24 апреля (11 апреля ст. стиля) 2015 года исполнилось сто пять лет со дня рожденияархимандрита Иоанна (Крестьянкина) (1910–2006), одного из самых известных старцев нашего времени. Наши современники с любовью вспоминают о незабвенном старце.

Владимир Кабо: «Я встречал немало православных священников, но, кажется, ни в одном из них не проявлялась с такой полнотой и силой глубочайшая сущность христианства, выраженная в простых словах: “Бог есть любовь”. Любовь к Богу и к людям – вот что определяло всё его поведение, светилось в его глазах, вот о чем говорил он весь, летящий, устремлённый вперед…»

Благодать Божия зримо являлась во всяком его служении, будь то литургия или слово проповеди

Галина Волгунцева: «Первая встреча с отцом Иоанном произошла у меня в 1946 году… Его исповедь меня поразила: он как-то особенно, по-отечески, выслушивал каждого подходящего, что-то шептал и истово крестил склонённую голову. А исповедник не сразу отходил от аналоя. Растроганный, спешил высказать обогревшему его священнику недосказанное. У многих исповедников на глазах были слезы… Благодать Божия зримо являлась во всяком его служении, будь то литургия или слово проповеди, обращённое с любовью к Богу и к нам, грешным. Наши сердца откликались на его внимание и любовь. Был он в то время сильно истощен. В храме, где он проводил день, покормить его забывали, да и нечем было. Послевоенные трудности переживали все. Сам же отец Иоанн, получив зарплату, едва ли не всю раздавал. Зная его безотказность, у него не стеснялись просить – кто на ремонт, кто на лекарства».

Он молился с силой и энергией древних пророков. Такая молитва пронзает небеса и не может быть не услышанной

Протоиерей Сергий Правдолюбов: «9 июля 1978 года отец Иоанн был послан совершить литургию и отпевание умершего настоятеля храма. А я, тогда диакон, только что приехавший в монастырь, был направлен в помощь отцу Иоанну. Для меня участие в службе стало счастливым и единственным событием удивительного общения: послужить вот так вдвоем! Я почувствовал молитву как страшное таинство взаимодействия между Богом и человеком. Главное впечатление от служения предстоятеля – это его всепоглощающая молитва, отсутствие малейшего развлечения, могучая сила говорящего с Богом ума. Каждение не рукой, а всем своим существом. Отец архимандрит, поднимая кадило, будто сам не касался земли, он весь погружён в молитвенное священнодействие. Здесь было подлинное и непринуждённое воплощение молитвы, совершенное воплощение. Он молился с силой и энергией древних пророков. Слова обжигали. Такая молитва пронзает небеса и не может быть не услышанной. Так дерзновенно можно говорить с Богом, если ты Ему не чужой. Такая молитва творится и побеждает все недостатки и грехи».

Архимандрит Филарет (Кольцов): «Приду к отцу Иоанну возбуждённый, обрушу на старца свои неудовольствия и претензии к старшим. Духовник не помогает, послушники не слушаются. Отец Иоанн молчит, не перебивает. Выговорюсь и успокоюсь. А батюшка задаст несколько таких вопросов, что я начинаю понимать свою неправоту. И отец Иоанн итог подводит: “Видишь сам, вину-то в себе поискать надо, как найдёшь, так и обстоятельства изменятся”».

«Кто-то из батюшек может молиться, кто-то может проповедь красивую сказать – это все дары: дар служения, дар молитвы, дар слова. А здесь, в батюшке, было всё. И в беседе он не просто говорил красивые слова, а молился, чтобы Господь ему открывал и через него Свою Волю показывал. И Господь ему открывался и внушал, что сказать».

Игумен Николай (Парамонов): «Помню, как однажды на приёме я увидел у него атлетически сложенного парня и подумал: “Надо же, какой здоровяк!” А батюшка обнял его, гладил по головке, и я услышал, как он прошептал ему на ухо: “И все-таки ты больной”. Потом его мать мне рассказала, что её сын попал в автокатастрофу, после этого у него начались страшные головные боли, год назад они приехали к отцу Иоанну, он их помазал маслицем, помолился и головная боль на целый год отступила. И вот они опять приехали к батюшке с просьбой о молитве и верили, и надеялись на её силу».

«Отец Иоанн однажды спас меня от смерти. У меня был тяжёлая болезнь, температура за сорок, и она всё росла, врачи говорили: “Не знаем, что делать, антибиотики не помогают”. А я стал не только молиться, но и взывать к отцу Иоанну: “Батюшка, помоги!” И вот уснул, и вижу сон. Как будто я у себя дома, в деревне. Сижу на диванчике, а рядом отец Иоанн в полном облачении… “Батюшка мне так плохо, я, наверное, умру”. И тут он меня крепко обнял, поцеловал и сказал: “Деточка, не расстраивайся, ты будешь долго-долго жить”. Когда я проснулся, у меня была нормальная температура. И все врачи были поражены, как враз может закончиться тяжкое заболевание».

«Я несколько лет по благословению батюшки ездил в Печоры на послушание и понял, что монашеский образ жизни мне более подходит, чем семейный. Однажды я попал к батюшке вместе со строительной бригадой, которая отправлялась на восстановление Оптиной Пустыни. Батюшка их всех благословлял, помазывал маслицем, при этом внимательно в каждого вглядывался и говорил с властной любовью наставления. Передо мной стоял высокий парень, как потом оказалось, бригадир, благословляя его, батюшка сказал: “Благословляю тебя в строителя Оптиной Пустыни”. А потом батюшка подошел ко мне, я думал, что получу обычное благословение. Но батюшка очень долго в меня вглядывался, а потом сказал: “А тебя благословляю в священноархимандриты”. Я это воспринял, как шутку. Но потом понял, что это было благословение на монашество и настоятельство в монастыре».

Старец был великий православный педагог, “детоводитель ко Христу”

Учёный Евгений Андронов: «Я хочу поведать, как под руководством старца, благодаря его духовному опыту, святым молитвам и трудам человек меняется. Старец был, не побоюсь сказать, великий православный педагог, по словам апостола Павла, “детоводитель ко Христу”, полагающий за овцы своя не только время и силы, но и жизнь свою».

Митрополит Ростовской и Новочеркасский Меркурий: «Отец Иоанн обладал удивительным даром любви к людям. Даже тогда, когда он казался суровым и требовательным, заставляя чад своих задуматься о смысле происходящего в духовной жизни. Но стоило только человеку вспомнить о Боге, обратиться к Богу, начать трудиться, исправляя свои ошибки, батюшка менялся. Он весь становился светом, дающим возможность душе в греховных сумерках жизни не потерять правильного пути, он весь – теплота любви, своим обаянием и многолетним пастырским опытом взращивающий любую добрую поросль мысли, он – мудрый и терпеливый отец, ожидающий до последнего мгновения возвращения оступившегося чада».

Болгарский митрополит Ловчанский Гавриил (Динев): «Отец Иоанн принял нас с большой любовью, и я тогда же понял, что отец Иоанн не говорил ничего случайного, что он своим внутренним духовным взором видел тебя насквозь и говорил то, что для тебя необходимо и полезно. При прощании я попросил его молитв, чтобы в Болгарии меня оставили в скиту преподобной Параскевы, где я раньше жил. Отец Иоанн внимательно глянул на меня и вдруг произнёс: “Вы будете представителем Болгарской Православной Церкви в России”. Он повторил эти слова три раза и очень твёрдо. Не зная, как это может случиться, я всё же поверил его слову. Мне было очевидно, что старец изрек то, что повелел ему Господь. И, вопреки логике тогдашнего времени, я в тот же год получил от своего священноначалия назначение служить в России».

Архимандрит Афанасий (Культинов): «Однажды нападения на меня начались, другие помыслы: “Не спасёшься… Погибнешь…” – и всё такое прочее. Отец Иоанн подходит ко мне и говорит: “Сам спасёшься, и семья спасётся!” – прямо на помыслы ответил».

Наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарёв): «Для отца же Иоанна Иисусова молитва была неотъемлемой частью жизни ещё с заключения. То, что ему тогда была дарована умно-сердечная молитва, он проговорился только однажды, и то, видимо, по попущению Божию, чтобы эта тайна не ушла вместе с ним в мир иной, но осталась свидетельством для нас, что и в наше время дары Божии не оскудевают для ищущих спасения».

Художник Геннадий Усачёв, принявший монашеский постриг с именем Михаил, о проповедях старца: «Какие же это были проповеди! Люди впитывали его слова, как губки. У него такой дар: говорил простые вещи, а прямо в душу вкладывал. Это не проповедь, не гомилетика, это излияние Духа Святого через Слово… А чтение Евангелия! Это не чтение, это излияние благодати. Сейчас я это хорошо понимаю. Он имел особый дар быть проводником благодати Божией! Через него любовь Божия наполняла наши души. Бывает ли большее чудо на свете?»

Благочинный Псково-Печерского монастыря иеромонах Гавриил: «К рукоположению меня тоже батюшка готовил. Страшно было. Ведь я совсем молодой. В диаконы посвящали, мне было всего 20 лет, а священническая хиротония над 23-летним свершилась. Батюшка теплом обогрел меня, слышало моё сердце: “Не бойся, я понесу тебя на руках”. В эти моменты я впервые в жизни узнал, как слышит сердце, когда воспринимаются уже не слова, но вся глубина и широта чувств, с которой они произносятся. Любовь батюшки на всю жизнь проникла в душу, полагая начало памяти сердца, в которой первым поселился отец Иоанн (Крестьянкин)».

Митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси Павел (Пономарёв): «Собором старцев я был избран наместником монастыря. Дел в обители было много. Поэтому я часто нарушал покой старца, обращаясь к нему за советом. При этом я заметил, что отец Иоанн обладал особым качеством: он никогда не прерывал собеседника. При первой встрече меня это смутило. Я ему говорю, говорю, а он всё молчит и молчит. В сердце закопошилось беспокойство: может, он меня не слышит, не хочет слышать или считает, что я говорю не по делу. Но как только я высказал всё, что хотел, отец Иоанн начал отвечать с первого вопроса и до последнего. Он даже не нарушал их последовательности, как будто они были у него записаны. Позднее я много раз и при разных обстоятельствах видел эту особенность в отце Иоанне. Думаю, что это дар Божий – это память сердца, распространявшаяся и на большое, и на малое».

Человека, встреченного однажды, он помнил всю жизнь. Отец Иоанн именовал этот дар “памятью сердца”

Духовник Псково-Печерского монастыря архимандрит Таврион (Балов): «Удивительна, бездонна память старца. Человека, встреченного однажды, он помнил всю жизнь. Отец Иоанн именовал этот дар “памятью сердца”. Да, он принимал сердцем всякого человека. Но это была ещё и молитвенная память. Из молитвенной памяти и памяти сердца составился бесчисленный синодик отца Иоанна».

Архимандрит Мелхиседек (Артюхин) спросил однажды у старца, с кем советоваться в тяжёлых жизненных духовных ситуациях, когда нет возможности обратиться к старцу. И отец Иоанн ответил: «Советуйтесь с тремя: с вашим умом, с вашей душой и с вашей совестью. И вот когда они все будут согласны, тогда так и поступите, как они Вам подскажут. Конечно, перед этим благословясь у Господа».

Архимандрит Тихон (Шевкунов), наместник московского Сретенского монастыря: «Я увидел отца Иоанна осенью 1982 года, когда сразу после крещения приехал в Псково-Печерский монастырь. Тогда, кажется, он не произвёл на меня особого впечатления: очень добрый старичок, весьма крепкий (ему тогда было только 72 года), вечно куда-то спешащий, постоянно окружённый толпой паломников. Более аскетически, по-монашески выглядели другие насельники монастыря. Но прошло совсем немного времени, и я стал понимать, что этот старичок является тем, кого на Руси издревле именовали старцем, – редчайшим и драгоценнейшим явлением в Церкви… Отец Иоанн – один из очень немногих живших в наше время людей, которым Господь открывал Свою Божественную волю и о конкретных лицах, и о событиях, происходящих в Церкви и в мире».

«Отец Иоанн весь был одной поразительной и прекрасной тайной».

«Обычно все, кто вспоминает отца Иоанна, пишут, какой он был благостный, ласковый, добрый, любвеобильный. Да, несомненно, истинно, что человека, более умеющего выказать отеческую, христианскую любовь, я не встречал во всей своей жизни. Но нельзя не сказать и о том, что отец Иоанн, когда необходимо, бывал строг и умел находить слова обличения… никогда не боялся сказать правду невзирая на лица, и делал это в первую очередь для пользы своего собеседника, архиерей он был, мирянин или простой послушник. Эти твёрдость и духовная принципиальность были заложены в душу отца Иоанна ещё в раннем детстве, когда он общался с великими подвижниками и будущими новомучениками».

Страшно даже представить, что тот, перед кем открываются самые сокровенные мысли и поступки людей, будет другим, чем бесконечно милосердным к каждому

«Почему, за какие подвиги, за какие качества души Господь дарует подвижникам прозорливость, чудотворения, делает их Своими сотаинниками? Ведь страшно даже представить, что тот, перед кем открываются самые сокровенные мысли и поступки людей, будет другим, чем бесконечно милосердным к каждому без исключения человеку, что сердце его не будет исполнено той могущественной, таинственной и всепрощающей любви, которую принёс в наш мир распятый Сын Божий. И сердце старца было исполнено той самой Любовью…»

Преподобный Симеон (Желнин) о старце Иоанне (Крестьянкине): «Он земной ангел и небесный человек».

Подготовила Ольга Рожнёва

Православие.ru