государства и университета, Церковь фактически контролирует кадровую политику на факультете? — Обязательно. Тут никаких дилемм нет, потому, что Церковь ставила это одним из основных условий: мы, действительно, работаем в рамках университета, но одновременно с этим для всех нас существует и церковное законодательство. Мы несем каноническую ответственность, вся наша документация находится в патриархате, и т.д. Все мы несем церковное послушание, и это — нормально. Университет является естественной границей нашего функционирования, которая дает нам пространство для миссионерской работы, дает нашим студентам хороший статус в обществе, признание дипломов и возможность жить в других студенческих общежитиях, пользоваться правом бесплатного питания и всеми льготами для студентов, а также обеспечивает финансовую поддержку факультету. Но, с другой стороны, мы совершенно принадлежим Церкви. — Ксения, вы сказали что в 1952 году был ликвидирован богословский факультет в университете, но он продолжал существовать как церковная единица. Он по-прежнему назывался богословским факультетом или как-то иначе? — Да, он назывался Богословский факультет Сербской Православной Церкви. Пятьдесят два года он являлся частным учебным заведением, в то время, когда в стране не было частных заведений, поэтому дипломы не признавались. — Но в целом его структура, которая изначально была связана с университетом, сохранялась, поэтому вам  достаточно легко было вернуться в лоно университета? — Да, мы просто  наблюдали и следили за университетскими законами, потому что мы с 80-х годов готовились к возвращению в университет, мы знали, что Церковь этого требует. Как только началась оттепель, архиереи почувствовали, что мы должны готовиться к осуществлению давнего замысла: вернуть факультет в университет и вернуть православный катехизис во все школы, и поэтому готовили кадры. Для подготовки вероучителей в 1990 году был создан Богословский институт при нашем факультете. У вас институты обычно объединяют несколько факультетов, а наш институт — это высшая школа, высшие богословские двухлетние курсы при факультете для быстрой подготовки вероучителей, чтобы они смогли после одобрения государства работать в школах. В 2001 году мы получили такое одобрение, после чего началось преподавание православного катехизиса в школах. Разумеется, мы не сразу были готовы предоставить такое количество кадров, поэтому многие вероучители должны были совершенствовать свои знания. Например, на первых порах государство позволило, чтобы выпускники духовных семинарий могли преподавать, но при условии, чтобы в определенный момент они деквалифицировались. Для вероучителей у нас есть специальное положение о числе кредитов, которые они должны набрать по дисциплинам педагогического и психологического цикла, а кроме того, они в обязательном порядке изучают такие специальные дисциплины, как методика преподавания катехизиса в школах, пастырская психология  и катехетика. После начала подготовки вероучителей повысился и спрос на наш факультет. В 90-е годы он переживал ренессанс: огромное количество молодых людей в этот период духовного возрождения нации поступало на наш факультет. Тогда он был похож на маленький монастырь. Сейчас наблюдается некоторый спад интереса не только к богословию, как науке, но вообще к духовности среди молодежи. В обществе произошла трансформация, она внесла новые ценности. Они подразумевают дикий неолиберальный концепт во всем и потерю некоторых традиционных ценностей. В такой ситуации многие молодые люди, учитывая экономический кризис, не знают, какая специальность даст им шанс. Поэтому они больше тянутся к экономике, финансам, сфере бизнеса и управления, и поступают на соответствующие факультеты. Так что и другие гуманитарные факультеты, например философский и филологический, как и  смежные дисциплины, тоже имеют проблемы обеспечения достаточного числа учащихся и интереса, который нужен для будущей культуры нации. Мы надеемся, что экономический кризис и кризис моральных ценностей пройдет. Нам нужны будут широко образованные кадры, особенно для миссии в Церкви, и нас это беспокоит. Сейчас, главным образом, к нам поступают студенты, окончившие духовные семинарии. Есть, разумеется и девушки: они составляют примерно 30% — это вчерашние гимназистки, которых привлекает перспектива работать в школе. — Где больше девушек, в бакалавриате или в магистратуре? — В бакалавриате больше. Те, кто учится в магистратуре, уже начинают работать в школе. Но здесь есть еще одна проблема, вызванная государственной политикой: для поступления в магистратуру предоставляется гораздо меньше мест. У нас только 60 мест, а в бакалавриате — 300. При этом есть две категории студентов, лучшие могут поступить на бюджетное обучение, которое финансируется государством. — Сколько бюджетных мест? — 150 в бакалавриате и 20 в магистратуре. Остальные должны сами оплачивать свое обучение, но все таки имеют возможность перейти из одной категории в другую, если наберут достаточное число кредитов. Возможно и обратное, если студент не наберет нужного числа кредитов. Те, кто платят за свое образование и не имеют дисциплинарных проступков, могут учиться на факультете хоть двадцать лет. Студентов исключают только по дисциплинарным или каноническим проступкам. — Как проходят вступительные экзамены в бакалавриат и в магистратуру? — В бакалавриат конкурс объявляется единый университетский с точным числом мест, и студенты сдают вступительные экзамены для первого уровня обучения — экзамен по богословию и по общей культуре. Для магистерского обучения те, кто окончил богословское образование на уровне бакалавриата, ничего не сдают. Только те, кто учился на других факультетах, сдают 10 дифференцированных экзаменов. — Расскажите, пожалуйста, про вашу докторантуру. У вас ведь в советские годы тоже было две степени — кандидата и доктора наук? Введена ли уже вместо них единая степень доктора (PhD)? — У нас переходный период. Пока еще можно защищаться по старому — как кандидат или доктор наук. Звание кандидата наук на Западе для наших кандидатов признавалось как PhD, а доктора наук — как хабилитированного доктора (что дает право на профессуру). По этой системе у нас можно защищаться до 2016 года. Но мы должны были обеспечить, согласно Лиссабонской конвенции, возможность поступать прямо в докторантуру [PhD. — прот. Д.Ю.] в соответствии с болонским процессом. Эта докторантура, по сути дела, соответствует прежнему званию кандидата наук, продолжается три года, докторанты слушают предметы.  Единственное отличие в том что, они теперь слушают какие-то предметы в обязательном порядке, а какие-то — на выбор. Всего у нас в докторантуре обучается десять человек каждый год, у нас 5 бюджетных мест, и 5 на платной основе. Есть обязательные предметы, по ним ведутся занятия, что касается выборочных, то это зависит от количества человек. Если в группе меньше пяти человек, то у них не будет систематических занятий, только консультации. Но они обязаны вести самостоятельные исследовательские работы. В рамках каждого предмета они защищают эти работы и получают определенное количество кредитов, оценку, и т. д. — Большое спасибо, Ксения, за интересный и подробный рассказ о Православном богословском факультете Белградского университета!  Беседовал протоиерей Димитрий Юревич