Он был очень простой в общении, гостеприимный, доступный. Он никогда не отпускал человека, не предложив ему чашку чаю. Он всегда стремился к тому, чтобы жизнь в Церкви, жизнь духовенства были наполнены радостью и духовностью. Он радовался, если священник имел материальный достаток, радовался, когда семья священника пополнялась, когда священник хорошо служил, имел добрые отношения со своими прихожанами.
— Отец Богдан, когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с Его Святейшеством? Какое впечатление он произвел на Вас тогда? — Моя встреча с покойным Святейшим Патриархом состоялась вскоре после его рукоположения в сан епископа. После окончания духовной академии я поехал на прием к владыке митрополиту Никодиму в Москву в Отдел внешних церковных сношений, где решался вопрос о моем назначении на приход в Санкт-Петербургскую епархию. Заместителем председателя в то время был будущий Патриарх Алексий II. Я его увидел, когда он входил в кабинет владыки митрополита Никодима. Это было несколько дней спустя после его рукоположения. Он выглядел молодым, подтянутым. Я был рад взять у него благословение как у только что рукоположенного епископа. — Отец Богдан, с августа 1987 года Вы являетесь настоятелем Николо-Богоявленского Морского собора. Тогда Ленинградской митрополичьей кафедрой руководил владыка Алексий. Какие воспоминания Вас связывают с ним в этот период его архипастырского служения? — На момент назначения будущего Святейшего Патриарха Алексия II на служение в Санкт-Петербург я был наместником Александро-Невской лавры. Встреча митрополита Алексия и первые его богослужения в Санкт-Петербурге проходили очень торжественно. Впервые он совершал богослужения в Николо-Богоявленском морском соборе, Александро-Невской лавре. Он молился о том, чтобы Господь сделал благословенным его пребывание на этой кафедре, которая была очень трудной. В день своего прибытия он посетил особо почитаемые в Петербурге места, возложил венки к памятнику жертвам блокады, совершил литию. Была такая непринужденная, семейная обстановка. Потом митрполит Алексий поблагодарил присутствовавших. На тот период в Петербурге было всего-навсего пятнадцать храмов, а по всей епархии – тридцать девять. Поэтому здесь было почти все духовенство. Многие знали его еще по Таллину. Поэтому все с радостью и воодушевлением его встретили. Потом начались будни молитвы, будни общения. Святейший Патриарх очень часто служил в Александро-Невской лавре, он любил ее величие, красоту, благолепие. В особенности памятным является его 60-летний юбилей. Свой юбилей он решил отметить скромно в Пюхтицком женском монастыре, который благодаря его усилиям и молитвам сохранился и не был разрушен, остался свечой, горевшей на Эстонской земле и освящавшей дух православия, единства, молитвы и страдания, которые переживали эстонский и русский народы. За Божественной литургией молилось почти все приехавшее туда духовенство Санкт-Петербурга. Он пригласил на день своего ангела не только духовенство, но и матушек. Это было очень приятно. Обыкновенно матушек не приглашали. Если проходили какие-то торжества, в лавре или Никольском соборе, участниками были только те, кто служил. Хотя там помещения были небольшими, тем не менее все поместились — духовенство Петербурга, Таллинской и Эстонской епархии. Нужно сказать, что приснопамятный Святейший Патриарх, в то время митрополит, служил очень молитвенно, прекрасно. Это впоследствии сказались определенные болезни, связанные с голосом, а на тот период времени у него был прекрасный голос. Мы радовались от того, что у нас такой видный святитель. Все обращились к нему с великой любовью, благоговением, почтением. Еще одно мое посещение Пюхтицкого монастыря было связано с проходившими там богословскими собеседованиями с Лютеранской Церковью Финляндии. На тот период времени двусторонние собеседования проходили также с Лютеранской Церковью Германии. Были определенные конференции с дохалкидонскими Церквями, с Римо-Католической Церковью, на которых решались определенные богословские вопросы. Там меньше всего говорилось об экуменизме или о большой политике. Дискуссии носили сугубо богословский характер. В тот период времени я был благочинным приходов Московской Патриархии в Финляндии, поэтому я отвечал за подготовку этих собеседований, за те доклады, которые там были прочитаны. Должен сказать, что организация была замечательной. В монастыре был необыкновенный молитвенный дух. Эти собеседования прошли великолепно, с любовью, пониманием. Были очень хорошие доклады как стороны нашей Православной Церкви, так и Лютеранской. Был дух понимания. Владыка Алексий со стороны нашей Церкви возглавлял эти собеседования. В 1981 году приснопамятный владыка Антоний рукоположил меня в сан священника. Он назначил меня наместником Александро-Невской лавры. После его кончины возникла необходимость назначения в Духовные школы ректора. Им стал протоиерей Владимир Сорокин, до этого являвшийся настоятелем Никольского собора. А вместо отца Владимира в Никольский собор был назначен я. Вместо меня наместником был назначен протоиерей Игорь Мазур. У петербургского духовенства были очень добрые отношения со своим правящим архиерем, он не назначал на тот или иной приход священника, предварительно не переговорив с ним об этом. У нас состоялась откровенная беседа с покойным Святейшим Патриархом. Я благодарен ему за те откровенные беседы, которые между нами были. Конечно, в какой-то мере мне как человеку, пробывшему наместником лавры с 1981 по 1987 год и уже хорошо знавшему прихожан, было очень сложно переходить на другой приход. Вообще, по натуре своей я не очень любил переходить с прихода на приход, и я благодарен Богу, что за период моего служения до настоящего дня у меня было не так много приходов, которые я сменил. Это, я думаю, понимал и покойный Святейший Патриарх. Поэтому в дружественной и непринужденной обстановке я получил предложение перейти в Никольский собор. Я понимал, что святителю никаких противоречий не должно быть. Поэтому, склонив голову, я поблагодарил его, попросил молитв и благословения, чтобы быть достойным перед Богом и людьми. С 1987 года в течение двадцати трех лет я являюсь настоятелем Николо-Богоявленского Морского собора. Я с радостью вспоминаю приснопамятного Святейшего владыку, который впоследствии много служил в Никольском соборе. Все трудные моменты, которые у меня были, я старался разрешить большей частью с советом Патриаха Алексия.
— За время нахождения на Ленинградской кафедре митрополит Алексий добился возвращения епархии ряда петербургских храмов и святынь. Как видно, он был человеком твердой воли и решительной позиции. Интересно, а в каких ситуациях он мог проявлять мягкость, уступчивость, гибкость? Вообще, как Вы полагаете, дипломатичность была свойственна его характеру?
— Он умел с каждым человеком найти общие темы. Я думаю, что это его характерная черта — иметь добрые отношения со всеми — как раз и привела к тому, что он постепенно стал возвращать храмы. Это произошло не сразу, лишь после празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году. На нем тогда лежало очень много организационных вопросов. Встреча гостей из разных стран прошла здесь очень хоршо.
Первым возвращенным храмом стал храм святой великомученицы Екатерины в Мурино. Он был почти разрушен, но его быстро восстановили. Владыка Алексий принял участие в его освящении. Потом вернули другие храмы. Отдали развалины Софийского собора в Царском Селе. Митрополит Алексий в конце своего правления в Санкт-Петербурге как будто чувствовал, что ему придется оставлять эту епархию и стремился как можно больше сделать. Он навещал почти все храмы в епархии, где-то служил молебен, где-то — всенощное бдение, где-то — Божественную литургию. В его бытность был открыт Иоанновский монастырь. Он очень много сделал как митрополит и позднее как Патриарх. Мы, конечно, очень благодарны Богу, что он был избран Патриархом Московским и всея Руси.
— Отец Богдан, какие душевные качества и свойства характера были Вам особенно дороги в личности Святейшего Патриарха?
— Он был очень простой в общении, гостеприимный, доступный. Он никогда не отпускал человека, не предложив ему чашку чаю. Он всегда стремился к тому, чтобы жизнь в Церкви, жизнь духовенства были наполнены радостью и духовностью. Он радовался, если священник имел материальный достаток, радовался, когда семья священника пополнялась, когда священник хорошо служил, имел добрые отношения со своими прихожанами.
Будучи управляющим делами Московской Патриархии, он знал практику общения Преосвященных архиереев с местными властями в различных уголках нашей страны. Как пожилые, так и молодые епископы приезжали к нему, чтобы разрешать те или иные вопросы, и он их разрешал. Были, естественно, и определенные трудности, с которыми он, однако, справлялся.
Он был человеком работоспособным и одухотворенным. Были такие годы, когда Патриарх совершал триста восемнадцать литургий в год. Это означает, что почти каждый день он служил Божественную литургию. Что касается других богослужений, они существенно превышают количество дней в году. Мы и сегодня видим Святейшего Патриарха Кирилла, который, следуя стопам своего предшественника, много служит, совершая поездки в отдаленные окраины: Магадан, Камчатка, Сибирь, средняя полоса, северные епархии. Он каждый год посещал Валаамский монастырь. Для него были очень важны детские воспоминания о пребывании в этой обители.
— Патриаршее служение Святейшего владыки Алексия проходило на фоне крайне неспокойной социально-экономической и этнополитической обстановки. На постсоветском пространстве после распада Советского Союза появилось множество часто враждебно настроенных по отношению друг к другу суверенных республик. Как, на Ваш взгляд, Русской Православной Церкви и лично Патриарху удалось сохранить каноническую юрисдикцию над всеми территориями, некогда входившими в состав единого государства?
— Я думаю, что здесь больше всего играла роль молитва всей Церкви и Святейшего Патриарха. Все больше и больше восполнялся дух молитв не только во внутренней, но и внешней форме — открылись многие монастыри, храмы. Дух молитвы всегда сохранял церковные устои и единство. Хотя, к сожалению, мы с вами знаем, что полнота этой юрисдикции не везде сохранилась. Скажем, на Украине по-прежнему существует раскол.
— Отец Богдан, оцените, пожалуйста, эффективность церковно-государственных отношений при Патриархе Алексие II.
— Церковно-государственные отношения в период патриаршества Алексия II были на очень высоком уровне. В тот период времени Президентом России был Б.Н. Ельцин. У них были прекрасные отношения. Все, что Патриарх просил Президента (может быть, не один раз нужно было попросить), Б.Н. Ельцин старался исполнить. Когда Б.Н. Ельцин передавал власть президентства В.В. Путину, свидетелем этой передачи и молитвенником был Святейший Патриарх Алексий II. Я могу засвидетельствовать, что у Патриарха были великолепнейшие отношения и с новым Президентом В.В. Путиным. Патриарх всегда поздравлял его с днем рождения. Он бывал на приемах, на собраниях, где Президент зачитывал обращения к народу. Он пользовался определенным авторитетом, в том числе администрации Президента, Правительства нашего государства, различных общественных организаций, военнослужащих. Для всех у него находилось доброе слово, доброе отношение, а главное — молитва.
— Как известно, Апостольские правила и правила Поместных соборов запрещают клирикам занимать «мирские начальственные должности». Чем оправдано решение приснопамятного Патриарха принять участие в качестве кандидата в выборах народных депутатов СССР в 1989 году?
— Это было желание не только со стороны одной личности. Этот вопрос имел свое обсуждение на Священном Синоде. Решение Священного Синода было принято к исполнению с тем, чтобы засвидетельствовать всей общественности роль Русской Православной Церкви на таком высоком форуме, как Верховный Совет. Там был не только митрополит Ленинградский и Ладожский Алексий, будущий Патриарх. Там было и духовенство, епископы. В некоторых Церквях и до настоящего времени епископы являются депутатами местных органов власти. Если Церковь видит в этом необходимость и эффективность участия, то она благословляет такие действия. В настоящее время такой необходимости нет. Церковь, имея свой авторитет, не участвует в предвыборной кампании, не голосует за ту или иную партию, но только призывает верующих, чтобы они исполнили свой гражданский долг. Сегодня абсолютно нет никакой надобности занимать начальственные должности. Есть общественные советы, в которых Церковь может участвовать. Церковь свидетельствует сама по себе о своем несении миру благодатной силы, света и любви. Были в свое время рассуждения относительно законности занимаемого места Президентом Кипра приснопамятным архиепископом Кипрским Макарием. Патриархи Автокефальных Церквей решили, что на тот период времени это было оправдано, потому что нужно было собрать усилия киприотов-христиан, а это мог сделать только глава Кипрской Церкви, принявший на себя еще и бремя светской власти.
— В ходе октябрьских событий 1993 года Святейший Патриарх пытался примирить сторонников Президента и сторонников Верховного Совета. Почему, на Ваш взгляд, эта попытка оказалась неудачной? Неужели авторитета Патриарха не хватило, чтобы урегулировать отношения между противоборствующими сторонами?
— Я не думаю, что не хватило его авторитета. Не хватило духа примирения между противостоящими партиями. Само предложение Патриарха встретиться у него и устроить переговоры имело большое значение. Все отдают очень высокую оценку Патриарху в этом вопросе, который не остался безучастным, а стремился как можно быстрее примирить стороны. Потому что он понимал, что непримиримость ведет к гражданской войне. А гражданская война — это потеря могущества государства, ухудшение благосостояния людей, которое и без того уже было на пределе. Он полностью понимал политическую, экономическую, финансовую и дипломатическую обстановку. Поэтому все силы отдавал тому, чтобы примирить стороны, и призывал, чтобы вся Церковь молилась о единстве страны, государства, народа. Именно своим авторитетом как Патриарх и человек, глубоко осознающий все положение дел, он сыграл решающую роль в тот период времени.
— Всем нам особенно памятно, с каким вниманием и участием покойный Патриарх Алексий отнесся к событиям в Сербии в конце 90-х годов. В то же время, если между Русской и Сербской Поместными Церквями наблюдалось укрепление братских отношений, то между Русской Церковью и Вселенским Патриархатом — заметное охлаждение. Как развивался межправославный диалог в годы Первосвятительского служения Алексия II?
— Во время страшных событий в Сербии Алексий II полностью поддержал Патриарха и сербский народ не только словами утешения, но и личным визитом. Встретившись с сербским Патриархом, он оказал братскому славянскому народу свое Первосвятительское внимание. Они совершили общую молитву. Он понимал, что тот раздел, который предстоял Югославии, будет трудно остановить. Вся Русская Православная Церковь молилась в тот период о благополучии сербского народа.
Я думаю, что Святейший Патриарх все время стремился сохранить единство Православных Автокефальных Церквей. Отстаивая авторитет Русской Православной Церкви, он, вместе с тем, в некоторых обстоятельствах делал уступки, которые, однако, не все понимали. В этот период времени были определенные недопонимания между Русской Православной Церковью и Вселенским Патриархатом. Слава Богу, что эти недопонимания ушли в прошлое. В настоящее время мы видим с вами дружественные отношения, молитвенное общение между Святейшим Патриархом Кириллом и Патриархом Константинопольском Варфоломеем.
— В 2007 году между Русской Православной Церковью и Русской Православной Церковью Заграницей был подписан, наконец, Акт о возобновлении канонического общения. Какой личный вклад внес Патриарх Алексий II в процесс воссоединения Церквей?
— Личный вклад Патриарха Алексия в этот процесс был огромный. Но Патриарх Алексий никогда не торопился, стремился, чтобы это было добровольно, непринужденно. Комиссию по диалогу с Русской Православной Церковью Заграницей возглавлял председатель Отдела внешних церковных связей нынешний Патриарх Кирилл. Со стороны Русской Православной Церкви было самое доброе отношение к единству. Очень большую роль в объединении со стороны Зарубежной Церкви сыграл нынешний первоиерарх Иларион. Он часто навещал Санкт-Петербург, Москву и другие города. Он знал жизнь нашей Церкви, знал, что с нашей стороны нет людей, которые бы этому противостояли. Поэтому он так и настраивал свое духовенство и народ. Должен был пройти определенный процесс становления единства, который продолжается и сейчас.
— Отец Богдан, какое внимание Святейший Патриарх Алексий уделял Санкт-Петербургским духовным школам и духовному образованию в целом?
— Санкт-Петербургским духовным школам он придавал особое значение. Он следил за учебным процессом, который проходит здесь. В его время были открыты многие семинарии. Он уделял внимание не только духовным, но и светским, а также военным учебным заведениям. Он, например, являлся почетным доктором Военно-медицинской академии. Это особая оценка профессоров и преподавателей.
— Какое значение в истории Русской Православной Церкви имело Первосвятительское служение Святейшего Патриарха Алексия? Каково, по Вашему мнению, главное достижение в период его патриаршества?
— Главное, что Господь даровал Русской Православной Церкви Патриарха-молитвенника, который заботился о храмах и монастырях, о жизни каждого прихода, каждой епархии и Русской Православной Церкви в целом, о благосостоянии народа и священнослужителей. Если посмотреть на некторые монастыри и храмы, это же были развалины, и нужно было найти средства, чтобы их отстроить. Нужно было все возродить. Он очень много помогал монастырям из личных средств, если когда такие у него бывали. Я знаю многих игуменов и игумений монастырей, которые свидетельствуют, что если бы не помощь Святейшего Патриарха или словом, или делом, трудно было бы восстановить тот или иной монастырь. В одной только Санкт-Петербургской епархии сегодня тринадцать монастырей.
В патриаршество Алексия II были прославлены святой праведный Иоанн Кронштадтский, святая блаженная Ксения. Это был необыкновенный подъем. Когда проходило прославление Ксении блаженной, то все кладбище было занято народом. Люди были благодарны Богу за это прославление. Необыкновенной радостью было прославление святого праведного Иоанна Кронштадтского, потому что его почитали не только в Петербурге, но и по всей России и за рубежом.
Были также прославлены святые царственные страстотерпцы, новомученики и исповедники Российские. Он придерживался мнения, что нужно знать житие каждого, кого прославляет Церковь Божия, потому что, как и в древней Церкви, одни переносили испытания, а другие — нет. Те, которые мужественно страдали, были причислены к лику мучеников Церкви. Так и здесь, может быть, кто-то испытания перенес, а для кого-то было очень сложно. Все те, кто страдал за Христа, за его правду, истину, свет, любовь, тех Церковь Божия причислила благодаря усилиям Святейшего Патриарха Алексия к лику святых.
У него было особое отношение к вооруженным силам. Его присутствие и участие в различных встречах и беседах приносило определенный плод. Армейская жизнь, к сожалению, не всегда позволяет получить какие-то религиозно-нравственные сведения. Благодаря ему в военных частях были заложены и выстроены многие храмы.
Главное, что ту свободу, которую получила Русская Православная Церковь в патриаршество Алексия II, он в полной мере использовал с тем, чтобы жизнь в нашей Церкви была свободной и молитвенной, развивалась во всех областях и приносила бы достойный плод, чтобы любовь и свет Христов горели в нашей Церкви, как горит неугасимая свеча, чтобы мы действительно чувствовали наше достойное пребывание и нашу радость, что мы являемся членами Русской Православной Церкви.
Да упокоит Господь его душу «в месте светле, месте злачне, месте покойне, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная».
Интервью с настоятелем Николо-Богоявленского Морского собора, почетным профессором СПбПДА протоиереем Богданом Сойко, посвященное годовщине со дня кончины приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия II
