Тихвинская икона Божией Матери — одна из живых святынь cеверо-запада России. Живой ее можно назвать не только потому, что она сохранилась до наших дней и, будучи почитаемой святыней, находится не на музейном хранении, а реализует свое предназначение: в храме Божием являет собой окно в горний мир. Прежде всего, живым этот образ следует считать потому, что с самого своего появления и по сию пору Тихвинская икона Богородицы играла важную роль в жизни русского народа, разделяя все его чаяния и невзгоды. Получив признание чудотворной почти одновременно со Смоленской и немного опередив Казанскую, Тихвинская икона Божией Матери быстро и надолго стала одной из главных русских святынь.
Появление письменных памятников, связанных с Тихвинской иконой, относят к концу ХV – началу ХVI века, т.е. ко времени правления великого князя Ивана III.[1] Исследования ранних произведений о Тихвинской иконе позволили выделить ряд тем, актуализировавших появление чудотворного образа. Прежде всего, это – ее чудесное явление. Несмотря на первоначальное убеждение новгородцев, что «того никто же весть, откуду прииде» Тихвинский образ, были собраны свидетельства очевидцев о чудесных видениях накануне появления иконы в Тихвине. Эти краткие рассказы о пролете по воздуху на большой скорости «предивного знамения», которое впоследствии было отождествлено с чудотворной иконой из Тихвина, специально подобраны таким образом, чтобы, с одной стороны, подчеркнуть покровительственное значение чудотворного образа, «охраняющего» северную границу, ибо появление иконы в нескольких населенных пунктах вдоль русла Онеги проводит своеобразный рубеж ее действия, оставляя в стороне Мурман и район Белого моря, а с другой, подчеркнуть ее появление с Запада.
Последнее акцентируется отождествлением Тихвинского образа и Римской иконы Божией Матери. Одновременно Тихвинская икона ставится в тесную связь с легендарным образом Богородицы в Лидде, восходящим ко временам апостолов и первым, проявившимся как «явленный», поскольку Римская икона, согласно средневековому преданию, была ее списком. Особенно важно подчеркнуть путь Римской иконы согласно Сказанию о Тихвинской иконе: из Рима образ попадает в Константинополь, а уже оттуда направляется на Русь, несомая ангелами.[2] Это прямое указание на связь явления Тихвинской иконы и постулируемой московскими властями идеологемы «Москва – Третий Рим», родившейся в годы правления Ивана III и получившей окончательное оформление при его сыне и внуке – Василии III и Иване IV.
Тема «Рим древний – Рим Третий» имеет дополнительные аналогии, помимо отождествления Римской и Тихвинской икон Божией Матери. Было выяснено, что имеется несомненная параллель Тихвинской святыни с еще одним западноевропейским памятником иконописи – Лоретской иконой Богородицы. Большое паломничество великого князя Василия III к Тихвинской иконе и одновременный отъезд великокняжеских послов в Рим вскоре после возвращения из Рима послов Дмитрия Герасимова и Еремея Трусова, один из которых, вероятнее всего, был переводчиком Сказания о храме Богородицы в Лорето, не случайно соседствуют в рукописных сборниках.[3] Особенное значение для идеи «Москва – Третий Рим» Тихвинская икона приобретает в контексте активизации дипломатических отношений между Московской Русью и католическими странами Западной Европы, особенно с Римом, а также все возрастающего участия выходцев из Западной Европы в создании памятников национального значения – Успенского и Архангельского соборов в Москве, Московского Кремля и, в первую очередь в контексте нашей темы, самого Тихвинского монастыря.[4]
Вполне объяснимо, почему именно Тихвинская икона стала одним из символов внешнеполитического компонента идеологемы «Москва – Третий Рим». Тихвин административно подчинялся Новгороду. Новгород и Псков традиционно славились крепкими связями с Западной Европой, прежде всего благодаря ганзейской торговле. Кроме того, семантическая связь «Новгород-Рим» усиливалась не только отождествлением Тихвинской иконы и Римской, но и наличием в Новгороде монастыря преподобного Антония Римлянина, почитание которого испытало ощутимый подъем также в конце ХV века, одновременно с развитием почитания Тихвинской иконы.[5] Возможно, что изначально, в 1460-х годах Тихвинский-Римский образ и преподобный Антоний Римлянин олицетворяли особое положение Новгорода среди русских земель, противопоставляя европоориентированный Новгород русоцентричной Москве. После присоединения Новгорода к Москве эти компоненты местной новгородской идеологии без видимых изменений вошли в общерусскую идею «Москва – Третий Рим».[6]
Впечатление сопричастности Тихвинской иконы русской национальной идее ХV-ХVII веков усиливается, если учесть, что идеологема «Москва – Третий Рим», отождествлявшая предназначение Руси и Византии по охранению чистоты православия, предполагала борьбу и победу над ересью, каковая явилась в виде ереси «жидовствующих». В.М. Кириллин усмотрел в эпизоде «беседы» жителя Тихвина Юрыша с Богородицей и Николаем Чудотворцем элементы полемики с жидовствующими, сходные с темами «геннадиевского кружка» в Новгороде.[7]
Живое участие Тихвинского образа в становлении русской идеи достигло своего пика в первой половине ХVI века. Паломничества и обильные пожертвования великих князей Василия Ивановича и Ивана Васильевича Грозного сделали Тихвинскую икону официально признанной святыней северо-запада страны. Здесь был построен каменный храм, а затем в 1560 году учрежден монастырь.[8] Тихвинская икона вошла в число самых почитаемых и игравших ведущую роль в жизни страны русских святынь, упоминаемых в официальных систематических изложениях русской истории – Воскресенской летописи и Степенной книге.[9]
После учреждения опричнины в почитании иконы начались серьезные кризисы. После учреждения монастыря и до смерти Ивана Грозного интерес к иконе как со стороны царской власти, так и со стороны монастырского начальства иссяк. Возможно, это было связано с тем обстоятельством, что Тихвин и его окрестности в 1569 вошли в состав опричных земель, которые таким образом изымались и из прямого митрополичьего окормления.[10] Только с воцарением Феодора Иоанновича и вплоть до начала Смутного времени внимание к чудотворному образу вновь усилилось: было организовано ведение протоколов совершившихся чудес, по инерции продолжавшееся, хотя и с меньшей интенсивностью, в годы Смуты. Новый кризис почитания святыни был неизбежен, поскольку Тихвин оказался на периферии политической жизни страны, а связь чудотворного образа с католическим Римом оказалась до крайности непопулярна. Взятие монастыря шведами и упорная борьба за Тихвин между шведскими и русскими войсками усилили разорение.[11]
С воцарением Михаила Феодоровича началось постепенное восстановление страны после страшных лет разрухи и гражданской войны. Только в начале 1630-х годов Тихвинский образ вновь начал привлекать к себе внимание церковных и светских властей. С 1632 года была возобновлена запись совершающихся при чудотворном образе чудес. Возможно, в связи с желанием царя Михаила Феодоровича и его отца патриарха Филарета сделать вклад – драгоценный убор к иконе, в 1636 году была предпринята попытка восстановления Тихвинской иконы, которая пребывала в некотором запустении и потеряла свой «светлозрачный» вид. Однако первая (зафиксированная в Сказании) попытка реставрации 1636 года не удалась из-за опасения испортить оригинальное письмо.[12] Изучение Тихвинского образа, предпринятое Комитетом попечительства о русской иконописи Н.П. Кондакова, показало, что икона все же была сильно подновлена в годы царствования Михаила Феодоровича. Поскольку типичной проблемой Тихвинской иконы было вздутие левкаса и красочного слоя, ее реставрация в ХVII веке была неизбежна, что и было подтверждено изысканиями мастера Г. О. Чирикова в 1910 году.[13]
К середине ХVII века идея «Москва – Третий Рим» сильно видоизменилась. Вселенский масштаб русского православного царства сменился масштабом национальным, что повлекло за собой пересмотр внешнеполитической доктрины. Доверие европейцам иссякло, даже несмотря на то, что количество иностранцев в стране заметно увеличилось.[14] Это немедленно сказалось и на восприятии Тихвинского образа Богородицы. Связь его с Римом была компрометирующей и была заменена: теперь Тихвинская икона стала восприниматься как византийская икона, некогда хранившаяся в легендарном (согласно Повести временных лет[15]) Влахернском храме Богородицы в Константинополе.[16] Новая легенда была создана в соответствии с новым видением внешнеполитических перспектив, связанных, с одной стороны, с новыми претензиями Московского царства на византийское наследие, а с другой, со сложением образа врага в лице западноевропейских соседей.
Однако новый интерес к иконе не продлился дальше раскола Русской церкви. Записи чудес прекращаются в 1656 году, причем в последнем чуде нет ни слова о происходящих в Русской Церкви событиях. Лишь два намека: отсутствие упоминания патриарха Никона и прославление царя Алексея Михайловича, а также фраза: «Искони же ненавидяй добра роду человечю диавол, видя христианстей вере умножение, скверным же капищем своим разорение, велми сетуя, всюду обтекая и злокозненыя сети своя простирая, беду велию и скорбь правоверным нанося» косвенно указывают на то, что монастырь на какое-то время примкнул к сопротивлению проводимым реформам.[17] Во второй половине ХVII века монастырь оставался популярным местом паломничества, что позволило обзавестись новым резным киотом, сделанным мастерами Кирилло-Белозерского монастыря.[18]
Весь ХVIII и ХIХ век Тихвинская икона Божией Матери, продолжая оставаться чтимой в народе православной святыней, была малоинтересна властям. К примеру, за весь ХVIII и первую половину ХIХ века в Петербурге в честь Тихвинской иконы был освящен единственный храм – теплая церковь позади большого Крестовоздвиженского храма, что на пересечении Лиговского проспекта и Обводного канала, а также придел Введенского храма на Большой Пушкарской. В то же время в Ярославской епархии было 16 престолов в честь Тихвинской иконы, и два – в самом Ярославле.[19] При этом нельзя сказать, что монастырь и чудотворная икона были совершенно забыты. В 1747 году монастырь посетила Елизавета Петровна, в результате монастырской реформы Екатерины II монастырь получил статус первоклассного. Императрицы Анна Иоанновна и Мария Феодоровна посылали в монастырь богатые украшения, а император Павел Петрович лично участвовал в перенесении Тихвинской иконы в отреставрированный Успенский собор. Почитаемый список Тихвинской иконы был и в Казанском соборе, в приделе преподобных Антония и Феодосия Печерских.[20]
Распространение списков Тихвинской иконы и освящение в ее честь храмов и приделов возросло во второй половине ХIХ века в связи с обновлением монашеской жизни. Именно в это время, почти одновременно, храмы в честь Тихвинской иконы Божией Матери появляются в Петербурге в Александро-Невской лавре (ныне – здание Музея городской скульптуры), на подворьях Псковского Воронцовского, Пюхтицкого и Калужского Лютикова монастырей.[21] Как уже отмечалось выше, в 1910 году ею заинтересовались историки и искусствоведы – любители русских древностей, прежде всего Н.П. Кондаков. Проведенная реставрация помогла иконе пережить тяжелый ХХ век.
После революции Тихвинская икона некоторое время продолжала находиться в Успенском соборе монастыря, затем побывала в разных храмах города Тихвина. С началом Великой Отечественной войны икона начала обратный путь на запад, откуда она, по легенде, прибыла на Русь. Весь 1943 год чудотворный образ находился в Троицком соборе города Пскова, после чего был перевезен в Ригу, а затем через Данциг, Кобленц и Прагу в Германию. Оказавшись в Баварии, в американской зоне оккупации, в 1949 году икона была вывезена в США, побывав в Бостоне, Нью-Йорке, Чикаго.[22]
В 2004 году Тихвинская икона вернулась на родину, где ей была устроена торжественная, национальная по масштабу организации встреча, ознаменовавшая новый этап ее участия в жизни России.
[1] См. Кириллин В. М. Текстологический анализ ранних редакций «Сказания о Тихвинской Одигитрии» // Литература Древней Руси. Источниковедение: Сб. науч. тр. Л., 1988. С. 129-143.
[2] Бусева-Давыдова И. Л. Сказание о явлении чудотворной иконы Богоматери Тихвинской: к семантике архетипа // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери: иконография – история – почитание. Тезисы докл. междунар. науч. конф. Санкт-Петербург – Тихвин, 24-27 октября 2001 г. СПб., 2001. С. 6; Шалина И. А. Лиддская – Римская икона Богоматери и иконографический архетип Тихвинской иконы // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 31-37.
[3] Плюханова М. Б. Сказание о Лоретской иконе Богоматери // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 7-12; Кириллин В. М. Первоначальные редакции Сказания о Тихвинской Одигитрии // Книжные центры Древней Руси. ХI-ХVI вв. Разные аспекты исследования. СПб.: Наука, 1991. С. 206, 208, 210.
[4] Раппопорт П. А. Древнерусская архитектура. М.: Наука, 1970. С. 80-84; Седов В. В. Успенский собор Тихвинского монастыря – реликварий чудотворной иконы: особенности архитектурного типа // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 41.
[5] Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский / Подгот. текстов и исслед. Н. В. Рамазановой. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. (Серия: Святые и святыни Русской земли). С. 233-248.
[6] Кириллин В. М. Первоначальные редакции Сказания о Тихвинской Одигитрии. С. 201-202; Дмитриева Р. П. Сказание о иконе Богоматери Тихвинской // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина ХIV – XVI в). Часть 2. Л-Я. Л.: Наука, 1989. С. 366.
[7] Кириллин В. М. Первоначальные редакции Сказания о Тихвинской Одигитрии. С. 204; Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. Факсимильное издание. СПб.: Русская симфония, РНБ, 2004. Л. 43 об.; Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской / Предисл., пер., комм. Е. В. Крушельницкой. СПб.: Русская симфония, 2004. С. 47.
[8] Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. С. 49-52, 59-63.
[9] Полное собрание русских летописей. Т. 8. Летопись по Воскресенскому списку. – М.: Языки русской культуры, 2001. С. 48; Левина С. А. Летопись Воскресенская // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина ХIV – XVI в). Часть 2. Л-Я. С. 40; Щенникова Л. А. Почитание чудотворных икон Богоматери «Владимирской» и «Тихвинской» в Москве в ХVI веке // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 62.
[10] Корецкий В. И. Опричнина // Советская историческая энциклопедия. Т. С.
[11] Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. С. 64-94.
[12] Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. С. 102-103; Стерлигова И. А. Драгоценный убор Тихвинской иконы Богоматери // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 42-44.
[13] Колесникова А. А. Об истории реставрации чудотворной иконы Богоматери Тихвинской // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 25-28.
[14] Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. Духовные течения ХVII века. М.: Церковь, 1995. С.30-58, 156-170; Крамер А. В. Причины, начало и последствия раскола русской церкви в середине XVII века. СПб.: Роза мира, 2005. С. 11-13, 17.
[15] ПВЛ под 6374 годом. Повесть временных лет / Подг. текста, перев., статьи и комм. Д. С. Лихачева. Под ред. В. П. Андриановой-Перетц. Изд. 2-е, исправ. и доп. СПб.: Наука, 1999. С. 13.
[16] Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. С. 54-58.
[17] Книга об иконе Богоматери Одигитрии Тихвинской. Л. 182 об. С. 142: «Диавол же, изначала не желавший добра человеческому роду, видя распространение христианской веры и разорение скверных своих капищ, сильно сетуя, всюду рыскал, простирая злокозненные свои сети, нанося великую беду и скорбь правоверным».
[18] Мальцев Н. В. Мастер резного киота иконы Тихвинской Богоматери Петр (Павел) Ремезов // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 44-45.
[19] Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга. Энциклопедия христианских храмов. Изд. 3-е, исправ. и доп. СПб.: Лики России, Спас, 2010. С. 84-86; Макарова Е. Ю. Почитание иконы «Богоматерь Тихвинская» в Ярославле // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 80; Катсон Н. Л. Почитание Тихвинской иконы Божией Матери в Санкт-Петербургской епархии // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 94.
[20] См. Бередников Я. И. Историко-статистическое описание первоклассного Тихвинского Богородицкого Большого мужского монастыря, состоящего в Новгородской епархии в городе Тихвине. Тихвин, 1859; Катсон Н. Л. Почитание Тихвинской иконы Божией Матери в Санкт-Петербургской епархии // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 95-96.
[21] Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга. С. 23, 350-352.
[22] Варакин Е. П. Путь чудотворной иконы Тихвинской Богоматери в середине ХХ века // Чудотворная исконна Тихвинской Богоматери. С. 30-31.
