В одной китайской притче рассказывается о человеке, который оставил родную страну и ушел в другую. Прожив там достаточно долго, он понял, что не может освоить новый язык и решил вернуться обратно. Но, вернувшись на родину, возвратившийся с удивлением обнаружил, что забыл свой родной язык…

Утрата традиций в русском народе в XX веке

Судьба русского народа в XX веке чем-то напоминает судьбу этого китайца из притчи. Оставив в начале столетия многовековые православные традиции, наш народ, ведомый «инженерами человеческих душ» и «конструкторами человеческих тел», стал жить в новой традиции, после разрушения которой многие попытались вернуться к оставленной ранее традиции православной. Но «традиция» («traditio») с латинского переводится как «передача», по-славянски — «предание». Поэтому, если какая-то традиция прерывается, то этот процесс необратим, что называется, «по определению».

Конечно же, для православного верующего остаются различные формы Священного Предания. Но традиция поведения в обыденной жизни — то, что называется «укладом жизни», — остается утерянной. Между тем, по слову преподобного Ефрема Сирина, «там настоит великое бедствие, где жительством не руководствуют законные правила»^[1].

И в этом смысле современный православный россиянин является значительно обделенным. Для человека, лишенного повседневной традиции, духовная жизнь представляет собой сугубую трудность, как «восхождение по песку для ног старика» (Сир. 25:22). Погруженный в окружающий хаос мировоззрений, представлений и традиций, современный христианин часто даже не представляет, каким образом выглядит человек, который воплощает в своей жизни церковные догматы и Евангельские заповеди.

Кто-то пытается устроить свою жизнь по книгам, но в результате достигает лишь частичных успехов. В любом случае, попытка устройства христианского быта в наши дни связана со значительными усилиями, имеющими незначительный эффект. Мы обречены на множество ошибок, провалов и падений — как человек, движущийся на ощупь в темноте по незнакомой местности.

По этой причине современному христианину приходится тратить свои и без того невеликие силы на вещи, о которых раньше человек даже не задумывался. Наши предки во всех социальных слоях — от крестьянина до царя — соблюдали достаточно жестко регламентированный уклад жизни, снимающий многие проблемы, которые современный человек часто не в состоянии разрешить даже с помощью специалистов по психологии, педагогике и множеству других наук.

Традиции русского крестьянства

Возьмем для примера крестьянскую семью. Во главе ее стояли «большак» и «большуха». Обыкновенно это были отец и мать большой семьи, но могли быть и старший брат с женой, овдовевший отец со старшей дочерью, могли быть и другие варианты. Общие обязанности были известны всем членам семьи. У мужчин, женщин, девушек, подростков был свой круг дел, которые они обязаны были выполнять. «В Вельском уезде Вологодской губернии, например, во время посева в поле работали мужчины. Старший сын пахал, отец сеял, подросток боронил. Замужние женщины в это время сажали овощи, а девицы ткали. После окончания сева яровых и до начала сенокоса мужики готовили поля под озимые культуры, а женщины и девушки ходили в лес за берестой — заготавливали на продажу. При этом у девушек вырученные деньги шли себе на обновки, а у женщин — на общие семейные надобности»^[2].

Большак руководил общим хозяйством, распределял работы на каждый день, был предстоятелем в семейной молитве, его слово было законом для всех. Большуха первенствовала среди женской части. За поведением в быту и посещением церковного богослужения в воскресные и праздничные дни следили не только взрослые члены семьи, но и община.

Когда большак и большуха по возрасту или болезни не могли справляться со своими обязанностями, то их место занимали старшие или наиболее способные к тому члены семьи. Уйдя на покой, бывшие большак и большуха пользовались любовью, уважением и заботой всех младших членов семьи. По традиции им полагалось наибольшее материальное обеспечение. Но при этом права на принятие решений в хозяйственных делах у них не оставалось, кроме права совещательного. Да и это право реализовывалось только в том случае, если за советом к ним обращался сам большак.

Встроенный в привычный с детства порядок жизни человек имел множество преимуществ по сравнению с современным, лишенным подобной среды, человеком. К началу взрослой жизни он обладал всеми необходимыми для жизни навыками, получал опыт положительного общения с окружающими людьми — старшими, равными и младшими. Он получал также знание основ своей веры, навыки религиозной жизни, молитвы частной и церковной.

В обществе, построенным таким образом, практически отсутствовала столь острая современная проблема конфликта поколений. Частные конфликты, конечно, были, но были и общепринятые действенные рычаги для их преодоления.

Человек «экзистенциальный»

Человеку традиционного общества не были свойственны состояния, ставшие нормой для современного «экзистенциального» человека, такие как одиночество, тревога, отчаяние, чувство заброшенности.

Лишенный традиции современный человек вынужден вырабатывать свой моральный кодекс, но, не имея для этого твердых оснований, необходимо проваливается в состояние внутреннего и внешнего конфликта. Конфликт этот со временем приобретает хронический характер, поскольку человек, лишенный внутренней опоры, не имеет средств для его разрешения. Здесь истоки множества болезней современного нетрадиционного общества, таких как развал семьи, распространение психических заболеваний, алкоголизм, наркомания и т.п.

Беда в том, что привычку жизни вне традиции, автономного, т.е. «самозаконного» существования в случае обращения к Богу современный человек приносит и в Церковь. И тогда, даже соединяясь с Телом Христовым, мы сохраняем свою привычку к атомарной, отделенной от других жизни, которую строим по собственным законам.

Конечно же, до определенной степени мы стараемся согласовать свои законы с законами церковными. Но нередко эти последние мы склонны растолковать таким образом, чтобы они не входили в противоречие с нашими привычными принципами жизни. А поскольку и в Церкви мы не одиноки в своей привычке к автономному существованию, то даже для самых нетрадиционных наших идей почти всегда можно найти поддержку и понимание не только среди мирян, но и среди духовенства.

О нашем уповании

Но даже в том случае, когда мы искренне стараемся привести свою волю в согласие с волей Божественной и с правилами церковными, мы сталкиваемся, как сказано выше, со многими трудностями по причине отсутствия традиционного жизненного уклада.

Так что же нам делать? Уклад разрушен, наставники оскудели. Неужели остается лишь сложить ручки и идти ко дну? Для христианина этот вопрос риторический. И пусть мы выброшены из традиции и в большинстве случаев лишены духовного руководства. Но у нас есть Церковь, у нас есть Бог. «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13:8). «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Мк. 10:27).

Мало того: чем труднее наши обстоятельства, тем большую помощь мы получаем от Бога. «Где умножается грех, там преизобилует благодать» (Рим. 5:20), «идеже бо хощет Бог, побеждается естества чин»^[3].

Как первым христианам, вышедшим из языческой среды, приходилось формировать новую традицию, основанную на христианской вере, так и современным христианам, пришедшим к истинной вере от самой пестрой смеси различных традиций, приходится становиться родоначальниками новой традиции, построенной на той же православной вере и помогающей выживать в новых непростых условиях.

А чтобы мы не впадали в уныние от трудности задачи, порой представляющейся невыполнимой, следует вспоминать пророчество преподобного Исхириона о последних временах: «Некогда святые отцы пророчески говорили о последнем роде. “Что мы сделали?” — говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: “Мы исполнили заповеди Божии”. Спросили его: “А что сделают те, которые будут после нас?” — “Они, — сказал Авва, — сделают вполовину против нас. Еще спросили его: “А что те, которые после них будут?” Авва Исхирион отвечал: “Люди века того ничего не сделают. Но к ним придет искушение. И те, кои в то время окажутся добрыми, будут выше нас и отцов наших”»^[4].