Что такое свобода
Вопрос о свободе – один из самых важных и самых болезненных для современного человека. В настоящее время свобода чаще всего понимается просто как возможность выбора между различными альтернативами. Однако, с точки зрения христианской традиции необходимость выбора между добром и злом, обусловлена именно несвободой человека, его порабощенностью грехом, поскольку грех есть ошибка в выборе цели и в определении путей её достижения. Апостол Павел так говорит о грехе: «Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. … Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим 7:15-23). Человек, свободный от греха не будет колебаться в выборе альтернативы. Подлинная свобода состоит в возможности реализовывать свою сущность, не будучи связанным чем-либо внешним. Сущность человека – в его богоподобии, а потому человеческая свобода состоит в реализации своего богоподобия.
Примечательно, что древний мир не имел представления о свободе. Античное язычество было, по существу, «религией космоса»: человек – существо природное – микрокосм; ондолжен познать своё естество и следовать ему, жить в соответствии с космическими законами. Богатейшая античная культура, несмотря на всё своё внимание к человеку, была культурой безличной, – ибо для греков, по определению безличным был Абсолют. Как неоднократно подчеркивал А.Ф. Лосев, античность не только не знала личности, но даже и не имела слова для её обозначения. Понимание личности пришло в античную философию от Филона Александрийского, то есть из Библии. Но лишь в христианской традиции оформилось нынешнее понимание человеческой личности, способной к свободному и ответственному волевому выбору.
Поворот, произведённый христианством в понимании человека, состоит в том, что человек – сверх-космичен, не он зависит от космоса, но, напротив, вся Вселенная зависит от человека. Он сотворён хоть и из праха земного, но по образу и подобию Господа (Быт 1:26-27) и Бог весь мир влагает в сердце его (Еккл 3:11). Именно человек направленностью своей воли обуславливает характер бытийствования всего космоса. И воля, наряду с разумом, становится главнейшим свойством человека, – воля, тесно связанная с верой, определяющей направленность воли. Если в античности центр тяжести этики лежал в знании (знание имело этический характер, а этика была интеллектуалистична), то в христианскую эпоху появляется новая ярко выраженная тенденция, – перенести этот центр из знания в веру, из разума в волю – в волю, предполагающую наличие свободного выбора.
Те ценности, которые сегодня мы называем «общечеловеческими», на самом деле, есть ценности специфически христианские. Лишь тогда, когда у человека появляется возможность личного общения с Богом, личного предстояния Ему лицом к лицу, человеческая личность обретает подлинную свободу.
Небывалый Завет
Любые межличностные отношения, – с Богом ли, с человеком ли, – подразумевают наличие определённых обязательств. Но если Бог хранит Свои обетования, то человек очень часто свои обещания нарушает. Для того чтобы пояснить человеку меру его неверности Богу, помочь понять, до какой степени он предан греху и несвободен, Господь дарует закон, заповеди. Апостол Павел, «иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге» (Дн 22:3), подчёркивал, что заповеди не сделают человека лучше, закон, оставаясь внешним по отношению к человеку, не способен сущностно изменить его, – закон преступлений ради преложися(Гал 3:19), то есть даётся для того, чтобы появилось понятие о преступлении, ведь если нет закона, нет черты, через которую можно п(е)реступить, – нет и п(е)реступления.
В древности договоры всегда сопровождались жертвоприношением –договаривающиеся стороны либо проходили между рассечёнными частями закланного животного, либо окроплялись жертвенной кровью, что символизировало скрепление договора нерушимыми кровными узами. Заключив на горе Синай завет с Богом, иудеи «принесли … всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу. Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а [другою] половиною окропил жертвенник; … И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь Завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх 24:5-8). Начертанные на каменных скрижалях заповеди, данные Богом Своему народу, были положены в Ковчег Завета. Крышка Ковчега – место божественного присутствия: «там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всём, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым», – глаголал Господь Моисею(Исх 25:22; ср.: Лев 16:2; Числ 7:89; Евр 9:5). Ковчег Завета находился во Святая святых храма, – помещении, куда никому не дозволялось входить. Лишь раз в году, в День Очищения (Йом Киппур) первосвященник входил во Святая святых, чтобы окропить эту крышку кровью жертвенного животного, и тем самым совершить обновление Завета(см.: Лев 16:15). Приносить жертву умилостивления Ветхий Завет предписывал ежегодно, ибо это очищение – лишь временное, о чём свидетельствует сама жизнь (Лев 16:29; 16:34).
Ветхозаветные пророки остро чувствовали болезненную греховность человеческой природы, её несвободу от греха и ждали, что в будущем отношения между человеком и Богом изменятся, наступит время Нового Завета. Пророк Иеремия свидетельствовал об этом так: «Наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый Завет… : вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иер 31:31-33).
И вот, в пасхальную ночь в Сионской горнице Иисус Христос заключил Новый Завет между Богом и Своими учениками, причем Он Сам стал жертвой, скрепляющей его. «Когда пришла полнота времени» (Гал 4:4), жертвойстал Сам Сын Божий, «Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру» (Рим 3:24-25). Он Сам стал Ковчегом, окропив Себя Своею же Кровью, Кровью непорочного Агнца (см.: Ин 1:29; 1:36). Если в прежнем Ковчеге Завета под крышкой хранились каменные скрижали, тяжесть которых символизировала незыблемость высеченного на них закона, то теперь Господь плотию Своею покрывает «плотяные скрижали сердца» (см.: 2Кор 3:3), на которых начертан Новый Завет (см.: Евр 8:6-12; 2Кор 3:6). Небывалая новизна этого Завета (греческое καινὸς в отличие от νεὸς, то есть собственно нового, означает не просто нечто новое по времени, но именно – небывалое.) заключается в том, что отныне он является не внешней заповедью, исполнять которую непереносимо тяжело, но становится внутренним законом человеческого сердца. Тем самым этот Новый – Небывалый – Завет дарует человеку подлинную свободу – свободу от греха. И потому Сам Господь говорит Своим ученикам: «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8:31-32), а апостол Павел пишет: «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления» (Рим 8:15); «Господь есть Дух, а где Дух Господень – там свобода» (2Кор 3:17), а потому «стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал 5:1).
Протоиерей Кирилл Копейкин, кандидат богословия, кандидат физико-математических наук, доцент Санкт-Петербургской духовной академии, директор Научно-богословского центра междисциплинарных исследований СПбГУ.
Опубликовано в журнале «НЕвский БОгослов» № 11
