Бог наделил человека даром свободы, но в то же время дал Свои заповеди, неисполнение которых ведет к вечной погибели. Нет ли в этом противоречия? Может ли христианин быть свободным в своих действиях и мыслях? Где грань между реализацией свободы и неисполнением воли Божией? Об этом рассуждает редактор нашей газеты игумен Нектарий (Морозов).

Заповеди и дар свободы

В сознании людей, большинство из которых — внешние по отношению к Церкви, прочно сложилось мнение, что христианство — это жесткая система запретов, правил, и свободе в жизни христианина нет места. Однако это не так. На самом деле, полноценная жизнь христианина возможна только в том случае, если христианин — человек свободный. Ведь самое важное, что у нас есть — это как раз дар свободы, который нам дал Господь и благодаря которому мы можем либо откликнуться на Его призыв ко спасению, либо этот призыв отвергнуть. И только тогда, когда этот свободный, ничем внешним не обусловленный выбор реализуется в жизни человека, ценным становится всё то, что он делает — все поступки, слова, волеизъявления.

Да, у нас есть церковный устав, который достаточно четко регламентирует происходящее в храме: когда что читается, поется, какие действия выполняет священнослужитель, когда нужно перекреститься, сделать поклон и так далее. Но все эти вещи носят второстепенный характер — они не определяют внутренней жизни человека, хотя и могут оказывать какое-то влияние.

Порой и люди, внутри Церкви находящиеся, тоже не совсем правильно понимают, что такое свобода, и склонны воспринимать свою христианскую жизнь в категориях «можно» и «нельзя». Но это совершенно неверно. Если ребенку мама и папа запрещают засовывать два пальца в розетку, но при этом на его вопрос о причине запрета отвечают: «Нельзя — и всё», то обязательно настанет день, когда дитя вставит два пальца в розетку. Ведь хочется знать, почему нельзя… Если родители — люди разумные, то они, безусловно, объяснят ребенку, почему к розетке без необходимости лучше не подходить, и сделают это простым и доступным образом. В этом случае маленький человек будет делать выбор осознанный, и если решится рискнуть, то он, по крайней мере, предупрежден о последствиях подобного риска. Если мы заглянем в начало человеческой истории, то увидим, что Господь не просто так запретил вкушать плоды с древа познания добра и зла — Он сказал, что последует за этим: смертью умрешь (Быт. 2, 17). Так что Адам и Ева не пребывали в неведении относительно того, что их ждет…

Применяя этот принцип ко всей нашей христианской жизни, мы должны руководствоваться категориями: «полезно» и «не полезно». Святые отцы делили вещи, явления и действия на три типа: нейтральные, полезные и вредные, причем нейтральное может стать как полезным, так и вредным. Вот если мы именно так расцениваем то, что нас в жизни окружает, тогда, наверное, мы можем правильно поступать. А делать что-то подобно обученной собаке, которая выполняет команды хозяина, не задумываясь, зачем это нужно, безусловно, означает унижать свое, Богом данное, человеческое достоинство.

Конечно, возможна такая мера духовной жизни, когда человек не ищет объяснений воли Божией и не задается вопросом о том, почему Господь хочет именно так — но это всегда основано на любви и на бесконечном доверии. Человек узнает, что так угодно Богу, а почему — его уже не интересует, потому что ради Господа он готов перенести все что угодно. Ясно, что с такого душевного расположения не может начинаться путь человека в Церкви и в христианской жизни.

Почему в Священном Писании сказано о том, что буква убивает, а дух животворит (2 Кор. 3, 6)? Вот именно по той причине, что были и в те времена, когда Спаситель ходил по земле и проповедовал Евангелие Царствия, были люди, которые старались неукоснительно соблюдать Закон и заповеди Божии, а это закончилось тем, что они распяли Того, Кто пришел их спасти. И сегодня мы порой видим в Церкви тех, кто очень решителен, суров, собран, все выполняет, но при этом не видит перед собой живых людей. Таких людей поработила буква — духа они не почувствовали, в том числе и духа Господня, присутствие которого в Церкви сказывается именно в свободе. Где Дух Господень, там свобода, — сказано в Писании (2 Кор. 3, 17).

Суть свободы в христианском понимании заключается, прежде всего, в возможности выбора — ничем не предопределенного и ничем не навязанного, когда человек в равной степени может сказать «да» и «нет». Выбора жизненного пути, выбора отношения к Богу, к людям, выбора в каждой конкретной ситуации, когда мы выбираем, согрешить или же сохранить верность Богу.

Воля Божия и свобода человеческая

Преподобный Максим Исповедник, когда ему задали вопрос о том, не упраздняет ли предопределение свободы человеческого выбора, ответил, что предопределение Божие основывается как раз на свободной воле человека. Каким образом? Господь предвидит действия человека, обусловленные его свободной волей, и на основании этого Он нечто предопределяет. То есть получается, что источником предопределения все равно становится человеческая воля.

Господь как заботливый родитель пытается оградить Свое чадо от каких-то падений невидимой оградой. Но эта аналогия возможна лишь отчасти, потому что она крайне несовершенна. Ни один родитель не обладает такой мерой знания о своем ребенка и о том, что для него хорошо и что плохо, какой обладает Господь. Степень этого всеведения нам не дано постичь. Еще раз подчеркиваю: Господь что-либо предопределяет в отношении человека не по Своему Божественному произволу — это решение рождается, собственно говоря, из сердца самого человека. Вот когда мы говорим, вслед за святыми отцами, что древо креста каждого из нас выросло на почве нашего собственного сердца, речь идет примерно о том же самом. Все то, с чем человек в жизни сталкивается, не извне в его жизнь приходит — но исходит из его сердца, и по тому, каково это сердце, устраивается вся его жизнь. Сказано в Псалтири: даст ти Господь по сердцу твоему, и весь совет твой исполнит (Пс. 19, 5).

Дело в том, что у Бога есть некий идеальный замысел о каждом человеке в отдельности и обо всем человечестве в целом, но человек может способствовать реализации этого замысла, а может и противиться. Собственно говоря, это и есть свобода. Воля Божия такова, чтобы все спаслись и пришли к познанию истины. Но большая часть людей не хочет приходить к познанию истины, не хочет спасаться — и таким образом замысел Божий о себе и волю Божию о себе отвергает; это и есть страшное проявление свободы.

Бывают ситуации, когда человек пытается реализовать свою свободу, то есть сделать что-то, даже понимая, что это противоречит воле Божией, но у него ничего не получается. И порой люди недоумевают: выходит, что человеческая свобода все-таки не абсолютна и Бог может ее ограничивать. Но ведь мы постоянно наблюдаем, что Господь далеко не всем людям препятствует в исполнении каких-то неблагих намерений. Мы можем видеть, как у одного человека сделать что-то противное воле Божией не получается, а другой человек делает то же самое, и у него все получается замечательно. Почему? Неужели Господь несправедлив, и одному Он попускает сделать что-то худое, а другому нет? Опять-таки все дело в сердце человека. Если Господь найдет в его сердце повод воспрепятствовать человеку в худом, то воспрепятствует. А если этого повода нет, то Он даст ему возможность идти туда, куда он хочет. Бывает ведь и иначе: Господь попускает сделать человеку благонамеренному что-то худое, чтобы тот увидел, каким он может быть без помощи и без благодати Божией. Тут всех ситуаций не перечислишь, но все они, повторюсь, исходят из нашего сердечного расположения.

Где любовь, там свобода

Соотношение воли Божией и человеческой свободы можно выразить одной фразой: «Где любовь, там свобода». Дело в том, что сама по себе любовь без свободы совершенно невозможна, потому что любовь — это чувство, которое не может быть вынужденным. Его нельзя купить, нельзя заставить испытывать, нельзя убедить испытывать. Это чувство — самое реальное проявление свободы в человеке. Все остальное человек может делать по необходимости — даже смиряться; хотя смирение — высочайшая добродетель. Но, тем не менее, очень гордый, тщеславный, жестокосердный человек в тяжелых условиях бытия может смириться под воздействием внешних факторов. А вот полюбить, будучи вынуждаемым какими-то обстоятельствами, невозможно. Это тайна человеческого сердца — и это тайна свободы.

В то же время любовь, являясь порождением свободы, делает человека еще более свободным. С одной стороны, мы, любя кого-то, радуемся радостями тех, кого любим, скорбим их скорбями, но с другой стороны, это чувство каким-то непостижимым, мистическим образом делает нас свободными, гораздо в меньшей степени зависящими от того, что обычно связывает человека на земле. Как это происходит, мне объяснить сложно. Это все-таки некое чудо, потому что человек, по-настоящему любящий, приобщается к единственному Источнику любви — к Богу, который как раз и дарует свободу. Ту свободу, которая носит совершенно не рациональный — а сверхрациональный характер.

Часть человеческой природы

Отказаться от своей свободы человек совсем не может, ведь способность быть свободным — это то, что человеку присуще как творению, а человеческая природа не может стать принципиально иной. Но человек может настолько привыкнуть быть рабом, что возможность реализации свободы, первоначально Богом дарованной, сведется к нулю. Это происходит, когда кто-то постоянно живет в плену страха: страха иудейского, страха перед своим начальством, перед окружающим миром, перед безденежьем — не важно. Причиной почти полной утраты свободы может стать и то, что напрямую не выглядит как страх, хотя по сути им и является. Например, если мы что-то делаем ради корысти, то значит, боимся потерять ценное для себя; если ради выгоды, значит, боимся оказаться в каком-то ущемленном, ущербном положении. И, безусловно, наши страсти в значительной степени умаляют свободу, потому что когда зависимый от страстей человек в момент того или иного выбора может оказаться неспособным этот выбор сделать, то он словно пленник идет за своими страстями туда, куда они его влекут. Но тем не менее, из этого состояния человек все-таки может выйти — для этого нужен пусть малейший навык борьбы со страстями. Порой Господь входит в жизнь даже самого безвольного человека каким-то неожиданным образом и потрясает все его существо, весь уклад его жизни — и дает ему ощутить воздух первозданной свободы. Однако кто-то захочет и сумеет этим воспользоваться, а кто-то нет — опять-таки все зависит от того, что есть в человеческом сердце…

Газета «Православная вера» № 10 (510)