Что означают многозначительные слова и действия Спасителя? Как заключается Новый Завет с Богом? В чем виноват Иуда Искариотский, если предательство Сына Человеческого было предначертано? В чем виноват Иуда Искариотский, если предательство Сына Человеческого было предначертано? Обо всем этом рассказывает известный исследователь и переводчик Священного Писания, один из выдающихся преподавателей СПбДА, кандидат богословия, профессор архимандрит Ианнуарий (Ивлиев).
И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним, и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием. И, взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие.
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается. И вот, рука предающего Меня со Мною за столом; впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается. И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает (Лк 22:14-23).
Древнейшее письменное предание о Тайной Вечере мы находим в Первом послании к Коринфянам святого апостола Павла (1Кор 11:23-26). Кроме того об этом важном событии, во время которого Иисус Христос произнес Своё завещание, сообщают все четыре евангелиста (Мф 26:20-29; Мк 14:17-25; Ин 14-17), каждый несколько иначе, нежели другие, по-своему. Поэтому точно восстановить, как именно проходила Тайная Вечеря, мы не можем. Разность в преданиях вполне объяснима. Ведь именно потому, что последняя встреча Иисуса с учениками для первых христиан имела большое значение, о ней невозможно было рассказывать без внутреннего соучастия, что и отразилось на внешних расхождениях в свидетельствах. Это происходило естественным образом, потому что христиане о последней трапезе Иисуса Христа постоянно вспоминали на своих еженедельных евхаристических собраниях. Но обычаи проведения этих праздничных богослужений были несколько различными в разных христианских церквах. Разные общины акцентировали свое внимание на разных моментах Тайной Вечери.
Мы знаем, что в Евангелиях не уделяется большого внимания бытовым подробностям жизни Иисуса Христа и Его апостолов. Высвечивая из обыденности лишь самое существенное, как это делают иконы, тем отличаясь от портретов и фотографий, Евангелия сообщают нам только то, что вечно и непреходяще. Поэтому и описание Тайной Вечери у евангелистов скромно и кратко. Но, тем не менее, чтобы лучше понимать, что произошло за Тайной Вечерей, разберемся в том, как происходило в те времена иудейское пасхальное застолье. Все происходило в таком порядке:
1. Сначала пили чашу Киддуш. Киддуш значит освящение, посвящение. Это выделяло пасхальную трапезу из обычных трапез. Глава семьи брал чашу, благословлял ее, и все из нее пили.
2. После этого следовало первое омовение рук.
3. Затем брали ветку петрушки или лист салата, опускали в чашу с соленой водой и ели. Салат символизировал иссоп, которым в Египте мазали кровью косяки дверей, а соленая вода, как мы уже упоминали прежде, символизировала слезы, пролитые в Египте, и воды Чермного моря, через которые безопасно прошел Израиль.
4. Далее шло преломление хлеба. При преломлении хлеба произносились два благословения: «Благословлен Господь, Бог наш, Царь вселенной, производящий все из земли» и «Благословлен Отец наш небесный, дающий нам хлеб насущный днесь». На столе лежали три пресных хлеба. Брали средний, преломляли его и съедали лишь небольшую часть его. Это должно было напомнить иудеям о горьком хлебе, который они ели в Египте, а преломляли хлеб в память о том, что рабы никогда не могли съесть целый каравай хлеба, а лишь краюшку. После преломления хлеба отец семейства, то есть хозяин дома, говорил: «Это горький хлеб, который праотцы наши ели в земле египетской. Пусть каждый, кто голоден, приходит и ест. Пусть нуждающиеся приходят и проводят с нами Пасху». (Сегодня при праздновании в иных землях и странах иудеи добавляют к этой молитве знаменитые слова: «Ныне мы проводим его здесь, а в будущем году – в земле Израиля. Ныне мы рабы, в будущем году – свободные».)
5. Затем следовал пересказ истории избавления из Египта. Этот пересказ называется Хаггада. Младший из присутствующих должен был спросить, почему этот день так отличается от других и для чего все это делается, после чего глава семьи должен был кратко пересказать историю Израиля вплоть до избавления из Египетского рабства, в память чего и праздновалась Пасха.
6. Затем пели так называемые Аллилуйные псалмы 112 и 113. Псалмы 112-117 всегда называлисьХаллелы – песни восхваления Бога, потому что они начинаются возгласом «Аллилуия!», то есть«Слава Тебе, Боже!» Эти псалмы в православном богослужении поются за праздничным Полиелеем:
«Аллилуия.
Хвалите имя Господне, хвалите рабы Господа.
Да будет имя Господне благословенно отныне и вовек.
От восхода солнца до запада славно имя Господне».
7. После этого выпивали вторую чашу вина. Она называлась чашей Хаггада, то есть чашей объяснения или провозглашения.
8. Все присутствующие второй раз омывали руки и готовились к трапезе.
9. Произносили благословение: «Благословлен Господь, Бог наш, Царь вселенной, рождающий все из земли. Благословлен Ты, о Боже, освятивший нас заповедями и позволивший нам есть опресноки». После этого участникам давались маленькие кусочки опресноков.
10. Между кусками опресноков клали горькие травы, обмакивая все это в мастику из яблок, фиников, гранатов и орехов. Это напоминало о рабстве и о кирпичах из глины, которые когда-то заставляли делать иудеев.
11. Теперь начиналась собственно трапеза. Агнец должен был быть съеден весь. А остатки нужно было уничтожить и не употреблять в обычной трапезе.
12. В третий раз омывали руки и съедали остатки опресноков.
14. Произносили благодарственную молитву с просьбой о пришествии Илии, вестника Мессии, после чего выпивали третью чашу вина, называвшуюся чашею благословения. Чашу эту благословляли следующими словами: «Благословен Бог наш, Царь вселенной, создавший плод вина».
15. Пели вторую часть псалмов Халлел – псалмы 113-117.
16. Выпивали четвертую чашу вина и пели псалом 135, известный как великий Халлел.
17. Возносились две короткие молитвы.
Так заканчивался праздник Пасхи. А теперь посмотрим, что же делал Иисус и что Он хотел запечатлеть в памяти Своих учеников. При этом будем следовать, естественно, повествованию евангелиста Луки, которое, как выше было сказано, заметно – хотя и не принципиально – отличается от сообщения других евангелистов.
В то время как у евангелистов Марка и Матфея сказано просто «Когда настал вечер», Лука пишет по-богословски более насыщенное и более торжественное «И когда настал час» (при этом слово «час» дается с определенным артиклем, чтобы придать ему характер часа, предопределенного Богом). В это время Иисус, пожелавший разделить пасхальный ужин со Своими учениками, «возлег, и Апостолы с Ним».
Новый день начался приблизительно в шесть часов вечера и, когда наступил пасхальный вечер, Иисус возлег за трапезой со Своими двенадцатью учениками. Древний обряд изменился. Некогда Пасху ели стоя. Ведь в Книге Исход сказано: «Ешьте … так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте … с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх 12:11). Но тогда это было признаком спешки, знаком того, что они, иудеи, были рабами, бежавшими из рабства. В эпоху Иисуса Христа Пасху уже вкушали лёжа за столом – это было признаком свободного человека, имевшего свой дом и свою страну.
Напомню, что в те античные времена люди за обеденным столом не сидели, как мы, а лежали на тюфяках за низенькими столами. Так что иконы и картины, изображающие Тайную Вечерю (вспомним знаменитую фреску Леонардо да Винчи в Милане), – все они, как правило, не отвечают реалиям того времени.
Итак, Он возлег со Своими апостолами «и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием». Буквально «пока она не исполнится в Царствии Божием», то есть Иисус не будет принимать участие в совместной с Его учениками пасхальной трапезе до Его Второго пришествия («доколе Он придет» (1Кор 11:26), как сказано у апостола Павла).
Сначала протекало все, как это было обычно принято за трапезой. Сам Иисус, выступая в роли «хозяина дома», взял чашу вина, произнес над нею благодарственную молитву (евхаристию) и повелел апостолам отпить от нее, разделив ее между собою. При этом Он повторил слова, возвещающие Его смерть:«сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие».
Евангелист Лука опускает дальнейшие подробности трапезы, оставляя лишь самое для нас существенное, а именно слова Иисуса Христа, сказанные им при преломлении хлеба и слова, произнесенные Им над последней чашей вина. Эти слова принято называть «установительными словами», то есть словами, которые установили на будущее время совершение Таинства Святой Евхаристии.
Итак, Иисус взял в руки хлеб – и тут произошло нечто из ряда вон выходящее: в то время как по обычаю при преломлении и раздаче хлеба хозяин дома не произносил ничего кроме благословений, в этот раз Иисус, «взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается». И поскольку апостолы хорошо знали из Священного Писания, что под словом «тело» понимается весь человек в его цельности, они поняли, что Иисус, их Учитель и Господь, дарует им с этим хлебом Самого Себя. Иисус Своим пророческим жестом толкует хлеб как Его Тело, как Самого Себя, Который «за вас»приносится в искупительную, или заместительную жертву (e4же за вы2 дае1мо). Это «за вас отдаваемое» – намек на великий образ Раба Господня из пророчества Исаии: «Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; … душа Его принесет жертву умилостивления. … Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. … Он предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, … понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис 53:10-12).
Наверное, после удививших всех слов Иисуса Христа над преломляемым хлебом, трапеза пошла своим обычным чередом, – до того момента, когда Иисус вторично удивил Своих апостолов, произнеся после вечери необычные слова над чашей вина: «Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Сегодня для нас уже не представляется возможным уверенно говорить, какие точно слова произнес Иисус над чашей, так как Его слова дошли до нас в двух разных преданиях.
Одно предание объединяет апостола Павла и евангелиста Луку. Павел: «Сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1Кор 11:25). Лука: «Сия чаша – Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк 22:20).
Несколько иное предание изложено в Евангелиях от Марка и Матфея. Марк: «Сие есть Кровь Моя Завета, за многих изливаемая» (Мк 14:24). Матфей: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26:27-28).
Здесь следует заметить, что в привычном нам Синодальном переводе, равно как и в литургическом церковнославянском тексте, небольшие различия в преданиях сглажены, всё приведено как бы к общему знаменателю, всё «гармонизировано» (так это называется на научном языке). Однако, в любом случае, очевидно, что различия в преданиях несущественны и никак не влияют на смысл сказанного Иисусом Христом.
Слово Иисуса Христа над чашей вина указывает на заключение Нового Завета, то есть Нового Союза с Богом, намекая на другое великое пророчество, уже не Исаии, а Иеремии: «Вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили. … Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. … Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более» (Иер 31:31-34).
«Вот наступают дни…», – так начинается пророчество о Новом Завете. «Именно сейчас, – как бы говорит Иисус Христос, – наступают эти дни». Своей чашей вина Иисус Своим ученикам и последователям предложил участие в Новом Завете, о котором пророчествовал Иеремия. И когда Иисус говорит о том, что этот обещанный Богом Новый Завет будет основан на Его собственной Крови, то есть ценою Его собственной жизни, которую Он отдаст «за вас» («Новый Завет в Моей крови»), то вспоминается еще одно место из Священного Писания о Крови Завета. Речь идет о том, что и Ветхий Завет был заключен при пролитии крóви.
Когда на горе Синай Моисей заключил с Богом Завет, то есть Союз с 12-ью коленами Израиля, он «послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу. Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник; и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и сказали они: всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны. И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх 24:5-8).
И вот, как некогда Моисей заключил первый Завет Бога пролитием крови невинных животных за Израиль (а напомню, что кровь, согласно библейским представлениям – субстанция жизни), так ныне Иисус заключает Новый Завет Бога пролитием Своей Крови «за вас». В момент Тайной Вечери начало Нового Завета было, конечно, неприметным для мира, как малое горчичное зерно. Но Иисус в тот час был абсолютно уверен в том, что этот Новый Завет будет иметь великое завершение: «Я уже не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие».
«Сие творите в Мое воспоминание» – заповедует Иисус апостолам и всей Церкви повторение пасхальной трапезы как осуществление Его реального, хотя и таинственного присутствия с верующими. Эти евхаристические собрания будут не только напоминаниями об искупительной крестной смерти Господа Иисуса, но и реализацией постоянного празднования Пасхи, Исхода из царства греха и смерти в Царствие Божие, которое, как прежде говорил Иисус, «не придет приметным образом» (Лк 17:20), но будет глубоко переживаться самой преображенной жизнью христиан – в вере, надежде и любви. И так будет в таинстве, тайно – «доколе Он придет» явно.
Необычные и многозначительные действия и слова Иисуса Христа, произнесенные Им на Тайной Вечере, воздействовали на всю последующую жизнь христианской Церкви. Собственно, Иисус возвестил, что отныне Его видимое земное общение с Его учениками заканчивается. Его ожидают страдания и смерть. Видимое же общение с Ним будет возобновлено только при наступлении Царствия Божия. Это должно было вызвать вопрос: А что должнó и будет происходить в промежутке между расставанием сегодня и спасительным свершением в будущем? На этот вопрос и ответили слова о хлебе и о чаше. Они возвестили не только смысл того, чтó вскоре произойдет с Иисусом Христом, но и совершенно новую и небывалую форму общения с Ним Его учеников.
Важно правильно, в библейском духе понять распоряжение Иисуса Христа о повторении действий и слов Тайной Вечери «в воспоминание». «Воспоминание» на языке Писания – не просто память о том, что было в истории. «Воспоминание» – в оригинале «анамнесис» – это не просто мысленная оглядка назад, не просто воспоминание в нашем обычном смысле этого слова, но прежде всего действие, актуализация прошедшего в слове и в деле. Например, когда Писание нам говорит «помни день субботний», это вовсе не означает, что мы просто должны помнить о существовании такого дня недели, но распоряжение действовать в согласии с заповедью о субботнем дне, посвящая его Богу. Кроме того, слово «воспоминание»употреблялось в Библии как синоним «возвещения» и «исповедания», а часто и культовых действий. Например, псалом 110:4: «Памятными соделал Он чудеса Свои». Более буквальный перевод по-церковнославянски: «Память сотворил eсть чудес своих», то есть Бог установил культовые действия, которыми актуализируются Его спасительные действия в истории, например, праздник Пасхи, который считался «памятным днем»: «Да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во [все] роды ваши; как установление вечное празднуйте его» (Исх 12:14). Именно эти слова Книги Исход имел в виду Иисус Христос, когда сказал: «Сие творите в Мое воспоминание» – празднование Нового Исхода, Новой Пасхи. – И мы знаем, как Церковь распорядилась в реализации этой заповеди Христовой: праздновать Пасху не только единожды в год, в Светлый день Воскресения Христова, но и еженедельно в так называемый День Господень, который мы сегодня именуем «воскресеньем», а также в другие праздничные дни.
Как уже было сказано, слова Иисуса Христа, произнесенные Им на Тайной Вечере, – слова о хлебе и о чаше, – в богословии принято называть «установительными словами». Они произвели очень большое действие в истории Церкви и вызвали к жизни большое количество толкований и споров вокруг вопросов: как понимать, что «хлеб есть тело»? как понимать, что «вино есть кровь»? Однако все эти возникшие в Средние века вопросы и предположения философского, метафизического или даже физического характера, вопросы, которые до сих пор волнуют многих теоретиков-богословов, – тогда, на Тайной Вечере ни для Самого Иисуса Христа, ни для Его двенадцати апостолов не имели никакого смысла и значения. Участники Тайной Вечери мыслили библейскими образами и представлениями, а не философскими категориями средневековых богословов.
Сегодня нам остается еще обратить внимание на то, чтó сказал Христос после произнесения слов о хлебе и вине. А сказал Он следующее: «И вот, рука предающего Меня со Мною за столом; впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается. И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает».
Итак, Иисус знал о том, чтó Ему предстоит претерпеть – причем от одного из Его ближайших учеников. Любопытно, что остальные ученики, по-видимому, ничего такого не подозревали и пребывали в недоумении.
В нашем Евангелии на вопрос, кто же этот предатель, Иисус не дает прямого ответа. Апостолы «начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает». Иисус мог бы им ответить: «Кто предаст? Да один из вас!» И это было ясно без слов. И тот факт, что предатель конкретно не назван, имеет в Евангелии определенный смысл: оставлялась открытой возможность того, что в принципе предателем мог бы быть каждый из ближайшего окружения Иисуса. Иначе говоря – каждый из нас, каждый христианин. Евангельский текст Луки содержит важное предостережение: христиане даже в Иуде Искариоте встречают одну из их собственных возможностей – даже тогда, когда они это считают невозможным, как некогда апостолы: «не я ли? … не я ли?» (Мк 14:19). Как знать? – Берегись!
Идем далее. Как мы должны понимать следующие слова Иисуса: «Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым[1] Он предается»? Мы уже неоднократно встречались с библейским провозглашением «Горя» (в оригинале «Увы»). Не следует понимать это как вечное проклятие, или осуждение на вечную погибель. В Священном Писании возгласы «Горе!» встречаются, во-первых, в жалобах и сокрушенных плачах о покойниках, и, во-вторых, в серьезных предупреждениях об опасных последствиях наших злых или недостойных поступков. Вспомним все эти «горе вам книжники и фарисеи, лицемеры!» (Лк 11:44). – Нет, слова Иисуса Христа и не проклинают, и не осуждают Иуду Искариота на вечную погибель. Но при этом и не говорится, что такое дело пройдет без последствий. «Горе тому» – абсолютно серьезное предостережение. Что же касается вечной погибели, то никому не дано право предвосхищать решения Суда Божия. Поэтому, когда, например, мы читаем в великой поэме Данте об Иуде, погруженном в глубины Ада, мы должны воспринимать это как поэтическую вольность, отражающую наше понятное нравственное чувство отвращения к греху предательства. Но не забудем при этом и того, о чем мы уже сказали: стремления Евангелия предостеречь, что в той или иной мере предателем Христа может стать каждый из тех, кто именует себя Его учеником и последователем! Да не случится такового!
Еще один момент: иногда задается вопрос – как совместить слова «Сын Человеческий идет по предназначению», то есть слова о Божественном предназначении ареста через предательство, последующих страстей и самой смерти Иисуса Христа с провозглашением «горя» самому предателю Иуде? Ответ в том, что его предательство не может быть оправдано ничем, в том числе и Промыслом Божиим. Вспомним: враги Иисуса давно замышляли Его убийство. И когда Он «учил каждый день в храме, первосвященники, и книжники и старейшины народа искали погубить Его, и не находили, что бы сделать с Ним» (Лк 19:47-48). «Не находили»! Так что вполне могло статься так, что этот злой замысел первосвященников и книжников так и остался бы в данной ситуации неосуществленным, если бы в зловещую игру не вступил Иуда. Да, страдания и смерть Господа были по Промыслу Божию неизбежными. Однако не обязательно через Иуду Искариота! Для самого Иуды эта определенная Богом неизбежность не может быть извинением. Его предательство останется его поступком, фактом его биографии и его истории, и всякие попытки оправдать благим Промыслом Божиим человеческое зло – лукавая казуистика. Вспомним, что ответил апостол Павел тем, кто, лукаво ссылаясь на Предопределение Божие, спрашивал:«Не делать ли нам зло, чтобы вышло добро?». Он ответил: «Праведен суд на таковых!» (Рим 3:8).
[1] Точнее «через которого».
