Как известно, поводом к Великой схизме послужило разногласие между византийцами и латинянами относительно опресноков. Раскрытию одной из точек зрения на эту проблему – мнения византийского полемиста Иосифа Вриенния – посвящена данная статья.

Иосиф Вриенний[1] – византийский полемист, в основном антилатинский. Возможно, учитель Марка Евгеника. Родился около 1350 года, скорее всего, в Константинополе. В 1382 году Патриархом Нилом (1380–1388) был направлен на Крит, который находился в то время под венецианцами. Там он был представителем Вселенского Патриархата, так как венецианские власти запретили православным епископам там находиться. В 1406 г. патриарх Матфей I (1397–1410) отправил его на Кипр. В 1412 году он предстал перед Синодом с «исследованием об присоединении киприотов к православной Церкви»[2]. По крайней мере с 1417 года он оставался в Харсианитском монастыре[3]. В 1420–1421 годах он произнес во дворце и церкви святых апостолов цикл Слов «о Троице». Он участвовал в дискуссиях с латинянами по вопросу объединения Церквей. В начале 1431 г. он принял участие в Синоде, который император Иоанн VIII Палеолог собрал в дворце Палатиниани по поводу посольства к папе[4], – это последнее прижизненное упоминание о нем, которое мы имеем. Скончался он между 1431 г. и 1438 г., так как его, как образованного богослова и ритора, уже почившего, упоминали участники Ферраро-Флорентийского Собора[5].

Как известно, поводом к Великой схизме послужило разногласие относительно опресноков, а не отношение к идее папского примата и не к «Filioque». На то было много причин: политические, догматические и обрядовые. Также имело место недопонимание сторон в силу разных языков, когда мало кто из византийцев знал латынь, а латиняне не знали греческого языка. К началу XV века ситуация во многом изменилась. Проблема языка уже так остро не стояла, так как некоторые образованные византийцы уже были более знакомы с латынью, как например наш автор, а у латинян появились образованные учители, латинстующие греки, как, например, оппонент Вриенния – Максим Хрисоверг. А на первый план полемики вышел вопрос о «Filioque», вопроса папских притязаний касались меньше, вероятнее всего, из-за политических соображений, так как папа тогда был единственным авторитетом в Европе, которая должна была прийти на помощь гибнущей Византии[6]. Поэтому вопрос опресноков не обсуждался так остро, как в XI веке[7].

Для нашего автора «Filioque» является первостепенной причиной раскола, а вопросов обрядового, догматического и дисциплинарного характера – опресноки, пост в субботу, крещение в одно погружение и др.[8] – он хоть и касается, но уже не в таких масштабах.

Таким образом, данная статья посвящена раскрытию учения об опресноках у Иосифа Вриенния.

Темы опресноков Иосиф Вриенний касается в двух своих произведениях: «Диалексис первый Иосифа Вриенния об исхождении Святого Духа с латинофроном Максимом из чина проповедников»[9]и «Советнее Слово о соединении Церквей»[10].События, описанные в первом, происходили на Крите в г. Кандия около 1399/1400 г. Здесь Вриенний принимал участие в публичной дискуссии против известных латиномудрствующих греков: Максима Хрисоверга, Димитрия Скарона и некого Фоки. А текст второго произведения был прочитан на собрании духовенства и вельмож в синодике храма Христа Великой церкви, проходившего во главе с императором в 1419 г.[11] На данном собрании Вриеннию и было поручено изложить свое мнение относительно грядущего соединения церквей, переговоры о котором уже шли с папой Мартином V (1417–1431).

Хотя тема опресноков для Иосифа не была центральной, но, тем не менее, в своем «Советнем Слове»он говорит, что «много об этом предмете собрал»[12].И впервые этой темы он коснулся, когда на прениях по вопросу исхождения Святого Духа был спрошен: «один ли только вопрос об исхождении Святого Духа требует исправления, или вы различаетесь от нас и в другом чем-либо?»[13] И перечислив все, на его взгляд, остальные различия, он остановился более подробно на критике опресноков, в которой, ссылаясь на правила святых апостолов, Вселенских Соборов и отдельных авторитетных для обеих Церквей святых отцов, он обосновал православную позицию.

В целом в аргументации Иосифа Вриенния можно выделить три блока:

1.    Неприемлемость опресноков как иудейского обычая.

2.    Непрерывность практики служения на квасном хлебе.

3.    Символическое понимание состава квасного хлеба.

Остановимся на каждом пункте подробнее:

1.   а) Иосиф Вриенний ссылается на учение апостола Павла, касающееся старых иудейских обрядов, которые нас ни к чему не обязывают. Так, например, «если вы обрезываетесь, не будет вам пользы никакой от Христа»[14].

б) Правила святых апостолов и Вселенских Соборов про неприемлемость опресноков[15]. Например, «Более трех сот отцов, собравшись в Вифинской стране, постановили это»[16]. Подразумевается первый Вселенский Собор. И добавляет, что если Господь обещал быть посреди двух или трех, собравшихся во имя Его, то тем более Он находился на том Соборе. в) Слова свт. Иоанна Златоуста «Против Иудеев», главным образом Третье, где речь идет о ветхозаветных обрядах, в частности много об опресноках. А именно ссылается на его утверждение о том, что «Господь совершил Свою Пасху днем ранее, сохраняя свое заклание на пятницу, когда совершалась древняя пасха»[17]. А «Так как древняя пасха была образом будущей, а за образом надлежало следовать истине; то Христос, наперед показав тень, потом предложил и истину. А с появлением истины, тень уже скрывается и делается неуместною[18].

2.     а) Практики совершения Литургий, восходящие к ап. Иакову, свт. Василию Великому и свт. Иоанну Златоусту, которые завещали использовать квасной хлеб. «Брат Господень, божественный Иаков, рукоположенный им в епископа иерусалимского, Василий небоявленный и златословесный Иоанн, письменно изобразившие наш чин таинственнаго священнодействия указали совершать его на квасном хлебе, как научают и слова молитв последования и свидетельствует обращение с страшными тайнами, хотя для многих это остается неудобозримым»[19]. б) Непреложность предания о служении на квасном хлебе у многих народов того времени: «ромеев, мелхитов, сирийцев, эфиопов, аланов, авасгов, иверов, колхов, россов, готфов, даков, пеонов, мизийцев, тривалльцев и многих других народов»[20], хоть они и далеки от византийцев по месту, обычаям и языкам. Т. е. со времени их крещения установленная практика не изменялась.

в) Отсутствие споров касательно опресноков на протяжении тысячи лет, когда из Италии приезжали в Византию, и наоборот, то служили одну Литургию согласно древней практике, т.е. на опресноках, и это не вызывало недоразумений, т.к. не было расхождений. «На протяжении тысячи лет, когда мы все в хранении божественных догматов были единомысленны светила мира, приходившие в эту страну, где и теперь хранятся неизменными все обычаи церковные, и проживавшие тут целые годы и в праздничные дни необходимо сослужившие вместе, (…) собираясь, все совершали одно священнодействие. Потому никому из них и не приходилось говорить против квасного хлеба, так как все они посредством него совершали священное возношение, и во всех священнодействиях его принимали и употребляли»[21].

3.     а) Символический смысл. Поскольку «Царствие Небесное подобно закваске, а вернее, закваска – образ слова Божьего и называлось семенем, через это можно иметь животворящую силу, движущую и возрастающую, и по подобию рождающую». Поэтому очевидно, что тесто, лишенное закваски, также лишалось и этих свойств»[22].

б) Состав квасного хлеба нам говорит о том, что «через совершаемое здесь мы означаем совершенное человечество Спасителя нашего Иисуса Христа, и показываем, что Он – совершенный Бог и совершенный человек: мука – плоть, закваска – душа, соль – ум. И поэтому называем Тело Господне одаренным разумом и одушевленным. Да и пять чувств вкладываем (в понимание) священных просфор: зрение – мука, обоняние – закваска, слух – огонь, вкус – соль, а осязание – вода»[23].

Идентификация ссылок автора

В ходе перевода и поиска первоисточника по отсылке автора некоторые фразы и мысли найти не удалось, а точнее – их невозможно найти. Например, Иосиф Вриенний, опираясь на толкование Божественной Литургии свт. Василия Великого, приводит символическое объяснение состава квасного хлеба, где «мука – плоть, закваска – душа, соль – ум Господа»[24]. Очевидно, что такое символическое толкование состава квасного хлеба присуще писателям поздневизантийского периода, а именно периода после разделения Церквей. Подобные выражения мы находим либо у авторов после XI века, либо в подложных творениях более ранних отцов: например, в труде Афанасия Великого «Об опресноках»[25] и в труде Иоанна Дамаскина также «Об опресноках»[26].

Подобная ситуация и со ссылками на постановления апостолов и Соборов, несмотря на то, что латиняне принимали не все каноны[27]. Например, «так постановляет седьмой Вселенский Собор: “Если кто не кладет в просфору закваску и соль, и если кто приносит опресноки – да будет анафема”»[28]. Здесь надо заметить, что об отлучении от церковного общения за празднование вместе с иудеями говорится в 70-м апостольском правиле[29] и в 11-м правиле шестого Вселенского Собора,[30] то есть автор по каким-то причинам путает шестой и седьмой Соборы. Эти правила предписывают не праздновать вместе с иудеями. А уже в толковании Вальсамона[31] на эти правила это постановление используется против традиции опресноков латинян, которые вместе с еретиками подлежат отлучению[32]. Таким образом, можно сказать, что по крайней мере уже с XII века подобное понимание постановлений собора входит в традицию. Например, похожее выражение можно найти у поздневизантийского писателя XII века Михаила Глики[33]. И этот аргумент широко использовался не только в Византии, но уже и на Руси, например прп. Максимом Греком, который, также ссылаясь на Василия Великого, говорит: «Так учит божественный Кесарийский святитель, Василий Великий, исторгая с корнем зломышленную ересь Аполлинария Лаодикийского, и тех, которые не кладут в просфору соль и закваску, отлучать от Церкви…»[34].

Между тем, автор довольно точно цитирует Священное Писание и свт. Иоанна Златоуста. Эти цитаты легче идентифицировать. Можно предположить, что Вриенний цитирует данные тексты наизусть, поскольку, не придерживаясь точной передачи текста, изменяет местоимения на имена, и наоборот, вводные слова и пр.; взяв за основу третье Слово святителя «Против иудеев», он не передает текст дословно, а иногда, не искажая смысл, использует текст другого Слова[35]. Такая же ситуация и с Писанием: он виртуозно пользуется посланиями ап. Павла и берет необходимое, разрывая стих, вставляя цитату из других посланий и снова возвращаясь к прежнему стиху. Например, «Конец закона – Христос;[36] кто во Христе, тот новая тварь;[37] Вы, подчиненные закону – отпали от благодати;[38] древнее прошло, теперь все новое»[39]. Разумеется, имеются в виду опресноки.

Таким образом, можно сделать некоторые выводы, что писатель, хоть и заявил, что и «собрал многое по этому предмету», не углублялся в полемику по этому вопросу так, как это происходило в XI веке, когда свое богословское знание по этому вопросу намного ярче показывал прп. Никита Стифат в полемике против Гумберта. Иосиф Вриенний ограничился ссылками на авторитетов Церкви и на непреложность традиции. А его не всегда точные ссылки указывают на традиционные аргументы в полемике того времени либо просто на сложность обращения непосредственно к первоисточнику.