В академическом храме во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова находится чудотворный образ Пресвятой Богородицы «Знамение» Царскосельская, фамильная святыня дома Романовых. Происхождение ее теряется в глубине веков. В России она появляется в XVII веке, когда Константинопольский Патриарх Афанасий подарил образ царю Алексею Михайловичу. После основания новой столицы, Санкт-Петербурга, Петр I перенес икону во дворец на Неве.
В 1944 году фашисты бежали из Царского Села, похитив икону «Знамения», которая в скором времени была обнаружена в Риге. Весной 1948 года по благословению митрополита Ленинградского и Новгородского Григория (Чукова) икона была передана в возрожденную Ленинградскую духовную академию.
После гонений на Церковь и войны икона «Знамение» Царскосельская стала поистине благим знамением, чудом, свидетельством нового возрождения и расцвета прославленной академии. Все учащие и учащиеся ощущают через этот образ распростертый над ними Покров Царицы Небесной. При архиепископе Константине была возрождена добрая традиция чтения акафиста перед этим чудотворным образом по средам, когда все студенты Духовной школы собираются вместе для молитвенного прославления Царицы Небесной.
Парийский Л.Н. О чудотворной иконе Знамения Пресвятыя Богородицы в храме Ленинградской Духовной Академии
(Речь на годовом акте Ленинградской Духовной Академии 30 декабря 1955г. Машинопись. Л.: ЛДА, 1955. – 20с.)
В нашем академическом храме находится древняя, великая святыня – чудотворный образ Знамения Пресвятыя Богородицы. История этой святыни до такой степени интересна и поучительна, что речь о ней на сегодняшнем нашем собрании представляется вполне естественной, понятной и вряд ли нуждается еще в каких-либо предварительных объяснениях.
I
Под именем иконы Знамения Божией Матери у нас, на Руси, издавна известно иконное поясное изображение Богоматери, с воздетыми, поднятыми к небу руками к с Предвечным Младенцам Иисусом, садящим в Ее недрах. Богомладенец правой рукой Своей благословляет мир, а в левой держит свиток как символ, знак спасительного учения, которым Он просвещает человеческий род.
Самое наименование «Знамение» впервые усвоено было в конце ХII века образу Пресвятой Богородицы, находившемуся тогда в Великом Новограде.
Великий князь Суздальский и Владимирский Андрей Боголюбский, в союзе с многими другими удельными русскими князьями, задумал смирить непокорный Новгород и с этой целью направил против него зимой 1170г. громадную, сильную военную рать.
Новгородцы были объяты великим страхом и искали себе спасения в общей горячей слезной молитве в храмах своих, которые были открыты день и ночь. Во главе молившихся был тогдашний Новгородский архиепископ Иоанн, причтенный впоследствии к лику святых (в 1186 г., память его 7 сентября). Ему было ведение взять ив церкви Cпаca, что на Ильиной улице, икону Пресвятыя Богородицы и поднять Ее на городские стены. Икона была торжественно внесена на стену города и обращена лицом в нападающим. Одной из пущенных стрел лик Богоматери бил ранен, после чего икона сама собой обратилась к городу и из очей Ее потекли слезы, которые Владыка Иоанн собирая в свою фелонь. В то же самое время внезапный ужас напал на осаждавших город, страшная, жуткая тьма окутала их и они в смятении стали поражать друг друга. Видя это, Новгородцы поспешили отворить городские ворота, устремились на противников и одержали над ними полную, окончательную победу. То было 25 февраля 1170г. В память «Знамения Пресвятыя Богородицы, бывшего в великом Новограде», тогда же Владыкой Иоанном был установлен праздник, который с тех пор ежегодно совершается 27 ноября и имеет свою особую службу. Праздник установлен не на 25 февраля, чтобы не нарушать службу сырной седмицы или великого поста, обыкновенно бывающих в эго время, а на 27 ноября, в день памяти св. мученика Иакова Персянина, по всей вероятности, потому что его был день тезоименитства тогдашнего знаменитого Новгородского посадника Якуна (Якова).
Таким образом, икона Богоматери, известная у нас под именем «Знамения» и исторически связанная с Новгородом, находилась в пределах нашей страны уже в XII веке и принесена была сюда, надо полагать, как и другие иконы, с православного Востока, озарившего нас светом веры Христовой.
Иконография Богоматери свидетельствует, что изображение Богоматери, молящейся, поднимающей, воздвигающей к небу на молитву Свои руки, с иконой Младенца на груди, относится к самому раннему времени, к середине II столетия, когда почитание Богоматери, установленное еще а апостольское время, стало уже фактическим догматом христианского учения. Образ молящейся Богоматери, — утверждает профессор А.П. Голубцов, — следует считать одним из древнейших. Он пережил период катакомбной и мозаичной живописи и перешел в византийско-русскую живопись и на иконы [1].
У греков образ Богоматери, с изображением на груди Богомладенца, получил наименование Оранты, и «Ширшая небес», а в русской иконографии — наименование «Знамение».
Что же означает русское название иконы «Знамение»? Если оно усвоено иконе потому, что от нее последовало «знамение», т.е. чудо, чудесная помощь осажденному Новгороду, как это объясняемся в летописях и в церковной службе на 27 ноября, то ведь такое объяснение нельзя признать безусловно достаточным, вполне исчерпывающим: без разъяснения остаемся вопрос, почему же только этому типу Богоматери, этой именно композиции иконы Ее приписывается наименование «знамение», когда в летописях записаны многочисленные «знамения», чудеса и от других икон Богоматери. Так, например, в богослужебной Минее за месяц июль, в 8-й день месяца значится: «В той день воспоминание знамения, явльшагося от иконы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славного Ея Благовещения, во граде Велицем Устюзе».
Верующая мысль идет вглубь веков. Она останавливается на утверждении, что в первые века христианства на Востоке так именно, как на иконе Знамения, изображалось Рождество Христово. В связи с этим, естественно, вспоминается, оживает великое ветхозаветное вдохновенное пророчество Исаии о рождении Эммануила от Девы. «Сам Господь даст вам знамение: Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Исаии, 7,14; ср. Мф. 1,23).
И в самом деле, икона Богоматери с сидящим в Ее лоне Богомладенцем не есть ли дивное знамение в этом именно смысле? Не есть ли это – знамение, видимый знак несказанного всемирного чуда, чуда явления во плоте Сына Божия; знамение Божественной любви, на котором, как на незыблемой основе, стоит, утверждается все здание нашей святой веры?
II
Каково происхождение нашей иконы Знамения Пресвятыя Богородицы? Откуда и как она появилась у нас?
Иконы Знамения, находящиеся в различных местах нашего Отечества, оказываются большей частью написанными по образцу Новгородской, представляются копиями, спискам ее.
Не такова наша икона. Достаточно взглянуть на нее и сопоставить с Новгородской, чтобы убедиться в том, что нашу икону нельзя никак признать простым списком с последней, подражанием ей. И самый лих Богоматери, и положение Ее рук, и значительные размеры иконы – все устраняет мысль о какой-либо зависимости ее от Новгородской.
Первые страницы истории происхождения нашей иконы, в сожалению, и до наших дней остаются неясными. Положительно сказать нельзя, где, когда и кем был написан этот образ.
Предание говорит, что наша святыня появилась в России со времен царя Алексея Михайловича (1646-1676) и была принесена ему в дар одним из православных восточных патриархов, которые в ту пору нередко посещали Москву и доставляли сюда святыни востока.
Высказывается предположение, что то был, по всей вероятности, св. Афанасий Пателарий, патриарх Константинопольский, более других находившийся в Москве и пользовавшийся особым вниманием при царском дворе.
Cв. Афанасий родился в 1597г., он был философ, филолог, поэт, красноречивый проповедник. Он любил подвижническую жизнь, не раз посещал Афон, и, думая навсегда там остаться, приобрел себе небольшую келию, в которой прожил более года. Он дважды восходил на высоту патриаршего константинопольского престола и дважды покидал в ту пору постоянно колебавшийся престол.
Патриарх Афанасий прибыл я Москву 16 апреля 1653г. и 22 апреля был принят Алексеем Михайловичем, причем говорил царю чрез переводчика приветственную речь и поднес ему привезенную святыню, которая, по преданию, была икона Знамения. Весьма возможно, что икона была написана и затем приобретена Патриархом на Афона, где, по падении Византии, зажглась первая искорка возрождения церковного иконописного искусства [2].
Благоговейно принятая царем Алексеем Михайловичам икона Знамения Богоматери стала о тех пор фамильной, глубоко почитавшейся святыней.
Петр Великий, основав новую столицу – Санкт-Петербург, перенес туда, во дворец, и святую икону. Перед смертью, он, по преданию передал икону своей дочери Елизавете Петровне.
Елизавета, получив икону, прониклась особенным к ней почтением. Пред восшествием своим на престол, 24 ноября 1741г., когда приверженцы Елизаветы уговаривали ее произвести дворцовый переворот, арестовать правительницу Анну Леопольдовну и малолетнего императора Иоанна VI. Елизавета долго – 2 часа – молилась пред этой иконой, прежде чем решилась поехать в «Съезжую избу» Преображенского полка и поднять восстание [3].
Быстрый успешный исход предприятия, доставившего ей престол, набожная императрица предписала не одним усилиям своих сторонников, не случайной счастливой удаче, но прежде всего божественной помощи, что выразилось с ее стороны в целом ряде действий.
Прежде всего, манифест о восшествии на престол был обнародован 27 ноября, в день празднования иконы Знамения. Затем она украсила икону Знамения окладом, велела написать по сторонам иконы лики св. Алексия, человека Божия и апостола Петра», имена которых носили первые обладатели иконы: дед и отец Елисаветы, а в середине — праведных Захарии и Елисаветы, в честь собственного дня Ангела.
Начатую постройкой в Царском селе церковь Елисавета решила посвятить образу «Знамения Пресвятой Богородицы».
Пред освящением церкви Знамения в Царском (Детском) Селе императрица повелела торжественно перенести в нее из Санкт-Петербурга, из дворца, св. икону Знамения. Перенесение это происходило в половине мая 1747 года. Оно продолжалось три дня с остановками на пути, которые были, вероятно, в Средне-Рогатском и Пулковском дворцах и сопровождались величественным крестным ходом столичного духовенства и множеством народа.
По принесении иконы в церковь, икона, по указанию Елисаветы, была поставлена вверху иконостаса, прямо над Царскими вратами, поверх изображения Тайной вечери, и долгое время, больше 80 лет (до 1831г.), оставалась на этом месте.
В 1771 г., в ноябре, пред иконой совершались торжественные молебны об набавлении Детского Села от чумы. Моровая язва не коснулась пределов Детского Села и скоро совершенно прекратилась.
В декабре 1788г. Екатерина II распорядилась построить рядом с дворцом и совсем вблизи от Знаменской церкви большой четырехэтажный дом. Впоследствии в нем поместился Царскосельский Лицей, открытый в 1811г. 19 октября.
Воспитанники Лицея, когда не было службы в Дворцовой церкви, ходили в Знаменскую церковь, ходил в эту церковь и лицеист А.С.Пушкина.
12 мая 1820 г. случился большой опустошительный пожар, который совершенно уничтожил всю внутренность Лицея и часть дворца. Раздуваемое сильным ветром, пламя грозило и Знаменской церкви. Чудотворная икона Знамения Божией Матери была снята со своего места поверх Царских врат, и вынесена из храма, причем была обращена ликом к пожару.
Молитва веры не посрамила: ветер, несший пламя на Знаменскую церковь, точно повинуясь неведомой силе, мгновенно переменил свое направление и начал стихать, после чего огонь стал слабеть, а затем пожар скоро и совсем прекратился.
В 1830 г. А.С.Пушкин написал замечательное стихотворение, которое в глазах некоторых является таинственным, неразгаданным, но, на наш взгляд, при своем символизме имеет самое близкое, непосредственное отношение к иконе Знамения и к сильному ее влиянию на поэта в его школьные годы. Это стихотворение (подражание Данте) читается так:
«В начале жизни школу помню я;
Там нас, детей беспечных, было много…
Смиренная, одетая убого,
Но видом величавая жена
Над школою надзор хранила строго.
Толпою нашею окружена,
Приятным, сладким голосом, бывало,
С младенцами беседует Она.
Ея чела я помню покрывало,
И очи светлые, как небеса;
Но я вникал в ее беседы мало,
Меня смущала строгая краса
Ея чела, спокойных уст и взоров,
И полные святыни словеса.
Дичась Еe советов и укоров,
Я про себя превратно толковал
Понятный смысл правдивых разговоров,
И часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада,
Под свод искусственный порфирных скал.
……………………………………………….
Другие два чудесные творения
Влекли меня волшебною красой:
То были двух бесов изображенья,
Один — Дельфийский идол лик младой –
Был гневен, полон гордости ужасной…
Другой — женообразный, сладострастный,
Сомнительный и лживый идеал,
Волшебный демон лживый, но прекрасный,
Пред ними сам себя я забывал…»
Различные комментаторы произведений А.С, Пушкина в этом стихотворении узнают детскосельский парк. Комментаторы останавливают внимание на идолах – изображениях двух бесов, увлекавших юношу, и объясняют, что это были статуи Аполлона и Диониса (Валерий Брюсов, Иванов-Разумник, Д.С. Мережковский, Н.К. Пиксанов, М., 1924, 113-114 стр.) Но комментаторы мало говорят про величавую, таинственную Жену строго хранившую надзор за школой.
В 6-ти томном издании С.А. Венгеровым произведений А.С. Пушкина разобрана 2-я половина стихотворения, но первая обойдена молчанием.
В академическом 24-х томном издании, где, кажется, имеются комментарии к каждому произведению, вопрос о таинственной Жене не разрешен.
Видные пушкинисты наших дней на вопрос, кого следует разуметь под Женой, отвечают, что это стихотворение не расшифровано до сих пор.
«Кому не являлись эти два демона, оба равно прекрасные и лживые?» -спрашивает Морозов П. «В подчинении тому или другому из них — вечная причина человеческого падения, в борьбе с ними – нравственное просветление, в редкой победе над ними – подъем возрождения и ясный покой души, высшая мудрость». Но кто же – «Жена?» Ясный, светлый, жизненный идеал, — поясняет кратко П.Морозов (Пушкин, Брокгауз, т.V, СПб., 1911, X-XI). «Добродетель», — еще короче заявляет Мережковский.
Такое лаконичное, отвлеченное толкование не представляется, однако, удовлетворительным. Чтобы так картинно, ярко, детально нарисовать, изобразить предполагаемую «добродетель», поэт, несомненно, должен был иметь пред собой определенный, конкретный первообраз. И таким первообразом не могла служить обыкновенная, хотя бы и добродетельная жена. Тут все: видом величавая выступает Она в Своем смирении и убогой одежде; у Нея: «и очи светлые, как небеса», и «строгая краса чела» с покрывалом на нем, «и полные святыни словеса», — все, до последнего подчеркнутого славянизма («очи», «чела», «словеса»), говорит о чем-то необычайно-возвышенном, исключительном, надземном.
Противопоставление этой «Жене» «идолов», кумиров, «изображенй бесов» не свидетельствует ли со своей силой о том, что стимулом для поэта в данном случае служило тоже какое-то изображение, особенное, священное, изображение Жены? Таким именно изображением и был, можно думать, чудотворный образ Пресвятой Богородицы, который находился тогда рядом с лицеем в Знаменской церкви. Он стоял в то время на высоте, поверх Царских врат и потому невольно, сразу же, привлекал к себе благоговейное внимание входившего в церковь. Образ должен был, естественно, оказывать свое сильное, благодатное воздействие на чуткую, впечатлительную юную душу лицеиста Пушкина, посещавшего Знаменский храм, должен был много, строго, внушительно и правдиво говорить душе Пушкина, давать ей благие советы, будить в его совести упреки…
***
В 1831 году в Санкт-Петербурге вспыхнула страшная эпидемическая болезнь – холера. В народе распространялись вздорные, невежественные слухи. Умирало до 600 человек в сутки. На сенной площади произошел бунт. Толпы народа с яростью устремились на временные больницы и до основания разгромили их.
В Детском Селе вспомнили о чудесной помощи Царицы Небесной, когда чудесно была спасена от пожара Знаменская церковь.
5 июля 1831 г. на глазах собравшихся в храм многочисленных богомольцев икона Знамения Пресвятыя Богородицы была в этот день спущена вниз. Все предстоящие в благоговейном смирении пали пред снизшедшей к ним святыне на колени и слезно, единодушно молились при отслуженном в церкви молебном пении. По окончании молебна святая икона на руках священников вынесена была из церкви и, соединившись с многими другими образами, последовала в умилительно-величавом крестном ходе. В конце молебна была с коленопреклонением прочитана та самая молитва, какой молились в свое время (т.е. в 1170 г.) пред иконой Знамения Божией Матери жители осажденного Новгорода, во главе со своим владыкою Иоанном.
Эта молитва находится в житии св. Иоанна, архиепископа Новгородского, читается так:
«О премилостивая Госпоже, Дево Богородице! Ты еси Упование, и Надежда, и Заступница граду нашему, Стена же, и Покров, и Прибежище всем христианам. Тем и мы, грешнии, на Тя надеемся. Молимся, Госпоже, Сыну Твоему и Богу нашему за град наш, и не предаждь нас врагом нашим, но услыши плач и воздыхание людей Твоих, и пощади; и якоже иногда Ниневитяны Сын Твой пощаде покаяния ради, такожде и зде милость Твою покажи, Владычице».
Холера миновала Детское Село.
Благодарные верующие испросили позволение не поднимать икону Знамения Божия Матери на ее прежнее место поверх Царских врат, а поставить ее в особом большом киоте за правым клиросом главного храма, чтобы иметь всегда возможность возжигать пред нею свечи и с благоговейным трепетом и любовью ее лобызать. Разрешение было дано.
Не ограничиваясь этим, верующие Детского Села исходатайствовали также разрешение, чтобы совершенный 5 июля 1831г. крестный ход повторялся ежегодно в это число.
B 1863 г., в Детском Селе произошел пожар Воскресенской церкви и части Екатерининского дворца. Как и в прежних подобных случаях, верующие искали помощи свыше. Икона Знамения Божией Матери была вынесена из Знаменской церкви и обнесена вокруг горевших зданий: пожар почти мгновенно прекратился. Это было новое дивное проявление спасительной чудотворной силы св. иконы Знамения Божия Матери. После этого события почитание св. иконы все более усилилось.
В 1891 г. в Знаменской церкви были упразднены боковые пределы. На месте правого придела была поставлена чудотворная икона Знамения Пресвятыя Богородицы. На месте левого, в соответствии с чудотворной иконой, церковным старостой Серковым А. была сооружена точно такого же размера, как и икона Знамения, Казанская икона Божией Матери. Эта икона весьма художественного письма. На иконе небольшие боковые изображения преп. Алексия, человека Божия, и царицы Александры, святых; имена которых носили староста А .Серков и его супруга.
Приблизительно с 1922 года установился обычай в воскресные вечера совершать пред чудотворной иконой Знамения Пресвятыя Богородицы акафист, обычай, привлекающий к святыни значительное количество молящихся. При этом было принято читать акафист Пресвятой Богородице – “честному Ея Знамению, еже в велицем Новограда”. Акафист этот, составленный автором многих других акафистов А.Ф.Ковалевским (Харьковским помещиком), разрешен был Свят. Синодом к печатанию осенью 1891 года. (Алексей Попов. Православные русские акафисты, поданные с благословения Святейшего Синода. Казань, 1903, 406-407 стр.). Этот акафист по преимуществу воспоминай и воспевает знамение, или чудо, бывшее от иконы Богоматери в Новгороде в 1170 г., во время междоусобной войны, когда Новгород был осажден “от воев Суждальских”.
Между тем, наша икона Знамения, как уже раньше разъяснялось, является совершенно отдельной, самостоятельной святыней, со своей особой историей, со своими собственными прославившими ее чудесами и решительно не может быть признана списком с Новгородской иконы или подражанием этой последней.
У разумных, вдумчивых богомольцев, вполне естественно поэтому возникло желание слышать пред святой иконой более соответствующий по своему содержанию акафист. И такой акафист, благодаря самоотверженному труду одного богословски-образованного, церковно-настроенного, ныне уже умершего высокоуважаемого мирянина (П.П.Мироносицкого) явился. Он поднимает мысль молящихся выше тех или иных исторических воспоминаний русского прошлого и в иконном изображении Пречистой Девы с Младенцем в Ее недрах, известном под именем Знамения Божией Матери, внушает видеть символ всемирного и несказанного знамения, или чудо, чуда вочеловечения Сына Божия.
Составленный акафист был представлен настоятелем Знаменской церкви Митрополиту Ленинградскому Серафиму (Чичагову) с просьбой благословить его к церковно-богослужебному употреблению, а тот, в свою очередь, препроводил акафист в Москву ж Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Митрополиту Сергию и состоящему при нем Священному Синоду. Рассматривавший акафист член Синода Преосвященный Филипп (Ставицкий), архиепископ Смоленский и Дорогобужский, впоследствии архиепископ Астраханский нашел, что акафист, несомненно, “обладает содержательностью, дает возможность воспевать славу Богоматери независимо от Новгородских событий, в осенении Ея всемирных чудес, согреет теплым, благоговейным чувством и написан искусно, правильным церковно-славянским языком”, и потому дал о нем благоприятный отзыв (Архив Московской Патриархии).
Согласно этому отзыву, Синодальным определением от 16(3) октября 1929г. за № 147 новый акафист Знамению Пресвятыя Богородицы разрешен был к церковно-богослужебному употреблению.
Встречен был новый акафист богомольцам неодинаково. В то время как одни искренно приветствовали появление нового акафиста, приобретшего потом все больше и больше новых сторонников, другие, наоборот, проявляли видимое предпочтение прежнему, с которым сроднились, свыклись. Чтобы такое разногласие не привело к взаимным пререканиям и волнениям, стали читать поочередно оба акафиста.
В августе 1941г. Детское Село было оккупировано войсками фашистской Германии.
В 1944 году фашисты бежали из Детского Села, похитив с собой и св. икону Знамения Пресвятыя Богородицы.
Советские войска, преследуя врага, в одном из брошенных обозов неприятеля в г. Риге обнаружили св. иконы Знамения и Казанскую икону Божией Матери из Знаменской Церкви Детского Села [4].
При содействии Уполномоченного Совета по Делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по г. Ленинграду и Ленинградской области А.И.Кушнарева, святыя иконы были доставлены в Ленинград и переданы Митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Григорию. По благословению Митрополита Григория, все иконы были весной 1948 года водружены в церковь Ленинградской Духовной Академии [5].
На добровольные пожертвования верующих св. икона Знамения была украшена венчиком над главами Богоматери и Богомладенца и сооружены киоты для св. иконы. В 1952 году для икон Знамения и Казанской иконы Божией Матери были сооружены одинаковые дубовые киоты.
Такова в кратком хронологическом обозрении история нашей святыни.
Вот уже 7 лет как наша святыня находится в нашем храме. Каждый день, и утром, и вечером, воспитанники нашей духовной школы возносят усердные, горячие молитвы Пречистой Деве и поют в честь Ея священные песнопения. Каждый день, и утром, и вечером склоняются пред этой святыней верующие с надеждой, слезами и благодарностью. Много великих знамений, чудес, благодеяний, дивных утешений подаются притекающим к образу Божия Матери. Но как и всегда, такие события остаются в неизвестности, таятся под спудом и лишь постоянный приток молящихся свидетельствует о том, что моления их пред иконой не остаются тщетными.
Сбывается вдохновенное слово: “Много бо может моление Матернее ко благоусердию Владыки…”
В мы радуемся, что имеем в своем храме такую великую святыню в во славу Божией Матери поведали сегодня историю этой святой иконы.
Примечания
[1] А.П. Голубцов. Из чтений по церковной археологии и литургике. Сергиев Посад, 1918. – С.242-243, 245-246.
[2] Патриарх Афанасий составил гимн Пресвятой Деве Марии. Он имел с собой икону Божией Матери «В скорбех и печалех утешение», с которой никогда не расставался в путешествии. На обратном пути Патриарх Афанасий направился домой через Малороссию, но был застигнут военными событиями в ней. По совету Богдана Хмельницкого, Афанасий больной, остановился в Спасо-Преображенском монастыре, близ г. Лубен, Полтавской епархии и здесь, после месячного пребывания, окончил свою жизнь 5 апреля 1654г. По обычаям восточных патриархов, он был погребен в положении сидящего. 1 февраля 1662 года были обретены мощи святителя и он был причислен к лику святых. Память его совершается 2 мая, вместе с соименным ему древним великим святителем Архиепископом Александрийским, имя которого он носил. На месте его келии на Афоне возник русский общежительный Андреевский скит, во имя св. Андрея Первозванного. Икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение» с 1890г. находилась в Благовещенском храме при СПб подворье Старо-Афонского Андреевского скита. (См. Булгаков. Настольная книга).
[3] На месте «Съезжей избы» был построен Преображенский собор.
[4] И целый ряд икон, облачений и священных предметов из Знаменской церкви.
[5] Кроме икон Знамения и Казанской иконы, иконы св. Николая Чудотворца, св. Димитрия Ростовского, икона св. Пантелеймона с мощами, св. Георгия Победоносца с мощами (за правым и левым клиросами), большой выносной деревянный крест на Воздвижение Креста Господня (в алтаре на столе), икона Божией Матери “Неувядаемый Цвет” (на площадке 2-го этажа против Актового зала), икона Скорбящей Божией Матери (на площадке при входе в храм), три плащаницы: две в употреблении, третья – под стеклом в раме в Читальном зале, несколько богатых художественных воздухов, красное облачение с золотым шитьем).
