Обозначенная тема доклада «Методология изучения св. Писания М. Д. Муретова (1851-1917)» уже сама по себе задаёт ряд вопросов. Первый, может звучать так: какое значение имеют для нас труды отечественных библеистов, когда западная богословская литература как сто лет назад, так и сегодня изобилует исследованиями в самых разных областях богословия и библеистики. Второй, тесно примыкающий к первому, вопрос самостоятельности отечественных библеистов, ввиду известности научной базы, на которой строилось преподавание в дореволюционных семинариях и академиях. И, наконец, третий вопрос, в чём оригинальность методологии именно М. Д. Муретова.
Когда речь заходит об отечественной церковной науке очень многие размышляют в парадигме известного выражения прот. Г. Флоровского, назвавшего плоды духовного образования XVIII века «богословием на сваях».[1] Указанной формулировкой, автор подчёркивал отсутствие независимого от западного влияния богословия отечественной духовной школы. Действительно, можно говорить о том, что и в XIX веке подавляющее большинство профессоров духовных академий и семинарий не чуждалось достижений западной науки.[2] Однако, здесь нужно сделать два замечания. Первое, отечественная церковная наука не занималась (по крайней мере, в лице лучших своих представителей) «слепым копированием» всех без разбора западных пособий, чему, в частности, препятствовала необходимость соответствовать духовно-нравственным традициям Православной Церкви. Второе, при обращении к научным исследованиям идущим на шаг вперёд невольно происходило заимствование методологии последних. Имея ввиду такую отрасль церковной науки как библеистика, суть обозначенной методологии можно свести к гипертрофированному вниманию западных школ на какой-то один аспект св. Писания. Наверное, многим хорошо известны исследования в которых при анализе св. Писания самодовлеющий интерес представляет бесконечный поиск филологических, социокультурных или историко-археологических особенностей свящ. текста.
В данном контексте, особый интерес представляет методология из- учения св. Писания проф. М. Д. Муретова. Отличительной чертой этой методологии является стремление рассматривать всё, что касается св. Писания, через призму богочеловечества Господа Иисуса Христа. Профессор писал, что Новый Завет уже очень давно и тщательно изучается с самых разных сторон: «догматической, канонической, литургической, гомилетической, пастырологической, этической, историко-археологической, филологической, даже эстетической».[3] Однако, по мнению исследователя, можно говорить о том, что любой анализ происходящий безотносительно идеи богочеловечества в определённой мере десакрализует священный текст. Имея ввиду апологетическую направленность многих трудов М. Д. Муретова, следует отметить акцент профессора на том, что без веры в богочеловечество Господа Иисуса Христа невозможно адекватно интерпретировать св. Писание. Под словом «адекватно», здесь подразумевается соответствие свящ. текста своему изначальному предназначению, которое коррелирует с целью боговоплощения. Митрофан Дмитриевич обращает внимание на то, что уже апологеты первых веков христианства в самых важных пунктах полемики опирались не на рациональные аргументы, а на идеи христианства усвоенные ими верой.[4] Стремление же некоторых библеистов подойти к истинам христианской веры запечатлённым в св. Писании сугубо с рационалистической точки зрения, неминуемо лишает их исследования религиозной направленности. Так, например, применение к св. Писанию тех же принципов, которые при- знаются необходимыми в отношении к другим литературным памятникам древности, — по мнению М. Д. Муретова, — часто имеет целью подвергнуть сомнению верность церковной интерпретации содержащихся в свящ. текстах идей.[5] «Христианство — пишет профессор, — есть религия, преобразующая человека по образу Спасителя-Богочеловека и перерождающая плоть человека из тела душевного в тело духовное, религия Богочеловечества и богосовершенства человека».[6] Указанное понимание исследователем сути христианства напрямую соотносится с интерпретацией св. Писания, которая, по мнению Митрофана Дмитриевича, может быть адекватной только внутри Христовой Церкви.
Следует отметить так же религиозно-нравственную направленность методологии М. Д. Муретова проявляющуюся в рассмотрении св. Писания, через призму сотериологического значения богочеловечества Господа Иисуса Христа. Так, например, в контексте системы библейского богословия рассматриваемого автора спасение это, во-первых, исцеление «греховной раздвоенности человека» в лице Господа Иисуса Христа, а во-вторых, возможность такого же исцеления для каждого человека по- средством личного участия в «Голгофской Жертве Спасителя». В том же ключе Митрофаном Дмитриевичем раскрываются и другие категории библейского богословия. Исследователем постулируется, например, что посредством созерцательной веры человеку открывается богочеловеческий идеал исторически осуществившийся в лице Спасителя-Богочеловека. И, благодаря той же вере, становится возможным личное участие в Жертве Богочеловека. Приведённые примеры показывают, как в контексте методологии М. Д. Муретова коррелируют друг с другом главная идея св. Писания — Богочеловечество и религиозная жизнь отдельного человека.
Уместно будет привести здесь характеристику проф. М. Д. Муретова его учеником, а впоследствии преемником по кафедре св. Писания Нового Завета МДА,[7] сщмч. Иларионом (Троицким): «имевший редкую филологическую подготовку к экзегетическим работам, многими своими трудами показавший свою способность к кропотливой усидчивой работе, Митрофан Дмитриевич, однако, выше всего ставил идеологию Нового Завета, новозаветное богословие».[8] Действительно, труды М. Д. Муретова показывают, что методология рассматриваемого автора не предполагала интерпретацию каждого стиха для всего корпуса Нового Завета. Исследователю было свойственно ориентировать курс своих лекций применительно к главной идее св. Писания — «всестороннему раскрытию новозаветного учения о Богочеловечестве и богосовершенстве человека».[9]
Касательно метода самой интерпретации свящ. текстов М. Д. Муретов писал, что «буквально-исторический смысл» является только внешней стороной св. Писания, которая закрывает собой его внутренний смысл. Существенная же сторона, или, иначе, идея св. Писания содержится в его духовно-созерцательном понимании предполагающем изъяснение Слова Божия «под руководством идеи Богочеловечества и по высоким идеалам духа».[10] Следует отметить, что акцент на духовно-созерцательной интерпретации св. Писания в контексте методологии проф. М. Д. Муретова коррелирует с святоотеческим пониманием богочеловечества Господа Иисуса Христа. Резюмировать доклад можно словами самого проф. М. Д. Муретова: «Благо, Богочеловек и Вечная Жизнь — вот начало, середина и конец новозаветного богословия». Раскрытие именно этих категорий должно составить главную задачу научного, богословского, и, главное, церковного изучения Нового Завета.[11]
Примечание:
[1] Флоровский Г. В., прот. Пути русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. С. 152.
[2] Муретов М. Д. Из воспоминаний студента Московской Духовной Академии XXXII курса (1873–1877) // Богословский вестник. 1915 Т. 3. № 11. С. 779.
[3] Муретов М. Д. Новый Завет как предмет православно-богословского изучения // Избранные труды. М., 2002. С. 33.
[4] Там же. С. 38.
[5] Муретов М. Д. Эйхгорн и его толкование новозаветных чудес // Прибавления к творениям святых отцов. М., 1884. № 33. С. 93-100.
[6] Муретов М. Д. Новый Завет как предмет православно-богословского изучения. С. 148.
[7] Хажомия В. Священномученик Иларион как преемник и продолжатель идей профессора М. Д. Муретова // Православие.ru. URL: http://www.pravoslavie.ru/67050.html (дата обращения: 14.03.16).
[8] Цит. по: Муретов М. Д. Избранные труды. М., 2002. С. 14-15.
[9] Таланкина М. В. Курс Священного Писания Нового Завета в российских духовных академиях на рубеже XIX-XX веков // Альманах «Теодицея». № 1. Пятигорск, 2010. С. 24.
[10] Муретов М. Д. Новый Завет как предмет православно-богословского изучения. С. 146.
[11] Там же. С. 148.
Источники и литература
1. Муретов М. Д. Из воспоминаний студента Московской Духовной Академии XXXII курса (1873-1877) // Богословский вестник. 1915 Т. 3. № 11. С. 700-784.
2. Муретов М. Д. Новый Завет как предмет православно-богословского изучения // Избранные труды. М., 2002. 560 с.
3. Муретов М. Д. Эйхгорн и его толкование новозаветных чудес // Прибавле- ния к творениям святых Отцов. М., 1884. Ч. 33. Кн. 1. С. 86-113.
4. Таланкина М. В. Курс Священного Писания Нового Завета в российских духовных академиях на рубеже XIX-XX веков // Альманах «Теодицея». № 1. Пятигорск, 2010. С. 21-28.
5. Флоровский Г. В., прот. Пути русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. 848 с.
6. Хажомия В. Священномученик Иларион как преемник и продолжатель идей профессора М. Д. Муретова // Православие.ru. URL: http://www.pravoslavie. ru/67050.html (дата обращения: 14.03.16).
Чернов Вячеслав Игоревич — студент Санкт-Петербургской Духовной Академии, магистратура, библейско-богословское отделение, 2 курс
