С особым волнением прохожу эти дни таких мудрых повествований приглашенных докладчиков и приношу благодарность из глубины сердца священному Ватопедскому монастырю и в особенности возлюбленному во Христе моему собрату игумены этой обители архимандриту Ефрему, как за это собрание, так и за почетное приглашение к моему недостоинству принять участие в нем.
Сначала хотел бы выразить мои затруднения и личные чувства невозможности говорить об этом гиганте благодати и духовном родоначальнике и отце нашего монашеского братства и не только нашего, но и сотен других монахов наших дней.
Тема, которая была мне дана, чтобы я её воспроизвел, следующая: «Церковное сознание старца Иосифа Исихаста», которая должна показать какое церковное сознание Старца, которое было преображено внутри от места и пути его аскезы и каким образом это выражается как из его жизни, так и из его учения.
Преподобнейший наш старец Иосиф Исихаст есть современный крин благоухающий Всесвятаго Духа, возрос и процвел в благоуханнейшем саде нашей святейшей Христовой Церкви, и созрел как прекраснейший плод своего обращения и покаяния к Богу и живущей в себе Божественной благодати.
С первого момента начала своих духовных подвигов, как мудрый и разумный, он знал, что не достаточно только «подвизаться внешне» для того чтобы быть увенчанным, но необходима подготовка венца благодати, которая есть «законное подвизание».
Слово Апостола Павла: «Если кто-либо подвизаясь не венчается, значит не законно подвизается». (2 Тим. 2, 5) есть непреложный (непреступаемый) закон каждого подвижника, который взыскует Бога, и все святые нашей Церкви полагали это в начале, как основание своего исполнения цели «да не в пустую трудятся» и «да не воздух биют» (1 Кор. 9, 26).
Печать законного подвига есть Церковь. Никто вне Церкви или без Церкви не подвизается законно потому что взыскующий подвига не ищет только нравственного совершенства, но ищет Богочеловека Спасителя Христа. Так каждый «законно» подвизающийся преобразует мысль и сознание и совесть церковно, потому что Христос есть Глава Церкви и мы все члены Её. Так и каждый подвизающийся являет своё здоровое духовное состояние аналогично, соответственно, со своей связью с Церковью, которая несомненно и точно есть Тело Христово, соединяющее и Её (Церковь) с Ним (Христом). От этого соединения подвизающегося с Церковью преобразуется и церковное сознание и опыт.
Мы можем также во вступлении сказать, что здоровое церковное сознание значит работа (служение) человека как образа Божиего и подобия Его совместно (вместе) с Богом. Человек здравый, как был создан руками Божиими, исцеленный от язв, болезней и последствий грехопадения и уподобившийся Христу по благодати Всесвятого Духа в Церкви и через Церковь.
В случае нашего блаженного старца Иосифа Исихаста главными знамениями, которые показывают его здравое церковное сознание, и «законность его подвига», и присутствие в нем Божественной благодати суть следующие:
А) Когда он ощутил огнь любви Божией в своем юношеском сердце (это был примерно 1920 год), тогда он подвизался в Афинах, он убежал от мира по проторенной дороге своей в Церковь и через свое церковное посвящение Богу, отрекся от мирской жизни и проследовал на Святую Гору, где огражденный и защищенный в Предании и в канонах Святых Отцов Церкви поверг себя в повиновение Старцу, был облечен в монашеские одежды и был посвящен Богу, через таинство монашеского совершенства, приняв и Великий ангельский образ (Великую схиму), в пещере святого Афанасия Афонского, был пострижен в монашество от соподвизавшегося там своего духовника и вписан в братство Великой Лавры Святой Горы и во умножение и расширение Святейшей Христовой Церкви Вселенской Патриархии.
Б) Старец прибыл на Святую Гору примерно в 1920 году и через малое время началась большая смута и нестроения в среде афонских монахов, которая возникла главным образом из-за перемены стиля церковного календаря (старого на новый). Эта смута пришлась на время, когда старец подвизался в глубокой пустыни Святой Горы, в скиту Святого Василия, где самое большое количество Отцов, вместе с ними он обращался и принял извещение о происшедших уже событиях. По известным свидетельствам, они отложились от Вселенской Патриархии по причине изменения церковного календаря (стиля) и присоединились к другим уже образовавшимся группам монахов отколовшихся или в лучшем случае просто прекратившими поминовение Вселенского Патриарха, однако присоединившимся к называющимся до наших дней схизматикам-зилотам. Старец Иосиф, как было бы естественно послушливому, по причине святогорского и пустынножительного мышления и свойственной ему строгости к себе, по причине всеобщего окружения своего, но и всеобщего отсутствия как готовности, так и информированности от полноты Церкви от Её управления, первые годы своей монашеской жизни, присоединился к зилотам, но более в бытовом (совместном) обращении среди них, и все пустынники в своем большинстве сделали тоже самое вначале. Кроме того, очень скоро такое и случилось в скиту Святого Василия. Как от доживших до наших дней преданий и рассказов наших старцев мы слышали, но и от письменных источников нам стало известно, что Старец Иосиф начал ощущать слепой фанатизм зилотов и опасный путь по которому они пошли. Старец видел и понимал свое присутствие с зилотами только как простое показание свидетельства и никогда не принял точки зрения, что Церковь, принявшая новый стиль лишилась Божественной благодати. Так в то время в пустыни, в скиту Святого Василия были присоединившиеся к крайностям твердевших в чине непримиримого Матфеевского раскола, так и те, кто после, по сведениям, от них отложились и вернулись в то время умеренному чину флоринийцев, которые через епископа Флорины Хризостома приняли изначала Таинства от новостильников как достоверные и официальной Церкви, где присутствует благодать. Далее, Старец покидает скит Святого Василия, спускается ниже, в пещеру Малого скита Святой Анны, где принимает новых послушников и образует новое сообщество вместе с нашими досточтимыми старцами. В 1950 году последователи Флоринийцев из-за разногласий по поводу подписания соглашений и наконец сам епископ Флорины Хризостом распространили энциклику, говоря, что официальная Церковь Греции в союзе с новостильниками впала в ересь и утеряла Благодать. После этого Старец окончательно покидает зилотов и благословляет двоих из своих учеников и последователей Ефрема и Харалампия на хиротонию во иеромонахов от рук пребывавшего тогда некоторое время на Святой Горе Митрополита Милитопольского Иерофея, иерарха Константинопольской Патриархии. Это изменение сообщества блаженного Старца произошло после многотрудного и упорного молитвенного подвига со слезами о правости и не слепом фанатизме веры. Таким образом, как мы узнали от наших старцев и наставников Старец Иосиф имел много откровений и извещений от Божественной благодати, чтобы оставить уже разделяющуюся в себе схизму и пребывать внутри Христовой Церкви.
Молясь о предлежащем пути выбора, в благодатный час, он услышал голос Божий, который повелительно и отчетливо ему явил, что «Церковь истинная – в Константинополе» и конечно наш Старец подчеркивал это многажды, несмотря на то, что тогда патриаршествовал патриарх Афинагор, некоторые деяния которого еще до сегодняшнего дня кажутся некоторым спорными по отношению к Православию.
Также снова в другой раз молясь он увидел в келлии нечистого демонического духа прелести и заблуждения, который ему мешал властно и сказал ему, что я есть с теми, с кем ты сейчас пребываешь. В другой раз снова в духе Старец видел зилотов во тьме и мраке и они борются и подвизаются всуе вместе со всеми своими сообщниками и прельщенными ими, также и в другой раз своих несчастных братьев видел сидящих на скале, отрезанной сильным землетрясением от полуострова Святого Афона и идущих ко дну в темное и страшное море.
Еще же ему самому были поведано о фанатическом движении афонского иеромонаха тогда, а позже «архиепископа» Матфея, он видел его в благодатном видении скатывающегося быстро по склону и в конце его роковую гибель в темном море. Старец Иосиф знал лично этого Матфея и имел то же восприятие и знание об этом человеке и о его заблуждении.
Однако эта перемена Старца не произошла только по причине откровений и извещений от Бога, но и по причине его правого церковного сознания и совести и его здравого смысла. Одно простое прочтение его писем нас уверяет, как в то время пусть по-мирскому безграмотный, но в вопросах духовных он не склонился к катастрофически пагубным заблуждениям ни справа, ни слева, но идя по духовному пути святых он имел правые суждения помышлений, так как его знание духовного качества происходило от всецелого взыскания Божией воли и крайнего подчинения полученных даров и откровений рассуждению духов «откуда есть они».
В) Правильное церковное сознание Старца Иосифа является чисто и еще вот в чем, кроме тех противостояний, которые имели место тогда в его окружении, он и в них пребывал верным последователем святоотеческого пути, также, как и незадолго перед этим боровшиеся отцы коливады, в том числе и великий предшественник, великий исихаст – святитель Григорий Палама.
Наш блаженный Старец через свой практический опыт и через благодатные дары умной молитвы от Пресвятой Богородицы, как и происходило ранее со многими святыми до него, например, св. Максим Кавсокаливит, свт. Григорий Палама и современный ему прп. Силуан Афонский, возделывали исихазм, постоянную молитву и священное делание трезвенной, внимательной молитвы, не только в себе, но и в своих учениках, как в подвизавшихся на Святой Горе, так и во многих других, которым посылали письма или которые их посещали сами, особенно в последние годы, ищущих слова и наставления духовной пользы.
Все эти досточтимые дела, такие как непрестанная молитва и священное созерцание, не явилось как плод и результат только человеческих усилий и борьбы, но прежде всего плодом и действием Святого Духа. Блаженный старец верил, как и все Святые Отцы Церкви, что обожение человека не происходит чисто техническими приемам и человеческими мудрованиями и ухищрениями, но только Божественной благодатью, находящей человека соработывающего вместе с Ней в законной аскезе и очищающего себя от страстей и грехов. Аскеза и все, что её составляет, молчание, молитва, рассуждение, плач, послушание, нестяжание, бдение, пост и так далее, все это показывало (являло) внутреннюю готовность, но полагающихся только на просто делание и абсолютнотворение тоько их может явиться как прелесть и поползновение, и поэтому должно поставлять все это на правильном месте и верить, что Бог есть «создающий все во всех». Конечно, не надо уклоняться и в другую сторону, так что отсекать эти крылья практической стороны борьбы, без которых подвизающийся может «упасть и прекратиться». Православный по существу и прямо мыслящий и действующий своими делами жизнью, чтобы научить и показать, что ни Бог без человеческой воли, ни человек без присутствия и действия Божия не завершат дело человеческого спасения.
Все эти данные о личной борьбе и подвиге не будут достаточны если не запечатлеваются и не плодоносят Таинствами нашей Святой Церкви. Подвиг, аскеза и молитва не очевидные внешне события частного благочестия, но путь ко спасению во Христе Иисусе. Блаженный Старец видел и проживал необходимость Божественных Таинств нашей Святой Церкви, которое показывает и в этом его правое церковное здравомыслие.
Последуя верно святоотеческой позиции, он на практике осуществлял и учил о необходимости постоянного Божественного Причащения для осуществления жизни во Христе. И здесь тем, не менее не было бы догматизированием и крайностью, как другие его аскеты и соподвижники догматизировали, что кто не Причащается каждый день или присутствует на Божественной Литургии и не Причащается, тот считается вне Церкви, и снова еще за несколько лет до сих пор и это сохранялось иногда на Святой Горе, причащаются редко и после строгого трехдневного поста, или каждые 40 дней, или каждые 15 дней, или по крайней мере постоянно каждую субботу. Наш блаженный старец осуждал две эти крайности и последовал золотому и царскому пути рассуждения св. Василия Великого – без фанатичного догматизирования об этом важном Таинстве, но каждый сам определял это для себя после тщательного рассуждения и своим ученикам он передавал все это без, конечно, абсолютного ограничения.
И поэтому Причащались пречистых и животворящих Таинств четырежды в неделю: во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье. Здесь я хочу особенно отметить, что этот его порядок был как о нем словами передавали многие его сподвижники созерцавшие это, потому что он учил умной молитве применяя личную исихастскую программу аскезы для каждого, и поэтому он был последователем частого Божественного Причащения. Отдельно же, к сожалению, тогда многие отцы на Святой Горе, Причащение по воскресеньям считали богохульным нововведением и нарушением порядка, по причине предшествовавшей субботе, когда запрещается пост, а отсюда в совести, сознании отцов-простецов никто не мог Причащаться, потому что это было не разрешено по крайней мере без предварительного поста. Таким образом богословнейший день Господень, день Воскресения Христа нашего и по преимуществу день Господень был по этим причинам запрещен для Божественного Причащения и напротив почитали иудейскую субботу причащаясь по причине предшествовавшего постного дня – пятницы.
Современная история Святой Горы знает это важное, вместе с другими конечно же отцами, приношение блаженного Старца — возвращение сообщества всех почти афонских монахов в правильное богословское и церковное русло и возвращение должного места воскресного дня и, главное, участия в этот день в Причащении Пречистых и Животворящих Таин – Божественной Евхаристии.
Г) Старец знал и жил сознанием, что Церковь не есть что-то абстрактное и неопределенное, но имеет и определения и каноны и иерархию как Святой Дух устами Святых Апостолов и Святых Отцов, через святые правила и каноны установил. Так говоря и излагая письменно с повелением, он подчеркивает послушание епископу, как печати и гарантии безопасности, но и сам призывает молитв епископа для своего спасения. Посылая письма монахам и монахиням других монастырей всегда уделяет надлежащее место и уважение игуменам и настоятелям, подчеркивая необходимость послушания им, как образу Христа находящимся, последуя слову Апостола Павла: «Братия почитайте начальников ваших и покаряйтеся». (Евр. 13,17).
Д) Результатом его правильного церковного сознания была и любовь ко всем людям и ко всем созданиям Божиим. Когда подвижник более и более усовершенствуется во Христе, все его сердце пламенеет от любви к Богу и от любви к своему брату. Насколько усладительнейше, утешительно, сочувственнейше нам видится эта любовь в его письмах, но и из других свидетельств очевидцев, которые сами слышали и видели старца мы слышали об этой всепоглощающей любви. «Все это течение аскезы до конца не изолируют подвижника самодовольно безчувственно и эгоистически от всех и всего, но как во всех достигших святости, истинных чадах Церкви, также и сам исцелившись и освятившись он слышит глас Господень: «и ты некогда обратившись утверди братьев твоих» (Лк. 22,32) и «будьте милосердны, как и Отец ваш Небесный милосерд есть» (Лк. 6, 36)». Между тем подвижник, хоть и пребывая замкнутым, молчаливым и удаляющиймся, но несмотря ни на телесное здоровье также жаждет пользы для братьев своих, он преодолел все преграды и стал всем, чтобы приносить пользу делом и словом, собственной молитвой, через принятие на себя от каждого их собственных искушений и падений, через утешительные письма и крайнее отеческое сочувствие и любовь. Многолетнее пустынножительное пребывание и изоляция от внешнего мира наконец приводят через Богоданную любовь к единению подвижника со всеми его собратьями, как живыми, так и умершими. Так каждому он уделяет силы и время, молясь о живых и о умерших, и учеников своих он учил тому же, чтобы они совершали ежедневно вместе со всеми другими Божественное дело, как ответ каждому из них в их молитвенных обращениях, в помощь своим братьям.
Любовь ко всем другим людям, как образу Божию, без оставления этой любви при кажущихся человеческих недостатках каждого из них, он являл, чтобы быть прибежищем для них «меньших братьев» Христовых. Сколько среди них «нищих духом» были постоянно вокруг него, но и другие, как немощные душевно, так и интеллектуалы находили в нем любвеобильного отца и помощника! Конечно же, как наш Старец нам рассказывал, несколько раз были ситуации, когда находившиеся все вместе с ним, особенно за полуденной трапезой, настолько утомляли его самого и его послушников по причине скопления их, простых и немощных братьев, что некоторые из послушников отваживались сыновне возражать о необходимости созывания и присутствии «малых сих», но блаженный старец поднимал со слезами очи к ним и, с одной стороны, с вопрошанием, почему они не могут любящим сердцем обогреть этих «меньших» братьев возлюбленного Иисуса, а с другой стороны, напоминал им о несмышленности близких учеников своих и о непосвященности их в тайны совершенства во Христе, где являются и пребывают таинства совершенной спасающей любви во Христе.
Последуя стопам всех до него усовершившихся во Христе, в горящем любовью сердце, он служил уравновешенным и прекрасным образом любви и сочувствия также и ко всей остальной твари и созданию.
Блаженный старец был к каждому творению милосердным и сострадательным, также как орел покрывает птенцов своих и как мышь скрывает в норе детенышей, он заботился распределяя по потребностям каждого все необходимое и на все творение он взирал благословляя и воспевая величия Божии.
Все вышеуказанные знамения, и многие другие, которые отведенное время не позволяет нам прибавить, показывают святость нашего Старца Иосифа Исихаста, как совершенного во Христе Иисусе, и по образу сохранивегося неповрежденным и достигшего преподобия во Христе, как истинное чадо, святой плод и законная ветвь и похвала нашей Святейшей Христовой Православной Церкви.
Итак, в лице приснопамятного отца нашего и старца Иосифа Исихаста, здравого во Христе совершенного человека, мы видим результат врачующего образа жизни в нашей Православной Церкви, и исполнение обетований и слов Христа нашего, дающие нам правое и здравое церковное сознание и жизнь, как и святые нашей Церкви жительствовали и нам предали. Аминь.
