Для многих людей жизнь молодого настоятеля, обычного сельского священника – нечто таинственное и загадочное. Многие бывшие семинаристы, приняв рукоположение, направляются на приходы для пастырского служения. А как живет обычный сельский батюшка после семинарской скамьи? С какими проблемами и трудностями сталкивается? Как выстраивает приходскую жизнь? Какие обязанности налагает настоятельское служение? Чем можно утешиться, а на что нужно обратить особое внимание? А может быть, нужно задать себе какие-то вопросы? Об этом и многом другом рассказывает настоятель Покровского храма села Никоновское Бронницкого благочиния Московской епархии священник Алексий Твердов.
«Хотелось, чтобы не было разрушенных святынь»
– Отец Алексий, как вы оказались в Никоновском? – Впервые храм в Никоновском я увидел в марте 2015 года, на похоронах настоятеля – отца Алексия Трушина. В тот день все духовенство Бронницкого благочиния собралось проводить в последний путь покойного настоятеля, почтить его память и совместно помолиться об упокоении. Один из священнослужителей нашего благочиния, посмотрев на меня, спросил: «Готов принять этот храм? Ведь больше некому…» Готов ли я принять этот храм? Двойственные чувства посетили меня в ту минуту. Когда рассмотрел храм, его разрушенную колокольню, на душе стало тягостно, но, с другой стороны, захотелось как-то поучаствовать в деле его восстановления, чтобы не было разрушенных святынь. Мне казалось диким, что рядом с Москвой, в 50 км от МКАД, есть разрушенные храмы, до которых никому нет дела.
С приходом весны, в мае месяце, в селе начались огородные работы. Территория храма зарастала. По благословению благочинного, отца Георгия, я собрал прихожан, и мы провели первый субботник. Территория приходского дома заросла огромным бурьяном, убрать который не доходили руки. В выходные я сам начал очищать двор от бурьяна. Увидев меня за этим делом, неизвестные благотворители решили мне тайно помочь. В один день я приезжаю – а там все распахано. Можно «сажать картошку». Меня это очень обрадовало, а люди, не став ждать от меня благодарности как от человека, – исчезли.Я понял, что медленно срастаюсь с этим храмом и мне хочется остаться с этими людьми
Было чувство уверенности, что Господь не оставит, если искренне и с энергией подходить к возложенному на меня Самим Богом послушаниюПостепенно храм стал центром моей жизни. Дела храма стали моими делами, проблемы храма – моими проблемами. И я подметил такую особенность: чем больше делаешь, чем больше возможностей для восстановления храма находишь, тем большее поле для деятельности открывается, это как снежный ком: одно дело тянет за собой другое, третье, четвертое… Храм стал частицей меня, а я – частицей храма. Я свыкся с мыслью, что если назначили меня, молодого священника, настоятелем, значит так угодно было Богу, значит я должен справиться. Конечно, хочется побыть с семьей. Обещаешь супруге: «Скоро будут выходные!» Но мои выходные не совпадают с выходными населения, а в будни люди привыкли работать; намереваешься устроить себе выходной, а люди приходят, предлагают что-то привезти, например материалы для строительства, и приходится их встречать, приезжать в храм. А проблема в том, что живу я от храма далеко – в 50 км, в Люберецком районе, а служу в Раменском. Из-за автомобильных заторов добраться вовремя не всегда получается. Объяснять людям, что я не приеду, потому что у меня выходной, тоже не хочется: один раз откажешься от помощи, в другой раз ее может не быть.
«Люди стали чаще причащаться»
– Расскажите, пожалуйста, о вашем храме. – Храм Покрова Богородицы села Никоновское – старинный храм, очень красивый, он построен в 1738 году стараниями Софьи Дмитриевны Матюшиной. В советское время в 1929 году, «при согласии верующих», храм был закрыт. И опять же «при согласии верующих», как пишется в советских документах, в 1933 году он был передан под столовую. Через некоторое время в храме устроили склад соли для скота – лизунца. Крупный рогатый скот ел эту соль, хранилась она на полу вдоль стен, поэтому стены повреждены: соль разъедала и разъедает стены храма, снаружи кирпичная кладка осыпается.
Было и так: я поехал забирать свою матушку из православного пансионата, и тут мне позвонили и сообщили о том, что у нас в селе умирает человек и нужно срочно его причастить. Я спрашиваю: «А где же вы раньше были?» Отвечают: «Мы боялись напугать нашего дедушку: пригласим к нему священника, а он подумает, что мы готовим его к смерти, провожаем в последний путь». Божией милостью я тогда успел, но это было мне уроком, что надолго приход оставлять нельзя, даже на пару дней, все время нужно находиться где-то рядом, быть готовым к подобным случаям.Когда являешься настоятелем на двух приходах, то чувствуешь постоянную внутреннюю мобилизацию
«Нужно учиться зажигать людей энергией»
– С какими проблемами и трудностями вам пришлось столкнуться? – Первое время люди с большим подозрением относились ко мне. Прихожан было мало. Так, в храме не было ни одного мужчины, очень сложно было найти алтарника из местных. А алтарники, которые были до меня на этом приходе, по каким-то причинам оставили свое послушание, другие по разным причинам не могут входить в алтарь. Есть и другие проблемы, все они связаны с тем, что люди не воспринимают храм как место общей молитвы Богу, как святыню села, как общее достояние, каждый относится к храму как к некоему частному проекту, как к организации, которая никоим образом не связана с их личной жизнью. Но ведь жизнь каждого жителя села, будь он верующим или атеистом, не может быть вне храма, не может быть никак не связанной с Церковью. Подавляющее большинство жителей крещены, и все они будут отпеваться в нашем храме. Многие из них являются постоянными прихожанами. Но закончилось богослужение, нужно убраться в храме, и остаются одни и те же – три-четыре бабушки, которые усердно убирают храм, насколько позволяет здоровье, чистят подсвечники, моют полы… Остальные исчезают.
Семинарские уроки
– Что дали и чему научили вас Сретенская семинария и монастырь? – Оглядываясь назад, вспоминая радостные годы обучения в семинарии, нахождения в стенах Сретенского монастыря, понимаешь, что семинария и монастырь заложили крепкий фундамент и основу всего самого хорошего, что я могу сделать сейчас. Семинария научила меня доверять Богу. Часто бывало, что на учебные предметы требовалось уделить достаточно много времени, и этого времени не хватало. И думал: когда все успею? Семинария научила правильно распределять время. Радоваться тому, что все успеваешь, благодарить Бога. Ну и главное, чему научила семинарская жизнь, – это понимать других людей, правильно общаться друг с другом. «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6: 2).В семинарии жили все вместе ребята из разных уголков не только России, но и мира. Мы вместе исповедовались, причащались, выполняли разные послушания. Так или иначе, хочешь ты того или нет, ты становишься более коммуникабельным, более сострадательным, начинаешь чувствовать людей. Отчасти этому способствовало и то, что часто происходила смена окружения: один год ты живешь в одной келье, общаешься плотно с одними людьми, дугой год ты живешь с другими семинаристами, часто даже не со своего курса, – и это учит правильному общению, взаимопониманию, где-то взаимным компромиссам, а где-то и какой-то твердости характера. Вот это то, что сразу приходит на память при воспоминании о семинарии.Семинария научила меня доверять Богу
«И дети ответили: “Мы в храме, на службе”»
– Расскажите, пожалуйста, об этой встрече. – Накануне, обсуждая с гостями план их поездки, я задал вопрос: «Когда мы будем организовывать трапезу: до богослужения или после?» И они категорично ответили: после. «Тогда на нее не останутся местные ребята, а мне бы хотелось, чтобы вы с ними пообщались не только во время труда, но и во время трапезы, в неформальной обстановке, когда мы споем вместе песни, поиграем на гитаре», – сказал я. Ребята из движения «Сорок сороков» уверенно ответили: «А мы возьмем их на богослужение!» Я как-то скептически к этому отнесся, подумал про себя, что за полтора года настоятельского служения я так и не смог привлечь местных школьников к богослужению. Паломнические поездки, военно-спортивные праздники, трудовая деятельность на приходе – на все это ребята активно откликаются, а вот чтобы поучаствовать в богослужении – с этим очень сложно. Каково же было мое удивление, когда после всех трудов – распила дров, прополки грядок, уборки храма, после товарищеского футбольного матча и показательных выступлений ребят из движения «Сорок сороков» на турниках и «ответных действий» местных ребят, я их всех увидел на богослужении! Совместный труд и спорт сблизили, подарили дружбу.
«Нужно идти в школу, в дом культуры…»
– А что еще вы делаете для того, чтобы привлечь в храм молодежь? – Конечно, этому уделяется особое внимание. Как я уже говорил, молодежь охотно откликается на проводимые приходом спортивные, военно-патриотические мероприятия. Например, походы в лес мы проводили при содействии добрых людей из общества военно-исторической реконструкции ОСНАЗ. Они помогли нам с оборудованием для игры «Лазертаг» – это когда бегаешь с игрушечным лазерным оружием и попадание лазера фиксируется. Детям было очень интересно в этом поучаствовать, поиграть. После этих игр обычно проводили различные спортивные мероприятия, потом – обед. Чаще всего сами родители готовят шашлык, очень радостно проводим время, но… проходит праздник, проходит время, и опять молодежи нет, не приходит в храм.
Повернуться сердцем к людям
– Достаточно ли сил настоятеля, чтобы сплотить крепкую общину, или нужны помощники? – Настоятель не может охватить всего, потому что физически одного человека на все не хватает. Благодатью Божией что-то успеваешь, что-то нет. Поэтому нужны помощники. Чтобы, помогая настоятелю, они сами участвовали в приходской жизни. Это и есть сплочение общины: когда община сама предлагает какие-то мероприятия, участвует в их организации, проводит их. Если же делать все самому, то это, во-первых, может быть по гордости, во-вторых, это неэффективно – брать все на себя. Даже чтобы организовать трапезу после службы, мы планируем заранее количество продуктов, где будем отмечать какой-то церковный праздник, – все это решают наиболее активные прихожане, которые, конечно, есть, но хотелось бы, чтобы их было больше.
«Принять человека в общину даже важнее, чем восстановление храма»
– Каким образом новому человеку дать возможность стать членом общины? Достаточно ли просто попить чаю с ним после службы? И ставите ли вы перед собой задачу принять человека в общину? – Дело в том, что у нас отдаленное от основных магистралей село, и мои прихожане – только те, кто живут в этом селе. Поэтому, конечно, каждый прихожанин – это особая радость для меня как настоятеля, и я надеюсь, что радость и для общины. Когда на богослужении собираются только те, кто постоянно бывает в храме, я стараюсь объяснить, что если к нам приходит человек, например, неподобающе одетый – в мини-юбку, шорты или футболку с оголенными руками, – то не надо на него сразу «бросаться» и делать замечания, высказывать претензии. Особо я подчеркиваю, что замечания и претензии, увещевания в храме может делать только настоятель, поставленный митрополитом блюсти этот приход.
Еще одним средством для привлечения прихожан являются совместные экскурсии, которые мы постоянно проводим. Стараемся делать экскурсии бесплатными для всех. Ездили в том числе и в Сретенский монастырь. Особенная радость была для прихожан посетить нашу обитель, и то гостеприимство, с которым встретили насельники монастыря прихожан Покровского храма, сразу было прочувствовано всеми. Нам рассказали об истории монастыря, о семинарии, провели по классам, нас и накормили. Многие из поехавших в монастырь не ходили или ходили очень редко в храм, и мне даже говорили: зачем вы их берете? А я брал их именно для того, чтобы они увидели восстановленный храм, красивый собор, прекрасные иконы, семинарию, пообщались со мной как с настоятелем их храма. Многие даже поставили передо мной цель – сделать Покровский храм села Никоновское таким же, как и собор Сретенского монастыря. Но задача очень сложная, и без молитвенной помощи прихожан и владыки наместника Сретенского монастыря она невыполнима. Конечно, я ставлю перед собой такую задачу – принять человека в общину; наверное, это даже важнее, чем восстановление храма. Храм можно восстановить, но если он будет пустым, придут другие времена, и так же будут в документах писать, что с «согласия прихожан храм разрушен». Нужно воспитывать общину, воспитывать прихожан, принимать их и делать из них настоящую семью, формировать из разных людей одно целое.Храм можно восстановить, но если он будет пустым, то придут времена, когда в документах напишут: «С согласия прихожан храм разрушен»
«Нужно всегда ставить перед собой программу-максимум»
– Какие у вас дальнейшие планы? – Дальнейшие планы – восстановить храм. Не только внешний облик храма, не только расписать стены, восстановить иконостас, восстановить колокольню, но и восстановить полноценную храмовую жизнь. Ведь в селе Никоновское живет 2000 человек, это даже по меркам Московской области большое село, но в храм приходит крайне мало людей. Даже на большие праздники приходят 100, на Пасху – 150 человек, это очень мало. Из 2000, даже если 1500 из них православные, носят крестик, ходят в храм в лучшем случае 100 человек, а регулярно – не больше 50.
Никита Попов
