Если верить надписи на основании креста с распятием, установленном на набережной Ушуаи, то «Fin de terra» — конец земли — именно здесь, в административном центре территории Огненная Земля. Не знаю, как с «концом земли», однако самым южным городом планеты Ушуая точно является. Достаточно взглянуть на географическую карту.
Ушуаи начинает манить к себе еще в Буэнос-Айресе. Редко какая уважающая себя туристическая компания не преминет выставить на самое видное место в витрине панораму города в обрамлении искрящихся на солнце зубцов заснеженных вершин. Продуваемый всеми антарктическими ветрами воздух настолько чист, что это передает даже и профессионально сделанная, но все-таки фотография. Так и хочется подышать им вдосталь. Но как это сделать?
Ушуайя — город в аргентинской части Огненной Земли
Конечно, для толстосумов — будь они западные или наши «новые русские» — особых проблем с этим нет. Прилетают в Буэнос-Айрес и затем на круизных комфортабельных теплоходах плывут прямо до Огненной Земли. Да что там говорить, в летний туристический сезон у причалов Ушуаи всегда толпятся белоснежные лайнеры. В ожидании возвращения туристов, отправившихся на экскурсию по живописным местам Огненной Земли, идет дозаправка топливом, провиантом и всем прочим. А затем очередной «Титаник» — извините за черный юмор — берет курс на Антарктиду, к айсбергам.
Стоит все это безумных денег. Ведь только для того, чтобы из Ушуаи на туристической шаланде совершить недельную экскурсию к мысу Горн, нужно выложить 1200 долларов с носа. Так что простому постсоветскому труженику об этом лучше не мечтать.
Казалось бы, чего проще, добраться дешевым наземным транспортом — тем же автобусом — до самого южного на материке аргентинского города-порта Рио-Гальегос, а затем на пароме до острова Огненная Земля. Но вот незадача, паромы через Магелланов пролив курсируют только с чилийской стороны.
Ничего не остается, как лететь самолетом до Терра де Фуэго, что означает «Земля огней». Частная авиакомпания перебрасывает пассажиров в ближайший на острове город Рио-Гранде всего минут за сорок. В этом мероприятии, пожалуй, самое важное — успеть занять место у иллюминатора, чтобы иметь возможность полюбоваться Магеллановым проливом. Мне лично повезло: голубая гладь пролива как раз открылась в разрыве облаков.
Сам перелет настолько короток, что стюардесса даже не обносит клиентов карамельками. По сути едва взлетели — тут же сели. И вот уже таксист везет меня из аэропорта на автобусную стоянку. Разговорились с водителем, который поспешил сообщить, что его предки из «Руссо Бланка», то есть Белоруссии. Он с гордостью произносит те несколько слов, что застряли у него в памяти. Правда, все они оказались непечатными. У автовокзальчика он сдает меня почти как старого друга с рук на руки шоферу микроавтобуса, и через 5 минут мы отбываем в Ушуаю.
Архипелаг Огненная Земля расположен на самом юге
Три часа пролетают как одно мгновение. Горы, снежные вершины, озера в распадах. Отель на улице Бельграно — один из самых дешевых в городе. Двухэтажные нары в комнатах на 6 человек, общая кухня. А вот чай и кофе с сахаром, как говорят, — от пуза. Бесплатно! Узнав, что я странник из далекой России, хозяйка размещает меня в «персональном люксе» — в выгородке за фанерной стенкой. Наверное, потому что россияне бывали в этих местах еще в конце XIX — начале XX веков.
О некоторых из них здесь до сих пор помнят, других — забыть не могут. В ряду первых достойное место занимает ботаник Николай Михайлович Альбов, скончавшийся в 1897 году в городе Ла-Плате, близ Буэнос-Айреса. В свое время он пешком прошел по Огненной Земле от устья реки Оливайа до границы с Чили. Его перу принадлежит книга, озаглавленная «Заметки о флоре Огненной Земли».
Но бывали на Огненной Земле и российские «братки». Дело в том, что с 1884 по 1947 годы сюда ссылали особо опасных преступников. Считалось, что побег с острова — тем более из местной тюрьмы — практически невозможен.
Аргентина, известно, — страна эмигрантов. Однако эта гостеприимная земля, смею заметить, принимала не только честных тружеников, но и представителей различных политических и террористических организаций — бундовцев, большевиков, анархистов, эсеров, перебравшихся сюда после поражения революции 1905 года в России и нашедших в Аргентине благодатную почву для своей деятельности.
На Огненной Земле отбывал срок выходец из России анархист Симон Родовицкий, бросивший 1 мая 1909 года бомбу в комиссара полиции Буэнос-Айреса Рамона Фальконе. За убийство высокого полицейского чина Родовицкому полагалась смертная казнь, однако власти приняли во внимание его по сути юношеский возраст и высшую меру заменили пожизненным заключением на Огненной Земле. Но, видно, не зря у нас в свое время была весьма популярной песня «нам нет преград ни в море, ни на суше…» Бежал Родовицкий из сверхнадежной тюрьмы и скрылся в Чили. Правда, с помощью аргентинских анархистов.
А в 1910 году некий Иван Романов — 19 лет от роду — взорвал бомбу в столичном театре «Колон». Сразу же после этого террористического акта власти и приняли закон об общественном порядке и заодно драконовские меры против анархистов. Тогда же русские эмигранты оказались замешаны в делах, связанных со взрывом в церкви «Дель Кармен».
Активно действовали в Аргентине и большевики. Благодаря усилиям матросов с броненосца «Потемкин» в 1911 году была основана аргентинская группа содействия РСДРП, развернувшая агитацию среди российских рабочих-эмигрантов. Подобная деятельность «лиц российской национальности» вызвала недовольство в Буэнос-Айресе. «Русских перестали принимать на работу, стали раздаваться голоса протеста против допущения русских на аргентинскую территорию. Многих, совершенно невинных, арестовывали и выселяли из пределов республики», — писал корреспондент «Нового времени» из Буэнос-Айреса.
Но что примечательно, выходцы из России вне зависимости от своей национальной и религиозной принадлежности зачастую давали пример «тейповой» солидарности. К этому призывал, в частности, «Русский голос», писавший, что здесь, на чужбине, «мы должны стать одним целым, и тогда нас будут уважать и здесь, и в России».
Императорский посланник в Бразилии и Аргентине П. В. Максимов доносил в МИД, что во время беспорядков после убийства Фальконе в Буэнос-Айресе толпа манифестантов ворвалась в ресторан, где сидели евреи из России, а также «природные русские». При первых же ударах, посыпавшихся на евреев, русские мужики вскочили с возгласами «наших бьют!» и отразили нападение.
В Ушуае до сих пор сохранилось здание бывшей тюрьмы, рассчитанной на 800 заключенных. Закрытая в 1947 году, она перешла в распоряжение городских властей. Нынче здесь располагается Морской музей, где можно увидеть модели знаменитых парусников таких как «Бигль», а также копию норвежского «Фрама».
Однако пройдемся по улицам городка. В Буэнос-Айресе жаркое январское лето, а вот в Ушуае — не выше 15 градусов тепла. И постоянный «сквознячок» из близкой Антарктиды. На автобусных остановках небольшие прозрачные «загончики» для пассажиров, чтобы зимой — в июле! — можно было укрыться от метели.
Столица Огненной Земли — всего 5-6 улиц, тянущихся по склону горы вдоль пролива Бигл, на которых живут около 50 тысячи человек. Всего лет 15 назад здесь было чуть более 20 тысяч жителей, но уж больно быстро растет Ушуая. На шельфе Огненной Земли ведутся разработки нефти и газа. Развивается электронная и текстильная промышленности. Весьма перспективной отраслью становится и туризм. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в городе уже насчитывается более десятка современных гостиниц.
А на окраинах города в глаза бросаются растущие как грибы сборные деревянные домики. Здесь живут в основном «временщики» — за три-четыре года подзаработать приличную сумму, а затем вернуться в свою провинцию. Заработок на острове значительно выше, чем в целом в Аргентине. Видимо, с учетом «полярной надбавки».
В Ушуае — как и в большинстве других провинциальных городков Аргентины — главная улица носит имя героя войны за независимость Сан-Мартина. На ней находится муниципалитет и здание местных органов управления. По воле архитекторов город, разместившийся на склоне, местами круто спускающийся к порту, обрел ту же напоминающую шахматную доску строгость линий, которая характерна для всех населенных пунктов Аргентины.
На авениде Сан-Мартина расположены отели, ресторанчики, филиалы банков, конторы различных компаний. Над одним из домов — светящееся табло «Ресторан «Тройка», а рядом — дымящийся неоновым дымом самовар. За стойкой бара — кряжистый мужчина в красной рубахе-косоворотке, подпоясанной ремнем. Иван Петрович Уваров — внук русского переселенца, прибывшего в Аргентину сразу же после революции. Его дед, крестьянин из Псковской губернии, так и умер пеоном-батраком. Был вынужден расстаться с мечтой о своем земельном участке и отец Ивана Петровича, ставший рабочим-железнодорожником…
Буквально каждый турист непременно побывает в морском порту Ушуаи. Ведь это «ворота в Антарктиду». Здесь даже есть указатель, на котором начертано: до Антарктиды «всего» 1000 километров. Тут можно почерпнуть и сведения о «конкурентах», которые явно проигрывают Ушуае. Так, из самого южного чилийского города Пунта-Аренас до Ледового континента целых 1188 километров, от города Хобарт (Тасмания) — 2600, от острова Стюарт (Новая Зеландия) — 2200, от Кейптауна (ЮАР) — 4200 километров, то есть более чем в четыре раза больше, чем от Ушуаи.
По судам в порту, на который с одного из холмов взирает статуя Богородицы с младенцем, можно изучать географию. И в самом деле, у круизного лайнера «Марко Поло» порт приписки Нассау (Багамы), а вся команда — китайцы. Рядом стоит «Викинг Бордо» из сухопутного Люксембурга. Напротив — рыболовецкий траулер. С ним вроде бы все чисто — порт приписки Ушуая. Но если присмотреться более внимательно, то из под этой надписи проглядывает старая: «Дайшинмару, Токио». А над всем этим скопищем судов горделиво возвышается 9-этажный силуэт громадины «Меркурия», который прекрасно смотрится на фоне горы. На корме «Меркурия» полощется панамский флаг, а вот вся обслуга опять же азиатского происхождения — малайцы.
Близ порта, как и положено, — множество будок туристических агентств. Конкуренция, видно, нещадная. Борьба идет буквально за каждого клиента, но, как мне показалось, с использованием лишь дозволенных приемов. Это любезные улыбки, обилие красочных буклетов, персональный подход. Больше всего клиентов у фирмы «Барракуда» — привлекает и название, и низкие тарифы. Туристов притягивает необычайная красота здешних мест, исключительность географического положения. Как никак южнее острова находится только ледовый континент. Да и на окрестных островах экзотики хоть отбавляй. Стоит, например, совершить круиз на катамаране к острову Морских львов, Острову пингвинов и Птичьему острову.
Вернувшись из мини-круиза и прогуливаясь по набережной, уже по-другому смотришь на упомянутый в самом начале очерка Крест с распятием, воздвигнутый в 1996 году в подарок от Испании. Поначалу несколько обескураживает надпись: «Галисия в дар «Концу земли». Причем здесь эта испанская провинция? И только потом вспоминаешь, что в Испании есть по сути одноименный мыс Финистерре. На латинском Finis terrae — это тоже означает «конец земли». Правда, там речь идет о западное крае европейского континента. И тут понимаешь, сколько символического сплелось в этой надписи. Подумайте только — две крайности сошлись на набережной Ушуаи.
Кстати, уникальное положение Ушуаи подчеркивается везде, где только можно. Неподалеку от кафедрального собора еще один, не менее впечатляющий указатель, показывающий расстояния до крупнейших городов мира. До Буэнос-Айреса, оказывается, — 2347 километров, а вот до Москвы — все 15572. Однако дальше всего до Токио — 17042 километра. На этом же указателе можно узнать с точностью до километра расстояние до всех полюсов Земли: до Северного полюса — 16074 , а до Южного в четыре раза меньше — 3952. Глядишь на эти пятизначные цифры, а на ум невольно приходят грустные мысли — какая на самом деле крохотная наша планета…
На следующий день отправляюсь в национальный парк, выходящий на берег океана. В ожидании туристического автобуса наблюдаю за посадкой очередного «Боинга» в местном аэропорту. И только тут понимаешь, каким мастерством должны обладать пилоты, чтобы с ювелирной четкостью сажать машины на полосу, которая едва достигает двух километров. Самолет появляется над последними отрогами Анд, затем — будто с крутого обрыва — резко ныряет в просвет между облаками, делает крутой вираж над проливом Бигл, который отделяет Огненную Землю от острова Наварино, и мягко садится на полосе, оборудованной на косе напротив города.
Мои размышления прерывает подошедший автобус. Водитель включает микрофон и представляется экскурсантам как «один из немногих местных жителей — фуэгино, что в переводе означает «рожденный на Огненной Земле». Затем уточняет: «Только просьба не путать местных жителей с коренными жителями — издревле населявшие остров племена она, яганы и другие давно истреблены».
Тут, мне кажется, следует сделать небольшое отступление. В конце 1980-х годов из коренных жителей на острове еще оставалась одна индеанка Варела, последняя представительница племени она. И почти все приезжающие стремились попасть в ее скромную квартиру в центре Ушуаи, где она занималась изготовлением примитивных деревянных масок. Варела спокойно и даже привычно воспринимала визиты посетителей. Наверное, совсем не думая о том, что с ее кончиной прервется нить могущественного в прошлом племени, огни костров которого по всему острову так поразили когда-то экспедицию Магеллана. Между тем шофер заводит рассказ о животных и птицах Огненной Земли. Их на острове несколько сот видов. Дикие утки, гуси, альбатросы, громадные стервятники с полутораметровыми крыльями и различного вида попугаи совершенно не боятся человека. Если только приблизишься уж слишком вплотную, они недовольно чуть отлетают в сторону.
Бобры и кролики, завезенные сюда в 30-х годах, размножились сейчас до такой степени, что здесь уже не знают что с ними делать. Бобры беспощадно губят деревья, строя из них плотины, а дикие кролики изрыли весь остров своими норами. Прижилась и завезенная сюда форель. Да так хорошо, что в последние годы на Огненной Земле стали даже проводить чемпионаты по спортивному рыболовству. Но предметом особой гордости продолжают оставаться — уж очень хочется выразиться научным языком — местные эндемики, в первую очередь рыба и всякие там моллюски и крабы. Может, поэтому морепродукты составляют основную часть местной кухни. А самым главным деликатесом Огненной Земли, по мнению авторитетных гурманов, считается «сентолья» — блюдо, приготовленное не то из лангустообразного, не то ракообразного существа.
С фауны водитель-экскурсовод перешел на флору. И рассказал чрезвычайно любопытную местную легенду о дереве канело. Она повествует о том, как кругосветная экспедиция Магеллана, появившаяся оказавшаяся в 1520 году у берегов Огненной Земли, оказалась от повальной цинги на краю гибели. А спаслись мореплаватели от верной смерти только благодаря красноватой коре этого вечнозеленого дерева, которое индейцы алакалуфы считали священным. Кора канело и сейчас используется как противоцинготное и противодизентерийное средство, а заодно и как пряная приправа.
Кстати, о рыбах: в 80 километрах к востоку от Ушуаи находится «эстансиа Харбертон» — усадьба, основанная в 1886 году первым на острове белым миссионером Томасом Бриджем. Так вот, у входа выставлена громадная челюсть акулы, такая огромная, что через нее свободно проезжает легковой автомобиль. Нынешний хозяин усадьбы показывает 12- весельную лодку, с которой акула-гигант и была поймана. Почти двое суток зубастый монстр таскал за собой рыбаков по проливу Бигл. Выбившись из сил, те уже готовы были перерубить канат с гарпуном, но тут, к счастью, «сломалась» сама рыбина.
Под нескончаемые рассказы водителя время прошло незаметно. Однако, побродив по парку, я решил посвятить ему целый день, но приехать сюда как можно раньше, чтобы успеть совершить поход к живописному озеру Рока. К тому же, как удалось выяснить, можно добраться до парка не на тривиальном автобусе, а на экзотическом, почти игрушечном поезде, который к тому же отправляется со станции, которую все местные называют «Концом света». Крошечный паровозик, весело пыхтя, тянет состав по узкоколейке и подкатывает почти ко входу в Национальный парк.
Сойдя с чугунки, направился к заливу Лапатайа, а затем по лесной тропе побрел вдоль берега. Живность, отдохнувшая за ночь от неугомонных туристов, еще не распугана. Дикие утки лениво молотят лапками, нехотя удаляясь от берега. Самое время перекусить. Тем более с таким прекрасным видом на бухту. Тут из зарослей вылезла лисица и направилась ко мне, явно рассчитывая на свою долю угощения. Расположившись в двух шагах, она не сводит глаз с бутерброда. А во взгляде столько неподдельной грусти — мол, годы уже не те, вот и приходиться побираться. Хотел уж было поделиться с престарелой лисичкой-сестричкой, но в это время — как назло — появляется «организованная группа» с гидом. Оголтелые выкрики и беспричинный смех напугали лисицу, и она с недовольным видом — даже перекусить не дают — вновь исчезла в зарослях.
Склоны гор заполонили корявые стволы местного дуба — ленги. Почему корявые? Все объясняется довольно просто. От постоянно дующих в одну сторону ветров их стволы — метрах в двух от основания — наклоняются параллельно земле, создавая самые причудливые формы. В лесу множество ягод. Однако наиболее вкусные — похожие на виноградины плоды калафате. По преданию, кто их попробует, обязательно вернется на этот остров еще раз.
А во второй половине отправляюсь к озеру Рока. Вдоль берега идет тропа, по которой, кстати, можно выйти к чилийской границе…
Подходит время прощания с Огненной Землей. Утром микроавтобус отбывает в Рио-Гранде, город, находящийся в 190 километрах к северу от Ушуаи. Основанный в 1894 году, он не может похвалиться достопримечательностями. Главная улица названа, естественно, в честь Сан-Мартина. Местные жители заняты изготовлением видеомагнитофонов, телевизоров, кассетников и прочей бытовой техники на немецких и японских фирмах, заполонивших остров. Мощные очистительные сооружения нефти и газа превратили Рио-Гранде в важный индустриальный центр. Отсюда газ по трубам идет в Буэнос-Айрес.
В 10 километрах к северу от Рио-Гранде расположен бывший монастырь салезианцев. Он был основан католическими монахами-миссионерами для обращения в христианство местных индейцев. Но постепенно индейцы вымерли, салезиане покинули обитель, и теперь в ее стенах угнездился краеведческий музей с отделами природы, истории, этнографии.
При посадке в самолет пассажиров ожидает небольшой сюрприз. Несмотря на то, что рейс внутренний, здесь имеется паспортный контроль. Ведь проникнуть с Огненной Земли на материк можно только самолетом, и любой «лазутчик» неизбежно окажется у этой стойки. Содержать нескольких чиновников в аэропорту гораздо дешевле, чем охранять сотни километров пустынного побережья, шарить в темноте прожекторами, поднимая «в ружье» заставы с их Джульбарсами и Карацупами.
Другой сюрприз — при посадке нет контроля ручной клади «на металл». Здесь это ни к чему. Куда отсюда угонять самолет? К пингвинам в Антарктиду?
