– Николай Николаевич, сегодня ваш юбилей, с какими открытиями вы подошли к нему – о себе, о людях, о мире?

– Если говорить о том, что я постепенно узнаю, над чем рассуждаю, то, конечно, мне как ученому хочется свести науку с пониманием Божественного начала. Это очень важно. Я постепенно к этому подхожу в своих рассуждениях. Даже когда читаю лекции о происхождении Вселенной, то подвожу людей к мысли о том, что именно современные представления физиков и астрономов о происхождении Вселенной гораздо ближе подводят нас к тому, что сказано в Ветхом Завете о сотворении мира.

Раньше говорили, что Вселенная вечна и бесконечна, и этим самым снимался вопрос о создании Вселенной, о ее происхождении. А теперь оказывается, был первичный взрыв, который произошел, как физики говорят, в одной определенной точке предыдущей вселенной, в которой не было ни пространства, ни времени.

– На этом все ученые-астрофизики сходятся сегодня?

– Об этом уже и в учебнике написано! То есть до момента первичного Взрыва, который произошел 13,7 миллиардов лет тому назад, не было ничего – такой была предыдущая вселенная, и в ее недрах, в определенной точке произошел взрыв.

Но если там не было ни пространства, ни времени, как эта точка образовалась? Кто «ткнул» в эту точку?

Хочется спросить, кто это так взял и ткнул пальчиком в эту точку? (смеется)

– Это сложно для понимания: не было пространства, но была точка… Но вообще понятие «взрыв» как-то всеми принимается: и теми, кто считает, что мир создан, и теми, кто это отрицает…

– Да, говорят, вселенная возникла в результате взрыва. Ну вот у вас ребенок родился, вы что скажете, он возник, что ли? Нет, вы его родили, правда? Ну вот. Поэтому и взрыв – это такое нехорошее название, потому что взрыв – это когда что-то уже есть и все разрушается, правильно? А здесь-то – вселенная возникла, она стала разлетаться, закрутилась всякими кругами, все галактики вращаются, все системы звездные вращаются. Сложнейшая система держит все это «на плаву», в безвоздушном пространстве, вращающейся, энергичной, летящей с комическими скоростями. Сколько тут энергии, сколько тут массы!

И еще физики рассчитали – это нельзя опускать – что в момент Взрыва в этой точке находилась вся масса современной вселенной. Как это? Дальше я не буду вам подробно рассказывать, как я все это объясняю, но вы представляете, как это близко к тому, что «в начале было Слово…».

Если мы понимаем, что вселенная сама по себе не могла образоваться, если она была создана, а не просто «возникла», «взорвалась», то этот глагол вызывает необходимость понятия Создателя. Она не могла просто возникнуть ни с того, ни с сего, какой-то был заложен план ее строения, развития, разлетания галактик, а на одной из планет – образования жизни: не просто образовался раскаленный шарик энергии, не просто ледяной шар, как Марс, Юпитер, а – планета живая, имеющая громадные запасы воды. Видите, как это все интересно! И это нас подводит к пониманию, что Создатель существует. А Кто это и что это – об этом можно рассуждать дальше.

– В 50-е годы ваш отец открыл вам, что ваш предок – святитель Филарет, митрополит Московский, и прошло около 40 лет, прежде чем вы стояли уже у раки мощей этого святого в день его прославления. Как удалось сохранить веру?

– С детства воспитывался в этом. Мне кажется, что надо держаться веры, которая существует в семье. Люди договорились, что каждая семья себе как бы выбирает религию, но не то что она выбирает каждый раз, когда кто-нибудь родится, нет. Но существует традиция, она передается, каждая традиция формируется в своем регионе, в своем социуме, и воинственное отношение одной конфессии к другой, конфликты между конфессиями – это, мне кажется, неестественно.

– Речь все-таки не о конфессиях, а о советском времени, когда любая вера, любая религиозность или конфессия была под запретом, об атеистическом времени…

– Но атеизм – это, в общем-то, тоже одна из вер! Мне кажется, это верование такое безжалостное, потому что ты остаешься один, без царя в голове, без Бога в душе.

Ощущение присутствия Всевышнего как-то укрепляет душу. А ум – работает над научными проблемами, и одно другому не мешает. Наоборот, помогает.

– Как вы относитесь к тому, что недавно в Москве была защищена диссертация по теологии и была присвоена научная степень по этой дисциплине?

– Это как-то прошло мимо меня, подробностей я не знаю. Теология – это буквально наука о Боге, это сфера человеческой жизни и должна, конечно, тоже изучаться. Она имеет право на существование, как и другие. Мне кажется, очень важно, что теологию ввели как одну из наук, по которой можно защищать работы.

– Менее серьезный вопрос: в компании каких животных вы хотели бы провести день рождения и почему?

– Дома я не держу питомцев, поскольку дома почти не бываю: например, только что месяц был в командировке – ездил по пустыням Австралии. Так что это неправильно, непорядочно – держать животных: они будут страдать без хозяина. Я их когда-то раздал, когда стал много ездить. Тем более за столько лет работы я изучил столько видов животных, что теперь мне нет нужды держать их еще и дома.

Я не заводил собак или кошек, а держал всяких ящериц, пауков, фаланг. Животные – они же почти как люди, с пониманием человека и всего, с характером. У французского биолога Реми Шовена есть такая книга, «Жизнь и нравы насекомых». Жизнь и нравы! Даже у насекомых есть нравы, есть разные характеры: среди них бывают стратеги, бывают «хорошисты», бывают те, кто перехватывает чужие успехи…

– Как вы когда-то сказали, «я ценю тех, кого не любят другие»? Почему? Это только животных касалось или людей тоже?

– Животных. С людьми, конечно, сложнее.

Хочется больше держать, обучать и защищать животных, которых другие не очень хотят защищать. Многие держат дома кошек, собачек, это привычно, но мало кто готов держать какого-нибудь скорпиона, паука, жабу или змею, многим это просто противно, многие говорят: «Фу, какая гадость!» А я таких заводил, смотрел, как они питаются, как живут. Они же тоже нужны природе и нам иногда нужны – например, из яда змей получают лекарства, и так далее.

– У вас очень насыщенная жизнь. А чем бы вы занялись, если бы выдался свободный день, месяц или даже свободный год?

– Я бы, наверное, сел за хорошую книгу.

Беседовала Валерия Михайлова