На подворье Спасо-Преображенского Валаамского монастыря в г. Приозерске под руководством начальника подворья игумена Фотия (Бегаля) была инициирована и проведена работа по подготовке материалов к прославлению священномученика протоиерея Христофора Варфоломеева.

28 декабря 2017 г. на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви был заслушан рапорт председателя Синодальной комиссии по канонизации святых игумена Валаамского монастыря епископа Троицкого Панкратия (Жердева) о включении протоиерея Христофора Варфоломеева в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Члены Синода одобрили решение Синодальной комиссии о включении имени отца Христофора в Собор новомучеников и исповедников. Данный вопрос включен в повестку дня предстоящего Архиерейского Собора.

Протоиерей Христофор Иванович Варфоломеев (1883–1934)

Протоиерей Христофор Иванович Варфоломеев родился 27 октября 1883 г. в семье священника в селе Корписелькя Салминского уезда Выборгской гyбернии (в 1939 г. селение было разделено границей СССР и Финляндии на две части). Его отец, протоиерей Иоанн Варфоломеев, более полувека служил в Финляндской епархии, а родной брат, протоиерей Николай Валмо, впоследствии стал выдающимся деятелем так называемого «Финского литургического возрождения» и в течение многих лет возглавлял Сортавальскую духовную семинарию. После обучения в Александро-Невском духовном училище, Христофор Иванович в 1903 г. окончил Санкт-Петербургскую духовную семинарию, затем получил образование на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, и с 1909 по 1917 гг. работал в канцелярии Финлядского генерал-губернатора и юрисконсультом Сената великого княжества Финляндского в Гельсингфорсе (Хельсинки)[1].

В 1910 г. Христофор Варфоломеев женился на дочери настоятеля городского Рождественского собора г. Кексгольма (ныне Приозерска) протоиерея Иоанна Аннинского Александре Ивановне (29 ноября 1890, Кексгольм — 5 января 1985, Тампере). Она окончила Исидоровское епархиальное женское училище в Санкт-Петербурге. Так породнились два старинных священнических рода. Вскоре родились две дочери: старшая Вера и в 1918 г. — младшая Мария.

В послереволюционное время Христофор Иванович решил посвятить свою жизнь Русской Православной Церкви. В марте 1917 г. он уволился с государственной службы и до середины августа того же года по назначению Святейшего Синода участвовал в ревизии Свято-Троицкой Александро-Невской лавры в Петрограде. Затем, как мирянин — делегат от Финляндской епархии, Х. И. Варфоломеев принимал участие в работе Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг. в Москве. В декабре 1917 г. он уехал на каникулы к семье — в объявившую себя независимой Финляндию и не смог вернуться в Москву из-за закрытия российско-финляндской границы. В 1918–1919 гг. Христофор Варфоломеев жил в г. Кексгольме, где нес церковное послушание псаломщика храмов Всех святых (ныне Валаамское подворье) и Рождества Пресвятой Богородицы. В частности, с 1 апреля 1918 г. по 26 марта 1919 г. он трудился старшим псаломщиком при Рождественском соборе, где «постигал азы» церковнослужения под руководством своего духовно опытного тестя, протоиерея Иоанна Аннинского[2]. . Весной 1919 г. Христофор Варфоломеев поступил в наступавшую на Петроград Белую армию генерала Юденича, но из-за болезни был отправлен в Мурманск, где работал делопроизводителем Мурманской железной дороги. После принятия сана иерея отец Христофор с 1921 по 1934 гг. служил священником в храмах Петрограда (Ленинграда). Первоначально, с 1921 по 1930 гг., он был настоятелем церкви свт. Петра митрополита Московского подворья Творожковского Свято-Троицкого женского монастыря Петроградской (ныне Псковской) епархии на Роменской улице, 12[3]. Главный придел этого храма был посвящен святителю Петру, митрополиту Московскому и Киевскому, но южный придел — Пресвятой Троице, поэтому в документах 1920-х гг. эта церковь зачастую называется Троицкой. Пастырь неоднократно ездил служить и в сам Творожковский Свято-Троицкий монастырь.

Отец Христофор не мог соединиться с семьей, оставшейся в Финляндии в Кякисалми (Кексгольме), где Александра Ивановна Варфоломеева с 1922 по октябрь 1932 гг. исполняла обязанности причетника в Рождественском соборе. Около 15 лет общение пастыря с женой и детьми ограничивалось перепиской. Его дочь Мария Христофоровна помнила присланные отцом многочисленные открытки с репродукциями картин из Эрмитажа и изображениями петербургских памятников. Из них было составлено несколько альбомов, к сожалению, пропавших в Кякисалми после советско-финской войны. Советские власти позволили о. Христофору лишь один раз, летом 1925 г., съездить за границу в Финляндию навестить семью. При этом двух его прихожан фактически взяли в заложники, угрожая расстрелять в том случае, если их пастырь слишком задержится или совсем не вернется в СССР[4].

В мае 1922 г., после ареста Святейшего Патриарха Тихона, обновленцы при содействии государственных органов захватили церковное руководство в стране. Петрограду — важнейшему религиозному центру страны — как властью, так и обновленцами уделялось особое внимание. Сопротивление здесь было подорвано весенними арестами, охватившими основную часть епархиального руководства. 28 июня приступило к своим действиям сформированное обновленцами Петроградское епархиальное управление (ПЕУ). Пытаясь привести в повиновение духовенство, оно увольняло из храмов оппозиционных священников и назначало на их места своих сторонников, не считаясь с желаниями прихожан. Это вызвало возмущение верующих, и они ответили массовым сопротивлением.

Православное духовенство и миряне пытались бороться с обновленцами по всей стране. Но первой возникла Петроградская автокефалия, не признававшая власть созданного при активном участии ГПУ Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Она окончательно оформилась в августе 1922 г. Возглавляли ее епископы Алексий (Симанский), будущий Патриарх (сосланный в октябре 1922 г.), и Николай (Ярушевич), в будущем митрополит Крутицкий и Коломенский. Они за короткое время сумели создать сильную централизованную организацию. Вскоре число петроградских приходов, не признавших обновленцев, достигло 65, и в их числе была Петровская церковь. Однако 10 февраля 1923 г. епископ Николай был арестован и вскоре сослан. Вместе с ним арестовали и ближайших сподвижников. Лишенная руководителей, под репрессивными ударами Петроградская автокефалия начала распадаться, и почти все входившие в нее общины признали ВЦУ.

Одной из немногих выстояла приходская община Петровской церкви во главе с отцом Христофором. В первой половине июне 1923 г. обновленческое Петроградское епархиальное управление уволило протоиерея Христофора Варфоломеева с поста настоятеля и назначило на его место своего сторонника протоиерея Николая Соколова. Однако когда тот 9 и 12 июня являлся в храм для совершения богослужения, прихожане воспрепятствовали ему. Массовое сопротивление верующих оказало воздействие даже на советские власти, и после освобождения из-под ареста Святейшего Патриарха Тихона (27 июня), Петроградский губернский прокурор 14 июля известил отдел управления Петрогубисполкома и приходской совет («двадцатку») церкви о незаконности постановления ПЕУ[5]. . В сентябре 1923 г. по приглашению отца Христофора в церковь свт. Петра митрополита Московского на Роменской улице перешло знаменитое Александро-Невское братство вместе с одним из своих руководителей архимандритом Варлаамом (Сацердотским)[6]. Братство было создано в 1918 г. при Свято-Троицкой Александро-Невской лавре и включало в свой состав как насельников обители, так и других священнослужителей, а также наиболее активную и преданную Церкви часть мирян «северной столицы» России. В тяжелые годы антирелигиозных гонений братство представляло собой духовный стержень жизни Петроградской (Ленинградской) епархии, на протяжении 14 лет играя заметную роль во всех важнейших событиях этой жизни, в частности, активно борясь с обновленческим расколом и противодействуя иосифлянскому разделению. Деятельность братчиков была удивительно разнообразна: богослужебная, духовно-просветительная, благотворительная, научно-богословская, образовательная и др. Несколько членов братства были впоследствии прославлены в лике святых. Ни одна другая церковно-общественная организация в XX веке не дала такое большое количество будущих архиереев Русской Православной Церкви.

Настоятель Петровского храма протоиерей Христофор Варфоломеев активно помогал Александро-Невское братству, хотя, вероятно, непосредственно и не входил в него (об этом отсутствуют точные сведения)[7]. В церкви Творожковского подворья  братчики проводили свои службы, пел их хор. После ареста в феврале 1924 г. отца Варлаама духовных руководителей братства на свободе не осталось, и в качестве руководящего органа был образован «совет братства» из наиболее авторитетных мирян. В него вошли Вера Киселева, Вера Клочкова и Михаил Фроловский. Существовал «совет братства» около года — с весны 1924 до весны 1925 гг., до возвращения из ссылки руководителей братства, в том числе архимандрита Варлаама.

Большую помощь Александро-Невскому братству в это критическое время оказали как протоиерей Христофор Варфоломеев, так и новомученик архиепископ Гавриил (Воеводин), с осени 1923 г. проживавший в Петрограде на покое[8]. По свидетельству члена братства, будущего профессора Ленинградского университета Н. А. Мещерского, владыка «жил на квартире своей сестры на Петроградской стороне. В конце 1922 года [правильно 1923 г. — М. Ш.] он познакомился с Александро-Невским братством, начал посещать богослужения как простой богомолец. Ему там очень понравилось, и он стал посещать братство. В 1923 г., когда братство осело на Творожках, его пригласили там служить. Тогда архиереи жили тем, что гастролировали по приглашениям, никакого содержания от епархии они не получали. Вл[адыка] Гавриил был замечательный литургист, он очень любил богослужения и способствовал закреплению этих традиций… Это был выдающийся человек. И мне лично он был особенно близок. Мы познакомились еще до того, как образовалось [при Творожковском подворье] братство. Я стал туда ходить, когда узнал, что он там служит».[9]

Одна из духовных дочерей владыки Гавриила позднее так писала об этом периоде его жизни: «В подворье, где он служил, и руководил всем, служба была совершенно исключительная, строго уставная. Пение было очень красивое, какое-то бодрое, радостное. Все это производило на душу глубокое впечатление, незабываемое. Молилось в этой церкви легко. Один батюшка нам, после того, как однажды сослужил владыке, рассказывал: “Стоит это он, как младенец, веселый такой, молится так радостно и бубенчиками своего облачения поигрывает и позванивает”. Владыка часто говорил о покаянии, но покаяние у него никогда не было уныло, оно всегда соединялось с радостью»[11]. На допросе 27 февраля 1932 г. арестованный по делу Александро-Невского братства архиепископ Гавриил показал, что он в 1923-1930 гг. с перерывами служил в церкви Творожковского подворья[11]. Отец Христофор хорошо знал владыку, и был лично близок к нему.

Профессор Н. А. Мещерский оставил и другие ценные свидетельства о пребывании братства на Творожковском подворье в середине 1920-х годов. Они показывают, что в это время братчики активно продолжали свою деятельность, а их ряды пополнялись высокообразованными молодыми людьми. В частности, Никита Александрович писал: «Первый раз я увидел братское богослужение в 1924 г. в Страстной четверг. Это произошло после того, как закрыли малую университетскую церковь, …я …пошел на Творожковское подворье, где служил Владыка Гавриил и пело братство. Я попал туда после 6-го Евангелия на блаженны. Исполнялись блаженны с канонархом (всего два дня в году, когда блаженны исполняются на утрене). У меня сложилось общее впечатление, что здесь поют не так, как в других церквах… Второй раз я попал на братскую службу в Фомино воскресенье; накануне Фомина воскресенья я был на Творожках. Меня тогда поразило очень многое — у них было совсем не то, что мы ожидали от Пасхальной службы. Во всех церквах просто повторяли Пасхальную службу, а здесь совсем другое — строго по уставу служба недели о Фоме. …И с тех пор я стал регулярно бывать на Творожковском подворье, где тогда трудилось братство. Мое пребывание в братстве длилось восемь лет — с 1924 по 1932 гг. В 1924 г. в декабре я принял посвящение в стихарь, получил степень чтеца — посвящал меня еп. Гавриил… в течение этих лет я принимал активное участие в богослужении, т. е. пел, читал, канонаршил,  иподьяконствовал…; так было до 1928 года. При всем том я сначала кончил Университет, потом был в аспирантуре»[12].

После возвращения в 1925 г. в Ленинград руководителей Александро-Невского братства Петровская церковь осталась его основным храмом. Там продолжал служить архиепископ Гавриил (Воеводин), и было решено сохранить братский чин богослужения. Так возник второй хор Александро-Невского братства. Он состоял в основном из так называемых «пекинских девушек», возглавляемых Анной Куракиной или по-другому «Нюрой Пекинской» — женой студента Богословско-пастырского училища, будущего священника Александра Кошкина, жившего в доме при Творожковском подворье[13]. Регентом нового хора стала Вера Николаевна Киселева, которая в то время жила в основанной ею и расположенной неподалеку нелегальной общине сестер на Конной ул. Отец Христофор бывал в этой общине и окормлял некоторых ее членов.

В конце 1925 г., решив принять монашеский постриг, Вера Киселева ушла в Свято-Троицкий Творожковский монастырь, где была пострижена в рясофор с сохранением имени. До 1928 г. она являлась счетоводом трудовой артели Творожковского монастыря, при этом продолжала руководить братским хором правого клироса Петровской церкви. В 1928 г. монастырская артель была ликвидирована, и Творожковская обитель окончательно прекратила свое существование[14].

С рубежа 1928-1929 гг. ситуация в стране существенно изменилась, быстро стала нарастать волна массовых гонений и репрессий против всех течений Русской Православной Церкви. Произошел заметный поворот всего курса политики по отношению к религиозным организациям в СССР. Период, когда их вынужденно терпели, сменился длительной полосой крайне воинственного отношения к Церкви. Это было связано с принятием общего курса руководящей группы ЦК ВКП(б) во главе с И. В. Сталиным на свертывание НЭПа, насильственную коллективизацию, обострение классовых отношений в городе и деревне и т. д. В период ликвидации нэпманов и зажиточного крестьянства власти обрушились и на Церковь, усматривая в ней инструмент эксплуататорских классов, охранителя старого строя. Прежде всего, в связи с разжиганием классовой борьбы в деревне была предрешена участь монашеских коммун, артелей и монашества в целом, как «социальных институтов, чуждых социалистическому образу жизни»[15].

Начали ужесточаться и антицерковные репрессии. Предвидя свой скорый арест, главный руководитель Александро-Невского братства архимандрит Гурий (Егоров), хорошо знавший отца Христофора, 29 ноября 1928 г. написал наказ всем своим духовным детям, которых насчитывалось в то время более 50: «В храм ходите на буднях не реже 2-х раз в неделю. Ходите в храмы, где держатся богослужебного устава.  Исповедуйтесь у о. Л[ьва Егорова] или о. В[арлаама Сацердотского] или о. Х[ристофора Варфоломеева] или лаврского о. Гурия [Комисарова]. Не оставляйте Иисусовой молитвы. Каждый день читайте Библию, Псалтырь и что-нибудь духовно-нравственное. Заботьтесь друг о друге»[16]. Предчувствие не обмануло архимандрита Гурия — 24 декабря 1928 г. он был арестован по делу религиозно-философского общества «Воскресение», 22 июля 1929 г. приговорен к 5 годам лагерей и вернулся жить в «северную столицу» только через 30 лет, в конце 1950-х гг., уже в сане митрополита Ленинградского и Ладожского.

После ареста архимандрита Гурия роль наставника общины сестер на Конной ул. и главного руководителя Александро-Невского братства в целом снова перешла к архимандриту Варлааму (Сацердотскому). В Петровской церкви, где он служил, по-прежнему пели два больших братских хора — первый под управлением Веры Николаевны Киселевой и второй — перешедший из храма свв. Бориса и Глеба под руководством дочери известного историка Лидии Николаевны Суворовой. Помимо тайных общин сестер, в братстве существовали мужской монашеский кружок и особый философский кружок во главе с архимандритом Варлаамом. Всей этой деятельности активно способствовал отец Христофор.

Однако вскоре советские власти начали закрывать церкви при ленинградских подворьях ликвидированных монастырей, хотя официально они уже давно считались приходскими. В апреле 1930 г., на четвертый день Пасхи, была закрыта и Петровская (Троицкая) церковь. Согласно постановлению Леноблисполкома от 7 апреля 1931 г. ее передали для использования Книжной палате[17]. При этом отец Христофор остался проживать в прежнем жилом здании Творожковского подворья по адресу: Роменская улица, д. 12, кв. 1. Архимандрит Варлаам (Сацердотский) и архиепископ Гавриил (Воеводин) перешли служить в Феодоровский собор (они были расстреляны в 1937 г.). Туда же перешли и оба братских хора Александро-Невского братства[18]. В дальнейшем протоиерей Христофор Варфоломеев избежал ареста по делу Александро-Невского братства, так как оно во время своего разгрома в феврале 1932 г. действовало в основном при Феодоровском соборе и Лаврской киновии.

Вскоре после закрытия Петровской церкви, в мае 1930 г. отец Христофор перешел служить в собор прп. Сергия Радонежского (бывший всей артиллерии) на углу Литейного проспекта и ул. Чайковского, д. 6/16, настоятелем которого был митрофорный протоиерей Иоанн Васильевич Морев. Однако 31 мая 1932 г. и этот храм был закрыт, согласно постановлению президиума Леноблисполкома от 13 апреля 1932 г. В том же году здание собора было передано Строительному управлению ОГПУ и перестроено под приемную этого карательного ведомства. Прихожане и члены причта Сергиевского храма перешли в расположенный неподалеку Спасо-Преображенский собор  (в то время он принадлежал Московскому Патриархату). 25 июня 1932 г. президиум приходского совета этого собора подали в Смольнинский райсовет заявление о присоединении к ней «двадцатки» Сергиевского храма, и оно было удовлетворено[19].

Протоиерей Христофор Варфоломеев служил в Спасо-Преображенском соборе около полутора лет — с июня 1932 по январь 1934 гг. Настоятелями храма в это время были: до своей кончины 2 августа 1933 г. протоиерей Ксенофонт Павлович Виноградов, а затем — протоиерей Иоанн Васильевич Морев. Пользовавшийся популярностью среди верующих жителей «северной столицы» священник не мог избежать набиравших в 1930-е гг. силу жестоких антицерковных репрессий[20]. 17 января 1934 г. отец Христофор был арестован в своей квартире на Роменской улице по обвинению в участии в контрреволюционной монархической организации «Братство свв. Сергия и Германа Валаамских». По этому полностью сфабрикованному ОГПУ делу проходили в основном священнослужители, большинство из которых признали свое участие в данной организации и дали показания друг на друга. Однако, несмотря на жестокие допросы и вероятные пытки, несколько человек отказались давать показания, в том числе протоиерей Христофор Варфоломеев. В протоколе допроса отца Христофора от 23 февраля 1934 г. зафиксировано следующее его заявление: “О деятельности «Братства свв. Сергия и Германа” на территории СССР и за границей, а также о роли в нем моего брата давать показания органам ОГПУ не буду и от показаний по предложенному мне протоколу категорически отказываюсь, в чем и расписываюсь»[21]. Протоиерей Христофор Варфоломеев был приговорен 25 февраля 1934 г. постановлением Тройки Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе по статье 58 пп. 10 и 11 Уголовного кодекса РСФСР (контрреволюционная деятельность и агитация) к заключению в лагерь на пять лет. Заключение пастырь отбывал в Севвостоклаге (с центром в г. Владивостоке)[22].

Началом срока было определено 17 октября 1934 г. Поэтому 19 сентября отец Христофор был, как указано в личной карточке, «этапирован вместе с личным делом в 1-е отделение д/я». Первоначально его привезли во Владивосток, а затем этапировали в Магаданскую область (на Колыму). Скончался священномученик 8 сентября 1938 г. в лагерной больнице. Место его захоронения неизвестно. О смерти отца Христофора в 1938 г. его семья узнала из неподписанной открытки, отправленной из Ленинграда и каким-то чудом дошедшей до Финляндии. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» протоиерея Христофора Варфоломеева реабилитировали 4 сентября того же 1989 года[23]. Об этом событии узнали его дочери: Мария (в замужестве Линдберг), проживавшая в финском городе Тампере, и Вера (в замужестве Рыжова), в то время жившая в Стокгольме.

В настоящее время на Приозерском подворье Валаамского монастыря почитают отца Христофора. В начале 2018 г. там была написана его икона и издана небольшая брошюра «Краткое житие священномученика Христофора Ивановича Варфоломеева (1883-1938 гг.)».

[1] Краткое житие священномученика Христофора Ивановича Варфоломеева (1883–1938 гг.). Пустозерск, 2018. С. 4.

[2] Дмитриев А. Священномученик Христофор Варфоломеев // URL: http://www.priozersk.ru/1/ text/0059.shtml#ixzz57eUvA7Pr (дата обращения: 19.05.2018).

[3] Храм святителя Петра митрополита Московского на Роменской улице. СПб., 2012. С. 9.

[4] Дмитриев А. Священномученик Христофор Варфоломеев…

[5] Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 151. Оп. 2. Д. 155. Л. 2-3; Ф. 1001. Оп. 7. Д. 4. Л. 233–235; Оп. 107. Д. 153. Л. 36.

[6]  Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб ЛО). Ф. архивно-следственных дел. Д. П-82582. Т. 4. Л. 79; Мещерский Н. А. На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мною… Л., 1982. Рукопись. С. 25.

[7] Храм святителя Петра митрополита Московского… С. 9, 16-17.

[8] Синодик Санкт-Петербургской епархии. СПб., 2002. С. 5

[9] Мещерский Н. А. На старости я сызнова живу… С. 30, 32.

[10] Храм святителя Петра митрополита Московского… С. 37.

[11] АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П- 68567. Т. 2. Л. 141–143.

[12] Мещерский Н. А. На старости я сызнова живу… С. 80–82.

[13] Там же. С. 56–57

[14] Там же. С. 57; АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П- 68567. Т. 2. Л. 204.

[15] Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917–1921 гг.) М., 1975. С. 111; Его же. Безбожники и социалистическая перестройка деревни. М., 1930. С. 18–19; Правда. 1928. 13 апреля.

[16] АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-71897. Т. 1. Л. 312.

[17] ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 67. Д. 81. Л. 161-163; Д. 164. Л. 70.

[18] АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-68567. Т. 2. Л. 11.

[19] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 377. Л. 45, 48

[20] Там же. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 132. Л. 163, 295

[21] Краткое житие священномученика Христофора Ивановича Варфоломеева… С. 5.

[22] АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-78482.

[23] Дмитриев А. Священномученик Христофор Варфоломеев…

Источники и литература

1. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб ЛО). Ф. архивно-следственных дел. Д. П-68567; Д. П-71897; Д. П-78482; Д. П-82582.

2. Дмитриев А. Священномученик Христофор Варфоломеев // URL: http://www.priozersk. ru/1/text/0059.shtml#ixzz57eUvA7Pr (дата обращения: 19.05.2018).

3. Зыбковец В. Ф. Безбожники и социалистическая перестройка деревни. М., 1930.

4. Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917– 1921 гг.) М., 1975.

5. Краткое житие священномученика Христофора Ивановича Варфоломеева (1883– 1938 г. г.). 2018, Приозерск.

6. Мещерский Н. А. На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мною… Л., 1982. Рукопись.

7. Правда. 1928. 13 апреля.

8. Синодик Санкт-Петербургской епархии. СПб., 2002.

9. Храм святителя Петра митрополита Московского на Роменской улице. СПб., 2012.

10. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 151. Оп. 2. Д. 155; Ф. 1000. Оп. 67. Д. 81; Д. 164; Ф. 1001. Оп. 7. Д. 4; Оп. 107. Д. 153; Ф. 7179. Оп. 10. Д. 377; Ф. 7384. Оп. 33. Д. 132.

Вестник Исторического общества № 2, 2018