Интервью с доктором Майклом Мюрреем
Майкл Дж. Мюррей осуществляет надзор над программами и отделом оценки Фонда Джона Темплтона. До присоединения к Фонду он был профессором философии в Колледже Франклина и Маршалла в Пенсильвании (США). Доктор Мюррей получил степень бакалавра философии в Колледже Франклина и Маршала, а магистерскую и докторскую степень в Университете Нотр-Дам. Он является автором работ и книг по философии религии: «Большие вопросы» (с Элеонорой Стамп), «Основание для надежды», «Философия религии» (с Майклом Ри), «Теизм и проблема страданий животных», «Верующий примат: научные, философские и богословские размышления о происхождении религии» (с Джеффри Шлоссом), «Божественное зло? (Характер Бога в еврейской Библии)» (с Майком Ри и Майклом Бергманном) и «О предопределении и избрании».
Мы рады приветствовать Вас в Санкт-Петербургской православной духовной академии. Не могли бы Вы рассказать немного о себе?
Свою академическую деятельность я начал как философ, работая над историей философии, и получил докторскую степень в Университете Нотр-Дам в 1990 г. Затем преподавал в Колледже Франклина и Маршалла в Пенсильвании на протяжении 20 лет. После перешел в Фонд Джона Темплтона в 2008 г., где начал с того, что осуществлял надзор над грантами в области философии и богословия. С 2011 г. перешел на новую должность исполнительного вице-президента программ. На этой должности я осуществляю надзор над большинством грантов, выделяемых Фондом.
Одна из проблем, которая издавна была и остается до сих пор актуальной в науке и богословии, это проблема теодицеи. Но сейчас перед нами встает, как кажется, несколько иная, но по сути та же проблема, в виде антроподицеи, потому что некоторые ученые утверждают, что свободы личности не существует, нет никаких личных решений человека. Может быть, настало время для защиты чести человечества?
Это хороший вопрос. Проблема теодицеи все еще актуальна, и это еще одна область, которой я интересуюсь. В особенности – проблемой зла в свете эволюции. Но сначала я отвечу на Ваш вопрос. Наукой был брошен ряд вызовов тому, что можно назвать отличительными чертами человека. Один из примеров – это вызов со стороны нейробиологии и психологии. На Западе большинство ученых работают над проблемой сознания. Психологи и нейробиологи убеждены в том, что человек – это не более чем живое существо, наделенное мозгом. Поэтому они смотрят на человека так же, как на животное. С их точки зрения, все можно свести к физиологии: мы являемся сложными организмами, полностью управляемся законами природы. И этот взгляд представляет собой серьезный вызов тому, как большинство богословских традиций понимает человеческую личность. Что мы можем ответить на этот вызов?
Первое, что мы можем сказать, – это то, что большинство нейробиологов и психологов, имеющих такие убеждения, выходят за пределы своей компетенции. Они задают вопросы, которые являются философскими и в некоторых случаях богословскими, сами не имея соответствующего образования в этих областях знаний. Но это не повод отрицать их заключения. Они все еще могут быть правы. Но я думаю, что если бы мы взглянули на те свойства сознания, которые являются наиболее характерными для человеческих существ, то их было бы трудно полностью объяснить одними лишь физиологическими процессами. И это породило даже среди секулярных исследователей философии сознания живой интерес к нефизическим теориям сознания. На самом деле, это одна из тем, которую финансирует Фонд. Нам интересны недостатки физикализма. Так что, я не думаю, что у нас есть ответ прямо сейчас, но вряд ли он есть и у физикалистов и редукционистов. Мне кажется, что когда мы узнаем больше о человеческом сознании, мы поймем, что большая часть нашей умственной, психической жизни связана с физической настолько, насколько мы и не предполагаем. Но я не думаю, что у нас есть причины считать, что всю нашу умственную жизнь можно объяснить лишь физическими процессами. Я думаю, это достаточно весомое доказательство.
Возвращаясь к теодицеи, к вопросу эволюции… Как мы, люди Писания, должны относиться к эволюции? Мы понимаем, что есть некоторые научные свидетельства, но как мы можем соединить это с тем, что говорит Священное Писание?
Это тоже очень хороший вопрос. Как Вы знаете, он является вызовом для богословских сообществ и верующих людей различных религиозных традиций. Конечно, в христианской традиции мы часто пытаемся осознать, как история, рассказываемая в книге Бытия, соединяется с эволюционной историей. Но даже в исламе есть серьезные опасения по поводу истинности эволюции и ее совместимости с исламским богословием. Итак, каким образом нам все это соединить? Есть две части ответа. Первая часть состоит в том, что мы должны задаться вопросом, о чем в действительности говорит научное свидетельство. Показывает ли научное свидетельство, что мы живем во Вселенной, которой уже очень много лет, где жизнь присутствует на протяжении очень долгого времени, где все существующие организмы имеют общего предка или есть обнаруживаемые научно механизмы, которые объясняют всю сложность и разнообразие жизни? Это действительно ключевые научные вопросы. Следует, однако, добавить, что многие эволюционисты или дарвинисты добавляют дополнительные философские положения в дарвинизм. Так, они утверждают, что процесс эволюции абсолютно случайный, никем не направляемый и бесцельный. Эти утверждения не научны. И это было предметом большой дискуссии на Западе.
В качестве пояснения приведу краткий пример. Был период времени, в который организация, устанавливающая стандарты преподавания биологии в Соединенных Штатах, хотела включить утверждения о бесцельности и случайности эволюции в учебники по биологии, так что они бы задали стандарт для преподавания предмета в средней школе в США. Благодаря вмешательству философов и богословов, ученые согласились, что это действительно философские утверждения, и им нет места в учебном плане. Поэтому они убрали их из стандартов. Это я сказал к тому, что это вызывает напряжение, замешательство и тревогу в богословских сообществах. Потому что они тоже, размышляя о дарвинизме, соединяют научные и философские утверждения. Так что, в первую очередь, нам следует отделять эти утверждения друг от друга.
Итак, насколько сильны свидетельства в пользу научных утверждений? На самом деле, они достаточно сильны. Например, свидетельство, что мы живем в очень старой Вселенной, что жизнь существует на Земле, вероятно, 3,5 или более миллионов лет, что все организмы имеют общего предка. На мой взгляд, последнее свидетельство одно из самых лучших, потому что оно достаточно недавнее. Оно проистекает из работ по расшифровке генома. Несмотря на обнаружение механизмов, объясняющих возрастающую со временем сложность и многообразие жизни, даже самые честные ученые вряд ли согласятся, что мы до конца их понимаем. Так что, без сомнения, в теории эволюции все еще остаются открытые вопросы.
Это научная сторона. Богословская же сторона вопроса – это то, чему учат Писание и традиция. Как Вы знаете, это очень сложный вопрос. Как и наука, Писание и традиция снабжают нас данными, и Ваша задача как богословов интерпретировать эти данные. Анализируя историю христианского богословия, можно увидеть, что данные Писания в разное время интерпретировались по-разному. Классический пример – с Галилеем и космологией. Но есть разные взгляды на то, как понимать книгу Бытия, и на самом деле, я думаю, что в истории Православного богословия преобладает традиция аллегорического толкования книги Бытия, в отличие, например, от евангелического протестантизма. Тем не менее даже в среде евангелических протестантов, которые довольно-таки склонны к консерватизму, наблюдается стремление понять текст в его оригинальном контексте и, глядя на древнюю ближневосточную литературу, понять, что автор или авторы книги Бытия хотели сказать. Если богословское сообщество изучит этот вопрос более внимательно, то оно увидит, что даже в пределах учения книги Бытия есть место для эволюционной картины.
Теперь перейдем ко второму вопросу теодицеи – проблеме зла. В чем состоит проблема зла, каким образом мы можем ее разрешить? Я, конечно, не прошу Вас о лекции, но просто укажите нам несколько направлений, в которых можно было бы поискать ответ.
Эту проблему теодицеи можно рассмотреть с различных сторон, многие из которых обсуждались на протяжении тысячелетий. Вы знаете, что главная проблема состоит в том, как можно примирить реальность зла и существование Всеблагого Творца. И Вы знаете ответ, который всегда привлекал внимание в истории христианского богословия, – это Вы и я. Мы являемся источником всего того зла, что существует. Бог и Его благодать снабдили нас способностью выбирать между добром и злом, и то, что мы порой выбираем зло, приводит к плохим последствиям. По сути, в христианской традиции это то, что приводит нас к пониманию необходимости Спасителя. Это, конечно, не все, есть много измерений данной проблемы. Если говорить о настоящем времени, то недавно в свете эволюционной теории возникло новое соображение, проистекающее из изучения истории жизни.
Итак, человеческие существа появились не так уж и давно, немногим более двухсот тысяч лет назад. Но жизнь, а вместе с ней смерть и другие формы страданий, существуют на протяжении миллионов лет, так что вряд ли Вы и я являемся причиной этого. И тогда встает вопрос, чем же можно это объяснить, как мог добрый Бог позволить случиться такому виду зла? Я не знаю ответа на этот вопрос. В книге[1], написанной мной, рассматривается ряд возможных ответов. Но я не знаю, какие из них могут быть верны. Представлю Вам два возможных ответа: один противоречивый, другой менее противоречивый.
Итак, противоречивый ответ: если есть зло в животном мире, то большую его часть мы рассматриваем как страдание, просто боль и страдание. Но на самом деле мы знаем о психике животных немного. Поэтому нам не известно, является ли это злом или нет. Этот вопрос требует дальнейшего изучения.
Теперь менее противоречивый ответ. Мы знаем, что живем во Вселенной, которую сотворил Бог, которая управляется законами природы, и эти законы устанавливают определенные ограничения на творение. Так, чтобы иметь такую планету, как нашу, и такие тела [2], как наши, мы должны жить во Вселенной, которая является очень старой, потому что наши тела состоят из атомов, происходящих из звезд, которые некогда жили и в конце концов умерли.
Мы знаем, что жизнь стала такой, какой дал ее нам Бог, в результате длительного процесса. Так что, тот факт, что Вселенная должна вырасти из первоначального состояния хаоса к физической сложности, отражается в том, что биологический мир развивается от состояния простых существ к более сложным состояниям. И я не первый, кто указал на это. Эта тема привлекала внимание богословов со времени появления дарвинской теории.
Наличие исчерпаемых ресурсов (а исчерпаемость – это научно доказанный факт), как у нас на планете, и вместе с тем развития во времени неизбежно ведут к необходимости жизни и смерти, а значит и страданий, которые всегда сопровождают жизнь и смерть. Как только мы осознаем наличие вышеперечисленных физических ограничений для жизни в этом мире, то этот вид зла уже не будет для нас столь большой неожиданностью, как мы полагали раньше.
И в заключение, что Вы можете сказать читателям нашего журнала, людям, которые собираются стать богословами, или тем, кто просто интересуется богословием?
Мы живем в очень интересное время, независимо от того, являемся ли мы христианами в России или другой части мира. Как всем известно, в течение XX века большинство ученых предсказывало рост секулярности и отрицания религии. Но, как показывает недавний опыт в России, история пошла совсем в другом направлении. Если бы мы взглянули на программу материализма, атеизма и натурализма, мы бы увидели, что она не задавалась ни экзистенциальными проблемами человеческой жизни, ни теоретическими проблемами, которыми мы задаемся в богословском академическом сообществе. В результате мы видим, что и ученые, и те, кто не принадлежит ни к научному, ни к богословскому сообществу, ищут удовлетворения той потребности, которую Бог вложил в наши сердца – найти Его.
Мы находимся на перекрестке истории. Мы те, кто собирается изучать богословие, те, кто в скором времени выйдет на служение, те, кто стоит лицом к лицу с новыми возможностями, те, кто должен будет удовлетворить духовный голод окружающих. Я думаю, это особенно ощущается в России. Но необходимо будет удовлетворить и интеллектуальный голод, постараться ответить на вопросы, которые атеизм и натурализм даже не ставили перед собой, и для нас это не только вызов, но и мотивация к тому, чтобы серьезно задуматься над этими вопросами и попытаться быть на передовой линии интеллектуального прогресса.
Большое спасибо!
Беседовал и перевел на русский иером. Афанасий (Букин)
[1] Nature Red in Tooth and Claw: Theism and the Problem of Animal Suffering Природа в клыках и когтях: Теизм и проблема страданий животных (эта фраза аллюзия на строчку из стиха Альфреда Теннисона «Памяти А.Х.Х» стих LVI; Alfred Tennyson «In Memoriam A. H. H.» Canto 56 – прим. пер.) [2] Биологические тела живых существ.
