Доклад протоиерея Димитрия Юревича, кандидата богословия, проректора по научно-богословской работе СПбПДА на XXI Ежегодной богословской конференции ПСТГУ на секции «Русский перевод Библии: история, проблемы, перспективы», г. Москва, 23 ноября 2010 года.
Анализ правок, внесенных в Синодальный перевод Нового Завета святителем Филаретом (Дроздовым) (на основании его предложений по корректурам текста 1859–1862 гг.)
Опыт в деле перевода Священного Писания замечательного русского святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского, является весьма востребованным в наши дни, когда на уровне Синодальной Библейско-богословской комиссии поднимается вопрос о ревизии Синодального перевода Библии либо о создании нового перевода. Не подлежит сомнению, что даже для правильной постановки этого вопроса полезно ознакомиться с тем, какую задачу ставили перед собой и какой методологии придерживались переводчики XIX века, а особенно – руководивший процессом перевода святитель Филарет.
Позиция святителя Филарета в деле перевода была подвергнута тщательному анализу уже церковными исследователями в конце XIX века. Наилучшей и наиболее полной из всех работ того времени стоит назвать капитальное исследование профессора Московской духовной академии Ивана Николаевича Корсунского «О подвигах Филарета, митрополита Московского, в деле перевода Библии на русский язык», изданное в Москве в 1883 году [2]. подробно изложив в первой части труда историю перевода, Иван Николаевич во второй части предлагает систематизацию принципов перевода святителя Филарета на основании анализа его 50-ти основных произведений по этой теме [2, 454–503]. К наследию святителя Филарета как переводчика и библеиста обращались и другие исследователи [1], [4].
Но кроме общих принципов и правил представляет интерес проанализировать конкретные правки, которые вносил святитель Филарет в 1859–1862 гг. в черновики текстов переводов, в частности – Нового Завета. Переводы новозаветных текстов, которые выполнялись силами четырех академий, поступали в Св. Синод, члены которого делали свои замечания, а потом передавались митрополиту Филарету, который их просматривал, вносил корректуры, а иногда и свои комментарии [5, VIII–IX]. Большинство внесенных святителем поправок были приняты Св. Синодом и вошли в русский текст новозаветных книг [5, IX]. Исправления и замечания записывались митрополитом собственноручно, причем он делил страницу на две колонки, в левой выписывал преложенный черновой вариант текста, справа – свои исправления и замечания [5, IX–X]. В таком виде они и были опубликованы в 1893 году [5]. К этому изданию неоднократно обращались исследователи при изучении деятельности святителя как переводчика; из наших современников к этому труду обращался священник Иоанн Реморов [3].
Сам святитель Филарет в «Предварении» к свои корректурам изложил ряд конкретных идей. Во-первых, по мысли святителя, «достоинству Священной книги должно, по-возможности, соответствовать достоинство языка» [5, 1]. Этими словами митрополит Филарет сразу отсылает возможного переводчика к древнерусской языковой традиции, в которой книжный язык существовал параллельно с простонародным, профанным. Слово записанное должно употребляться для благородных целей и обозначать возвышенные понятия; тем более возвышенным должен быть стиль перевода священных книг, содержание которых призвано возвысить дух человека от мирских суетных дел и забот к служению Богу. Известно, что этот принцип корректуры текста перевода не разделяется многими современными переводчиками, стремящимися упростить стиль ради доступности содержания для простых читателей [6, 14]. Но святитель Филарет в следующем пункте объясняет, что возвышенность стиля в данном случае должна носить не искусственный, и языкообразующий характер: «сим может быть оказано благодеяние русскому языку, который в настоящее время у многих писателей получил направление к «лаодикийскому» и демагогическому словоупотреблению и словосочинению людей грубых, необразованных и безграмотных, и оттого теряет чистоту и правильность. Если Бог благословит дело перевода Священного Писания на русское чистое и правильное наречие, и он войдет в домашнее употребление народа, то он может споспешествовать установлению языка и удержанию его от падения, каковое действие перевода Священного Писания и у других народов замечено» [5, 1].
Таким образом, святитель ставит более широкую и трудную задачу в связи с переводом, нежели только простое и доходчивое изложение смысла новозаветных текстов на русском языке. Он стремится к тому, чтобы язык перевода стал образцом, эталоном языка образованных людей, стремящихся дистанцироваться от профанной культуры. Отсюда, как сейчас увидим, и ряд правок, которые могут показаться неуместными и даже излишними современному переводчику, не отягощенному этой возвышенной, но сложной задачей.
Правки святителя Филарета с определенной долей условности можно разбить на следующие группы.
1. Правки стилистические.
Мф. 1:11: вместо «пред переселением вавилонским» предлагается «пред переселением в Вавилон» с комментарием: «никто не скажет «пред переселением Московским», вместо того, чтобы сказать: «пред переселением из Петербурга в Москву» [5, 2]. – В данном случае переводчик буквально следовал греческому тексту (ἐπὶ τη̃ς μετοικεσίας Βαβυλω̃νος), что вносило некоторую неоднозначность в русский перевод.
Мф. 2:14: вместо «Мать» предлагается «Матерь» с рассуждением: «от ученого до безграмотного никто не скажет «Мать Божия», а всякий скажет: «Матерь Божия». – В данном случае святитель Филарет считает уместным следовать церковной традиции употребления богословских терминов, исходя из того, что и перевод будет иметь церковное употребление. Отсюда следует, что ряд принципов, которые предлагают для миссионерских переводов на языки народов, никогда не имевших Писания, не подходят для перевода на русский язык, имеющего долгую и устоявшуюся традиции церковно-словянского и Синодального переводов. В качестве расхожего примера вспоминается выражение «слово Бога», столь любимое современными переводчиками и столь режущее слух всякого богословски образованного человека.
Мф. 16:28: вместо «Царстве» предлагается «Царствии» с комментарием: «сие слово здесь более у места. Слово царство более указывает на состав и объем, а понятию славы на Фаворе более соответствует слово царствие» [5, 17]. – Для указания на царствие Божие, которое не приходит приметным образом, а пребывает в душах верных до второго пришествия, т. е. для указания на эсхатологическое царство, святитель Филарет находит уместным использовать другую форму того же слова, дабы отличить его от земных царств.
2. Смысловые правки, связанные с точной передачей греческого текста.
Мф. 1:20: вместо «зачавшееся в ней» предлагается «родившееся в ней» с комментарием: «это согласнее с подлинником и с таинством; так было в прежнем переводе и нет нужды менять» [5, 2]. – В греческом тексте, действительно, стоит глагольная форма от глагола γεννάω (ἐν αὐτη̨̃ γεννηθὲν), означающего «рождать». На первый взгляд, переводчик предложил правильный по смыслу перевод: еще не было рождения Богомладенца, и, вроде бы, рано говорить о Его рождении. С точки зрения святителя буквальный перевод оправдан богословским осмыслением того, что Личность Спасителя как Личность Слова Божия полностью осознавала Себя с самого первого момета Воплощения; поэтому то, что для обычных людей справедливо говорить с момента рождения, по отношению к Слову Божию можно утверждать и во время Его пребывания по человеческой природе в утробе Богородицы.
Мф. 1:23: вместо «зачнет во чреве» предлагается «во чреве приимет» с указанием: «это согласнее с подлинником и таинством. Пресвятая Дева не зачала Богоначального, а прияла во чреве» [5, 3]. – Предлагаемая святителем правка, действительно, ближе к букве греческого текста (ἡ παρθένος ἐν γαστρὶ ἕξει), в котором стоит форма глагола ἕχο – держать, иметь, брать, принимать. Однако замечательно, что святитель, кроме хорошего знания греческого языка, дает четкое богословское обоснование выбора русского термина: описывается Воплощение Слова Божия, которое коренным образом отличается от обычного человеческого рождения.
3. Смысловые правки, связанные с точной передачей богословских понятий на русском языке.
Мф. 1:21: вместо «народ Свой от грехов его» предлагается «людей Своих от грехов их» с комментарием: «новый перевод неверен, потому что спасение относится не к народу в массе, но к людям порознь, что и выражено в греческом множественном αὐτω̃ν» [5, 3]. – Греческий текст (τòν λαòν αὐτου̃ ἀπò τω̃ν ἁμαρτιω̃ν αὐτω̃ν) не исключает возможности перевода «народ», поскольку слово λαòς является собирательным понятием. Однако святитель усматривает в таком переводе возможность богословски неправильного понимания текста потенциальным читателем. Как известно, в учении о спасении обычно выделяют общую (потенциальную) возможность спасения для всех людей как следствие Крестной жертвы Спасителя, так и спасение отдельного человека вследствие его личной веры в Спасителя и его собственных дел праведности, выражающих эту веру. Поэтому понятие народа и конкретной личности взаимно дополняют друг друга в сотериологическом плане. Святитель считает уместным подчеркнуть личностный аспект спасения, как наиболее важный, особенно в христианском обществе, где люди с детства имеют представление о том, что им предложено спасение Богом. В то же время в греческом тексте евангелистом подобраны такие слова, которые совмещают общий и личностный аспект, буквально: [Он избавит] народ Свой от грехов их. В свете этого предложенный первоначальный перевод, конечно же, был неверен, поскольку исключал личностный аспект (народ … от греха его). избегая буквального перевода святитель пожелал обратить внимание на этот момент в учении о спасении.
Надеюсь, приведенных нескольких примеров достаточно, чтобы утверждать, что корректуры, вносившиеся святителем Филаретом в текст Нового Завета носили не только стилистический характер, но иногда были связаны со стремлением более точно передать букву греческого текста, иногда же – подобрать наиболее адекватный русский термин, исходя из богословского понимания текста.
Это означает, что в случае возможной ревизии Синодального перевода или осуществления нового перевода Библии на русский язык от переводчиков потребуется не только хорошая филологическая подготовка, но и богословская грамотность, позволяющая понять нюансы церковного богословия, связанные с конкретном текстом, и выразить их на церковно-приемлемом языке.
Библиография
1. Введенский Д.И. Митрополит Филарет как библеист // Филарет, митрополит Московский / Сб. статей. М., 1918. С. 98–109. 2. Корсунский И.Н. О подвигах Филарета, митрополита Московского, в деле перевода Библии на русский язык: Историко-критическое исследование. М., 1883. 666 с. 3. Реморов И., диак. Синодальный перевод: «царский путь» или ушедшее прошлое? Святитель Филарет Московский о том, как переводить священные тексты на русский язык // Церковный вестник: журнал Санкт-Петербургской митрополии. 2005. № 1–2. 4. Троицкий Н.И. Митрополит Филарет как истолкователь Священного Писания // Сборник, изданный Обществом любителей духовного просвещения по случаю празднования столетнего юбилея дня рождения Филарета, митрополита Московского. Т. 2. М., 1883. С. 164–202. 5. Труды митрополита Московского и Коломенского Филарета по переложению Нового Завета на русский язык. СПб., 1893. XI, 239 с. 6. Юревич Д., свящ. Семьдесят толковников, масореты, славяне: Принципы перевода Священного Писания на русский язык святителем Филаретом Московским // Встреча. 2007. № 1 (24). С. 13–17.
