Доклад на Χ ежегодной научно-практической конференции «Богословие и светские науки: традиционные и новые взаимосвязи», 5-6 ноября 2010 г., Казанская духовная семинария
Едва ли хотя бы одна, претендующая на полноту, работа по истории цензуры в России в XIX веке обходится без упоминания монографии Алексея Никаноровича Котовича «Духовная цензура в России в XIX веке»[1]. Более того, исследователи русской церковной истории первой половины XIX века в своих исследованиях также не могут пройти мимо данной монографии, содержащей сведения не только о духовной цензуре, но и о положении вообще духовного просвещения и богословской науки в период правления императоров Александра I и Николая I[2].
Что же касается исследования жизненного пути и творчества почтенного историка духовной цензуры, подарившему научному миру весьма обстоятельную монографию, то его, к сожалению, до сих пор нет.
Алексей Никанорович Котович – сын священника села Крупчиц, Кобринского уезда, Гродненской губернии, – родился 17 ноября 1879 года[3]. Первоначальное образование получил в Жировицком духовном училище, где обучался с 1890 по 1894 гг. С 1894 по 1900 гг. учился в Литовской духовной семинарии, по окончании которой, как лучший студент, был рекомендован семинарским правлением для поступления на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию.
После успешной сдачи вступительных экзаменов А.Н. Котович в сентябре 1900 года был принят в число студентов I курса академии на казенное содержание. Из академических наук, сверх общеобязательных, для изучения Алексей Никанорович предпочел специальные предметы исторической группы.
Курсовое сочинение А.Н.Котович решил писать уже у тогда известного своими талантами и активной общественной деятельностью и.д.доцента Антона Владимировича Карташева. Что же касается самой темы «Положение духовной цензуры в России в первой половине 19-го в.», то, надо отметить, что это было далеко не первое обращение студентов и профессоров Санкт-Петербургской духовной академии к столь сложной, а главное опасной теме в условиях контроля и жесткой цензуры со стороны как правящего архиерея, так и Св. Синода.
Так, в 1890 г. студент IV курса академии Миляшкевич Феофан защитил кандидатскую диссертацию на тему: «О духовной цензуре в России». Согласно отзыву рецензента профессора Т.В. Барсова данное «сочинение представляет очерк цензуры и печати книг в России вообще и сочинений по богословским вопросам в частности»[4]. Как и следовало ожидать, обратившись к исследованию столь сложного вопроса на всем протяжении существования Русской Церкви, автор осветил проблему весьма поверхностно, останавливаясь только на самых главных моментах[5].
Тот же Тимофей Васильевич Барсов спустя десять лет в академическом журнале «Христианское чтение» в 1901 г. опубликовал цикл статей на тему: «О духовной цензуре в России»[6]. Обращаясь к данной проблематике в контексте изучения вообще синодальных учреждений, проф. Т.В.Барсов говорит об отсутствии подобного научного исследования в церковной историографии на тот момент времени[7]. Сам Тимофей Васильевич обращается сначала к общему определению духовной цензуры, а дальше переходит к краткому ее описанию, начиная с периода киевской Руси и доводя свое повествование вплоть до начала XIX века.
Являясь одновременно синодальным чиновником[8], Т.В.Барсов не мог не выступать апологетом цензуры. Он обращает внимание читателя на пользу цензурного контроля и обходит стороной существующие проблемы в этой области. О наличии последних автор, конечно же, знал, о чем осторожно упомянул в предисловии к данному циклу: «Если духовная цензура нужна, а она, увидим, должна существовать, то органы ее должны отвечать своему назначению, а деятели стоять на высоте призвания и пользоваться авторитетным запрещением и разрешением печатаемых произведений. … Конечно, в делах человеческих неизбежны промахи, уклонения, ошибки; тем не менее, необходимо стремиться к тому, чтобы каждое учреждение было организовано так, чтобы в самой его постановке и условиях деятельности имелись наглядные гарантии для желательного правильного, словом авторитетного, соответственного с его назначением действования»[9].
Учитывая этот факт неоднократного обращения к указанной проблематике без драматических последствий, а может быть тот момент, что на улице уже было начало XX века и дыхание приближающихся потрясений ощущалось даже в академии, ректором которой в это время был далеко не реакционер – епископ Сергий (Страгородский), но тема А.Н.Котовича прошла утверждение.
Уже состоялись заседания религиозно-философских собраний, произведшие эффект разорвавшейся бомбы. Председателем этих собраний был, как известно, упомянутый ректор академии, а среди участников можно было увидеть, а главное – услышать, не только представителей интеллигенции, таких как Дмитрий Сергеевич Мережковский, Дмитрий Владимирович Философов, Василий Васильевич Розанов, но и профессоров академии – протоиерея Евгения Аквилонова, протоиерея Петра Лепорского, протоиерея Тимофея Налимова, протоиерея Сергия Соллертинского, а также А.В.Карташева[10]. Последний был не пассивным участником, пришедшим на собрания по разнарядке свыше. Антон Владимирович принял самое активное и живое участие в заседаниях религиозно-философских собраний, которые посещал, что называется, «по зову сердца».
Именно А.В.Карташев, являясь и.д.доц. по кафедре истории Русской Церкви, и предложил А.Н.Котовичу изучить в своем курсовом сочинении вопрос о состоянии цензуры в XIX веке. Тема была закреплена в 1903 г., а уже через год Алексей Никанорович представил солидное сочинение, которое сохранилось до нашего времени и находится в настоящее время в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки (ОР РНБ. Ф. 574). Кроме того, сведения о достоинствах сочинения можно почерпнуть также из отзыва самого рецензента – и.д.доц. А.В. Карташева.
Антон Владимирович, являясь в это время молодым и весьма перспективным молодым ученым-историком, высоко оценил как диссертацию А.Н.Котовича, так и его способности вообще. Учитывая, что курсовое сочинение писалось, как правило, только в течение одного года на IV курсе, когда студентам при этом необходимо было посещать лекции, а также сдавать далеко не простые экзамены, представить серьезную диссертацию, выполненную на высоком научном уровне было чрезвычайно сложно. Поэтому А.В.Карташев считал, что в данном случае для диссертанта было бы вполне достаточным извлечение из архивных недр наиболее ценных и важных документов и их систематизация.
Однако, по словам рецензента, «г. Котович взял на себя и успешно выполнил задачу более трудную. В своем труде он представил весьма удачный опыт настоящей истории духовной цензуры изученного им времени. Сочинение г. Котовича дает нам не простой реестр архивных выписок, не груду разрозненных фактов, а живую цепь событий, тесно объединенных между собой сплошным законом причинности, т.е. дает то, что может дать только вполне продуманное и отделанное историческое произведение. Достигнут такой результат благодаря умелым приемам писания. Г. Котович умеет живо воссоздать факты и события из незначительных под час и мелких документальных частностей; для этого он умеет предъявить к документам надлежащие вопросы, умеет, так сказать, «спрашивать источники» и потому получает нужные ответы там, где менее сильная мысль и менее зоркое внимание не извлекли бы ровно ничего. Затем автор умеет вскрывать внутренний смысл добытых из источников данных и сообразно с этим устанавливает между ними связь и придает им то или иное принципиальное освещение. Внешняя манера писания у г. Котовича также носит на себе повсюду печать усиленной работы мысли. Сырых документальных выписок почти нет в тексте его сочинения. Свои архивные приобретения автор неприметно для читателя растворяет в живом, сжатом, литературно-обработанном изложении, что придает весьма выгодную краткость и легкость всему сочинению»[11].
В заключении своего отзыва А.В.Карташев отмечает: «Сочинение г. Котовича прочитано мной с приятной удовлетворенностью, и я смело могу считать его заслуживающим как степени кандидата богословия, так и внимания Совета Академии»[12].
На основании такого более чем положительного и лестного отзыва совет академии в следующем учебном году присудил А.Н.Котовичу студенческую премию имени д.с.с. Иванова в размере 163 р. 65 к.13
Из 60-ти студентов академии, выпускников 1904 г., удостоенных степени кандидата богословия, А.Н.Котович занял в разрядном списке третью строку[14]. По решению ученого совета на период с 15 августа 1904 г. по 15 августа 1905 г. профессорскими стипендиатами были оставлены четыре студента: иеромонах Киприан (Шнитников) – при кафедре церковного права, Александр Иванович Федоров – при кафедре гомилетики и истории проповедничества, Алексей Никанорович Котович – при кафедре русской церковной истории и Анатолий Иванович Сырцов – при кафедре психологии. Причем последний, выпускник 1903-1904 учебного года, был избран уже на второй год, но только до 15 января 1905 года[15].
Руководителем А.Н.Котовича остался и.д.доц. А.В.Карташев, который предложил своему подопечному в течение подотчетного года «ознакомиться с историей главнейших проявлений русской богословской мысли за два века, начиная с половины XVII столетия»[16].
Согласно отзыву Антона Владимировича об отчете Котовича, Алексей Никанорович в течение года проштудировал свыше двух десятков специальных монографий, прямо или косвенно относящихся к заявленной теме, и на их основании был «составлен очерк истории русской богословской мысли за два столетия»[17].
Конечно, Антон Владимирович учел проблематику кандидатского сочинения А.Н.Котовича, поэтому предложенная тема находилась в тесном соприкосновении с ней, как он сам говорит об этом в своем отзыве: «Представленный очерк написан со свойственным г. Котовичу уменьем разбираться в материале принципиально и освещать его идейно. Нигде нет механического нагромождения фактов. Мысль автора постоянно напряжена и направлена к живым обобщениям. Достигнутое ознакомление с историей русской богословской мысли по нашему замыслу должно быть полезно г. Котовичу при дальнейшей разработке темы его кандидатского сочинения: “Положение духовной цензуры в России в I пол. XIX в.”. Оно выясняет историческую перспективу для цензурного режима данного времени и те точки зрения, которых держались в разное время охранители церковной мысли»[18].
Подводя итог, А.В.Карташев заключает: «Истекший стипендиатский год использован г. Котовичем добросовестно и плодотворно. Проявленные им трудолюбие и талант делают его в моих глазах достойным кандидатуры на академическую кафедру»[19].
Спустя год, в июне 1906 г. А.Н.Котович выдвинул свою кандидатуру на должность второго помощника инспектора при академии. Однако,совет академии из пяти кандидатур на вакантную должность 11 июня 1906 года избрал Григория Васильевича Прохорова [20].
29 сентября 1906 года, после неудачной попытки остаться при академии, Алексей Никанорович поступил на службу в канцелярию обер-прокурора Св. Синода. 20 марта 1909 г. перешел на службу в канцелярию Государственной Думы, где и состоял на момент защиты магистерской диссертации 16 мая 1910 г., с 27 ноября 1909 г., помощником делопроизводителя по Законодательному отделу[21].
Что касается магистерской диссертации, то ее защита представляет весьма любопытный эпизод в истории не только Санкт-Петербургской духовной академии, но и русской богословской науки в начале XX века в целом.
Окончив академию в 1904 г., являясь профессорским стипендиатом в 1904/1905 учебном году, Алексей Никанорович продолжал активно трудиться над переработкой своего кандидатского сочинения в магистерскую диссертацию. В результате уже в июне 1906 года А.Н. Котович представил в совет академии на соискание ученой степени магистра богословия сочинение «Духовная цензура в России в первой половине XIX в. (1799-1855)». Для предварительного рассмотрения сочинение было направлено профессору Николаю Константиновичу Никольскому[22]. Через полгода, на заседании совета академии 11 декабря 1906 г., согласно журналу №9, вторым рецензентом был назначен профессор Александр Иванович Пономарев[23].
К 3 мая 1907 г. оба отзыва на сочинение были представлены в совет академии. После их разбора (журнал №5) было принято решение разрешить рукопись к публикации после внесения соответствующих исправлений, указанных рецензентами: «Разрешить к печатанию сочинение бывшего профессорского стипендиата Алексея Котовича на счет сумм, ассигнуемых на печатание протоколов и магистерских диссертаций, с тем, чтобы в нем были сделаны автором соответствующие исправления согласно замечаниям в отзывах рецензентов. Цензуру сего сочинения поручить Преосвященному ректору Академии. Суждение о допущении сочинения г. Котовича на магистерский коллоквиум иметь по его напечатании»[24].
В январе 1909 г. сочинение было напечатано и представлено в совет академии. Однако в течение целого года вопрос больше не поднимался и не обсуждался. Видимо это было связано с теми событиями и непростым периодом, который переживала Санкт-Петербургская духовная академия в 1909 г.[25]
Что же касается самой книги, то 29 декабря 1909 г. отделением русского языка и словесности Императорской академии наук, согласно отзыву ординарного профессора Казанской духовной академии Петра Васильевича Знаменского, А.Н.Котович был удостоен большой премии имени графа Дмитрия Андреевича Толстого в 1000 рублей и почетной золотой медали[26].
В светской печати в это время появляются отзывы о работе А.Н.Котовича. Так, А.А.Кизеветтер в своем отзыве называет книгу Алексея Никаноровича поучительной работой, в которой автор «с большим знанием дела устанавливает связь рассматриваемых им эпизодов из практики духовной цензуры с общими условиями нашей политической, церковной и литературной жизни, попутно набрасывая также довольно выразительные характеристики главнейший деятелей на поприще духовной науки. Все это усиливает интерес и значение этой весьма содержательной книги»[27]. А.А.Кизеветтер в своей статье не столько критикует автора, сколько использует материал из его монографии в качестве источника для своих собственных рассуждений о духовной цензуре в России!
9 апреля 1910 года исполняющий обязанности ректора профессор Иван Гаврилович Троицкий на очередном заседании совета обратил внимание на отсутствие цензорской отметки на выпускном листе диссертации А.Н.Котовича. На голосование был поставлен вопрос о том, считать ли отсутствие цензорской отметки на выпускном листе препятствием для дальнейшего направления дела по соисканию автором ученой степени магистра богословия[28]. При открытом голосовании, все присутствующие 20 членов совета единогласно ответили на вопрос в отрицательном смысле. После этого проф. А.И.Пономареву было поручено представить письменный отзыв о рассматриваемом сочинении, а профессору П.Н.Жуковичу сообщить совету академии свое заключение относительно выполнения в сочинении А.Н.Котовича в печатном варианте требований, указанных в отзыве профессора Н.К.Никольского, который в июне 1909 г. вынужден был оставить службу в академии[29].
На очередном заседании совета 26 апреля того же 1910 г. отзывы были представлены. По итогам обсуждения было принято решение «принять названное сочинение на соискание ученой степени магистра богословия и допустить к защите на публичном коллоквиуме, после чего иметь окончательное суждение об удостоении автора названной степени»[30].
Защита А.Н. Котовича состоялась 16 мая 1910 г. Официальными оппонентами выступили профессор А.И.Пономарев и профессор П.Н.Жукович[31]. Несколько замечаний на магистерском коллоквиуме по поводу книги А.Н.Котовича высказал также профессор протоиерей Сергий Соллертинский[32].
Любопытно, что несмотря на то что проф. Н.К.Никольский покинул службу в академии еще в июне 1909 г., его отзыв, представлявший первичный список критических замечаний, а не полноценный обзор работы со всеми ее достоинствами и недостатками, был принят во внимание, хотя логичнее всего было бы назначить нового рецензента. Вместо этого профессору П.Н.Жуковичу было поручено не составить новый отзыв, а только проверить и убедиться, что в печатную версию диссертации были внесены все необходимые исправления, о которых в свое время говорил Николай Константинович Никольский[33]. Платон Николаевич поручение совета академии выполнил, именно поэтому его отзыв составляет только одну страничку[34], где отмечается, что наиболее важные указания рецензента были учтены диссертантом при публикации своей рукописи.
Единственным поэтому, полноценным отзывом стал отчет заслуженного ординарного профессора А.И.Пономарева. Александр Иванович делает краткий обзор работы, где говорит, что книга А.Н.Котовича «кроме небольшой вступительной статьи и предисловия, состоит из десяти глав и заключения (1-604 стр.), в которых автор, представив сначала краткий очерк русской духовной цензуры в первые, начальные моменты ее возникновения и развития в XVIII веке, — последовательно и подробно, а равно и в достаточно широком историческом освещении, — излагает длинный и довольно сложный процесс выработки и установки у нас духовно-цензурного дела, от начала и до пятидесятых годов прошлого XIX века, во всех переходах пережитого им исторического и историко-литературного прошлого – разнообразного и, в главнейших чертах, — глубоко интересного и важного для правильного отношения не только собственно к духовной цензуре, но и к судьбам русской богословской мысли и духовной литературы за указанное недавнее время»[35].
В своей монографии А.Н.Котович поочередно в девяти главах рассматривает историю духовной цензуры с конца XVIII в. до середины XIX в. В первых двух главах Алексей Никанорович излагает причины возникновения и условия существования московской духовной цензуры, а также приводит характеристики ее деятелей. Третья глава посвящена рассмотрению цензурных функций духовных академий и духовно-цензурных комитетов с момента возникновения в 1808 г. до 1828 г., когда были приняты новые уставы гражданской и духовной цензуры. В последующих главах автор излагает довольно сложную ситуацию в области духовной цензуры и духовного просвещения в период правления императора Николая I. При этом рассматриваются не только конкретные эпизоды из практической деятельности цензоров, но и приводится характеристика наиболее видных и заметных цензоров данного периода[36].
Александр Иванович Пономарев в своем отзыве, после обзора содержания книги А.Н.Котовича отмечает: «Русская духовная цензура первой половины прошлого столетия представлена в ней с возможно полным беспристрастием научно-объективного исследования и в широкой всесторонне-исторической постановке. Все, что можно было сделать для этого в настоящее время, — им сделано. Дальнейшие работы и новые материалы внесут, может быть, некоторые поправки к его труду, восполнят его подробностями в частных деталях, сделают более выпуклыми недостаточные и бледные характеристики некоторых лиц, ярче осветят трагедию тех духовных тружеников – писателей, которым выпадало на долю иметь дело и проходить чрез разные цензурные преграды и преткновения. Но в главном и существенном его выводы и заключения останутся неизменными, а равно и общее впечатление, оставляемое его книгою в читателях»[37]. Таким образом, проф. А.И.Пономарев свидетельствует о том, что работа А.Н.Котовича является большим научным приобретением. Алексей Никанорович «старался и в определенной мере действительно сумел представить историю русской духовной цензуры в связи с развитием богословской мысли, духовного образования и религиозно-философских течений в обществе, в условиях определенного правительственного отношения»[38].
В целом защита прошла блестяще. Вот как об этом было напечатано в академическом журнале «Церковный вестник»: «…Общее заключение оппонентов было весьма благоприятное для магистранта. Они согласно находили, что защищаемый труд представляет хорошую научную работу, советовали автору продолжать научные изыскания и приветствовали с радостью появление его книги пред ученым собранием в качестве магистерской диссертации, каковому появлению было оказано не малое противодействие со стороны той самой цензуры, историю которой излагал г. Котович»[39].
По окончании коллоквиума в Св. Синод согласно действующему уставу было направлено соответствующее ходатайство совета Санкт-Петербургской духовной академии об утверждении соискателя в искомой степени магистра богословия.
Что же касается упомянутого противодействия, то здесь любопытна позиция ректора академии епископа Феофана (Быстрова), известного своими консервативными взглядами, который был против как самой защиты, так и присуждения А.Н.Котовичу степени магистра богословия. В Российском государственном архиве сохранился ответ обер-прокурора С.М.Лукьянова на письмо владыки Феофана, которое тот направил, находясь на лечении на юге. Из ответа видно, что владыка был обеспокоен событиями, связанными с защитой А.Н.Котовича.
Сергей Михайлович Лукьянов отвечает: «Впоследствии телеграммы Вашего Преосвященства из Ялты о том, что Советом С.-Петербургской Духовной Академии принято на соискание богословской степени сочинение Котовича, цензурой Вашего Преосвященства задержанное, честь имею уведомить Вас, Милостивый Государь и Архипастырь, что Святейший Синод, коему означенная телеграмма была доложена мною, определением от 15-го сего мая за №3656, постановил: приняв сию телеграмму к сведению, иметь ее в виду при рассмотрении дела об удостоении Котовича степени магистра богословия по поступлении такового дела в Святейший Синод»[40]. Письмо было подписано 19 мая 1910 г., т.е. уже после состоявшегося коллоквиума и присуждения советом академии А.Н.Котовичу магистерской степени.
Действительно, дальнейшие события показали, что радость по поводу успешной защиты была преждевременной. Вопрос о присуждении А.Н.Котовичу ученой степени магистра богословия был рассмотрен на заседании Св. Синода 18 января 1911 г. за №835. На основании отзыва ректора академии епископа Феофана (Быстрова) от 18 ноября 1910 г., а также отзывов епископа Рижского и Митавского Иоанна (Смирнова)[41] от 23 июля 1910 г. и епископа Минского и Туровского Михаила (Темнорусова) от 27 октября 1910 г. было принято следующее решение: «Обсудив настоящее дело, Святейший Синод, на основании бывших суждений, определяет: изъясненное ходатайство Совета Санкт-Петербургской духовной академии об утверждении кандидата богословия Котовича в степени магистра богословия за представленное им на соискание сей степени сочинение под заглавием: «Духовная цензура в России (1795-1855)», отклонить»[42].
Совету академии ничего не оставалось, как принять указ к сведению и «по содержанию сего указа уведомить А.Н.Котовича»[43]. Таким образом, утверждение соискателя научной степени, автора работы по истории духовной цензуры, не состоялось по цензурным соображениям.
Примечательно, что «роковое» решение Св. Синода не послужило поводом к разрыву вообще всяких отношений А.Н.Котовича с академией. Так, в 1909 году после праздничных торжеств, посвященных столетию Санкт-Петербургской духовной академии, было организовано «Общество духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев Санкт-Петербургской Духовной Академии»[44]. Этот проект оказался не мертворожденным младенцем некой инициативной группы. Открытие Общества состоялось в 1910 г., председателем был избран профессор П.Н.Жукович. Общество не только регулярно проводило свои собрания, но и издавало ежегодно сборник материалов, посвященных академии, «культ» которой, по слову, А.В.Карташева, должен был стать рыцарским знаменем нового общества[45]. Практически сразу после оглашения решения высшей церковной власти относительно диссертация Котовича Алексей Никанорович на очередном собрании общества 11 марта 1911 г. выступил с докладом на тему: «В чем сила и бессилие духовной цензуры? (Исторические параллели)»[46]. Надо полагать, что и в дальнейшем связи между некоторыми профессорами академии и А.Н.Котовичем не прерывались.
Развязка данного дела наступила в 1917 г., когда 8 мая за №4397 вышел указ Св. Синода «о некоторых изменениях в строе академической жизни»[47], который давал академическим советам довольно много свобод и большую автономию в решении академических вопросов. В частности, согласно пункту №14 об ученых степенях магистра и доктора богословия теперь право окончательного присуждения той или иной научной степени принадлежало именно советам академий, которые теперь Св. Синод просто ставили в известность о состоявшихся присуждениях. Совет Петроградской духовной академии воспользовался этим правом в самое ближайшее время.
На заседании 20 мая 1917 после зачтения соответствующих справок и обсуждения вопроса в степени магистра богословия были утверждены ранее защищавшие свои работы, но по разным причинам не утвержденные Св. Синодом, следующие три соискателя – Виктор Адрианович Беляев[48], свящ. Петр Преображенский[49] и Алексей Никанорович Котович. Указ Св. Синода о принятии к сведению этого постановления совета академии последовал 14 июля 1917 г. за №7701[50].
***
Скорее всего, именно данное дело стало причиной того, что А.Н.Котович не продолжил свое исследование по изучению духовной цензуры уже во второй половине XIX века. Хотя, как он сам признавался, к моменту защиты магистерской диссертации у него накопилось довольно много материала и по данному периоду. Тем не менее Алексей Никанорович является едва ли не единственным в отечественной науке исследователем духовной цензуры, а история последней во второй половине XIX – начале XX вв. остается неизученной вплоть до настоящего времени.
[1] См. например: Григорьев С.И. Придворная цензура и образ верховной власти (1831-1917). СПб., 2007; Бурлакова Р.С. Правовое регулирование цензуры печати в России в XVIII — начале XX века: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. [2] См. например: Кондаков Ю.Е. Либеральные и консервативные направления в религиозных движениях в России первой четверти XIX века. СПб., 2005; Вишленкова Е.А. Заботясь о душах поданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов, 2002. [3] Краткие биографические сведения о А.Н.Котовиче содержаться в статье, посвященной его защите магистерской диссертации в 1910 году: Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.616-617. [4] Барсов Т.В., проф. Отзыв о сочинении студента Миляшкевича Феофана на тему: «О духовной цензуре в России» // Журналы заседаний совета СПбДА за 1889-1890 учебный год. СПб., 1890. С.225. [5] В отношении содержания работы рецензент деликатно сделал следующий вывод: «Вообще сочинение если и не отличается особенною разработкою вопроса, то не оставляет читателя в неизвестности относительно последовательного хода развития и учреждения цензуры в России преимущественно сочинений по богословским предметам. Находя сочинение в достаточной степени освоившим избранный предмет, признаю его автора заслуживающим степени кандидата». Барсов Т.В., проф. Отзыв о сочинении студента Миляшкевича Феофана… С.226. [6] Барсов Т.В. О духовной цензуре в России // Христианское чтение. 1901. № 5. С. 691-719; № 6. С. 966-998; № 7. С. 110-130; № 8. С. 238-257; № 9. С. 390-404. [7] Барсов Т.В. О духовной цензуре в России // Христианское чтение. 1901. № 5. С.693. [8] Т.В.Барсов вплоть до ухода на пенсию в 1902 г. являлся не только профессором СПбДА по кафедре канонического права, но и обер-секретарем Св. Синода. За первую должность он получал 3000 рублей в год, за вторую – 2000 руб. Кроме того, Т.В.Барсову полагалась казенная квартира. РГИА. Ф.797. Оп.72. I отд. 2 ст. Д.48. Л.3об., 4об. Учитывая только этот факт, в свете дальнейших событий, становится понятно, что Тимофею Васильевичу было что терять в случае написания максимально объективной работы и вообще в случае любой критики учреждения, в котором он работал уже не одно десятилетие. [9] Там же. С.693. [10] См.: Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901-1903 гг.) / Общ. Ред. С.М.Половинкина. – М.: Республика, 2005. С.511-525. [11] Карташев А.В. Отзыв о сочинении студента Котовича Алексея на тему: «Положение духовной цензуры в России в первой половине XIX века» // Журналы заседаний совета СПбДА за 1903-1904 уч.г. СПб., 1904. С.216. [12] Там же. С.218. [13] Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.616. Данная премия наряду с премией митрополита Иосифа были наиболее ценными, т.к. их размер варьировался от 150 до 165 рублей. Максимально возможная премия составляла 165 руб. Размер минимальных премий варьировался от 30 до 40 рублей. Средний размер премий составлял 70-90 рублей. Решение о том, кому какая вручалась премия, принимала специальная комиссия из числа преподавателей, которая подробно разбирала на своих заседаниях качество всех, представленных на соискание премий, диссертаций. См. об этом: Карпук Д. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918). Дисс… канд. богословия. Т.1. СПб., 2008. С.246-249. [14] См. список выпускников дореволюционной Санкт-Петербургской духовной академии, составленный сотрудником библиотеки СПбПДА А.А.Бовкало: http://www.petergen.com/bovkalo/duhov/spbda.html [15] Карпук Д. История Санкт-Петербургской духовной академии… С.271. Подобная практика, когда профессорскими стипендиатами оставляли не двух, а трех-четырех выпускников вводится в Санкт-Петербургской духовной академии только с 1903-1904 учебного года. До этого времени, согласно положению академического устава 1884 г., в течение двух десятилетий при академии оставлялись только два студента, которые заканчивали академический курс первыми в разрядном списке. [16] Карташев А.В. Отзыв об отчете профессорского стипендиата Алексея Котовича за 1904-5 учебный год // Журналы заседаний совета СПбДА за 1906-1907 уч.г. СПб., 1907. С.113. [17] Там же. С.113. [18] Там же. С.114. Остается только сожалеть, что в 1899 на заседании совета академии было принято решение ради экономии средств больше не публиковать отчеты профессорских стипендиатов, как это практиковалось до этого времени (Журналы заседаний совета СПбДА за 1899-1900 уч. г. СПб., 1902. С.87). Современные исследователи лишились многих весьма любопытных материалов. [19] Карташев А.В. Отзыв об отчете профессорского стипендиата Алексея Котовича за 1904-5 учебный год… С.115. [20] Прошения подали следующие лица: И.Г.Никитин, Б.В.Титлинов, Д.Березкин, А.Котович и Г.В.Прохоров. Журналы заседаний совета СПбДА за 1905-1906 уч. г. СПб., 1906. С.242-244. Должность второго дежурного помощника давала возможность «зацепиться» при академии, чтобы потом после освобождения одной из кафедр, можно было выдвинуть свою кандидатуру. Именно так начинали свою «карьеру» профессор протоиерей Евгений Аквилонов, профессор Иван Павлович Соколов. Тот же Г.В.Прохоров в 1912г. стал доцентом, а с 1913 г. – профессором по кафедре истории русской литературы. [21] Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.616. [22] Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.370. [23] Журналы заседаний совета СПбДА за 1906-1907 уч.г. СПб., 1907. С.110. [24] Там же. С.239. [25] Именно в июне 1909 г. согласно решению Св. Синода из академии были уволены профессора Владимир Николаевич Бенешевич, Дмитрий Иванович Абрамович, Николай Константинович Никольский. См.: Журналы заседаний совета СПбДА за 1908-1909 уч. г. СПб., 1909. С.367-377. [26 Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.616. [27] Кизеветтер А.А. Духовная цензура в России (Ал. Котович: «Духовная цензура в России 1799-1855 гг.». СПб., 1909. Стран. XVI + 604) / Кизеветтер А.А. Исторические очерки. – М., 1912. С.180-181. [28] В своем отзыве на сочинение А.Н.Котовича профессор А.И.Пономарев так объяснял тот факт, что монография вышла без цензорской отметки: «Книга г. Котовича вышла в свет без особого разрешения и подписи академической цензуры. Но это случилось потому, что она поступила в печать и печаталась в то время, когда последовал закон, отменявший предварительную цензуру даже для сочинений на ученые академические степени, как это было с другими, выходившими тогда подобным сочинениями. Кроме того, значительная часть его книги была уже раньше напечатана в духовных академических журналах, подлежавших цензуре – в нашем “Христианском Чтении” и в московском “Богословском вестнике”». Пономарев А.И., проф. Отзыв о представленном на соискание степени магистра богословия сочинении А.Н. Котовича под заглавием: «Духовная цензура в России в первой половине XIX века (1799-1855гг.)» // Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.369. Впрочем, в другой своей рецензии на книгу А.Н.Котовича, опубликованной в «Журнале министерства народного просвещения», Александр Иванович предполагает, что только в такое время могла увидеть свет эта монография: «Книга г. Котовича… вышла без духовно-цензурного разрешения, чего так еще недавно, разумеется, ни в каком случае не могло бы быть, тем более, что в ней вскрывается история именно духовной цензуры, и книга, вероятно, с разрешения цензуры, как прямо заинтересованной ее содержанием, никогда не увидела бы света, да и автор не рискнул бы выступить с нею». Пономарев А.И. А.Котович «Духовная цензура в России (1799-1855)». СПб., 1909. // Журнал министерства народного просвещения. 1909. №9. С.150. [29] Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.371. [30] Там же. С.372. [31] Там же. С.399. [32] Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.617. К сожалению, в отличие от официальных рецензентов, отзыв или замечания проф. прот. Сергия Соллертинского нигде не были опубликованы, хотя в свете истории академии того периода именно они были бы весьма интересны, т.к. отец Сергий был известен своими «просинодальными» взглядами. [33] Никольский Н.К., проф. Отзыв о представленном на соискание степени магистра богословия сочинении А.Н. Котовича под заглавием: «Духовная цензура в России в первой половине XIX века (1799-1855гг.)» // Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.355-359. [34] Жукович П.Н., проф. Прибавление к отзыву б.проф. Н.К.Никольского о сочинении А.Н.Котовича // Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.359-360. [35] Пономарев А.И., проф. Отзыв о представленном на соискание степени магистра богословия сочинении А.Н. Котовича под заглавием: «Духовная цензура в России в первой половине XIX века (1799-1855гг.)» // Журналы заседаний совета СПбДА за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С.360-361. [36] Котович А. Духовная цензура в России (1799-1855 гг.). СПб.: Типография «Родник», 1909. – XVI с., 608с., XIII с. [37] Пономарев А.И., проф. Отзыв о представленном на соискание степени магистра богословия сочинении А.Н. Котовича… С.368. [38] Там же. С.368. Самому А.И.Пономареву, по его собственным словам, приходилось практически ежедневно сталкиваться с представителя цензурного комитета в свою бытность редактором журнала «Странник». В своей рецензии на книгу А.Н.Котовича, которая была опубликована еще в 1909 г. в «Журнале министерства народного просвещения» Александр Иванович так вспоминал об этом периоде: «Мне лично привелось в течение двадцати лет иметь постоянные, ежедневные сношения с духовной цензурой, как редактору и издателю духовного журнала. Это было в 80-е и 90-е годы прошлого века, но положение духовной цензуры, все это время имевшей своим законодательным кодексом все тот же устав 1828 года, было совершенно такое, как и при гр. Протасове. Припоминая теперь это мое «многострадальное» прошлое постоянных принудительных сношений с духовной цензурой в ее низших (цензурные комитеты), а отчасти и высших (обер-прокурор св. синода) инстанциях, я могу сказать лишь одно: не дай Бог никому иметь с ней дело! Были, например, такие цензора (один из них здравствует до сих пор), которые заставляли перепечатывать целые листы из-за того, что святейший синод печатался с маленьких букв или к слову апостол не было прибавлено святый (и непременно святый, а не святой), были такие, которые в выражении: «ап. Павел — истый еврей из евреев», пропущенных в оттисках из журнала, находили непозволительную ересь. Подвергли оттиски конфискации, автор же их, священник-законоучитель, был отдан под особый надзор начальства». Пономарев А.И. А.Котович «Духовная цензура в России (1799-1855)». СПб., 1909. // Журнал министерства народного просвещения. 1909. №9. С.165 [39] Магистерский коллоквиум А.Н.Котовича // Церковный вестник, 1910. №20. Ст.617. [40] РГИА. Ф.797. Оп. 80. I отд. 2 ст. Д.92. Л.1. [41] На момент написания своего отзыва епископ Иоанн занимал Полтавскую и Переяславскую кафедру (с 4 февраля 1904 г.). С 13 августа 1910 г. – епископ Рижский и Митавский. [42] Журналы заседаний совета СПбДА за 1910-1911 учебный год. СПб., 1911. С.185. [43] Там же. С.186. [44] См. например: Вниманию бывших питомцев С.-Петербургской Духовной Академии (О юбилейном Обществе взаимопомощи) // Церковный вестник. 1910. №2. Ст.54; Вниманию бывших питомцев С.-Петербургской духовной академии (О юбилейном обществе взаимопомощи) // Христианское чтение. 1910. Ч.I. Февраль. С.286-288. Устав общества духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев С.-Петербургской Духовной Академии // Церковный вестник. 1910. №14. Ст.442-446; В.К. В Обществе духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев С.-Петербургской Духовной Академии // Церковный вестник. 1913. №12. Ст.379-381; Колачев В., прот. В Обществе духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев С.-Петербургской Духовной Академии // Церковный вестник. 1914. №47. Ст.1436-1437. [45] В.К. Обществ духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев С.-Петербургской духовной Академии // Церковный вестник. 1910. №44. Ст.1384-1386. [46] В.К. В Обществе духовной и материальной взаимопомощи бывших питомцев С.-Петербургской духовной Академии // Церковный вестник. 1911. №14-15. Ст.456. К сожалению, ни сам доклад, ни его краткое содержание не были опубликованы. [47] ЦГИА СПб. Ф.277. Оп.1. Д.3870. Л. 99.-100.Об. [48] Указом Св. Синода от 16 сентября 1914 г. за №15500 было отклонено ходатайство совета академии об утверждении в степени магистра богословия и.д.доц. В.А.Беляева за сочинение: «Лейбниц и Спиноза» (Историко-критическое исследование системы Лейбница, как опровержения пантеистической системы Спинозы и как попытки дать философское обоснование христианского теизма). [49] Указом Св. Синода от 29 апреля 1915 г. за №5593 было отклонено ходатайство совета академии об утверждении в степени магистра богословия священника Петра Преображенского, настоятеля церквей при Императорской русской миссии в Карлсруэ и Баден-Бадене за сочинение «Летописное повествование св. Феофана Исповедника. Исследование из области византийской историографии». [50] ЦГИА СПб. Ф.277. Оп.1. Д.3871. Л.3.Об.-4.
