— Владыка Серафим, насколько неожиданным было для вас назначение?

— По своему мировоззрению я провиденциалист, поэтому в принципе ничего не ожидаю и ничему не удивляюсь. Понимаю, что для современного молодого человека это звучит в известной степени архаично. Между тем я глубоко убежден, что всё в нашей жизни происходит по воле Божией, ибо, как сказал Господь Иисус Христос, «у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф 10, 30). Все события моего пастырского пути я скорее воспринимаю сквозь некую духовно-философскую призму, нежели эмоциональную. В этой связи назначение на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии осмысляется мною как ответственное задание перед Церковью и самим собой.

 — Как вас встретил Петербург?

— Великолепно! Все преподаватели, сотрудники и студенты, которые, несмотря на период летних каникул, находятся в стенах СПбДА, встретили меня тепло и радушно. Иначе быть и не может, тем более в подлинно христианской среде, когда люди идут друг навстречу другу с любовью и открытым сердцем. Кроме того, с некоторыми представителями академической корпорации я был ранее лично или опосредованно знаком. Многие из отсутствующих выразили искренние благопожелания в мой адрес посредством социальных сетей, за что я очень им благодарен. Думаю, что непосредственное знакомство с прочими членами академического братства будет также душевным и искренним. Очень трогательной стала встреча с прихожанами академического храма. Уже с самых первых совершенных мною богослужений между нами возникли добрые отношения, взаимная симпатия, желание общаться в совместной молитве, Таинстве Исповеди и повседневной жизни. Приятным было приветствие артистов Михайловского театра, которые молились вместе со мной за первой Литургией в домовом Успенском храме. Кстати сказать, я большой любитель классического оперного и балетного искусства и, когда выпадает возможность, стараюсь посещать спектакли.

 — Что вас связывает с Санкт-Петербургом?

— Этот город для меня был и остается довольно близким и понятным. Здесь в разное время учились, жили и работали мои предки и родственники. В царское время мои прадеды проходили обучение в школах военных кантонистов. В 1930-х годах один из моих дедов работал на Ленинградском заводе имени Молотова, откуда в 1939 году был призван в армию и направлен в Брестскую крепость, где затем, в начале войны, был взят в плен и погиб в концлагере. И до сих пор мои сродники продолжают жить в Петербурге. Самому мне неоднократно приходилось бывать здесь как по личным, так и по служебным поводам. Периоды пребывания были разными — и недолгими, и более продолжительными. За год моего служения в качестве председателя Синодального отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви по служебным делам я приезжал в Санкт-Петербург дважды — в июле и декабре 2017 года. Повестка была довольно насыщенной: совещание руководителей отделов по молодежной политике районных администраций Санкт-Петербурга и координаторов молодежной работы в благочиниях, конференция «Работа с молодежью — 2017», совещание руководителей епархиальных молодежных отделов Северо-Западного федерального округа.

 — Вы — выпускник МДА, преподавали в Смоленской семинарии. Приходилось ли близко общаться с преподавателями или выпускниками СПбДА? Есть ли, на ваш взгляд, какие-то особые черты у «петербургской школы»?

— Санкт-Петербургские духовные школы и их традиции очень дороги моему сердцу. В каком-то смысле я прикоснулся к ним с детства, поскольку находился в церковной среде, которую в большой степени составляли представители «петербургской школы». Прежде всего следует назвать нашего правящего архиерея — митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, ныне Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, период ректорства которого связан с расцветом Ленинградской духовной академии. Кроме того, многочисленные выпускники Духовных школ города на Неве с середины 1980-х составили ядро клира Смоленской епархии и костяк преподавательского состава вновь создаваемой Духовной семинарии.

Святейший Патриарх Кирилл, будучи правящим архиереем, возрождал семинарию по образцу Петербургских духовных школ, все первые учебные планы, программы, пособия и т.д. были взяты именно отсюда. Причем, по сути, это было восстановление традиции дореволюционного времени, поскольку тогда Смоленская духовная семинария входила в учебный округ Санкт-Петербургской духовной академии. Тесные связи между Смоленском и Петербургом давали студентам СДС, в том числе и мне, возможность учиться у интересных профессоров СПбДА, среди которых хотелось бы особенно отметить блаженной памяти архимандрита Ианнуария (Ивлиева), протоиереев Владимира Мустафина и Георгия Митрофанова, причем последний был научным руководителем моей семинарской дипломной работы.

Стоит сказать и о том, что на различных церковных торжествах и богословских конференциях в Смоленске довольно часто бывали представители СПбДА, её преподаватели и старые сотрудники, а также выпускники-архиереи, общение с которыми погружало в подлинно петербургскую атмосферу. Среди них — митрополит Новгородский и Старорусский Лев, протоиереи Николай Гундяев, Владимир Фёдоров, многолетняя заведующая канцелярией Академии Наталья Фёдоровна Устименко, Елена Михайловна Гундяева и уже почившие архиепископ Берлинский и Германский Феофан, сотрудница регентского отделения Нина Фёдоровна Павлючук и другие.

Говоря о чертах «петербургской школы», полагаю, каждый наверняка назовет свои особенности, однако я бы отметил такие характеристики, как гибкость, историческое преемство, рациональное свободолюбие, душевную открытость.

— Какие существуют недостатки у духовного образования в нашей стране? Каковы пути для их исправления?

— Полагаю, что крылатое выражение «нет предела совершенству» вполне приложимо и к сфере отечественного богословского образования. Не стал бы сейчас говорить непременно о недостатках: они всегда есть и будут в любой области нашей жизнедеятельности. Скажу о том, что один из основных векторов развития системы нашего богословского образования вижу в дальнейшем совершенствовании научной работы. С одной стороны, необходимо стимулировать студентов и преподавателей к научно-исследовательской деятельности. С другой, нужно постоянно поддерживать уровень работ — он должен соответствовать современным российским и европейским научным стандартам. Для этого следует уделять особое внимание непосредственному исследованию источников, изучению языков, взаимным научным коммуникациям и т.д. Конечную цель вижу в достижении нашими богословскими учебными заведениями таких показателей в образовательной и научно-исследовательской деятельности, какими они обладали в дореволюционный период. Безусловно, это довольно далекая перспектива, на достижение таких целей уйдет еще не один год, однако стремиться к этому — наш профессиональный долг.

 — Какое место в вашей жизни сейчас занимает наука? Удается ли выкраивать для нее время?

— Несмотря на то, что в последние четыре года мне в большей степени приходилось заниматься церковно-административной деятельностью, я старался не оставлять научную работу. В минувшем 2017 году мною была защищена докторская диссертация в Христианской теологической академии в Варшаве. Затем на её основе была издана монография «Пастырство священномученика Серафима (Остроумова), архиепископа Смоленского, в Польше и России». В ней представлен богословский и церковно-исторический анализ пастырского служения этого выдающегося иерарха, новомученика и исповедника Церкви Русской. Кроме того, стараюсь регулярно участвовать в конференциях, публиковать статьи, работать в архивах, хотя, конечно, хотелось бы уделять этому больше времени. Как раз этим летом сумел плодотворно поработать в Российском государственном архиве древних актов в Москве, где набрал интересный исторический материал для следующей монографии. Ее написанием я планирую заняться в ближайшее время. Моя научно-образовательная деятельность связана также и с работой в должности заведующего кафедрой теологии Российского государственного социального университета, где мне и мои коллегам приходится организовывать по-своему уникальную встречу светских ребят с православной теологической наукой.

— Считаете ли вы опыт, полученный в Синодальном отделе по делам молодежи, полезным для руководства учебным заведением, или это совершенно разные сферы деятельности?

— За время работы в должности председателя Синодального отдела мною получен опыт, который, безусловно, будет востребован и на посту ректора. В минувшем году мне удалось побывать во всех федеральных округах России, несколько раз посетить Белоруссию, принять участие в большом количестве молодежных встреч, конференций, съездов и форумов. В рамках этих мероприятий у меня была замечательная возможность поговорить с молодыми людьми не только с официальной трибуны, но большей частью в неформальной обстановке, за чаем или на природе, при этом и самому что-то им сказать, и выслушать их, ответить на вопросы. Никогда не забуду чудесную встречу с молодежью в Брестской епархии, которая оказалась самой продолжительной из всех — около четырех часов! Ребята без стеснения задавали самые разные вопросы, делились своим мнением относительно тех или иных проблем и событий, дискутировали и т.д. Это создало, на мой взгляд, уникальную атмосферу доверия и взаимопонимания. Разворачивая одну из карточек, на которых ребята писали мне вопросы, я с удивлением прочитал: «Владыка! Вы — классный!». Теперь храню эту карточку как один из самых ценных и дорогих для меня предметов. Всё это и многое другое, на мой взгляд, очень значимо для работы ректора. Важно уметь понимать студентов и разговаривать с ними на одном языке. При этом необходимо отдавать себе отчет, что перед тобой — будущие пастыри, которые через несколько лет приступят к служению и которым ты должен передать всё самое лучшее и позитивное, что у тебя есть.