Интервью с заведующим аспирантурой, кандидатом богословия, кандидатом исторических наук священником Константином Костроминым.
— Отец Константин, совсем недавно Вы были назначены заведующим аспирантурой, решение об открытии которой было принято 10 июня 2011 года на заседании Ученого совета Санкт-Петербургской православной духовной академии. Чем, по Вашему мнению, вызвана необходимость открытия аспирантуры?
— В результате последней реформы образования, как в государственной системе образования, так и в Русской Православной Церкви, изменились стандарты организации учебного процесса. Семинария стала бакалавриатом, академия – магистратурой, но не оказалось структуры, которая занималась бы подготовкой научных кадров и занималась бы защитой диссертаций на соискание ученых степеней. Чтобы заполнить этот пробел, и была создана аспирантура.
Дело в том, что после распада Советского Союза и падения железного занавеса отечественная система образования, основанная на классической немецкой традиции, оказалась вынуждена искать пути согласования с теми образовательными стандартами, которые сложились в Западной Европе после т.н. Студенческой революции конца 1960-х – первой половины 70-х годов и окончательно оформились в виде т.н. Болонского соглашения к концу 1990-х. Следует отметить, что бывшим странам Варшавского договора ради достижения компромисса с западноевропейскими нормами пришлось пожертвовать своими сложившимися школами и вступить на путь реформирования учебного процесса по образцу Болонской системы.
Русское духовное образование в советское время и, по инерции, в постперестроечное время не было похоже ни на дореволюционное, ни на светское. Церковь, получив в постсоветской России свободу действия, стала предпринимать усилия, чтобы духовное образование оказалось совместимым с государственным и получило равные с ним права. Активное включение России в Болонский процесс поставило духовные школы перед необходимостью начать реформирование в том же направлении.
— Как Вы полагаете, насколько актуально открытие аспирантуры, учитывая, что при переходе на Болонскую образовательную модель, предполагающую трехуровневую систему «бакалавр-магистр-доктор», кандидатская степень вообще исчезнет?
— Прежде всего, хочу отметить, что пока речь не идет об отказе от кандидатской степени. Местные традиции системы образования, пожертвовать которыми предлагает Болонский процесс, часто являются национальным достоянием. По этой причине Болонская система с трудом приживается, например, в Великобритании, где противостояние реформе значительно сильнее, чем в России. Соединенные штаты Америки вообще не присоединились к реформе. То же самое можно сказать и о духовном образовании в странах Восточной Европы, где также процесс реформирования идет весьма неравномерно. Наличие кандидатской степени позволяет держать высокую планку докторской степени, поэтому отказ от нее вряд ли оправдан.
В любом случае, как бы ни называлась структура, готовящая научные кадры, будь то аспирантура или докторантура, адъюнктура или ординатура, она совершенно необходима именно как высшая ступень духовного образования.
— Как скоро, по Вашему прогнозу, произойдет признание государством присуждаемых в Церкви ученых степеней? Какие трудности и перспективы связаны с этим процессом?
— Трудно называть сроки. Система образования и науки в нашей стране сохраняет былую монолитность, и новым специальностям попасть в ее ряды трудно. Атеизм очень силен в научных кругах, это я могу свидетельствовать по собственному опыту обучения в Санкт-Петербургском государственном университете, и силен даже не вследствие советского воспитания, а из-за распространенных в интеллигентской среде протестных настроений.
Доказать, что совокупность церковных дисциплин обладает законченной научной ценностью – в этом, на мой взгляд, главная трудность. Перспектива же заключается, как мне кажется, в том, что преобразование духовного образования необходимо приведет к повышению уровня выпускников, и не замечать их станет (да и уже становится!) для академической науки все более трудно.
— Какие первоочередные задачи необходимо решить для эффективного функционирования аспирантуры СПбПДА?
— Прежде всего, необходимо подготовить нормативную базу для работы аспирантуры. Нужно определить: чем и как мы занимаемся, кого приглашаем учиться и защищать диссертации, какие требования мы предъявляем. Требуется составить учебные программы, и хотя это довольно трудно и потребует много времени, начать нужно уже сейчас.
Вообще, я бы сравнил аспирантуру с открывающимся храмом. Что нужно, чтобы храм зажил? Нужно, чтобы в храме, в каком бы он ни был состоянии, началась регулярная молитва. Тогда начнут подтягиваться люди. Доверие к храму в их глазах вырастет, если они увидят, что священник трудится и молится, несмотря ни на что. Так и нам, важнее всего – начать работу, открыть прием, провести первые лекции, и тогда дело пойдет.
Понятно, что такой сложный организм, каким должна стать аспирантура, не родится в одночасье. По благословению владыки Амвросия кандидатские диссертации, темы которых были утверждены Ученым советом академии до появления аспирантуры, можно будет защитить по старой схеме в течение ближайших двух лет.
— В чем принципиальная разница между открываемыми заочной аспирантурой и соискательством ученой степени кандидата наук?
— Аспирантура – это не только возможность защитить диссертацию, но и получить дополнительное образование. По результатам обучения в аспирантуре, даже если диссертация не защищена, можно будет получить документ об окончании аспирантуры. Соискательство же – возможность для тех, кому трудно совмещать учебу и написание диссертации, защитить свой научный труд на соискание ученой степени кандидата богословия.
— Отец Константин, благодарю Вас за оказанную любезность ответить на наши вопросы. Желаем Вам помощи Божией в Вашем непростом послушании!
Беседовал Дионисий Адамия
