«Опасный момент возникает, когда вымышленное смешивается с реальным. По сути, мистика отличается от фантастики именно этим – отсутствием четкой границы вымысла. В мистике правда и неправда всегда смешиваются». Писатель Дмитрий Емец – о том, что позволяет писателю жанр фэнтези и какие произведения «с христианским уклоном» в этом жанре можно прочитать.
Фэнтези – чемодан, куда можно запаковать что угодно
Дмитрий Емец
Каждый развлекательный литературный жанр имеет свои тайные законы. Бывают жанры-конструкторы. Это жанры, когда читатель еще книгу не открыл, а уже примерно представляет, что окажется под обложкой. Например, детектив. Книга едва куплена, а уже догадываешься, что кто-то совершит преступление, его будут расследовать (вариации сыщика от крутого супермена до рассеянной бабульки), думать не на тех, а в конце всё распутают. Или любовная проза. Он любит ее, она любит его. Тут появляется кто-то третий и все обрушилось. Страдания, сопли, вопли. Или боевик. Тут на каждой странице гарантированно будут трещать позвоночники и летать пули.Каждый развлекательный литературный жанр имеет свои тайные законы. Бывают жанры-конструкторы. Это жанры, когда читатель еще книгу не открыл, а уже примерно представляет, что окажется под обложкой. Например, детектив. Книга едва куплена, а уже догадываешься, что кто-то совершит преступление, его будут расследовать (вариации сыщика от крутого супермена до рассеянной бабульки), думать не на тех, а в конце всё распутают.
Для писателя это одновременно и большое облегчение, поскольку жанр все за тебя решает, но и мука, потому что ужасно скучно, когда сам наперед все знаешь, точно играешь какое-нибудь учебное упражнение на пианино.
Лишь один жанр из развлекательных стоит особняком – фэнтези. Фэнтези – жанр-чемодан, то есть такая универсальная форма, в которую можно запаковать все что угодно. Хочешь – любовную историю, хочешь – греческий миф в новом прочтении, хочешь – философский трактат или серьезный городской роман. Вообще все.
Писателю это дает полную свободу. Наконец-то можно разорвать тесные объятия жанра и выразить все, что тебе хочется, не стесняясь никакими границами.
Развлечение с прорывом в вечность
Жанр фэнтези начинался как трансформация мифа, сказки и легенды – истории о героях без страха и упрека, непрерывно совершающих подвиги и крушащих своими мечами все живое и неживое. Тут же мистика, тут же где-то Чаша Грааля и рыцари короля Артура.
Но очень скоро это направление стало почти тупиковым, читателям и писателям надоело. Казалось, всё, смерть, но тут произошло скрещение фэнтези с городским реалистическим романом и романтической повестью. И тут на уровне гибридизации случилось чудо. На стыке правды и неправды, вымысла и истины стали рождаться вещи исключительно яркие и интересные.
Развлекательный жанр стал жанром серьезным, может быть, самым серьезным из существующих, даже с прорывом в вечность. По сути, к жанру фэнтези можно отнести и Гоголя с «Вием», и Булгакова с «Мастером и Маргаритой», и Гофмана, и Маркеса, и Орлова с «Альтистом Даниловым».
В колдунах, магах и всем прочем, что временами попадает на страницы книг, нет ничего дурного. Нет ничего страшного и в том, что герои выпускают из колец искры, летают на пылесосах или ныряют на двушку на пеге.
Опасный момент возникает, когда вымышленное смешивается с реальным. По сути, мистика отличается от фантастики именно этим – отсутствием четкой границы вымысла. В мистике правда и неправда всегда смешиваются.
Мой же собственный внутренний рецепт такой, что христианское фэнтези – жанр хороший и полезный, если не заигрываешься и соблюдаешь определенные внутренние законы.
Главный же закон такой, что ты только подводишь к дверям храма, потому что если ты за них переступил, будет мистика, а мистика – это всегда подмес.
Фэнтези – жанр населенный. Есть сотни его вариаций самых разных. В этой статье-списке хотелось бы остановиться на православном – или, более точно, христианском – фэнтези, поскольку два основных родоначальника этого жанра Толкин и Клайв Льюис не были православными, а без их книг нашему списку не обойтись.
1. Клайв Льюис: добро с отсылкой к Библии
Обычно все сразу вспоминают книги Льюиса о Нарнии: «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Конь и его мальчик», «Принц Каспиан», «Покоритель зари», «Серебряное кресло», «Последняя битва». Играя в старом доме у дяди, дети находят платяной шкаф, залезают в него и через шкаф, как через портал, оказываются в чудесной стране Нарнии.
Книги замечательные, добрые. Примерно на 7-12 лет, мне кажется. Там много отсылок к Библии, к Ветхому Завету и к Новому. Но мне, как читателю взрослому, все же слишком проста «Нарния» и нравятся другие книги Льюиса: «Расторжение брака» и «Письма Баламута». Я знаю их буквально наизусть, и всем всегда советую. Особенно «Расторжение брака». Есть, кстати, прекрасная звуковая версия. Я с нее начинал, и она меня зацепила.
2. Джон Р.Р. Толкин: весомая книга
«Две крепости», «Возвращение короля» и другие «хоббитские» книжки. Хоббиты уничтожают Кольцо Власти в огне Роковой горы в Мордоре, и другие приключения. Книга замечательная и христианская. Причем лучше иметь ее одним кирпичом, в котором около полутора тысяч страниц. Очень весомая книга во всех отношениях. Просто начинаешь себя уважать, когда ее внимательно прочитаешь.
Многие теперешние священники начинали свой путь с Толкина. Во всяком случае, я встречал нескольких, которые об этом рассказывали.
3. Юлия Вознесенская: хорошие книги для девочек
Без Юлии Вознесенской наш список никак не обойдется. Мне запомнились книги «Мои посмертные приключения», «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами», «Паломничество Ланселота». Это романы-антиутопии, которые производят сильное впечатление. Почти такое же сильное, как «Мечеть парижской Богоматери» Чудиновой.
Кроме того, у Юлии Вознесенской есть серия книг о Юлианне «Юлианна, или Игра в киднеппинг», «Юлианна, или Опасные игры», «Юлианна, или Игра в дочки-матери». У меня они вызывают, правда, не совсем однозначное чувство. Я бы определил их как хорошие книги для девочек в возрасте 8-11 лет. У нас они есть, мы их докупаем, дарим, и они занимают заметное место на детских полках. Но ключевые слова: «девочки» и «8-11».
4. Рэй Брэдбери, «451 градус по Фаренгейту»: тайный заряд и боль
Герой книги работает пожарным. А что делают пожарные? Правильно, сжигают книги, поскольку в книгах есть вредные мысли, а мыслящий человек опасен всякой государственной системе. Это тоже частично фэнтези, частично роман-антиутопия. В книге есть какой-то тайный заряд, мысль, боль. Она запоминается сразу и надолго. Сейчас же, когда человечество попало в необоримый плен к смартфону и планшету, книга просто пророческая. Кстати, 451 °F – температура воспламенения бумаги.
5. Александр Торик, «Димон»: хороший воцерковляющий эффект
У Александра Торика еще есть «Флавиан» и его продолжения, очень полезные книги для воцерковления взрослых людей, очень неназойливо знакомящие со всеми основными церковными понятиями, но мне больше нравится «Димон». Я несколько книг в свое время разным знакомым раздарил. С одной стороны, «Димон» написан как бы вообще мимо стандартов литературы, но это и придает ему особую силу. Тебя захватывает сюжет. У книги очень хороший воцерковляющий эффект, особенно если она попадет к мальчику лет 13-14-15, не слишком много читающему.
Сюжет прост. 17-летний подросток, прыщавый, неудачливый, нелепый, отправляется в ад и проходит мытарства, чтобы спасти свою одноклассницу, девицу довольно легкомысленную. Во всяком случае настолько, что она в 17 лет уже в аду. Но заканчивается все славно – свадьбой.
6. Дмитрий Емец, «ШНыр»: меньше нравоучений
«Лев, пегас и кентавр», «У входа нет выхода», «Мост в чужую мечту», «Стрекоза второго шанса», «Муравьиный лабиринт», «Череп со стрелой», «Глоток огня», «Седло для дракона».
«Шныр» – это мой самый новый проект, новее только серия «Моя большая семья»: «Бунт пупсиков», «День карапузов», «Таинственный Ктототам». Вот это, наверное, уже в чистом виде православное фэнтези, во всяком случае, так я его задумывал.
ШНыр – это не имя, не фамилия, не прозвище. ШНыр – это здание, в котором собираются шныры и которое можно найти на карте ближнего Подмосковья. Внешне это самое обычное панельное здание, похожее сверху на букву Н. Каждые сто лет его сносят и строят новое, чтобы не привлекать внимания.
Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение. Если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит, дело тут не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. Тому, кто хоть раз предал законы ШНыра, вернуться назад нельзя.
Если резиденция мрака находится в Москве, но ШНыр уже в Подмосковье. Им отдельная база нужна, тоже там географически все продумано. За основу поселка, который там рядом и называется Копытово, я взял Колюбакино, которое я хорошо знаю.
Концепция сериала такая. Есть три мира. Наш мир, мертвый мир – болото, и истинный вечный мир, где не существует смерти – двушка. Двушка – мир, только еще приготовленный для людей и пока незаселенный. На двушку можно проникнуть единственным образом – с помощью пега – крылатого коня, который пронесет шныра через мертвый мир.
Шныром не рождаются. Никакие сверхъестественные дарования или родство с волшебником для этого не нужны. Выбирают шныров золотые пчелы, единственный в мире улей которых находится в ШНыре. Никто, даже сами шныры, не знают, кого пчела выберет в следующий раз и, главное, почему. Случайно раздавить или убить золотую пчелу нельзя, но ее можно предать. В этом случае она умирает.
И тоже, как и «Мефодий», внешне «ШНыр» абсолютно не нравоучителен. Меня, наверное, в свое время перекормили моралистической литературой и поэтому у меня на нее аллергия. Мне кажется, мораль и идея – это нечто такое, что лучше всего работает, пока это не высказываешь явно. В самих поступках, в трактовке ситуаций и т.д. Нравоучений же должно быть как можно меньше.
Будь всё иначе, достаточно было бы пятьдесят раз подряд написать что-нибудь абсолютно правильное, типа: «Дети, хорошо учитесь и будьте чудесными людьми!», чтобы все поголовно стали отличниками и соблюдали все заповеди. Однако мозг человека работает совсем не так. Если мне сказать пятьдесят раз подряд: «Будь хорошим человеком!», всякому автоматически захочется стать плохим, а возможно, и кинуть в нравоучителя табуретом.
Я это всегда стараюсь помнить, когда что-то пишу.
Дмитрий Емец
