Введение

«Молитва это все. Она объединяет все: веру, жизнь, основанную на вере, спасение…» [1], – учит нас свт. Феофан Затворник. Церковь всегда дышит дыханием молитвы. Общение с Богом и цель спасения – обожение – невозможны вне молитвы. Молитва христианина – это продолжение молитвы Господа Иисуса Христа, Который, по слову Оригена, не одинок в своей молитве [2] . Не случайно, например, литургические молитвы или молитва Иисусова являются главными средствами спасения христианина.

В святоотеческом богословии нет точного определения молитвы. Но Святые Отцы никогда к этому и не стремились. Они описывали ту или иную сторону молитвы, ту или иную ее ступень или уровень, пытаясь в словах донести животворящий опыт молитвенного делания.

Святитель Григорий Нисский, младший брат свт. Василия Великого, более всего известен как богослов-созерцатель и великий христианский писатель-мистик, умевший сочетать библейскую глубину с эллинской премудростью и утонченностью. Он способствовал развитию собственно богословия и практики молитвенного созерцания, был и есть «величайший в Отцах философ». Поэтому его воззрения на природу молитвы чрезвычайно важны.

Учение о молитве свт. Григория Нисского может быть рассмотрено в следующем порядке (хотя, конечно, никакой систематичности изложения у самого святителя мы не находим). Во-первых, Святой Отец описывает сам опыт молитвы и основные критерии православного молитвенного опыта. Об этом он пишет, главным образом, в сочинении «О молитве». Во-вторых, природа молитвы как призывания и исповедания имен Божиих рассматривается у свт. Григория в тесной связи с догматическим спором об именах в сочинении «Опровержение Евномия». Наконец, учение о молитве свт. Григория совершенно неотделимо от его учения о богопознании. Молитва на высшей своей ступени – ступени созерцания – совпадает с вершинами богопознания.

Свт. Григорий Нисский: описание опыта молитвы

Описание молитвенного опыта содержится в книге свт. Григория Нисского «О молитве». Эта книга по своему содержанию является истолкованием молитвы «Отче наш». Свт. Григорий говорит, что молитва – это союз разумных тварей с их Создателем, собеседование с Богом [3].

В своем сочинении святитель пишет, что человеку сначала следует учиться не тому, как молится, а тому, что непременно должно молиться. «Священное и божественное это дело – молитва – многими во время жизни оставляется в нерадении и небрежении» [4]. Современный человек, увлекаясь «своей заботой», богомыслие признает потерей времени.

По мысли свт. Григория, забвение молитвы есть неложное свидетельство о забвении Бога человеком, это свидетельство глубокой поврежденности и отверженности человека от Бога.

У святителя Григория написан настоящий гимн молитве, в котором Отец Церкви показывает всеохватность и всесильность молитвенного делания – от нужд телесных, через потребности социальной жизни до высот духовного опыта. «Молитва есть охранная стража целомудрия, доброе направление раздражительности…Молитва есть крепость тела, обилие в дому…Молитва – собеседование с Богом, созерцание невидимого и т.д.» [5] .

Ценность молитвы абсолютна: «из всего ценимого в жизни ничто не выше молитвы» [6].

Очень важно то, что мы просим, то, какие слова и чувства вкладываются в прошение. Мы часто просим вещей вредных, неполезных и пустых; это является пустословием, бессмыслицей. «Слово благоразумное, осмысленное и направленное к полезному, в собственном смысле называется словом» [7], – учит святитель. И использовать в молитве надо слова, несущие глубокий смысл и пользу для человека.

Молитва Господня, учит св.Григорий, – основа всех других молитв, которые мы имеем. И те прошения, какие в ней даны, являются и прямым указанием, как нужно жить христианину, к чему нужно стремиться и какие блага приобретать. Святитель Григорий пишет: «главное для меня из всех благ то, чтобы жизнью моею прославлялось имя Божие» [8]. Жизнь и молитва неотделимы друг от друга.

Молитва – это призывание и прославление имени Божия. Да святится имя Твое (Мф 6:9). «Неужели возможно имени Божию не быть святым?!», – восклицает свт. Григорий. «…Если имя Божие всегда свято, ничто не избегло державы владычества Божия, но всеми обладает, в святыне не требует прибавлений, во всем нескудный и совершенный…» [9]. Имя Божие свидетельствует о святости и абсолютности Божества.

Подлинный христианин – тот, кто достойно несет на себе имя Христово. В имени Господа Иисуса Христа, учит свт. Григорий, заключены все прочие Божественные имена, и если христианин достойно носит имя Христово, он именуется и всеми прочими именами Божества. «…Если кто принимает на себя имя Христово, а того, что умопредставляется с этим именем, не являет в жизни, тот ложно носит это имя». «Не может быть и христианином тот, кто не обнаруживает в себе общения с этими именами» [10] . Это так, поскольку «христианство есть подражание Божескому Естеству» [11] .

Молитва и Имена Божии

Молитва – это призывание и исповедование достопоклоняемых Божественных Имен. Поэтому тот или иной взгляд на природу имени как такового, и на природу имен Божиих, имеет самое непосредственное отношение к молитве, а, значит, к повседневному опыту христианской жизни. Свт. Григорий Нисский принял самое активное участие в разрешение теоретико-философских и богословских проблем Божественных имен. Развитие христианского учения об именах вообще и об именах Божиих проходило в ходе спора, развернувшегося в IV веке между Великими Каппадокийцами и радикальным арианином (аномеем) Евномием.

По теории Евномия, все имена и слова выражают божественные идеи вещей, или сущность вещей. Имена существовали прежде создания вещей и людей. Все имена вещей открыты людям Богом, и благодаря именам мы можем постигать сущность вещей. Имена Божий, будучи выражением сущности Божией, даны Богом Самому Себе. Людям эти имена открыты Самим Богом: кто знает подлинное имя Божие, тот знает и естество Божие [12].

Настаивая на том, что имена Божии выражают сущность Божию, Евномий не считал необходимым рассматривать эти имена как объект богослужебного почитания. «Тайна благочестия, – писал он, – состоит собственно не в священных именах и не в особых обычаях и таинственных знаках, а в точности догматов» [13].

Против него и его идей боролись лучшие и сильнейшие антиарианские богословы той эпохи: Аполлинарий Лаодикийский, Феодор Мопсуетский, но более всех – Великие Каппадокийцы: свт. Василий Великий, свт. Григорий Богослов и свт. Григорий Нисский.

Глубже, раздельнее и богаче развивает учение об именах свт. Григорий Нисский в капитальном сочинении «Опровержение Евномия». Он пишет, что имена, вообще, не являются необходимой принадлежностью предметов. «В человеческой природе нисколько не нужно было бы нам употребление слов и имен, если бы возможно было открывать друг другу неприкровенные движения разума» [14].

Имена, есть нечто внешнее, приложенное к предметам: имена суть «клейма», прилагаемые душой человека к предметам.

Источник происхождения имен – не в Боге, а в человеке; конкретнее – в той мыслительной способности человека, которую Григорий называет термином έπίνοια (или иногда διάνοια)-«промышление». По учению свт. Григория, «примышление» является не исключительно собственной силой человека, но драгоценнейшим из всех благ, вложенных в нашу душу Божественным Промыслом [15].

Свт. Григорий утверждал, что сущность Божия неименуема. Бог «…не может быть объят ни именем, ни мыслью, ни какой-либо другой постигающей силой ума». Святитель учит, что только «…одно есть имя, означающее божескую сущность, именно, самое удивление, неизреченно возникающее в душе при мысли о ней» [16].

Святитель Григорий различает в имени внешнюю сторону и внутреннюю: внешняя сторона имени – его оболочка, состоящая из звуков (при произнесении) и букв (при написании); внутренняя – смысл, значение имени. В этом различении он следует Василию Великому. Свт. Григорий Нисский идет и далее: Бог превосходит не только звуки и буквы собственного Имени, но и заключающийся в них смысл, поскольку несозданное естество Божие выше не только всякого имени, но и «всякого заключенного в имени значения» [17].

Каково происхождение божественных имен? Согласно свт. Григорию, Бог получает имена в соответствии со Своими действиями (энергиями) в отношении людей: «Превысший всякого имени у нас получает многоразличные наименования по различию благодеяний…» [18]; «Бог не есть речение и не в голосе и звуке имеет бытие. Призывающим же Его именуется не само то, что Он есть, ибо естество Сущего неизглаголанно, но Он получает наименование от действий, которые, как мы верим, касаются нашей жизни» [19].

Важнейшее указание на прямую связь учения о Божественных именах и молитвой содержится в 11 книге «Опровержения Евномия».

«Посему, так как Евномий пренебрегает священными именами, при призывании которых силою божественнейшего рождения подается благодать приступающим с верою, а также презирает общение знаков и обычаев, в которых крепость христианства; то скажем слушателям сего обмана: <…> как вы не видите, что это гонитель веры, вызывающий доверяющих ему к отклонению от христианства?» В этом тексте «исповедание священных имен Троицы» ставится в один ряд с церковными Таинствами и обрядами, с молитвой Церкви, со всей аскетической практикой, а также прочими священными символами, являющимися неотъемлемой частью Предания Церкви и всего домостроительства спасения.

Догмат не отделим от молитвы. Свт. Григорий настаивает на том, что вся церковная традиция есть единое средство спасения человека.

Свт. Григорий, отстаивая догмат о единосущии Пресвятой Троицы, доказывает, что Троица познается в Своих энергиях, значит, имена Божии не обозначают самой сущности, но обозначают энергию (действие) сущности. Имена возможны только при участии свободного человеческого ума, т.е. при условии «примышления». Это значит, что имя есть встреча двух энергий: человек именует, а действует Бог Своей энергией. Энергия Божия и наше примышление связаны в имени и без этой связи имени нет. Поэтому, призвание и исповедание имен Божиих есть подвиг человека, который свободно устремляется к правильному и истинному познанию Того, Кого он именует в молитвах, свободное же действие Божие дает молитве обоживающую человека силу. Усилие человеческого подвига и содействие благодати Божией возводит молящегося на вершины созерцательной молитвы и обожения. В это заключено значение спора об именах для учения свт. Григория Нисского о молитве.

Созерцание и обожение

По мнению свт. Григория, на высотах созерцания открывается «совершившееся для нас богоявление во плоти, Христос воплощенное Слово» [20]. И именно Его в Ветхом Завете видели тайнозрители. О Нем написана Песня Песней.

Сам процесс обожения совершается на пути глубоко интенсивных переживаний сердца – эта цель осуществляется на пути мистической любви к Богу. Венец мистического подвига– ε̉ξτάσις (экстаз). Экстаз представляет собой – восхищение, или восторг чувства.

По мысли свт. Григория Нисского, душа человека, как созданная по образу Божию, носит в себе отображение свойств Божеской природы. Создавая человека, Бог творит в нем как бы изображение Себя Самого, давая ему все, что имеет Сам. Бог есть, прежде всего, Благо, Красота, Любовь, Премудрость, и душа носит в себе эти блага. Но наряду с положительными свойствами у свт. Григория Нисского выдвигается и другая сторона Божеского существа – его метафизическая трансцендентность. Естество Божие превыше всякого доступного разуму понятия и образа, о Нем мы можем только сказать, что Оно есть , а что Оно такое, – это непостижимо для нашего разума. Свт. Григорий Нисский мыслит Божеское существо как сверхъестественную Простоту и Чистоту. Эти свойства Божества должны были найти отражение в душе человека как отображение Первообраза. И душа человека в своей метафизической основе есть не что иное, как бескачественная простота и чистота.

Но в настоящем состоянии человека образ Божий в нем – это драхма, сокрытая под грязью и нечистотою греха. Благо – в Боге, а человек ищет его вне Бога в чувственно-материальной стороне бытия. В этом пристрастии к веществу и кроется источник духовной нечистоты человека. По мысли Григория, чувственно-телесная сторона человеческой природы, хотя и есть творение Бога, но она присоединена Богом к его духовной стороне только в предведении Им падения человека. По своей идее и, так сказать, первоначальному замыслу, человек есть чистый ангелоподобный дух.

Чтобы возвратиться в состояние первобытной чистоты и первозданной простоты духа, человеку необходимо сложить с себя все чуждое. Чтобы восстановить эту первобытную чистоту образа Божия в себе. Нужно увидеть Бога в самом себе, в душе своей, и для того должна она быть чиста и зеркальна от чувственных образов. Тело должно быть в некоем сне и бездействии… человек должен выйти из всего видимого» [21], «стать вне вещественного мира» [22], «отрещись от покровов плоти» [23], чтобы соделать себя самым явственным изображением красоты Первообраза» [24].

Второй момент – созерцание – свт. Григорий понимает как отрешение духа от эмпирически-рационального содержания сознания. «Ум, – говорит свт. Григорий, – простираясь далее, с большею и совершеннейшею всегда внимательностью углубляясь в уразумение истинно постижимого, чем выше приближается к созерцанию Божества, тем более усматривает несозерцаемость Божественного естества… Ибо в этом истинное познание искомого; в том и познание наше, что не знаем, потому что искомое выше всякого познания, как бы неким мраком объято отовсюду непостижимостью. Посему Моисей, когда стал выше ведением, тогда исповедует, что видит Бога во мраке, т.е. тогда познает, что Божество в самом естестве своем то самое и есть, что выше всякого ведения и постижения. Кто же Бог? «Тот, Кто положил тму закров свой (Пс 17:12), как говорит Давид» [25]. Этот момент есть момент экстаза, когда ум выходит из своего естества, «из себя самого», и пребывает в состоянии «исступления». Путь созерцательной жизни, путь богопознания всегда характеризуется жаждой, порывом и стремлением к богообщению, «ведь истинное созерцание Бога и состоит в том, что человек, взирающий на Бога, никогда не перестанет этого желать», [26] – учит свт. Григорий.

В этом состоянии человек достигает первобытной чистоты, и его душа наиболее совершенным образом отражает в себе черты Первообраза. И «кто (в этом состоянии) видит себя, тот в себе видит и вожделеваемое, и таким образом чистый сердцем делается блажен, потому что, смотря на собственную чистоту, в этом образе усматривает Первообраз» [27].

Но не отражение только Божества созерцает в себе в это время душа человека. В этот момент она ощущает в себе присутствие Самого Божества. По учению свт. Григория, «ничто не может пребывать в бытии, не пребывая в сущем;» [28]. Пребывает Бог и в человеке. Но человек, преданный чувственно-материальной жизни, он не чувствует Его в себе. Святитель Григорий говорит: «не как зрелище какое пред лице очистившему душу предлагается Бог» [29], но Сам Бог. В этих размышлениях святитель Григорий указывает нам, что через самопознание можно придти к познанию Бога. В этом ощущении Божества заключается наивысший момент человеческого обожения, ибо в этот момент дух человека, отпечатлевая на себе это метафизическое свойство Божества, становится единообразным со своим Первообразом начинает нести на себе имена Божии.

Молитвенный опыт Святого Отца поражает разнообразием мистических переживаний, а его творения богатством основанных на них идей и образов.

Заключение

Итак, учение свт. Григория Нисского о молитве объединяет в себе все основные стороны богословия великого Отца Церкви: догматическую, аскетико-практическую и мистическую. Подлинная молитва является действенной силой, как средство (но не причина!), изменяющее человека и ведущее его по пути спасения к его конечной цели – обожению [30]. Молитва, будучи призыванием и исповеданием истинных имен Божиих, неразрывно связана с природой этих имен. Имена Божии обозначают энергии Божии, которые действуют в этих именах и в человеке, их призывающем. Молитва «посредством таинственной святости, духовного действия (энергии) и неизреченного расположения прилежного в молитве вводит в единение с Богом» [31]. Истинный христианин тот, кто носит имя Христово не лживо, но изменяет себя с помощью Божией так, что его не совестно именовать именами Самого Бога. Истинный христианин – соименник Христу и всей Святой Троице. Такое соименитство человека и Бога достигается на вершине созерцания, которое есть и цель подвига, и цель доброделания, и цель спасения, т.е. обожение, как вечное блаженство вечного благодарения в Царствии Божием.

Библиография

Источники :

а) Творения свт. Григория Нисского:

• свт. Григорий Нисский. О молитве // Восточные Отцы и учители Церкви IV века. Антология в 3-х тт. М.: Изд-во МФТИ, 1999. Т. II

• свт. Григорий Нисский. О жизни Моисея законодателя. М.: Изд-во храма святых Космы и Дамиана, 1999.

• свт. Григорий Нисский. К Армонию о том, что значит имя и название «христианин» // Там же.

• свт. Григорий Нисский. Об устроении человека. СПб.: Axioma, 2000.

• свт. Григорий Нисский. Большое огласительное слово // он же. Догматические сочинения. Краснодар: Текст, 2006. Т. 1.

• свт. Григорий Нисский. К Авлавию о том, что не «три Бога» // Там же.

• свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия // он же. Догматические сочинения. Краснодар: Текст, 2006. Т. 2.

• свт. Григорий Нисский. Точное изъяснение Песни Песней Соломона // он же. Творения. М., 1862. Ч. 3.

б) Творения Святых Отцов и учителей Церкви:

• свт. Василий Великий. Против Евномия // он же. Творения. М., 1991. Т. 1.

• свт. Григорий Богослов. Творения. М., 1991. Т. 1.

• Ориген . О молитве и Увещание к мученичеству. Самара, 1992.

Исследования :

• прот. Георгий Флоровский. Флоровский Г. В. Прот. Восточные отцы IV века. М.: Паломник, 1992.

• Епифанович С.Л. Рец.: Минин П. Главные направления древне-церковной мистики. Сергиев Посад, 1916 // он же. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М.: Мартис, 1996. С. 186.

• Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М.: Паломник, 1996.

• иеромон. Иларион (Алфеев). Святитель Григорий Нисский. Жизнь и творения // Восточные Отцы и учители Церкви IV века. Антология в 3-х тт. М.: Изд-во МФТИ, 1999. Т. II . С. 365-403.

• еп. Иларион (Алфеев). Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. СПб.: Алетейя, 2002. Т. 1.

• Лосев А.Ф. Спор об именах в IV веке и его отношение к имяславию // он же. Имя. СПб.: Алетейя, 1997. С. 39-45.

• Мандзаридис Г.И. Обожение человека по учению святителя Григория Паламы. ТСЛ, 2003.

• Минин П. Мистицизм и его природа – сайт «Исихазм» –http://www.hesychasm.ru/library/minin/mysticism_1.htm

• Несмелов В.И. Догматическая система святого Григория Нисского. СПб.: Центр изучения, охраны и реставрации наследия свящ. Павла Флоренского, 2000.

• Спасский А.А. История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов. М.: Паломник, б.г.

• Троицкий С.В. Учение св. Григория Нисского об именах и имябожники. Краснодар: Свято-Ильинский храм, 2002.

Примечания

[1] Свт. Феофан Затворник. Начертание христианского вероучения. М.:б.г.С.441.

[2] Ориген. О молитве,11//он же. О молитве и Увещание к мученичеству. Самара, 1992.

[3] Свт. Григорий Нисский. О молитве // Восточные Отцы и учители Церкви IV века. М., 1999. Т. II . С. 398.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Там же.

[7] Там же. С. 369.

[8] Там же. С. 382.

[9] Там же. С. 382.

[10]Свт. Григорий Нисский . К Армонию о том, что значит имя и название «христианин»// Восточные Отцы и учители Церкви IV века. Антология в 3-х тт. М.: Изд-во МФТИ, 1999. Т. II .С. 351.

[11] Там же. С. 351.

[12] Троицкий С.В. Учение св. Григория Нисского об именах и имябожники. Краснодар: Свято-Ильинский храм, 2002. С.5.

[13] Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, 11 // он же. Догматические сочинения. Краснодар, 2006. Т. 2. С. 324.

[14] Там же.

[15] Там же.

[16] Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, 8.

[17] Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, 12.

[18] Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, 10.

[19] Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, 12; см. об этом говорится также в малом трактате святителя: К Авлавию о том, что не «три Бога» // свт. Григорий Нисский. Догматические сочинения. Краснодар, 2006. Т. 1. С. 58-67.

[20] свт. Григорий Нисский. О жизни Моисея законодателя. С. 63.

[21] Свт. Григорий Нисский. О жизни Моисея законодателя. С. 64.

[22] Там же. С. 37.

[23] Там же. С. 35.

[24] Там же. С. 36.

[25] свт. Григорий Нисский. О жизни Моисея законодателя. М.: Изд-во храма святых Космы и Дамиана, 1999. С. 67.

[26] Там же. С. 85.

[27] Там же.

[28] Там же. С. 44.

[29] Там же. С. 67.

[30] Ср. с мнением другого великого Григория – свт. Григория Паламы, который считал молитву обоживающей добродетелью, которая является средством приготовления и достижения обожения. Через непрестанную молитву, по его словам, Бог вселяется в человека неложно. См. об этом: Мандзаридис Г.И. Обожение человека по учению святителя Григория Паламы. ТСЛ., 2003. С. 85-87.

[31] Свт. Григорий Нисский. О совершенстве и о том, каким должно быть христианину, к Олимпию монаху // цит. по: Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М.: Паломник, 1996. С. 444-445.

// Доклад Романа Ткачева, студента 5 курса Воронежской православной духовной семинарии, на III научно-практической студенческой конференции, посвященной памяти прп. Авраамия Смоленского, 8 апреля 2010 г.