Протоиерей Виктор Московский: он полностью отдавал себя Церкви Христовой.
— Отец Виктор, расскажите, пожалуйста, о том, как началось Ваше общение с Его Святейшеством. — Моя первая встреча со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II произошла в 1986 году, когда он был назначен управлять Ленинградской кафедрой. Свое архипастырское служение на Петербургской земле он начал с молитвы в Никольском соборе. Я тогда служил в этом соборе ключарем, и поэтому мне была поручена подготовка чина молебна. Кроме того, мы готовили храм к приезду нового правящего архиерея. Впоследствии владыка митрополит достаточно часто совершал богослужения в этом соборе, потому что он был на тот период времени кафедральным. — Как выстраивались Ваши отношения с владыкой Алексием уже как с правящим архиереем? — В конце лета 1987 года у меня произошла очень важная встреча с приснопамятным владыкой. После очередного богослужения я подошел под благословение к митрополиту, и он спросил меня, как я смотрю на переход в другой храм в качестве настоятеля. Я откровенно признался, что уже шестнадцать лет как я тружусь, молюсь в Никольском соборе, где духовно вырос, созрел, и мне будет очень тяжело расставаться с приходом. Он тогда улыбнулся. Я отошел. Вдруг он снова подозвал меня и стал убеждать. Тогда, почувствовав уже как бы некоторое давление с его стороны, я ответил: «Владыка, как благословите. Я человек послушания». Хотя по-человечески я расстроился. Я знал, что храм Смоленской иконы Божией Матери был в тяжелом состоянии. В нем служило всего два священника. Мне было скорбно расставаться с Никольским собором. Но я принял благословение с послушанием и смирением. 1 сентября 1987 года я получил приказ о назначении настоятелем Смоленского храма и начал свое новое служение. Храм готовился к канонизации святой блаженной Ксении Петербургской и к великому юбилею — 1000-летию Крещения Руси. Пришлось спешным образом восстанавливать не только храм, но и ремонтировать часовню Ксении блаженной. Нередко он мне звонил ночью, и мы обсуждали текущие вопросы. С Божией помощью нам удалось привести все в порядок. Он считал этот приход своим любимым детищем. Это и было для него действительно детищем, потому что именно он был инициатором прославления блаженной Ксении и очень много заботился о восстановлении храма и энергично трудился в подготовке этой канонизации. — Во время своих Первосвятительских визитов в Санкт-Петербург Святейший Владыка неоднократно посещал Смоленское кладбище. Какое это имело для Вас духовное значение? — Будучи уже Патриархом, в программу каждого своего визита он включал посещение часовни Ксении блаженной, где регулярно совершал молебен. Его улыбка при этом была такой искренней и счастливой, потому что он приезжал на свое родное место. Всякий раз посещение Патриархом этого святого места переживалось нами как великое событие. Это имело большое значение для приходской жизни храма. Мы очень дорожили и в хорошем понимании гордились этим. Когда он приезжал, собиралось очень много людей, чтобы получить Патриаршее благословение. С каждым его визитом часовня становилась все более и более узнаваемой не только в пределах России, но и за рубежом. Первосвятительский визит всегда вызывал особый резонанс в жизни всей Церкви. Он как бы украшал своим пребыванием это святое место. — Отец Виктор, как можно охарактеризовать внутрицерковную жизнь в патриаршество Алексия II? — Патриаршество Алексия II было периодом расцвета для Церкви. В это время в массовом масштабе стали открываться епархии, восстанавливаться старые и строиться новые храмы, создаваться приходы, произошла канонизация новомучеников Российских. В Москве совершилось величайшее событие — был возрожден Храм Христа Спасителя, отстроенный на прежнем месте буквально за несколько лет. Это чудо Божие! Изменилось отношение к Церкви. Патриарх наладил сотрудничество со светской властью. С особым уважением и симпатией относился к нему президент Б.Н. Ельцин, и это было взаимно. Святейший Владыка, будучи человеком очень общительным, легко входил в контакт с людьми не только наделенными властью или положением, но и с простым народом. Он часто совершал богослужения, сам причащал всех мирян и сам помазывал освященным елеем. Жизнь в Церкви в его патриаршество возродилась и обрела новую высоту. Его отличала особая любовь к Церкви, особая ревность о ней. Он оставил очень глубокий след в истории Русской Православной Церкви. В его бытность Церковь ожила и обрела новое дыхание. — Святейший Владыка, обладая высоким уровнем общественного доверия, был гарантом не только общецерковного единства, но и политической стабильности. С чем связано такое высокое доверие общества к Церкви и ее священноначалию, несмотря на страшную атеистическую пропаганду в предшествующие десятилетия? — Я думаю, люди почувствовали обновление в общественной и церковной жизни. Любовь и доверие к Предстоятелю Русской Православной Церкви сделала Алексия II человеком уважаемым. Он неоднократно выступал с миротворческими инициативами. Он был часто посредником между противоборствующими сторонами, смиряя не в меру разбушевавшиеся политические амбиции. Призывая к миру и любви, он играл решающую роль в примирении враждующих сил, что сообщало ему высокий уровень общественного доверия. — Нам хорошо известна публичная деятельность Патриарха Алексия: он активно представлял позицию Церкви по важнейшим вопросам общественно-политической жизни страны, его высказывания широко тиражировались в СМИ и часто имели широкий резонанс. А каким он был в частной жизни? — Он был очень простым, скромным и интеллигентным человеком. Он мог сидеть рядом за столом и ухаживать. В бытовом общении он был очень прост. Я вспоминаю, как в первый год его патриаршества я приехал в Москву за святым миром. Когда я передал через дежурного архимандрита прошение от митрополита Ленинградского и Новгородского (тогда им был владыка Иоанн (Снычев)), мне сообщили, что Патриарх хочет меня видеть. Святейший владыка закончил прием, и мы поехали на одной машине в его Патриаршую резиденцию в Переделкино, где мы вместе разделили трапезу. Его отношение ко мне было простым, добрым, отеческим. Для меня этот момент был особенно трепетным. Я не скрываю, что мне было приятно быть принятым Святейшим Патриархом с таким вниманием. Это говорило о том, как он уважал и любил петербургское духовенство. Когда он, уже будучи Патриархом, приезжал в нашу епархию, он признавался, что у него остались самые добрые и светлые впечатления о петербургском духовенстве. — Какое влияние на Вашу жизнь и пастырское служение оказала личность приснопамятного Святейшего владыки? Как Вы полагаете, в чем состояла его главная заслуга как Предстоятеля Русской Православной Церкви? — В моей жизни он оставил самый добрый и глубокий след. Он доверил мне храм, настоятелем которого я до сих пор являюсь. Я был одним из его помощников, и для меня это было очень ценно и дорого. Приезжая сюда, он всегда отмечал свое особое отеческое отношение и любовь к нашему храму, к нашему приходу. Для меня Святейший Патриарх Алексий останется родным и близким человеком, «великим господином и отцом», который любит свою паству, свою Церковь. Он очень многое сделал для Русской Церкви. В его бытность Русская Православная Церковь Заграницей вошла в каноническое общение с Московским Патриархатом. Со стороны государственных деятелей и народа изменилось отношение к Церкви. Его огромная заслуга состояла в том, что он полностью отдавал себя Церкви Христовой, не щадя своего здоровья и сил. Он ушел от нас, до последнего служа Церкви Божией. Я бы пожелал Святейшему Патриарху Кириллу быть достойным продолжателем Святейшего Патриарха Алексия и преумножателем того, что было сделано его предшественником. Слава Богу, что Святейший Патриарх Кирилл так энергично, с такой особой силой взял на себя нелегкое послушание Патриаршего креста.
Интервью с настоятелем храма Смоленской иконы Божией Матери г. Санкт-Петербурга протоиереем Виктором Московским ко дню преставления Святейшего Патриарха Алексия