Поразмышляем над документом, который определяет основные направле­ния сегодняшней школы. Несомненно, это Федеральный образовательный стан­дарт второго поколения, как его уже привычно называют — ФГОС. В начальной школе эксперимент уже запущен, вся средняя школа тоже уже работает в логике новых стандартов. Постараемся понять, что принципиально нового и полезного содержит новый документ. В какой логике предлагает развиваться новой школе? И как это может и должно отразиться в преподавании предметов гуманитарного цикла?

В стандарте прописано, что новыми нормами становится жизнь в посто­янно меняющихся условиях, что требует от человека быть готовым решать не­стандартные проблемы. Образовательный стандарт выступает как важнейший нормативно-правовой акт, эти новые нормы закрепляющий:

• Переход от индустриального к информационному обществу;
• Обеспечение инновационного сценария развития страны на долгосроч­ную перспективу;
• Жизнь в постоянно меняющихся условиях … что требует умения решать нестандартные проблемы;
• Гибко реагировать на запросы личности;
• Формирование гражданской идентичности (национальной, российской, общечеловеческой);
• Запрос на современного, образованного, нравственного, предприимчиво­го человека, который может самостоятельно принимать решения, прогно­зируя их возможные последствия;
• Придание результатам образования социального и личностно значимого характера;
• Существенное повышение мотивации и интереса к обучению;
• Формирование картины мира, компетентностей в любой предметной об­ласти;
• Компетенция «уметь учиться», формирование образа мира, ценност­но-смысловых ориентации и нравственных оснований личностного вы­бора.

Согласимся, что эти цитаты из нового документа не только не вызывают протеста у педагога, но и свидетельствуют о их насущной актуальности. Любой школьный предмет помогает ребенку формировать собственную картину мира, картину, связанную с мировоззрением активного гуманиста, христианина, по­нимающего свою ответственность за каждый шаг перед учителями, близкими, собой, Богом.

Рассмотрим на эпизоде хрестоматийно изучаемого в школе произведения, как это происходит. Как естественно и порой опосредованно школьник, читая фрагменты поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души», входит в мир героя, понимая, что происходит с человеком в жизненном пути.

«Чичиков глядел очень внимательно на молоденькую незнакомку. Он пытал­ся несколько раз с нею заговорить, но как-то не пришлось так. А между тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась, как что-то похожее на виденье, и опять осталась дорога, бричка, трой­ка знакомых читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь и пустота окрестных полей. Везде, где бы ни было в жизни, среди ли чёрствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов её, или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на всё то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь. Везде, поперек каким бы ни было печалям, из которых плетётся жизнь наша, весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж с золотой упряжью, картинными конями и сверкающим блеском стёкол вдруг нео­жиданно пронесется мимо какой-нибудь заглохнувшей бедной деревушки, не ви­давшей ничего, кроме сельской телеги, и долго мужики стоят, зевая, с открытыми ртами, не надевая шапок, хотя давно уже унёсся и пропал из виду дивный экипаж. Так и блондинка тоже вдруг совершенно неожиданным образом показалась в на­шей повести и так же скрылась. Попадись на ту пору вместо Чичикова какой-ни­будь двадцатилетний юноша, гусар ли он, студент ли он или просто только что начавший жизненное поприще, и Боже! чего бы не проснулось, не зашевелилось, не заговорило в нём! Долго бы стоял он бесчувственно на одном месте, вперивши бессмысленно очи в даль, позабыв и дорогу, и все ожидающие впереди выгово­ры, и распеканья за промедление, позабыв и себя, и службу, и мир, и всё, что ни есть в мире.

Но герой наш уже был средних лет и осмотрительно-охлаждённого характера. Он тоже задумался и думал, но положительнее, не так безотчётны и даже отчасти очень основательны были его мысли. «Славная бабёшка!» — сказал он, открывши табакерку и понюхавши табаку. «Но ведь что, главное, в ней хоро­шо? Хорошо то, что она сейчас только, как видно, выпущена из какого-нибудь пансиона или института; что в ней, как говорится, нет ещё ничего бабьего, то есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, всё в ней просто: она скажет, что ей вздумается, засмеётся, где захочет засмеяться. Из нее всё можно сделать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и выйдет дрянь! Вот пусть-ка только за неё примутся теперь маменьки и тетушки. В один год так её наполнят всяким бабьём, что сам родной отец не узнает. Откуда возьмётся и надутость, и чопорность; станет ворочаться по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем, и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть; всякую минуту будет бояться, чтобы не сказать больше, чем нужно; запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выйдет просто чёрт знает что!» Здесь он несколько времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как её отец? богатый ли помещик почтенного нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретённым на службе? Ведь если, положим, этой девушке да придать тысячонок двести приданого, из неё бы мог выйти очень, очень лакомый кусочек. Это бы могло составить, так сказать, счастье порядочного человека». Двести тысячонок так привлекательно стали рисоваться в голове его, что он внутренно начал досадовать на самого себя, зачем в продолжение хлопотни около экипажей не разведал от форейтора или кучера, кто такие были проезжающие. Скоро, однако ж, показавшаяся деревня Собакевича рассеяла его мысли и заставила их обра­титься к своему постоянному предмету».

Вот такой небольшой отрывок, который спокойно может достаться учаще­муся на итоговых испытаниях (ГИА-ЕГЭ) по русскому языку — литературе, и что интересно: привычным к социальному прочтению русских текстов тут и заце­питься-то не за что. Нет пресловутых гоголевских чиновников, нет знаменитых, не похожих друг на друга помещиков. А это ведь часть одной и той же книги. Великой книги Гоголя, на обложке которой обозначен диагноз русской болезни — «Мертвые души».

Напомним, что мы обычно начинаем анализ текста с определения его темы и проблемы. Тему нетрудно обозначить, находясь в рамках только этого даже от­рывка: это тема пути, дороги человека. Можно даже сказать, и человечества. Да­вайте согласимся в том, что в культуре есть очень глубокие, сакральные, вечные образы. К ним относятся такие, как дом, дорога, сад, река, мост, роща и другие. Эти образы мы можем воспринимать и как конкретные, и как очень широкие, глубокие — вечные. Конечно, это Павел Чичиков пустился в путь. Конечно, это у него произошла авария, и из-за этого случилась остановка. И произошла встреча на дороге. Но подумаем также о том, что вся наша жизнь есть путь, и на этом пути возможна серия встреч, в результате которых можем меняться мы. Причем меняться человек может как в хорошую, так и в плохую сторону. Это мы все тол­ковали о теме отрывка, уточним её: тема пути.

Чтобы определиться в проблеме, надо еще раз вспомнить название поэмы. Название — всегда сильная позиция произведения. Итак, проблема связана с бо­лезнью души, а значит с возможностью чуда — спасения этой души.

Следующий этап работы с текстом — деление на микротемы, работа внутри каждой микротемы, для понимания того, какова динамика развития движения темы. Значит, читаем текст еще раз.

Первые два предложения фрагмента — первая микротема. Нетрудно заме­тить, что никогда не терявшийся Чичиков на этот раз растерялся. Более того: по­ведение персонажа свидетельствует о том, что им обуяла боязнь, на него напала оторопь. Он оробел перед чудом красоты. Красота может положительно повли­ять на человека? Однозначно, и дети, и учителя говорят о том, что красота вер­шит чудеса. Посмотрим, что произойдет.

В следующей микротеме в повествовании автора констатация: «скрылось что-то похожее на виденье», Чичиков остался там же, на той же дороге, с той же тройкой. Далее автор говорит о явлении, блистающей радости, блестящем экипаже среди шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих видов. Это антиномичное сопряжение зрительных рядов, конечно, свидетельствует о том, что в жизни всегда есть место чуду. Его надо быть готовым увидеть, прочувствовать, отозваться. Отметим и любимые гоголевские сложные эпитеты, по которым всег­да можно определить его стиль.

«Так и блондинка тоже вдруг совершенно неожиданным образом показа­лась», — пишет автор. Повествователь перечисляет молодых людей, на которых эта встреча произвела бы неизгладимое впечатление: «Попадись на ту пору вме­сто Чичикова какой-нибудь двадцатилетний юноша, гусар ли он, студент ли он или просто только что начавший жизненное поприще, и Боже! чего бы не про­снулось, не зашевелилось, не заговорило в нём!»

Следующая микротема открывается союзом «но»: «Но герой наш уже был средних лет и осмотрительно-охлаждённого характера». Отметим характеристи­ку особенности Чичикова «осмотрительно-охлажденный характер». Понаблюда­ем, как впечатление, произведенной красотой девушки, сходит на нет. Во-первых, появляется просторечно-пошлое «славная бабёшка», затем автор упоминает де­таль — табакерку. Затем следуют мысли Чичикова о современном воспитании. В целом верные: о том, как официальное воспитание далеко от естественного, как много в нем профанного, формального, пошлого.

Мысли Павла Ивановича всё «выпрямляются» и переходят к мечтам о богатом отце, о капитале, о приданом. И вот уже та, перед которой он благо­говел, боялся приблизиться, стала «лакомым кусочком», наследницей тысяч. Пошлость возобладала. Чичиков стал досадовать, что не дерзнул подойти к не­знакомке.

И последняя микротема — показавшаяся вдалеке деревня Собакевича — и была целью его путешествия. Всё вернулось на круги своя. Чуда не произошло.

Какого рода это чудо? А это ведь чудо преображения души, доброго изме­нения человека. Гоголь задумал поэму о воскресении души его героев. Они низко пали, но нужно, нужно восстать. Здесь, как мы видим, на этой дороге, в момент рассматриваемой встречи, этого не произошло.

Попросим детей найти другое лирическое отступление, где затронут мо­тив дороги. Это начало 6 главы о Плюшкине. Глава открывается авторским от­ступлением о юности: «Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозможно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незна­комому месту … любопытного много открывал детский любопытный взгляд». Это одно из удивительных мест поэмы Гоголя, которое требует многократного чтения вслух и про себя, когда вдруг обнаруживается задушевная мысль Гого­ля о том, как постепенно человек теряет лучшее на жизненной дороге, когда все оборачивается «пошлою наружностию», охлаждением и равнодушием. И закан­чивается глава о «прорехе на человечестве» Плюшкине замечательными словами: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое оже­сточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не остав­ляйте их на дороге, не подымете потом!» Вот эта мысль о том, что человек должен трезвиться, бодрствовать, чтобы сохранить лучшее в себе, сама мысль об ответ­ственности человека за свой путь — очень важна и сугубо актуальна.

Теперь нетрудно найти отрывок из 10 главы о «всемирной дороге человече­ства», в конце которой «великая храмина». Дети с удовольствием говорят о том, как можно назвать этот образ: Церковь, Царство Божие… Вот к чему призван человек. А как изображена в этом отрывке дорога человечества… Да как посто­янное умение отшатнуться и сбиться в сторону, «среди бела дня попасть в непро­ходимые захолустья…». И «смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потом­ки». Удивительный текст, способствующий юношеским размышлениям о себе!

Теперь обратимся к гоголевскому тексту, который не цитировали в совет­ское время. Вот строки из письма Гоголя Белинскому 1847 года: «Брожение вну­три не исправить никакими конституциями …общество слагается из единиц. Надобно, чтобы каждая единица исполнила должность свою. Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он сколько-нибудь не будет жить жизнью небес­ного гражданина, до тех пор не придет в порядок и земное гражданство».

Предложим детям выделись слова, в которых писатель сформулировал жизненную задачу человека. Дети всегда точно выделяют эти слова: человек … не материальная скотина, «но высокий гражданин высокого небесного граждан­ства». И последнее предложение. Так постепенно приходит осознание того, что каждый человек суть воин Христов. И единственная борьба, которую он волен осуществлять, — это борьба за свою душу. Вот тогда можно и помощников ис­кать — Церковь Христову, святых, Самого Христа. Это личная задача человека. Главная задача.

Теперь вернемся к началу статьи, чтобы определить, насколько то, о чем мы говорили на литературном материале, соотносится с позициями ФГОС вто­рого поколения. Ну что ж: инновационный сценарий развития страны могут осуществлять люди, правильно понимающие личные цели. Сегодняшний герой дня — предприимчивый человек — должен быть и высоконравственным. Иначе, как у Гоголя: «Мимо, читатель, мимо!»

Конечно, образованию может быть придано значение личностного харак­тера — а как же иначе? Разумеется, именно в моменты роста человека происходит привитие ему ценностных оснований, формирующих и его собственную картину мира. Предметы гуманитарного цикла, как никакие другие, способствуют всему этому.

В теме «Гоголь» об этом можно почитать у К. Мочульского, В. Зеньковского, В. Гиппиуса, В. Воропаева, Ю. Манна, В. Марковича и у многих других литерату­роведов — современных и старой школы.

Сборник материалов VI Тихвинских межрегиональных образовательных чтений, 2012 г.

Доклад методиста Центра гуманитарного образования Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования М.Г. Беловой на VI Межрегиональных образовательных Рождественских чтениях, г. Тихвин, 7 февраля 2012 года.